Headache

Противное, раздражающее чавканье подтаявшего февральского снега под грубой подошвой сапог заставило брезгливо поморщиться, захлопывая дверцу мустанга. - Ты пакеты свои с заднего сидения забрать не хочешь? – Копошится, шуршит, матерится тихо под нос, когда из-за своей невнимательности макушкой ударяется о крышу машины. - Не хочу, – а сколько недовольства в голосе, сколько недовольства-то. Хотя, удивляться особо нечему – Таканори свойственна та ещё неуклюжесть. Идёт, ссутулившись в обнимку со злосчастными пакетами, и брезгливо переступает лужи, что, в принципе, почти бесполезно из-за сплошной слякоти на улице. Взгляд пал ниже на аккуратный шов пальто, который так удачно подчёркивает его фигуру. Точнее часть её, очень выразительную часть. - А как давно это было вообще? – Бормочу себе под нос, обгоняя Мацумото и забирая цветастые пакеты из рук, двигаясь по направлению к двери подъезда. А действительно, как давно мне выпадала счастливая возможность насладиться близостью? Неделю назад? Две, три, месяц? Месяц и семнадцать чёртовых дней! Моего терпения хватило лишь на месяц и семнадцать дней воздержания. Всё из-за этой проклятой тощей крысы на четырёх лапах, которая начинает жалостно завывать, стоит только Таканори начать даже тихо постанывать. И в ванной комнате собаку не запрешь, потому что когтями дверь изнутри драть начинает, скуля дотошно. - Что говоришь? – Така вынимает наушник из уха, убирая выбившуюся прядь да вопрошающе смотря, пока я пытаюсь открыть входную дверь, держа в одной руке злосчастные покупки. Меня даже не слушали, как всегда. И опять же, чему я удивляюсь? Правильно, нечему – всё естественно. Вваливается бочком, сопит тяжело, пытается разуться и держать пакеты, не уронив при этом ничего содержимого. И ведь не отдаёт – вцепился, как мать в дитя родное, словно я выпотрошу их содержимое ему под ноги. Совсем забыл, точно. Я же у нас неуклюжее животное с дырявыми руками. И это лишь из-за того, что я как-то раз разбил какую-то кружку! Что ещё взять с этого параноика. - Така, давай помогу – уронишь ведь, – попытка взять аккуратно один из пакетов пресекается злобным взглядом и пыхтением, как бык на красную тряпку. – Ну тяжело ведь, – и снова. - Я сам, сам! Всё сам! - Ворчит, но составляет на пол пакеты, чтобы разуться, снимает и вешает аккуратно шарф вместе с пальто на плечики. Снятые сапоги ставит на полку, взбивает пальцами волнистые пряди перед зеркалом и, подняв с пола купленное, молча проходит на кухню. На нашу возню в коридоре из спальни вылетает Корон, со всех четырех лап мчась к хозяину, когтями клацая по паркету. - Сам так сам, - бубню под нос, закрывая дверцу большого шкафа, и волочусь к Таке, воркующему уже во всю со своим псом. Корон прыгает вокруг него, тявкает и радостно виляет хвостом, но заметив в дверном проёме меня, как всегда начинает рычать. Как всегда. Да ну сколько можно! Всякий раз, когда мне стоит появиться в поле зрения этой чёртовой псины, то шанс, что я останусь незамеченным, равен одному из миллиона. И сегодняшний день не исключение. – Кыш, писклявый. - Помахав руками над головой собачонки, в попытке направить ту на выход из кухни, я понял, что дело это бесполезное, и все мои попытки тщетны. Как всегда. Таканори тихо усмехнулся, краем глаза наблюдав эту картину, и продолжил что-то химичить с продуктами – иначе это не назовёшь, серьёзно – довольно вздохнув о чём-то своём. Ну да, наверное, о той писклявой собачонке, которая, кстати, всё же притихла пока. В такие моменты он кажется таким домашним, настоящим, что невозможно удержаться от желания приобнять, прижать к себе. - М? – добрый внимательный взгляд едва улыбающихся глаз. - Ты что-то хотел, Акира? – а в ответ мягко накрыть губы своими, ненавязчиво втягивая в ленивый поцелуй. Скользя ладонями по груди, прижимать к себе ближе, наслаждаясь этой приятной близостью, по которой, в общем-то, успел соскучиться. И хочется развернуть Таканори к себе лицом, возможно, даже вжать в стол, стоящий перед ним, прильнуть губами к бледной шее, резцами прикусывая кожу, но тут краем глаза замечаю Корона, вставшего на задние лапы и жалобно скулящего, когтями скребущегося по штанине Таки. - Корон-чан, - расчетливое и хитрое животное всё же добивается внимания хозяина, когда тот, смущенно разорвав поцелуй, поднимает пса на руки. Я же начал постепенно закипать, но старался держать своё раздражение и недовольство при себе. Оставив Мацумото заниматься дальше приготовлением ужина на кухне, я же решил отвлечься от угнетающих мыслей