Я не могу любить тебя, не зная, что ждет нас дальше, Мне кажется, нас разделяют океаны. Между нами огромное расстояние, Возможно, мы уже повержены. Adele. Love in the dark.
Новый Орлеан. 2020. Штаб-квартира. Донна сидел в своем подвале и курил, все мысли были заняты новым убийством. Он продумывал все детали, парень обратился к истории и одному из видов пыток человека. Псих часто так делал, не всегда все эксперименты проходили удачно, но кто сказал, что нельзя пытаться? Гильотина — это слишком просто и банально. Свежевание — это долго и кропотливо. Повешение — это можно занести в список к гильотине. Хоть французы и нравились ублюдку, но нужно было что-то более кровавое и длительное. — Сука! — выругался Донна, стоя над журналом с четким описанием всех пыток, который позаимствовал у своей семьи. — Как сложно же выбрать что-то одно… Парень смотрел на «Колыбель Иуды», жуткая штука. Фишка данной пытки была в том, что задний проход жертвы медленно растягивался, от чего разрывал плоть, такой вид развлечений был не только для мужчин, но и для женщин, только в их случае все было гораздо хуже… Преимущество было в том, что жертву подвязывали за руки и поднимали перед тем, как усадить на грязный неправильный стул. Часто смертники были голыми, от чего получали не только боль, но и унижения, это ещё не добавляя факта, что данное приспособление очень редко мылось и, если жертва выживала, то обязательно заражалась какой-нибудь болезнью. Не хотелось Донне жить в средневековье: болезни, кромешная бедность и жизнь твоя зависит от какого-то богатея. Муторное время, но до чего же привлекательно с точки зрения замков и королевской жизни. Как рассказывал Мираксес, тогда династия Вальтери была на пике своего могущества, их предки могли казнить людей без разбору и не только за грехи, но и просто так. Псих перелистнул страницу, в попытках найти что-то подходящее для себя и своего эксперимента. Мысленно парень был уверен — Эстер бы им гордилась. Донна отвел взгляд от старых страниц, которым место было в музее, но династия никогда не отдавала свои реликвии. Парень посмотрел на пленника, бедный мужчина, ему не повезло. Псих улыбнулся, идея пришла само собой. Чудесно… — Блейз! — позвал Донна и через минуту появился Цербер, как обычно в черной водолазке и коженке, на ногах берцы, штаны карго. Забини как всегда, ничего нового, ничего креативного. Псих скривил губы, при виде правой руки. — Сладкий, помоги. — Что нужно делать? — Нужно поставить Итана на мостик. — коротко объяснил ублюдок. Парни подошли к смертнику и спустя несколько минут и попыток, у них получилось поставить мужчину на мостик. Донна внимательно наблюдал за этой картиной, смотрел, как измученный пленник на дрожащих ногах и руках, держался из последних сил. Псих нахмурился, в голове все выглядело немного по другому, но ничего, всё можно довести к совершенству. — Сладкий, смотри, ты надавливаешь на его грудь, а я на тазобедренный сустав. Давим в середину, так, чтобы позвоночник сломался, понятно? Забини кивнул и принялся исполнять поручение убийцы, они давили долго. Пальцы уставали и начинали болеть, а пленник мычал от боли, кляп в его рту не давал кричать, собственно, это было и не нужно. В какой-то момент позвоночник с хрустом выломался, Итан сложился по полам, глаза выкатились и свисали на нервах. Жуткая картина. Блейз скривился, будто лимонов наелся, а псих стоял и внимательно смотрел на труп. Зеленые глаза горели от восторга, восхитительно, для ублюдка это было прекрасно.***
Новый Орлеан. Дом детектива и певицы. 30 августа. 2021. Гермиона смотрела на спящего детектива, у них была бурная ночь, переполненная страсти и романтики. Малфой шептал на ухо, какая она замечательная, пока его член был в ней. Девушка была обнаженной, кожа покрылась маленькими мурашками, а сердце трепетало в груди… Они не могли быть вместе, это было невозможно. Она как Эмили из «Трупа Невесты», а Драко — Виктор, Грейнджер была в ином мире, когда детектив жил в реальном. Их разделяла пропасть, которая с каждым днем росла. Певица намеренно её создавала, в последние пару дней всё изменилось, Телони осознала, что любит этого мужчину, готова пойти за ним на край света, если позовет, но завтра Драко предстанет перед Донной и всё закончится. Не хотелось привязываться ещё больше, но и оторваться она не могла. Малфой стал для неё запретным плодом, который отравлял с каждым вдохом, рано или поздно настанет рассвет, а Гермиона не могла любить его при свете, только в темноте. Пытаясь справиться со своими демонами, которые царапали душу, разрывали сердце на части, певица поднялась с кровати и нашла свою одежду: серую майку и черные шорты. Телони оделась, спустилась на первый этаж, девушка не хотела видеть того, кого любила и кого потеряет. Мысли о предательстве укоренялись в сознании, но невозможно взять и переступить через свою натуру, ей непосильно сложно сделать этот шаг к рассвету, кровавому и светлому рассвету. Чем дальше Грейнджер заходила, тем больнее ей было. Детектив дал девушке то, без чего она не могла жить, показал, что всё может быть по другому, но они не имеют права любить друг друга. Это порочное чувство способно погубить, истребить всё на своем пути. Каждый их день начинался как-то одинаково: вечно кто-то смотрел на другого и о чем-то думал. Такая закономерность была пугающей, хоть и стабильность — залог успеха, но такая стабильность была не очень-то и хорошей, кажется, в какой-то мере пугающей. Гермиона могла твердить себе сколько угодно о счастливом будущем, детях, семье, но девушка должна была видеть реальность, такой какой она была на самом деле. Жестокий мир, в котором не может быть ничего хорошего, а если и было что-то хорошее, то оно обязательно будет испорченным. Скверна всегда была повсюду, от неё не возможно скрыться, нет способа не вдыхать её полной грудью, черт, певица прогнила до костей. Хочется сбежать, но цепи держат, они вкручены в самые кости, глубоко под кожу. И правду говорят: Дьявол сделает тебя свободным человеком, но подарит цепи и сломанные кости. Девушка не услышала, как к ней спустился Малфой, детектив выглядел как всегда: серые спортивные штаны на завязках, обнаженный и подкаченый торс. Ей повезло оказаться с таким мужчиной, но Грейнджер не из тех девушек, которые были только ради одних мужчин. Телони была готова пожертвовать всем ради Драко, но при этом хотелось остаться в живых, рядом с ним. Гермиона провела в раздумьях несколько долгих часов и, кажется, приняла верное решение о дальнейших своих действиях. — Доброе утро, — Драко обнял Грейнджер со спины, поцеловал плечо. Она таяла в его