Мою первую любовь звали ненависть

Кира держала в руках сигарету, смотря на потрескавшийся сырой асфальт.Выпускала дым из рта и вздыхала устало.Не нравилось ей сидеть с кем то в молчании, сразу неудобно, будто сдавили со всех сторон. —Ты дура, Захарова, —все-таки подает голос и смотрит на девушку, прямо в её безжизненные глаза.Потухшие совсем. —Нет, просто понимаешь, это же ненормально.Такое лечить надо.Я больная.А эта, лезет всякий раз ко мне, —с запинками несет что то, —провоцирует будто. Кристина упирается лбом в ладони.Понимает, что если скажет, что ей совершенно безразлична Лиза, то соврет.Захаровой не все равно, она тревожится и даже сейчас поглядывает на знакомое окошко.Правда оно темное, без признаков жизни. —Из за этого ты пиздила её? —Кира затоптала сигарету и теперь выпытывающе смотрела на собеседницу.Читает эту девушку легко и волнение её видит, и страх и все все. —И за это тоже.Брат всегда говорил, что она дочка наркоманки и алкашки.А таких нужно проучать, чтобы свою хуйню во дворе не раскидывали.Сказал, что бьют потому что заслужила.А еще говорил, что мамка её постоянно на нас с отвращением смотрела и дочурка тоже.А потом Лиза стала счастливой какой то и тогда взбесилась я. —Зависть плохая штука. Кристина промолчала, ведь завидовала правда сильно, что готова была волосы на себе рвать.Ведь Лизу хоть кто то да любил, хоть кто то заботу ей дарил. Да, у Захаровой была мама.Но девушка не видела её почти и не могла пропитаться теплом, что жаждет её душа.Но тогда, у Дианы дома, она что то сделала.Помнит отрывками, как руки чужие по коже ходили, волосы гладили.Было тогда приятно приятно с ощущением некой безопасности и защищенности. —Ты любишь её и она тебя, —Медведева глазами дыру сверлит в голове Кристины, лишь бы услышать наконец правду. —И? Значит, мы обе больные на голову. —Это значит, что сейчас мы пойдем к ней.И, заметь, не я, а мы. Кира встала с большой бетонной плиты, лежавшей у них во дворе уже много лет.Посмотрела выжидающе на Кристину. —Если кто узнает, то, —блондинка вздрогнула от воспоминаний, когда брат с друзьями при ней схватили девушку.Они сорвали с неё одежку, разорвали белье и заткнули им же рот. *** —Так, блять, и надо с ними.Тьфу, —парень сплюнул, схватил Кристину за руку и пошел.Но сестра его сама тряслась, она слышала жалобный плач и крики в ткань.Видела напуганные глаза и пыталась не смотреть, но не получалось.Ничего не слушалось её, даже глаза.Не закрывались они от страха. И все из-за чего? А из-за того, что она не такая, как все.Из за того, что лесбиянка. —Таких только так и лечат. *** Кристина может и понимала, что неправильно это все было.Особенно сейчас, когда брат сидит дома и боится выйти.Ведь одного парня, что был причастен ко всей этой грязи, посадили.За изнасилование. И брата Захаровой тоже ищут.Она сама боится за него, поэтому никому не рассказывала об этом случае.А уж Кире, малознакомой новенькой, тем более. —Не узнает никто.Лиза сама никому говорить не хочет, даже Идея не знает почти. Кристина посмотрела снизу вверх на Киру и все же поднялась на ноги.А те тряслись сильно сильно. Блондинка делала каждый шаг с тяжестью, её тянуло назад, но она шла.Где то грелась мысль о том, что если скажет и вывалит сейчас все, то у неё появится этот источник тепла.Но все же, не могла она предугадывать реакцию Лизы. Может Кира пиздаболка и не любит её Андрющенко вовсе.Может Кристина делает сейчас что то неправильное. Но о таком думать поздно, особенно когда уже стоишь напротив двери облезлой.Когда ручку опускают и предстает чужая квартира перед глазами, темная.Но тут пахнет чаем, чем то еще съедобным, засохшими цветами, книгами.Много чем пахнет. Кристина переступает порог и так и застывает в коридоре.Медведева в это время уже исчезает в какой то комнатушке.Откуда доносится тихий голос, знакомый.От чего трепет внутри появляется и рвануть хочеться, но Захарова стоит, без возможности шаг сделать. —Привет. —Привет, ты как? —Хуево, —слабый смешок. —Да ты вся горишь, сейчас чай заварю, —теперь обеспокоенный Кирин голос, шаги приближающиеся. —Идея приходила, чайник горячий наверное, —вновь доносится из комнатки. И свет никто не включает, наверное, так лучше.До сих пор темно и без запахов приятных, могло бы показаться, что не живет здесь никто. Кристина обувь скидывает и проходит на ватных ногах по полу, слегка скрипучему.Заглядывает в дверной проем, но Лиза не видит её.Она смотрит в спинку дивана, укутавшись в какой то плед почти с головой. Девушка идет дальше на свой страх и риск.