и посмотреть телевизор. Но нет, тут прибежало следом оно: сидит передо мной, глазки строит. - Кыш! – машу вновь над ним рукой, в надежде прогнать, а он лишь голову наклоняет то влево, то вправо и виляет радостно хвостом. – Иди отсюда, меня не проведёшь. – По-моему, доля бараньего упрямства передалась от хозяина к питомцу, ибо тот всё равно запрыгнул на диван и уместился рядом. Правда, моему терпению тоже есть край, а ещё немного, и он будет достигнут. Сколько не отпихивай его, а лезет и лезет, словно не он только что приревновал Таканори ко мне. Ну что за противная собачонка? Недолго думая, я осторожно подтолкнул подозрительно весёлого чиха с дивана, заставляя спрыгнуть прочь. Я уже говорил, что он в хозяина баран? Запрыгнул обратно да ещё и тявкнул радостно. Не хочешь по-хорошему, значит, будет по-моему. Стащив за шкирку прочь с дивана и одарив крайне недовольным взглядом, хотел уже было вздохнуть довольно, но! эта вредная, противная, назойливая псина вновь сидела рядом со мной, как ни в чём не бывало. Стоило мне занести руку над треклятым, как из-за арки выглянул Таканори, радушно улыбаясь: - Есть пошли. – Тебе просто повезло, писклявый, что он появился, но я ещё разберусь с тобой. Выплыв на кухню, сажусь за накрытый стол, а Таканори тем временем подвигает ко мне тарелку с горячей едой и садится сам напротив, улыбаясь снисходительно. Мелкий чёрный прихвостень умостился у ножки стула и, хлопая глазами, поднял мордаху вверх, выжидающе смотря на Мацумото, взявшего палочками креветку. Тот и до рта донести ее не успел, как Корон подал голос, вновь лапой зашкрябав по ноге. - Уйди, попрошайка, - шикаю на вконец обнаглевшего пса, довольно поедающего ту самую креветку с палочек Таканори, а тот лишь продолжает улыбаться, глядя на то, как его Корон жует. Негодующе и с обидой смотрю на этих двоих: Мацумото любезно подкармливает это маленькое чудовище морепродуктами, которые нормальные собаки вообще не едят, а этот довольно хвостом виляет, чавкая. Вяло ковыряясь палочками в своём подстывшем рисе, продолжаю хмуро наблюдать за своеобразной кормёжкой, с каждый минутой раздражаясь всё больше и больше, а Таканори вновь приготовился скормить очередную креветку зажравшемуся и самодовольному псу, но задумался о чём-то, не донеся ту. Я, пользуясь моментом, привстал и упёрся ладонями в стол, склоняясь в попытке перехватить креветку, но Таканори, будто очнувшись, перевел свой удивленный и тяжелый взгляд на меня: - Акира, ты хорошо себя чувствуешь? – Нахмурив тонкие брови, он опустил руку вниз вместе с креветкой, отдавая её Корону, который уже было открыл пасть, чтобы недовольно тявкнуть. - Главное, его, - выделив интонацией этого шерстяного хмыря, я махнул в который раз рукой, - ты за милую душу кормишь, а стоило мне попросить, как ты… - но нет, меня бесстыже перебивают и не дают даже мысль свою толком изложить до конца. - Тебя Короша укусил? – И усмехается добро, едва дёрнув уголком рта в улыбке. Я так не играю – это против правил уже. В ответ раздался лишь мой удручённый вздох, на что эта пискля ещё и вякнула из-под стола, заскрежетав своими коготочками по полу прочь из кухни. Что, почуял беду и смылся, да, засранец? Правильно, бойся меня, бойся… Прикрыв за собой дверь на балкон, незамедлительно чиркнул зажигалкой, прикуривая и затягиваясь с шумным вдохом. Никакого тявканья, никакого недовольства, лишь приятный вечерний ветерок и будоражащая какая-то весенняя прохлада. Надо что-то делать с главной проблемой, препятствием и вообще преградой моему счастью в отношениях в лице псины. Ведь этот коротышка ни в отеле, ни в том же туалете (хотя, ладно, его любовь к чистоте в жизни, наверное, не позволит такое содеять в какой-то общественной, грубо говоря, уборной), так ведь он даже у меня вопит, мол, в моём гадюшнике только и придаваться животным утехам. И откуда он такой привереда? Мои размышления на тему скудности в личной жизни прервал мобильник, настойчиво заливаясь трелью в кармане. Но при взгляде на дисплей всё встало на свои места. - Акира! Я тут хотел… - прости, друг, но ты мне это в следующий раз расскажешь. - Ко, погоди, у меня тут к тебе дельце есть одно… Таканори лежит на кровати, с безразличным выражением на лице перелистывая страницу брошюры нового торгового центра. Собака, сложив лапы, умостилась под боком, мирно посапывая, скотина. - Выпьем? – Поднимаю бокалы и бутылку крепкого красного сухого вина, привлекая к себе внимание шатена. Вскидывает изумленно бровь и откладывает ненужную бумажку в сторону, на