холодных объятиях, хоть всё должно было быть наоборот. — Думаю, это плохой знак, если ты часто начала сбегать от меня по утрам. — Доброе утро, — наслаждаясь моментом, протянула Гермиона. — Нет, не думаю. Просто мне захотелось пройтись по дому. — Детка, мне так нравится, когда ты лежишь голая возле меня. — соблазнительно прошептал Малфой. Его правая рука плавно спустилась чуть ниже пупка, остановившись у резинки шорт. — Знаешь, я не всегда могу быть сексуальной, иногда и обычной хочу побыть. — Ты мне нравишься любой, Гермиона, — честно сказал детектив. Он поцеловал изгиб её шеи, наслаждаясь теплотой бархатной кожи. — И ты никогда не будешь обычной, навсегда останешься для меня девушкой, которая попросила трахнуть себя пистолетом. Телони хихикнула, да, ей понравился эксперимент. Понравилось то, что он сделал с ней. Черт, Гермиона согласна всё повторить, только вот времени у них практически нет. Не хочется тратить драгоценные минуты на секс. Хочется провести их по другому. — Давай поговорим? — предложила певица, развернувшись в объятиях детектива, к нему лицом. — Конечно, — облизнув губы, согласился Драко и отстранился. Они сели на диван, друг на против друга. Малфой выглядел спокойно, но о певице того же нельзя было сказать. Мелкая дрожь в теле выдавала Гермиону, казалось, ещё не много и её безупречное прикрытие разобьётся, как хрустальная ваза. — О чем ты хочешь поговорить? — Мне интересно, как ты относишься к тому, что я, например, не захочу тебе готовить или откажусь рожать детей и выберу карьеру семейной жизни? — Грейнджер говорила уверенно, девушке и правда было интересно всё это, ведь она не хотела иметь мужа или парня тирана, хоть и понимала, что детективу осталось жить несколько часов, но всё же ей нужно было знать. Драко засмеялся, да, это была глупая реакция, но детектив не смог сдержаться. Гермиона вскинула бровь, ей было не особо приятна такая реакция, но девушка продолжила сидеть с каменным выражением лица. Когда Малфой успокоился, он прокашлялся: — Гермиона, я не сексист, который будет тебя заставлять себе готовить, убираться и считать, что твое место на кухне. Ты не обязана всем этим заниматься, наоборот, я буду только рад если ты будешь делать то, что тебе нравится. — Мягко пояснил Драко, положив руку ей на бедро, поглаживая. Он говорил искренне, ему и правда ничего этого не нужно. — А если я не хочу рожать детей? — ещё раз спросила Гермиона. — Значит, не рожай. Господи, не в детях счастье, семью можно построить без них. — Ладно, а если когда ты будешь поздно возвращаться с работы, а я откажусь тебе сделать поесть? — Грейнджер подсела ближе, чтобы рука детектива скользнула немного выше. Драко усмехнулся, понимая намек певицы. — У меня рук нету? Или может, я бытовой инвалид? Грейнджер, я сам могу себе приготовить, убрать за собой, и мне не принципиально, чтобы ты меня встречала с работы с пиром. — улыбнулся детектив, он выглядел так умиротворенно. — Малфой, ты слишком идеален… ты не напрягаешь разговорами, когда я не хочу говорить, не заставляешь тебе готовить и убирать, а главное: рожать детей. — Детка, это не обязательная составляющая семейной жизни для меня, я не домашний тиран, который будет тебя заставлять сидеть дома и не работать, не развиваться. — Драко подсел ещё ближе, обнял Телони. Мужчине хотелось показать всю свою заботу о ней, продемонстрировать, насколько она стала ему дорога. — А если я не захочу работать? — положив голову на плечо Малфоя, переспросила девушка. — Не работай, поверь, я смогу тебя обеспечить всем, что нужно. Гермиона, ты не обязана мне ничем, кроме того, чтобы быть со мной счастливой, а если не будешь то, я не стану тебя держать около себя. — поцеловав Телони в лоб, ответил Драко. — Ты не хочешь детей? — решилась задать контрольный вопрос Гермиона, она на самом деле хотела ребенка, но ей ещё и было важно, чтобы и её партнер разделял желание. — Почему не хочу? За тридцать шесть лет у меня просто ещё не было девушки, от которой я бы хотел ребенка, хотел завести семью, жениться на ней. — пожав плечами, протянул Малфой, он и правда ещё не встретил ту самую, но так было до Грейнджер. — Я понимаю, мы ещё очень мало времени вместе, но я хочу быть уверена, что я не потрачу зря время на эти отношения и у них есть будущее. — Да, мы ещё очень мало времени вместе, но на удивление, мне приходят мысли о создании семьи с тобой, но я не хочу торопить события. — ещё мягче пояснил детектив. — Хорошо, — вздохнув, согласилась Гермиона, она оставила краткий поцелуй на щеке мужчины, отчего он улыбнулся шире. Сейчас они оба были счастливы, хоть это счастье было иллюзорным, но пусть они насладятся этой иллюзией. Осталось очень мало времени, завтра все окончательно закончится, на памяти Гермионы Донна никогда не отпускал свою жертву, псих всегда доводил всё до конца, особенно если это была охота. Грейнджер ушла в душ, а детектив остался сидеть на диване, по началу всё было хорошо, но в какой-то момент Драко словил себе на мысли о первой встречи с Телони. Мужчина вспомнил детали того дня, как в отель пришел Старший Офицер, но Малфой тогда упустил важную деталь, в Америке система работала совершенно не так. Вот тот пазл, которого не хватало… С самого начала все было подставой, слова Лунатика о «Розовом человеке», были адресованы именно к певице. Нет, глупость какая-то, не может быть… или может? Драко пытался все разъяснить у себя в голове, отчаянно старался добраться к истине, но каждое умозаключение приводило детектива к тому, что Гермиона была шестеркой Донны и изначально была замешана во всем. Мир всегда был жесток к мужчине, но чтобы так попасться на крючок… такое было впервые. Малфой не хотел делать поспешных выводов, мужчина остановил поток своих мыслей, ведь детектив полюбил певицу всем сердцем, наверное, это было именно той роковой ошибкой. Драко знал идеальный способ, как узнать правду, он был не очень действенным, хоть и не самым хорошим для самой Грейнджер. Малфой понимал все риски, но ему жизненно необходимо было узнать, виновна ли девушка, которую он любил или нет. Детектив осознавал, что проиграл эту игру в тот самый момент, когда позволил себе полюбить, черт, это была сама глупая ошибка в его жизни, но Драко привык принимать последствия своих действий, поэтому бежать от всего он не хотел. Дай и нужды не было, нужно бороться до конца. Малфой поднялся в спальню и взял ноутбук, мужчина ничего не сказал Телони, он просто решил молча поработать, чтобы перестать думать о причастности Гермионы к Донне.***
Новый Орлеан. Штаб-квартира. 2021. 30 августа.Трек к этой части главы: FJORA — Better Watch Your Back.