Присаживает рядом с диваном на корточки смотрит на черные, слегка спутавшиеся, волосы.Проводит по ним одними лишь кончиками пальцев, все еще боясь. А Лиза вздрагивает, и дыхание её замирает, не шевелиться даже. —Ты как? —спрашивает, словно не слышала ответ на этот вопрос недавно. Тишина. Кристина убирает руку от чужих волос и довольствуется лишь рассматриванием еле виднеющейся шеи.А там и тату знакомое. —Не бойся, я все уже забыла, —наконец подает голос, но так и не поворачивается. —Не надо, —Захарова тянется вновь к волосам, убирает прядь от лица.Хочет глянуть хоть разок. И тогда Лиза меняет положение.Теперь они лицом к лицу. —Ты же этого так хотела, помнишь? —она уставшая, с темными кругами под глазами и опущенными веками. —Помню, —гладит по голове словно котенка маленького, не боится смотреть в карие глаза своими серо-голубыми. —Я сделала то, что ты хотела.Забыла.Так что, убери руки, воспоминания сложно держать при себе. Кристина послушно убирает, но те так и чешутся вновь оказатся около чужого лица. —Если хочешь, то погладь котят, —девушка аккуратно повела головой куда то в сторону, а там корзинка с двумя маленькими пушистыми комочками.Те спали, плотно прижавшись друг к друг. —Они спят, не хочу их будить. Молчат обе, слушают стук ложки об чашку, что доносится с кухни.Хлопанье ящичков и шуршание пакетов. —Зачем пришла то? —Волнуюсь. Лиза желает отвернуться, но как мазохистка разглядывает блондинку, сама же руки к ней тянет и выбившуюся прядь заправляет за ухо. —Так лучше. На самом деле, лучше, это когда волосы распущены и лежат на спине, плечах.Отливают золотом приятным. —А еще, можешь не волноваться, я жива.Не умираю. Лиза закрывает глаза и накрывается одеялом до носа.А Кристина поглядывает на ресницы и рассматривает девушку долго долго. Та уже спит, а она все смотрит, любуется.Вспоминает случайно синяки и ссадины, что сама же оставляла на этой хрупкой фарфоровой кукле.Морщится и слезы наворачиваются, хочется попросить за все прощения, даже на колени готова встать и говорить, какой она была мразью.Но не сможет, язык не послушается. Она проводит ладонью дрожащей по горячей щеке, словно Лиза огнем полыхает и изнутри, и снаружи. Кира заходит в комнату и ставит кружку с горячей жидкостью на тумбочку.Суп в тарелке приносит. —Лиза, —тормошит, —надо поесть.Давай. Медведева свободно касается лежащей девушки, держит и помогает сесть.А Кристина уже уходила.Стояла в коридоре, завязывая шнурки. Нет, она точно не готова сейчас все сказать. Хлопает дверь и Лиза вздрагивает от неожиданности, чуть не опрокинув ложку с горячим бульоном. А Кира ничего не говорит про Захарову, пытается отодвинуть эту тему и говорит про Идею, про Юлю и про школу впринципе.На погоду жалуется. Лиза слушает внимательно, но все туманное и кажется, что она понимает происходящее и одновременно ни единого слова не воспринимает. Пусть говорит.Это успокаивает, и девушка сравнивает Киру с телевизором.Его тоже порой включают так, для фона.В голове же совсем другое, а не поглощенность просмотром сериала. *** Кристина оказывается в холодном подъезде, теперь уже своем.Устроилась под любимой лестницей и вырвала лист из тетради, вроде бы, по русскому. Достала ручку из темного угла и заходил шарик по листку, вырисовывая буквы.Строчки заполняются предложениями одна за другой и вскоре лист со всех сторон исписан мыслями, чернилами души, что открывается только здесь и изливается на эту чертову бумажку. Она хочет иногда порвать всю стопку, что накопилась.Но не может, столько всего там, столько мыслей.Кристина хочет когда нибудь рассказать Андрющенко все, но не сама, а показав это. Правда боялась, что в один день, придя в квартиру, где витает запах алкоголя, на неё накинутся.Начнутся крики и листки её будут держатся в крепкой хватке отцовского кулака, что вот вот коснется пока целого личика. Поэтому прячет как можно надежнее, в небольшом пространстве прямо в лестнице.Никто не знает, кто и как проделал эту дыру, но она явно не была лишней.Там лежало все то, что Кристина не могла показать обществу, друзьям, семье.Её личное, которе трогать не смеет никто. Сверху камнями заваливает для надежности, но порой, ложась спать, все равно закрадывается навязчивая мысль, что найдут и высмеют.Побьют, а в школе и в унитаз головой опустить могут. Но засыпает как-то, отвлекаясь и сосредотачиваясь на любимой собаке, лежащей под боком.Та сопит, трется об хозяйку, в попытках утешить.И это всегда срабатывает. *** Лиза не понимает своих ощущений и чувств.