прикроватную тумбочку с ночником. - Есть повод? – Садится, подтягиваясь и зевая, ладонью прикрывая рот. Пёс поднимает голову и смотрит в мою сторону недовольно, мол, потревожил сон этого писклявого. – И ты проснулся, - Таканори замечает пробуждение пса, берет бережно того на руки и прижимает к себе. Нет бы - мне помочь и взять что-нибудь из рук у меня – собаку к себе тащит. - Просто захотелось расслабиться немного, - пожимаю плечами, не сводя раздраженного взгляда с собачонки на руках, в которых я бы смотрелся лучше. Я не линяю по крайне мере. - Ты напряжен? – Корон чихает, я стискиваю зубы, а Така заботливо гладит псину по спине. Подхожу и ставлю рядом с брошюрой бутылку и бокалы, кидая ещё один презрительный взгляд на бацильного чиха. - Что, прости? – Переспрашиваю, делая вид, что не расслышал. Хмурит брови и поджимает губы – не любит, когда его не слушают, а потом переспрашивают. - Я говорю, ты напряжён что ли? – выпустив из объятий пса – о, да неужели – он осторожно взял бокал, вертя тот в руках да рассматривая. – С чего бы вдруг? - С тобой по магазинам ходить… - я выдержал паузу, заметив заинтересованно вскинутую бровь, - немного, - Таканори даже больше повернулся ко мне корпусом, оставив бокал в покое, - немного проблематично. На удивление, в ответ был лишь тихий смешок и безобидная улыбка. Открыв вино и разлив по бокалам, мы произнесли первый тост, второй, третий… Кажется, алкоголь – это единственный метод, способный всегда и везде умертвить бдительность вокалиста вместе с трезвостью. Сколько бы он не отпирался, что это всё из-за нагрузки и усталости, которые дают вот такой результат в итоге смешивания с алкоголем, но правда всё равно против него – он не умел пить. А особенно вино, крепкое вино. Я бы не сказал, что люблю, когда он напивается, нет, но мне нравится, каким расслабленным и непринуждённым он становится, словно забывая про свой характер, принципы и прочие мелкие заварушки, свойственные Мацумото. А ещё на следующий день он может абсолютно всё забыть, даже если сделает или скажет что-нибудь очень важное. К примеру, так он однажды обнаружил поутру нас в кровати, а не себя, будучи в гордом одиночестве. Правда, у всего есть свои минусы, и у опьянённого состояния Таканори они тоже имеются… - Акира, - ставит осторожно бокал с остатками вина на тумбочку рядом с уже опустевшим моим, и, улыбаясь лукаво, перебирается со своей половины кровати ко мне на бедра, ладонями упираясь в грудь, - Аки-и-ра, - тянет нараспев, склоняясь к лицу. - Да? – Ладони привычно ложатся на бёдра, чуть сжимая те пальцами, а он наклоняется всё ниже и ниже, заставляя невольно сильнее вжиматься затылком в мягкую подушку, шумно сглатывать и чувствовать лёгкое возбуждение от близости. - Акира, - вновь повторяет, губами прижимаясь к подбородку, а я прикрываю глаза, пытаясь сообразить поскорее, что мне сейчас делать. Поддаваться соблазну нельзя, иначе всё повторится, как и в прошлые энное количество раз – мы просто не сможем довести начатое до конца из-за скулежа пса, который непременно запрыгнет на кровать и начнет подвывать стонам Таканори. И я понимаю, если бы Така спихнул Корона с постели или, на худой конец, прогнал, а не отстранялся и не утешал его, объясняя мне это тем, что нельзя травмировать психику животного - он ведь всё понимает, совсем как человек. - Сузуки? – Хотел было ответить, но осёкся – да ведь это же отличная возможность отомстить Таке за все те обломы, что он на пару с Короном мне устраивал. Умиротворённо выдыхаю и как можно натуральнее стараюсь сопеть. Ладони, лежавшие на бедрах, плавно соскальзывают и безвольно падают по бокам от собственных. – Неужели, неужели уснул… - О, этот прекрасный тон искреннего, неподдельного разочарования. Что, съел, Таканори? Не веря, наверное, моему состоянию, склонился впритык и сосредоточенно всматривается в лицо, словно надеясь прочесть по выражению – дурят ли его. Для большей убедительности я отклонил немного вбок голову и мелодично захрапел, попытавшись расслабиться, насколько это позволяло мне положение и ёрзанье сверху сидящего. Через пару минут ощущение тяжести чужого тела пропало, где-то сбоку раздалось шлёпанье босых ног и шум воды из ванной, а ещё немного погодя рядом лёг Така, разочарованно вздыхая и прижимаясь спиной ко мне. Мацумото уснул. * * * Наспех натягивая ботинки и звеня молнией кожанки, я подхватил собачонку на руки и поспешил покинуть квартиру, пока Корон не решил облаять меня по ведомому лишь ему обычаю. - А с тобой ведь так и не погуляли, да?