В темных стенах слышался звон цепей, он эхом отбивался от мебели, казалось, все здесь стало враждебным и ещё более не приветливым. Пусть души убитых и рыскали по пространству, но для Донны это место было вторым домом, который он возвел на костях и пепле. Место стало захоронением многих людей, которые не войдут в историю, а просто будут считаться пропавшими безвести. Такова была судьба каждого, кто переступал порог этого зловещего места. Историю пишут победители, псих считал себя среди таковых, ведь ещё ни разу не дал полиции себя поймать или хотя бы приблизиться к себе, парень не позволял себе уверовать в своего «сверх человека». Это было правильно, только так можно было выжить в этом жестоком мире, где правил Дьявол и грех считался нормой, не для всех, но для большинства. Мир — жестокая вещь, которая не щадит никого. Невидимые цепи становились всё тяжелее, а статистическая тишина пульсирует. Секреты распространяются, как дикий огонь. Ядовитые голоса всегда будут шептать: «Больше крови! Больше страданий!». Таково мироустройство, его не изменить, так будет всегда. Донна неспешно потер шею, которая предательски затекла, он устал от всего, что творилось, парню банально хотелось на море, желательно в полном одиночестве куда-то на Бали. Или на любой другой остров, где бы не было ни одного знакомого ему человека. К огромному сожалению, а может и счастью, псих не мог сейчас улететь, у него оставались дела, которые завтра должны были решиться раз и навсегда. Скорее всего, ублюдок бы придавался соблазну каждую секунду своего прибывания на теплом острове, он бы стал пленником царства Морфея, ведь так отчаянно хотел выспаться. Донна встал со своего стула, на душе образовывалась грусть, она так стремительно пожирала его изнутри, что парень не мог заметить этого. Всё, чего псих мог сейчас желать было ему доступно, но и в ту же секунду — нет. Дела шли хорошо, но не настолько, как бы хотелось ублюдку. Парень назначил свой концерт на первое сентября, как способ отметить одну значимую смерть в своей жизни, казалось, после завтрашнего дня в его жизни всё наладится, но псих не забывал о жестокости мира, в котором жил. Донна прошел на второй этаж, нужно было поговорить с Пенси, котороя не могла решиться, возвращаться ли ей к инспектору. Ублюдок как истинный сводник обязан был влезть в их отношения, иначе он бы не был собой, а такой радости псих не мог себе позволить. Парень шел по длинному коридору к комнате Паркинсон, его верной подруги и любовницы, с которой скоро прийдет время прощаться в романтическом плане. Да, между ними не было любви, но был прекрасный, умопомрачительный секс, который нравился им обоим. Дойдя к заветной двери своего Мотылька, Донна немного замешкался, что-то в нем не давало войти. Псих не любил прощания, но раз у них с завтрашнего дня начинается новая жизнь то, необходимо было сделать такой не простой шаг. Ублюдок открыл дверь с надеждой на прощальный секс, но он бы мог усугубить всю ситуацию ещё сильнее, а такое было не очень-то и нужно. Наверно, перемены должны даваться легко, но почему так тяжело их принимать? Войдя внутрь псих увидел нервную Пенси, которая явно не спала всю ночь из-за нервов. — И что тут у тебя? — устало спросил парень, садясь на кровать. — Ничего хорошего, — дрожащим голосом от нервов ответила девушка, теребя кутикулу. По Пенси можно было наглядно исследовать нервоз. — Что такое? — поинтересовался псих, сложив руки на груди. Вроде бы ему было интересно, а вроде бы и нет. Сложно разобрать, когда мысли заняты другим. — Ты говорила с ним? — Да, говорила. — кивнула Пенси, всё ещё не смотря в глаза ублюдку. — Ну? Он не согласен вернуть отношения? — Согласен, — тихо протянула Паркинсон. Сейчас француженке хотелось убежать, желательно в Париж и там и остаться, но она не могла так сделать, к сожалению. — Так, в чем проблема? — удивился Донна. — Мне страшно. Je ne peux pas dire s'il était sincère avec moi ou s'il m'a semblé qu'il… — Мотылек, уверен этот идиот только и ждет, чтобы ты вернулась к нему. — заверял Паркинсон Донна, хоть и казалось, что это гиблое дело. — Les relations sont si difficiles! — выругалась Пенси, закрывая лицо руками, чтобы сдержать поток эмоций. Она пыталась собраться, но ничего не выходило, дрожь в теле не утихала, а только набирала обороты. — Никто не говорил, что будет легко. Мотылек, нужно собраться и не упустить свой шанс. — Это точно ты говоришь? — поразилась Пенси подняв взгляд на Донну, который демонстративно закатил глаза. — Повторять не стану. Поэтому, прислушайся, я редко говорю такую смазливую чушь. — фыркнул Псих, всё ещё не понимая, как он смог сказать такие слова, но уже отступать было поздно. — Хорошо, — слабо улыбнувшись, ответила француженка.***
Новый Орлеан. Штаб-квартира. 2021. 30 августа. Дафна сидела в кабинете на краю стола и ждала Блейза, который решал свои дела. Девушка понемногу привыкала к своей беременности, хотя и не до конца принимала её. Жизнь кардинально изменилась, сделала разворот на сто восемьдесят градусов и так и не остановилась, казалось, всё налаживалось. Они с Забини не ссорились, Гринграсс получила Италию, отомстила тем, кто её бросил, но у Бестии было плохое предчувствие. Дафна сидела как на иголках всё это время, пока ждала своего ручного Цербера. Она не понимала, почему так происходит. Не могла дать ответа, почему так нервничает. Возможно, в ней играли гормоны? А может, как обычно, должно было что-то случиться? Сколько бы, Гринграсс не спрашивала себя — ответа так и не было. Скорее всего, Бестия себя накручивала, как пружинку, но ведь всему должен был быть свой предел. В кабинет вошел хмурый Джером, как всегда в своем желтом смокинге и с рубашкой на распашку, так чтобы были видны партаки на торсе. Психопат хоть и был без настроения, но, как всегда улыбнулся Бестии, которая напряглась ещё больше. — Дафна, — насмешливо произнес Лунатик и сел на диван, закладывая ногу на ногу. — Джером, — процедила сквозь зубы девушка. — Слышал, ты беременная. Мои поздравления, хотя, наверное, ты не очень-то и рада. — издевательски говорил