Почему порой хочется, чтобы руки эти вечно гладили её по волосам, а глаза смотрели волнительно.Но в итоге она просит убрать их, будто противно.Хотя это не так или так? Она путается в своих же мыслях, представляя их проводами в голове, об которые спотыкается постоянно. Возможно, будь Кристина немного иным человеком, будь прошлое их не так горько, а место их проживания имело другое название, например, Канада.Тогда бы все стало легче в несколько раз, тогда бы может и не Кира сейчас ухаживала за ней, а Кристина поила горячими чаями.Кормила супом с ложки, как маленького ребенка, и обнимала, гладя по голове. Увы, жизнь сложна и порой хочется быть за пределами реальности.Нет желания помнить о гомофобах и всей этой теме в стране.Не хочется думать, что лишь за отношения с девушкой тебя могут отпиздить. Возможно, это лишь в их привычном дворе, где о слове человечность никто не слыхал.Где цивилизации нормальной нет, где даже машины не ездят. Лиза даже думала, что когда то тут все снесут и потом будут красоваться новые дома.О ужасном прошлом никто и не вспомнит, разве что кто нибудь найдет закладки, которые не нашли другие. Так её мысли и бродили, начиная Кристиной, а заканчивая раздумьями о снесении двора. Подкрепляла все пластинками, крутящимися под иголочкой.За такой подарок была безумно благодарна Юле, которая, между прочим заходила по утрам и делала завтрак. Лизе было приятно чувствовать заботу и внимание от других.Это был единственный плюс в её болезни.Всегда к ней кто то приходил, то Идея, то Юля, то Кира.А иногда даже тетя присылала письма, забывая про сущестование телефонов. Заболела Андрющенко глупо очень.Вспоминает тот день, когда лежала под дождем на крыше и не может себя узнать.Что вообще пошло не так, подкосило её? Злость на Кристину? Она считала такой вариант полнейшей чушью, потому что было нечто другое.Да, она была зла и обидно тогда тоже было, что Кристина прикрывает все свои поступки спиртными напитками.Но это не было причиной переться на крышу чужого подъезда. Но место ей понравилось, она еще будет туда приходить, ведь горку снесли.А проводить где то время надо, особенно в те моменты, когда одной побыть необходимо. А еще Лиза очень хотела мороженое, прямо тонну, чтобы объесться вдоволь.Эти супы ей поднадоели знатно, а от постоянных всучиваний чая она блевать готова. —Мороженое есть, когда болеешь и горло краснющее, а голос хриплый пиздец, не самый лучший вариант, —Кира с ухмылкой наблюдала за Лизой, что вываливала все девушке рядом.Смотрела в потолок и говорила с улыбкой на лице, —лучше таблетку выпей. Она протянула темноволосой небольшой белый кружочек.Жаропонижающий. —Фу, гадость, —Лиза завернулась в плед, продолжая говорить что то себе под нос. А Кире смешно было до жути.Бредит ведь Андрющенко уже долго, даже не то что бредит, а происходит ситуация «мысли вслух». Это интересно, слушать все то, что переживает человек и все то, о чем Лиза думает.Даже умиляло слегка. Кира погладила ладонью этот своеобразный кокон и с сожалением вздохнула, так и не убирая руку.Ей тоже нравилась Лиза, поэтому и проводила она в этой квартире все свободное время.Но знала, что Андрющенко выберет другую, чьи волосы длинные и золотистые, а глаза голубые. Это было досадно, но девушка не собиралась мешать им.Пыталась смириться, но сидя вот так рядом с Лизой, все меньше этого хотелось.Наоборот, надежда на то, что Лиза разлюбит, что перестанет мучать себя Захаровой.А она правда мучилась из-за неё.Она плакала тихо иногда, потом же высказывалась о том, что Кристина то льнет к ней и показывает лучшее в себе.Стоит пройти небольшом сроку, а вот все та же блондинка, но теперь она сторонится и умоляет думать, что ласки ее были хорошим сном. Кира бы так не сделала, нет.Она бы дарила Лизе столько заботы, сколько той и не снилось.Медведева и сейчас это делала, но это не все, что она может.Это мелочи. Она готова подарить ей мир, чтобы Лиза наконец открыла шторы, впустив солнечный свет и улыбнулась. Но Кира понимает, это не её задача.Не может она мешать их пути, сложному, но это хоть что то.Не может запретить смотреть на друг друга.Ни на что не способна. Ведь открыть шторы и показать солнце, заставить улыбнуться-это задача Кристины.Та сможет, а Кира только порадуется за них тогда. Девушка убирает ладонь и кладет голову рядом с телом.Прислушивается к умеренному дыханию, своеобразному утешению души.Голову прижимает больше, теперь чувствует тепло чужого тела через толстую ткань.Готова всю Лизу к себе прижать и не отпускать. Возможности нет.