Валазки, пытаясь вывести Гринграсс на сильные эмоции, но Бестия держалась, чем ещё больше раззадоривала психопата. — Благодарю, — улыбнулась она в знак вежливости, которой не было к этому человеку. — Ты такая милая, — Джером странно покосился на дверь, но Дафна не придала значения этому жесту. — Интересно, что будет когда твоя итальянская псина узнает, что ты стоишь за тем гипнозом? — на лице психопата растеклась ещё большая улыбка. — Я… — не успела Гринграсс что-то сказать, как в комнату вошел Забини, который слышал всё. Дафна сжалась, её глаза округлились от испуга, а сердце начало колотиться. — Ой, — воскликнул наигранно Джером. — Как неловко получилось… — изображая вину, протянул Лунатик. — Что ж, не буду мешать. Быстро бросил Льюис и вышел с кабинета, ему чертовки нравилось то, что он натворил. Да, это восхитительное чувство, когда всё летит к чертям, а Джером просто наблюдает. Психопат обожал создавать хаос, если бы можно было Лунатик бы превратил весь мир в арену голодных игр и смотрел, как люди пожирают друг друга. В кабинете царила тишина и только рваное дыхание Дафны нарушало её, девушка была в шаге от нервного срыва, но ей нужно было объясниться с Цербером. Чем быстрее тем лучшее. — Блейз, — неуверенно начала она, но парень будто отпрянул от её слов, как вампир от серебра или осинового кола. — Блейз, это не то, что ты думаешь… — Дафна встала со стола и быстро подошла к Церберу, взяв того за руку, но Забини отдернул руку от Бестии. — Это была ты? — голос звучал сдавленно, будто Блейза душили. Цербер не мог поверить, отрицал жестокую правду… не могла Дафна так с ним поступить, это просто не возможно. Нет. Нет. Нет. Лунатик говорил, за что-то другое, не за него. — Блейз, — на глазах проступили слезы, девушку накрывала истерика. После одного «Блейз» итальянцу стало все понятно, он закачал головой, будто пытался прийти в себя от шока, но не мог. — Блейз, пожалуйста, я могу всё объяснить… — Нет, я не хочу слушать. Как ты, блять, могла?! Я верил тебе! — Забини переполняла злость, но хуже всего Цербер осознавал что Бестия предала его. Черт, так не должно быть. Точно не с ним. С кем-то другим — да, но не с ним… Адская боль, будто электрический разряд пронзила грудь. — Блейз, прошу, — умоляла девушка, но итальянец не стал слушать, быстро направился к двери и Дафна вцепилась в край его кожанки, но Забини отдернул её и ототкнул, так что Гринграсс ударилась о стол животом. Бестия всхлипнула от резкой боли и сползла на пол, обхватив ноги руками. Блейз вышел из кабинете не оглядываясь, парню срочно нужно было покурить, так он мог успокоиться. Дафна лежала на полу и рыдала, всё рухнуло, больше ничего не будет, как прежде. Жгучая боль внизу живота была настолько сильной, что девушка закричала, не в силах больше этого терпеть. На крики Бестии прибежала Арея, Тень ужаснулась увидев свою тетю лежащую на полу в луже крови. Тенебрис присела около Дафны. Гринграсс прекрасно осознавала, что была виновата в этой ситуации, но девушка имела право объясниться, рассказать, что её толкнуло на такой шаг. Блейза можно было понять и где-то в душе она знала — их отношениям пришел конец. Все могло круто измениться, повернуться в другую сторону, но Бестия в это слабо верила. Всё её тело пронзала невыносимая боль, было ощущение того, что девушку били ножами. Хаотично, без разбору, но внимание уделяли именно низу живота. Дафна захлебывалась своими же слезами, с каждым всхлипом тело содрогалось, от чего становилось ещё больнее. Боль в области живота и спазмы, которые доводили девушку физически, но моральная боль была значительно хуже, от неё не существовало таблетки и не возможно было спастись. Дафна бы соврала если бы сказала, что ей жалко этого ребенка, который явно отправился на встречу с создателем. Бестия не хотела больше ничего, не бороться за жизнь, не бороться за отношения. Всё отошло на второй план, больше ничего не имело смысла для неё. Не из-за Блейза и его реакции, нет, причина крылась слишком глубоко в душе бедной девушки. Гринграсс устала притворяться, она устала нести вину за свои действия, устала делать вид, что хочет детей. Наверно, эта ссора подарила Бестии долгожданное освобождение… — Тетя, что… что случилось? — испуганно произнесла Арея, на что Бестия хрипло протянула. — Брат… После этого слова Тень подорвалась на ноги и побежала искать Донну, вопя на всю штаб-квартиру «Дядя». Псих показался с комнаты Пенси, где та пыталась переписываться со своим инспектором, а ублюдок внимательно следил за процессом. — Арея, что такое? — вскинув бровью спросил Донна, смотря на бледную как смерть Арею и на то, как она задыхается от испуга. — Тетя… она… она… — пытаясь выдавить из себя слова мямлила Тенебрис, всё ещё прибывая в состоянии шока. — Где Дафна?! Арея схватила Донну за руку и повела в сторону кабинета, где всё ещё корчилась от боли бедная Бестия. При виде сестры в таком состоянии, Психа охватила смесь ненависти, ужаса и злости. Парень быстро взял окровавленную сестру на руки и направился к машине, чтобы отвести ту в больницу. Тень последовала за ними. Выбегая из Штаб-квартиры они не обратили внимания на курящего Забини, который мирно стоял на крыльце. Цербер не понимающе провел их взглядом, но только он хотел сорваться за ними, как рука Лунатика остановила его. — Далеко собрался? — с холодной улыбкой спросил Лунатик. — Отпусти! — воскликнул Блейз, но Лунатик крепче сжал его плечо, останавливая. — Сидеть, Цербер, место… Психопат упивался созданной им ситуацией, упивался тем, как всё обернулось. Джером свято верил, что помог Дафне обрести свободу. Да, его методы были радикальными, но Лунатик всегда радовался результату в не зависимости от того, как он был достигнут. Всех окутывала тьма, а глубокие синие глаза Валазки с искрами наблюдали за всем, психопат наслаждался сейчас ещё большем, чем в те времена, когда устраивал геноцид в Африке. Одно из правил Льюиса звучало:Держи своих врагов близко, но держи оружие поближе. Шпионы бывают внутри стен, иногда, нельзя отличить друзей от врагов. Нужно спать с широко открытыми глазами.
***
Больница. Штат Луизиана. 2021. 30 августа. Время пролетело как в тумане, Донна сидел в приемной как на иголках, Арея отчаянно пыталась успокоить дядю, но парень не слушал её, даже не пытался. Когда доктор вышел и сказал, что можно войти в палату в которой лежала Дафна, ублюдок сразу же сорвался с места. Гринграсс была бледной, губы потеряли пигмент, а тело не слушалось девушку. Она потеряла достаточно крови, а новости о выкидыше ударили по ней, как гром среди ясного неба. Псих сел рядом и взял Бестию за руку, впервые за долгое время руки парня дрожали от страха за сестру, такого не было уже давно. Но в тот момент, когда Донна увидел Дафну в крови он вспомнил о её первой попытке суицида, о том, как нашел Гринграсс в ванной с порезанными венами. Все те эмоции снова вспыхнули в нем, тот роковой день псих думала что забыл, но нет. Парень ничего не забыл. Сука… — Как ты? — пытаясь не выдать свой испуг произнес ублюдок. Дафна попыталась слабо улыбнуться, но ничего не получилось. — Дерьмово, — коротко ответила девушка. — Я потеряла ребенка… — Что случилось? — настойчиво поинтересовался псих. — Мы поссорились с Блейзом, — выдавила из себя слова Бестия. — Он труп, ему, блять, не жить. — с четкими нотками ненависти процедил Донна. — Нет. — слабо протянула Дафна, говорить было трудно, как и шевелиться. — Прошу, не трогай его. — Ты потеряла ребенка… — начал псих, но Гринграсс перебила брата. — Я счастлива, что больше не беременна. Я сама разберусь со своим псом, это только моя проблема, прошу, не вмешивайся. — Ты счастлива? — переспросил ублюдок, не до конца понимая смысла слов сестры. — Да, я не хотела этого ребенка… — хрипло начала пояснять Дафна. — Но я и не хотела его убивать, решила, что если ему суждено родиться, то он родится. Нет — значит — нет. — Вы меня в гроб сведете, со своей Санта-Барбарой. Дафна, блять, так же нельзя. Мне уже двадцать семь, я старый человек. — устало говорил Донна всё ещё отходя от шока, он боялся потерять сестру, которая стала для него самым близким человеком. Псих просто не мог представить, как это: остаться без Бестии. — Я люблю тебя, мой ангел хранитель. — всхлипывая и корчась от боли в теле, протянула Дафна, она уже давно не говорила этих слов брату, ведь знала его отношения к «любви» и в целом к таким нежным чувствам. — Знаю, — тихо произнес Донна. В палату вошла Арея, которая пыталась уладить все дела с персоналом больницы и помог только звонок отцу, который ясно дал всем понять кто находится сейчас в палате и почему нельзя, чтобы эта информация просочилась в массы. Мираксес тонко намекнул, на всех своих снайперов и на возможность найти каждого врача, который работал в эту смену. — Тетя, — подойдя к кровати произнесла Тень. — Как ты? — взволнованно спросила Тенебис. — Не очень, — честно ответила девушка. — Доктор сказал, что тебя выпишут завтра. — Хорошо, угрозы для моей жизни нет? — слабо поинтересовалась Гринграсс. — Нет, нету. — ответила Арея. Тень была немного подавлена, одно дело видеть мертвых врагов, но второе дело видеть не чужого человека, часть своей семьи, истекающей кровью. Тенебрис помнила, как её дорогая матушка теряла своих ещё не рожденных детей, как она страдала после каждого выкидыша. Для Ареи это было болевой точкой, Тень не была готова, увидеть и свою названную тетю в таком виде. — Отлично, — заявил Донна, понимая, почему его дорогая племянница в таком состоянии. Парень также помнил, как был рад Мираксес когда Рин смогла родить двоих детей, какое неподдельное счастье было на лице Дьявола, когда его дорогая Тьма выжила после родов, как и его дети. На телефон психа пришло сообщения от Гермионы, в котором были не самые хорошие новости: Куколка: Привет, у нас проблема. Детектив догадываться обо всем, нужно что-то делать. Психолог — псих: Привет, я вмешаюсь, как только освобожусь. Куколка: Хорошо, только давай без пуль и моих ранений. Психолог — псих: Ладно, ладно. Постараюсь, чтобы всё прошло менее травмоопастно. Куколка: Спасибо.***
Новый Орлеан. Дом детектива и певицы. 2021. 30 августа. Драко хоть и пытался вести себя, будто ничего и не случилось, но эмоции брали вверх, что было крайне нехарактерно для него. Детектив ходил хмурый, погруженный в себя, казалось, ещё немного и он сорвётся, начнет задавать вопросы певице. Малфою чесались руки допросить девушку, если будет надо выбить всю правду — он это сделает. Хоть Драко и был настроен серьезно, но в глубине души детектив знал, что не сможет сделать Телони больно. Как бы Малфою не хотелось знать, проклятую правду, он не сможет ударить девушку, как делал это с преступниками. Да, любовь сделала Драко слабым, беспомощным котенком, который готов лежать у ног Гермионы ожидая теплой ласки от рук певицы. Смешно. А ведь раньше, детектив бы и глазом не моргнул, перешел бы к действиям. Не задумываясь. Эта девушка забрала его силу, украла у него все качества безжалостного копа. Джером говорил правду: «Любовь убивает», спустя время Драко был с ним согласен. Любовь и правда убивала изнутри, испепеляла каждый сантиметр кожи. Веселая получалась шутка, однако. Нарцисса бы окрестила Гермиону идеальной девушкой, но Нарцисса была мертва, как и Люциус. Сколько бы времени Драко не пытался успокаивать себя, но не мог перестать утопать в чувстве вины. Детектив винил себя, что не может познакомить мать с Грейнджер, не может рассказать отцу о том, насколько фантастическую девушку он встретил. Больно. От такого становилось больно. Малфой целый день ходил и отгонял порочные мысли, пытался спастись от них в работе, но мозг твердил: Гермиона причастна к Донне, не обманывай себя! Но мужчина хотел верить в свой же обман. Насколько Драко стал жалкий? Насколько сильно опустился? Всё это время Малфой был лишь маленьким мальчиком в больший игре, которую он же и проиграл. Проиграл в тот же день, когда признал свои чувства. Удивительная вещь — секс, вроде бы, такая простая и не особо чудесная, но тот единый половой акт, заставил детектива хотеть только Гермиону. Смешная шутка получается, до боли смешная. Суровый, вечно собранный коп, влюбился и потерял голову от потерпевшей в нападении девушки, которая запросто могла оказаться шестеркой его злейшего врага. Мир жестокий, циничный, а главное — порочный. Драко испытал все прелести садизма. Каждой гребаной клеточкой кожи. А ведь правду отец говорил: Бойся чар кареглазой ведьмы, особенно, её ревности. Драко давал себе обещание держаться от Телони подальше, но где сейчас было это обещание? Ах, точно. Его больше не было. Хотелось смеяться до слез, действительно, Малфой желал смеяться и плакать настолько он был слаб перед этой женщиной. Перед его женщиной. Как это странно звучало. «Его женщина». Наверное, мужчина никогда бы не подумал, что будет готов пройти ад ради одной единственной. Поттер точно будет ещё долго шутить над ним, приговаривая: «А, я ведь говорил, что ты женишься! Малфой, ты такой идиот, что не слушал!». И правда, Драко был идиотом. Влюбленным мальчишкой. Жалкой версией себя прежнего. Детектив поймал себя ещё на одной мысли: «Когда это закончится, я сделаю предложение Гермионе. И пусть это будет самый глупый мой поступок в жизни, но, блядь, я отдам всего себя для певицы…». Если бы Валазки всё ещё был в жизни мужчины, психопат бы точно издевался над ним, говоря: «Какой же ты дебил, Драко, нужно было думать не членом, а мозгами! Они же у тебя не для красоты!». Малфой знал, Джером и сам был женат. Женат на удивительной девушке, которая пропала… Драко был уверен: Льюис убил её. Убил Лорен. Что ж, правды мужчина никогда не узнает, как и не узнает, где покоится с миром миссис Валазки. А жаль, он бы возложил на её могилу цветы. Гермиона сидела в телефоне в гостиной с плохим предчувствием, певица ощущала напряжение, которое повисло в воздухе между ней и детективом. Драко странно отвечал и вел себя настороженно, это ничего хорошего на обещало. Грейнджер начинала понимать, что, кажется, Малфой начал догадываться, что она причастна к Донне. Нужно было что-то делать, как-то решать данную ситуацию, поэтому Телони написала психу, где коротко и ясно всё объяснила и ублюдок незамедлительно ответил, что всё уладит. Гермиона боялась, как огня, того факта, что Драко может всё узнать, поймет, что она шестерка человека, которого детектив ненавидит больше всего в этом мире. Грейнджер встала с дивана и подошла к Малфою, который сидел за кухонным столом и работал. Девушка осторожно коснулась плеча мужчины и начала делать ему массаж, от таких манипуляций Драко улыбнулся. — Все нормально? — поинтересовался Малфой, закрывая глаза, позволяя себе насладится прикосновениями Гермионы. — Да, — нежно ответила певица, продолжая массировать плечи детектива. — Просто, решила сделать тебе приятно. — Ммм, — протянул Малфой. Господи, как же это было приятно. Мужчина и забыл, каково это, когда девушка заботиться о тебе. — я бы не отказался от минета тоже. — пошутил детектив, и певица убрала руку, оборвав всё его блаженство. — Гермиона, ты обиделась? — открывая глаза, спросил Малфой, но Телони рядом не было. — Нет, просто брала резинку, чтобы волосы не мешали. — игриво произнесла Гермиона и снова подошла к детективу, который усмехнулся. — Может, ты сядешь более удобно. Я не хочу лезть под стол. — Я пошутил, но раз у тебя такой настрой… — поджав губы, заметил Драко. Мужчина отодвинулся от стола и развернул стул в сторону певицы, которая стояла перед ним в нежно-голубом платье на тонких бретельках и разрезом на пышной юбке до середины бедра. Черт, теперь этого его любимое платье в гардеробе Телони. Оно такое же нежное и воздушное, как и сама девушка. Гермиона улыбнулась и вместо того, чтобы стать перед своим мужчиной на колени, она села на него и поцеловала, ощущая, как горячие руки Малфоя по-хозяйски легли на её ягодицы. Это было приятно, да, это было чертовски приятно… кто бы что не говорил, но прикосновения детектива, вызывали у певицы страсть. Возможно, он и был холоден с ней этот день, но господи, как же Драко целовал её, как Малфой прикасался к её телу… никогда ещё не было такого в жизни Гермионы. Она расцветала с ним, желала только его. Желала этих влажных, мокрых поцелуев, этих безумно жарких прикосновений. Каждая клеточка в теле умоляла детектива не останавливаться, сжимать кожу через ткань платья. Драко отстранился, сердце детектива замерло, не сейчас. Ему сначала нужно узнать правду, а потом он трахнет свою кареглазую ведьму до потери пульса и умрет счастливым. — Детка, соблюдай субординацию. — мягко проводя по талии певицы руками, протянул детектив. — Мы вернулись в начало? — возмущенно спросила Гермиона. Драко улыбнулся, да блять, она так прекрасно злилась. — Нет, просто, не сейчас. Ладно? — Да, что с тобой? — требовательно поинтересовалась она. — Ты целый день ходишь хмурый, вялый и напряженный. Что не так? — Ничего, — увиливая от ответа произнёс Малфой. — Гермиона, я не готов сейчас говорить на эту тему. — Прости, — виновато протянула певица, в её чудесных глазах было сожаление и испуг, который так четко видел Драко. — Не хотела, вмешиваться в твои дела. — Детка, дай мне время и мы обязательно всё обсудим, но не сейчас. — Хорошо, — мило улыбнулась девушка. — Может устроим пикник? — Конечно, давай. — Чудно, тогда приготовлю все! — немного повеселев, произнесла Гермиона и встала с колен детектива, хотя она совершенно не хотела этого делать.***
Новый Орлеан. Штаб-квартира. 2021. 30 августа. Донна вернулся с больницы в не самом хорошем расположении духа. Убийца жаждал придушить Цербера, усыпить, но Дафна слезно молила брата ничего не делать. И как он мог ей отказать? Да, никак. Псих слишком не хотел вмешиваться, но и о поступке Блейза также не станет забывать. Слишком много чести тогда будет. Парень вместо того, чтобы идти свежевать, направился в свою личную отдельную комнату, где стояла гитара и самое интимное место в Обители Зла, место где творилась музыка. Донна любил петь больше, чем убивать. Да, псих мог бы никогда не начать свою карьеру серийного убийцы, но жизнь решила всё по-другому. Ублюдок был не против, прекрасное хобби, чудесное времяпрепровождение в сыром подвале. Идеально. Донна вошел в свой второй храм, где звучали самые интимные песни для убийцы, здесь создавалась другая история. Псих сел на диван, предварительно взяв гитару. Несколько секунд, чтобы настроиться и ноты сами поделись из глубины прогнившей души. Он играл и играл, не взирая на то, что струны царапали подушечки пальцев, оставляя на них свои следы. Плевать. В данный момент Донна хотел забыться, парень устал от всего. Только мысль о завтрашнем дне грела его порочное сердце. Завтра всё закончиться, 31 августа станет началом для чего-то нового. 31 августа станет днем конца… В комнату тихо зашел Лунатик, впрочем, как и всегда, психопат не взирал на личные границы других людей, предпочитая вторгаться в них. Джером, оперевшись о дверной косяк, слушал игру Донны. Ему нравилось всё в своем приемнике, да, он был идеальным творением, в которое вложились четыре долгих года. Льюис обожал свои живые игрушки, они приносили свои плоды, как и хорошие, так и плохие. Нельзя было сказать точно, что именно Лунатику принес псих. Скорее всего это была очередная удача, а может, и что-то большее… Джером переключился на своих детей, которых обучал сотворять хаос, быть похожими на него. Джонатан делал маленькие успехи, но видя в сыне себя, что-то внутри хотелось вырвать от отвращения, но видя успехи своей дочки Валазки мимо воли улыбался от гордости. Талиса занимала самое крошечное место в пустом сердце психопата, милая девочка, которая поставит мир на колени. Вот что думал о ней Лунатик. Сын был сейчас главным разочарованием, о чем Льюис часто твердил. Его нельзя назвать хорошим отцом, психопат часто унижал своих детей. Для него это было нормально, привычно. Донна же наооборот твердил маленькому ещё Ксавье, какой он молодец и что у мальчика всё получится. Псих не пытался сломать ребенка под себя, ведь прекрасно знал каково это, когда отец ломает тебе пальцы, унижает и часто говорит, что ты бездарность. Нет, ублюдок не хотел быть похожим на него. Парень поднял скептический взгляд на наставника, о да, он знал, кто устроил выкидыш Дафны и кто стоит за всем этим беспределом. Псих скривил губами, но на удивление, желания прирезать Лунатика у него не было, скорее разбить тому нос и сломать пару ребер, а так всё было как и всегда. Джером улыбнулся, как всегда эта коварная улыбка, которая передалась его дочери. Черт, а от такого можно было бы и возбудиться. Донна быстро откинул такие мысли, перебивая их желанием избить психопата. — И что ты тут забыл? — язвительно поинтересовался Донна. — А мне нельзя приходить сюда? — с наигранным удивлением произнес Джером, он часто играл с правдой и ложью. — Нет, — тут же заявил псих и отставил гитару в сторону, чтобы не разбить. Парень встал с дивана и подошел к тумбочке, где лежала пачка сигарет и зажигалка. — Ты слишком зацикливаешься на проблеме, которая тебя не касается. — Не касается? — возмутился Донна. — Моя сестра пострадала из-за твоих игр! — уже не сдерживался убийца. — Дафна не хотела этого ребенка, я лишь помог ей выйти из трудной ситуации. — Пояснил совершенно спокойно Джером. Психопат не слишком-то и понимал человеческую натуру, но пытался балансировать между эмоциями других. — Это не была помощь! — возразил Псих, его разрывало от злости и желания ударить Лунатика. — Ты подверг её опасности! — Для кого как… — улыбаясь протянул психопат, Джером смотрел на приемника безумным взглядом. — Для тебя, это не помощь, а вот для твоей сестры — да. — А ты как всегда… — Странно такое слышать от тебя, мой дорогой мальчик, — насмешливо заметил Валазки. — Я часто бываю странным, на то это и я. — сделав затяжку, осведомил Лунатика Донна. Казалось, злость поутихла, стала маленьким отголоском внутри. Парень подошел ближе к наставнику, зеленые глаза опасно блеснули, будто говоря: «Я способен убить тебя, Джеми, ходи и оглядывайся.» Льюис улыбнулся ещё шире, господи, дай ему сил. Как же сильно ублюдок сейчас заводил психопата. Можно было смело утверждать, что ещё немного и Валазки потеряет каплю мнимого контроля. Лунатик схватил психа и развернул к себе спиной, упираясь пахов в ягодицы приемника, черт, сейчас должно было быть весело. — Блять, Джером, пусти… — злобно процедил Донна, делая безуспешные попытки вырваться с мертвой хватки психопата. — Нет… — прошептал на ухо парню Лунатик. — Твоя задница во Истину принадлежит мне… Джером ещё крепче прижал к себе психа, который прекрасно мог ощущать сквозь ткань брюк стояк Валазки. Черт, они могли ссориться сколько угодно, а Льюис мог играть с людьми, которые были дороги ублюдку, но отказаться от секса с наставником парень не мог. Донна улыбнулся, грубый, жаркий секс с самым опасным преступником мира, господи, как же ему нравилась такая затея. Валазки взял левой рукой психа за горло, чуть сильнее сжимая, а правой начал расстегивать приемнику ширинку. К черту, смазку, все эти прелюдия, в этом половом акте будет только боль… жгучая, но в тоже время страстная боль. Только Джером справился с ремнем и ширинкой, а в дверь постучали. — Сука… — выругались убийцы одновременно. Донна готов был запустить кинжал в того идиота, который посмел дотронуться к двери, но услышав голос Пенси парень всё же выбрался с рук Лунатика и застегнул ширинку вместе с ремнем. — Что такое, — спросил псих, открыв дверь. Он испепелял взглядом бедную француженку, которая не ожидала увидеть их вместе с психопатом. Паркинсон поежилась. — Прошу меня простить, но ты просил напомнить об операции «малыш». — быстро напомнила Пенси и отошла от двери, так чтобы иметь возможность убежать. — Блять! Ебаный детектив! — выругался Донна во весь голос. Ну почему Малфой все портил, как такого человека ещё земля носит? — Хорошо, ты свободна. — детским голоском заявил псих, который несознательно перешел на свою игру с итонациями. Пенси кивнула и быстрым шагом ушла прочь, и ублюдок обернулся к смеющемуся Валазки. — Ты со мной? — коротко спросил парень. — Конечно, — с диким азартом произнес Лунатик, он сегодня ещё не всем отношения испортил. Как Льюис может обделить своего Драко?***
Новый Орлеан. Дом детектива и певицы. 2021. 30 августа. Теплая погода, шелест листьев и приятная прохлада от озера. Гермиона вместе с Драко сидели на покрывале и пили вино, вели беседу ни о чем и обо всем одновременно. Малфой успел расслабиться, откинуть все мысли, которые пожирали целый день, мужчина позволил насладиться себе минутами счастья. Он сидел вместе с самой красивой девушкой, талантливой певицей, мечтой многих. Она была его, только его. Детектив смотрел в карие глаза, которые светились от радости и беззаботности, видеть Телони такой было как бальзам на душу. Грейнджер и правда обладала притягательностью, девушка не была капризной или падкой на деньги, как казалось на первый взгляд. Нет, Гермиона оказалась идеальной для него, хоть Драко и не был уверен в этом до конца, но сердце прелестно трепетало в груди. Всё в ней завораживало: смех, глаза, губы, голос, характер, даже то как она нарезала камамбер, чтобы попить вина. — Прекрасная погода, — неожиданно произнесла Гермиона, она мило улыбнулась, понимая, как нелепо звучали эти слова. — Ты решила, поговорить о погоде? — облизнув губы, поинтересовался детектив, который никогда не понимал тему погоды в разговоре, она казалась какой-то банальной и слишком притянутой. — Да, — надкусывая сыр, ответила певица. Грейнджер вела себя непринужденно, ей во истину было спокойно вместе с Драко. — Действительно, прекрасная атмосфера. Спокойная. Тихая. — Согласен, — кивнул Малфой. — А ещё романтическая. — спокойно добавил он. — Мне нравится твое платье, Гермиона. — Дать поносить? — хихикая спросила певица, на что Драко засмеялся. — Та чего ты, тебе пойдет. — Я в него не влезу, — с наигранной грустью заметил Малфой и Телони засмеялась ещё громче, прикрывая рот рукой, прищурив глаза. Боже, какой же милой она была в такие моменты. — Немного похудеть, и влезешь не только в это платье, но и в мои велосипедки с топом. — Как скажешь, — детектив нежно коснулся щеки певицы, интимно. Он наклонился к ней и поцеловал, пытаясь передать через этот поцелуй весь спектр своих чувств и эмоций. Донна при виде всей этой «романтичной картины» скривился, ещё немного и парня бы вырвало прямо здесь. Джером же стоял с выражением лица: «А когда можно начать хаос?». У Лунатика чесались руки что-то сделать, но не успел психопат моргнуть, как ублюдок начал дергать его за рукав пиджака, при этом шепча: — У них камамбер есть… — словно маленький ребенок говорил псих, не отрывая взгляд от своего любимого сыра. — Отцепись от меня, — пытаясь отодвинуть от себя приемника, брыкался Валазки. — Ты, недоношенный ребенок, отстань. — Джеми, но там же камамбер! — чуть громче прошептал Донна, указывая пальцем на тарелку с самым прекрасным сыром в мире. — Невкусная хрень, — Всё ещё пытаясь оторвать психа от своего рукава, поправил Джером. — Не смей, так говорить о камамбере! — Слушай, жертва пьяной акушерки, хочешь сыр — иди и возьми. — отцепив от себя приемника, фыркнул Лунатик. Донна осторожно пошел за камамбером, так, чтобы не потревожить идиллию пары, которая страстно целовалась. Детектив запустил руку под платье певицы, и поглаживал её бедро, пока псих отчаянно пытался украсть сыр. Драко отстранился от Телони, и только мужчина перевел взгляд, как тут же замер при виде ублюдка. — Не отвлекайтесь, я за сыром! — прозвучал искажений из-за маски голос. Донна не изменял своим традициям, как обычно, пришел в своей фиолетовой маске и плаще на голое тело. Только Малфой хотел среагировать, как псих нагнулся и в долю секунды схватил Гермиону за руку и потянул на себя. Девушка от неожиданности закричала, рука болела, ведь Донна слишком больно отдернул её. Шокированная Грейнджер ничего не понимала. Драко только хотел схватить Телони за вторую руку, но появился Лунатик и наставил на певицу пистолет. — Драко, без лишних движений. Иначе, твоя шлюха сдохнет! — громко объявил Джером. Малфой замер, ведь знал, что психопат не станет блефовать. — Молодец, а теперь пусть твоя сука встанет на ноги! — приказал Валазки. Гермиона со слезами на глазах подчинилась, поднялась на ноги и тут же оказалась в мертвой хватке Донны. Парень правой рукой схватил её за горло и сжал, левой обхватил талию и вместе с ней руки, так чтобы девушка не могла двигаться. Через несколько секунд появились Кошмары Лунатика, они скрутили детектива и держали за руки, заставляя того стоять на коленях. Джером расплылся в улыбке, господи, до чего же прекрасная картина. Гермиона смотрела на Малфоя испуганным взглядом, на глазах проступили слезы. Психопат подошел к ней и наклонив голову на бок произнёс: — Она красивая. И трахается, наверное, хорошо. Да, Драко? — Пошел нахуй! — крикнул ему детектив, который пытался вырваться, но не получалось. — Ответ неправильный, — став полу боком заявил Лунатик. Джером провел пальцем по нежному лицу певицы. — Не трогай её! — ещё раз крикнул к нему Малфой, но Валазки будто бы не услышал. — Драко, ты же не против, чтобы я посмотрел на прелести твоей шлюхи. — с ядовитой улыбкой произнёс Джером и снял бретельки с плеч Гермионы, оголяя грудь. Психопат рассматривал соски, они были такими маленькими и окутанными, наслаждение для истинного эстета. — Джером, пожалуйста, не трогай её! Вам нужен я! — вымолил детектив, но психопат снова проигнорировал его. Лунатик начал теребить соски пальцем, смотрел, как Гермиона выкручивалась и рыдала. Она была не глупой, прекрасно понимала, чем всё может закончиться. Карие глаза смотрели на Драко моля о помощи, но все мольбы не были услышаны. Она стояла и содрогалась от рыданий, всё тело онемело. Черт. Часть её хотела кричать, биться, но Гермиона стояла не подвижно. Терпела. Пальцы. Эти чертовы, противные пальцы. Господи. Где-то внутри кричала и умоляла, чтобы ей помогли, но девушка стояла и терпела… — Я трахну её, как последнюю портовую шалаву… — заявил Лунатик, всё ещё играя с сосками певицы, которую намертво держал Донна. — Джером!!! — закричал в своем отчаянии Драко, который не мог смотреть, на то как издевались с бедной девушки. — Не трогай её! — Ты слишком расслабился, Драко, — заметил Валазки переводя взгляд на Малфоя. — Ты же детектив, так какого хуя не ловил Донну? А, теперь будет страдать твоя шлюха. Из-за твоей оплошности! — Джеми, это измена! — запротестовал псих. — Измена? — вскинул бровью Лунатик. — Ты это мне говоришь? — Тебе, — подтвердил Донна, всё ещё держа Телони. — Мы — гейская семья! Я ревную! — Для тебя, недоношенный, есть чудесные слова: если член — это юмор, ты смеешься у всех! — возмутился психопат. — Я тут значит, всем рассказываю, какой ты замечательный, а ты хочешь какую-то дрань?! — вспылил псих. — Говорю всем. У меня Джеми: и танцует и поет, а в перерывах хуй сосет! — Я ненавижу минет, кретин! — вспыхнул, словно спичка Валазки. Драко и Гермиона смотрели друг на друга, будто им осталось жить считаные секунды. Боже, как же Малфой хотел, чтобы его женщину отпустили и всё это закончилось. Как же он ненавидел этих ублюдков. Сука. Будь они прокляты! Из-за дома вышли двое людей. Талиса и Джонатан, девушка сразу же заприметила детектива и коварно улыбнулась. Джером увидев детей закончил пререкания с Донной и прочистив горло, произнёс: — Ох, да, Драко! — радостно начал Валазки. — Знакомая, это мои дети: Талиса и Джонатан. Малфой не обратил внимание, он не отрывал взгляд от своей Гермионы. Всё внутри детектива горело, ему было больно видеть свою Телони в таком виде. Черт, почему страдает она, а не он? — Талиса, будь так мила, дай Драко лекарство. — приказал Лунатик. Девушка подошла к детективу, она наклонилась к Драко, коварная улыбка, которая была как в её отца. Девушка поцеловала детектива… Гермиона заплакала сильнее, при вида этой картины, где-то внутри девушки, что-то обломалось. Сердце сжалось. Талиса отстранилась и приставила к шее Малфоя шприц, мужчина пытался брыкаться, но девушка ввела ему снотворное… или это был наркотик. Через несколько минут, Драко ощутил, как мир тускнеет… Всё поглотила тьма… и всё о чем он мог думать из последних сил — это о его Гермионе… Мир жесток, несправедлив. Ублюдки всегда им правили, пока невиновные страдали от тирании. Драко сегодня лишился самого дорогого его сердцу: мужчина не смог защитить свою певицу, которую могли изнасиловать в любой момент. Желание убить Донну и Лунатика возросло до небес и выше, детектив сделает всё, чтобы пуля с крыльями бабочки попала в цель… 31 августа уже близко и финальная битва тоже, Драко готов отдать всё на свете, только бы спасти свою Гермиону, свою женщину, свою певицу. Он готов пойти по трупам ради неё, ради правды, ради всего, во что верил. Завтра всё решится. Завтра прозвучит тот роковой выстрел, который изменит жизни многих. Кровавый рассвет настанет, а тьма будет сокрушенна. Пуля с крыльями бабочки вылетит из дула пистолета и пронзит свою цель. Убегай от дневного света. Избегай кровавого рассвета. 31 августа наступило…Curl World