Как распознать любовь 2

      — Мам, у меня к тебе есть серьезный разговор, — начал я, дождавшись прихода матери с работы. Пока она заваривала чай, я и решил обсудить с ней то, что меня очень тревожило и тревожит до сих пор.       — Что-то случилось? — поинтересовалась она.       — Да. То есть нет. То есть...       — Сынок, что произошло? Что-то плохое? — тут же обеспокоенно посмотрела на меня, мягко схватив за плечи.       — Нет. Просто... В общем, я решил жить отдельно, — твёрдо сказал я, увидев в глазах напротив непонимание, сменившееся каким-то возмущением, а после и злостью.       — В смысле?       — В прямом. Без тебя. В другой квартире. Один.       — Артёмка, ты же это несерьёзно, — прошептала она, пытаясь найти в моих глазах хотя бы намёк на шутку.       — Нет, я абсолютно серьёзно.       — Но... Зачем? Тебе здесь плохо? — ну началось.       Как она не поймет, что я уже взрослый? Мне нужно своё пространство. Нужна свобода. Конечно есть и другая причина. И если бы не то, что произошло буквально вчера, то я бы так не торопился, но я всё равно об этом задумывался. Это отличная возможность жить одному. Наконец-то начать устраивать личную жизнь и забыть то, что произошло вчера. Да и не хочу больше видеть этого урода. Я не смогу просто жить здесь, зная, что в любой день он может прийти и закончить начатое.       — Нет. Просто я уже взрослый и не хочу мешать тебе. Да и у меня своя жизнь есть, которую надо налаживать, — как можно более убедительно сказал я.       — Артём, ты же ещё такой маленький, — обеспокоенно говорит она, проведя ладонью по моему лицу, огладив щёку и чмокнув в нос. Я поморщился. Прямо как маленькому. — Ну куда ты один?       — Мне уже восемнадцать и я сам могу решать. И я не спрашиваю, а ставлю перед фактом, — стараюсь говорить как можно более грозно, что выглядит, наверное, смешно. Такой маленький, миленький одуванчик пытается что-то вякать.       — И где ты будешь жить? — тяжело вздохнув, спрашивает мать.       — Я поживу у друга, — немного насупившись, отвечаю я. Она действительно держит меня за маленького! Хотя я уже большой. Вот и как ей это доказать? Как объяснить?       — Значит с другом лучше, чем с матерью? — началось. Теперь ещё на жалость давить будет.       — Причём здесь это? Как ты не поймёшь? Я вырос. У меня своя жизнь, которую я хочу устроить. Я не собираюсь жить с тобой вечно. Мне нужна свобода.       — Я поняла тебя, — поднимается та, отвернувшись от меня. Блин, я не хотел её обидеть, но просто она не слышит меня.       Вообще. Не слышит и не слушает. Потому что не хочет принять тот факт, что я больше не тот маленький мальчик, которому она читала сказки на ночь, укутывая одеялом. Не тот мальчик, что прибегал к ней, боясь несуществующих монстров под кроватью. Не тот, кто плакал, разбивая колени, и просил подуть. Нет. Я уже взрослый. Всё это давно в прошлом. А она живёт в нём, не отпуская меня от себя.       Или боится. Боится как я буду один. Без неё. С кем и где. И я её понимаю, но иногда надо рискнуть. Отпустить ребёнка в свободное плавание, как бы сильно ты его ни любила и оберегала. Потому что даже забота душит, делая тебя каким-то узником. А я устал. Устал от этой ненужной заботы, устал от того, что со мной обращаются как с ребёнком. Больше так продолжаться не может.       — Мам, не обижайся. Просто пойми меня.       — Я понимаю. Всё хорошо, — врёт. Но лучше пусть так, чем устраивает сцены. — И когда ты... Когда ты уезжаешь?       — Сегодня.       — Сегодня! Просто обалдеть! — срывается на истеричный крик.       — Не начинай. Я всё сказал, — не знаю, что она увидела у меня в глазах, но видимо решила, что лучше не спорить.       — Хорошо. Я помогу тебе собрать вещи, но... Ты хоть иногда навещай меня.       — Конечно буду, — подхожу к ней, обняв. — Не волнуйся. Всё будет хорошо.       После, мама помогла собрать вещи, мы попили чай и всё ещё раз обсудили. И вот, когда мне уже нужно было уходить, пришёл тот, кого не ждали.       Я увидел у него в глазах злость, когда мужчина узнал, что я съезжаю. И он понял по какой причине. И несмотря на то, что я наконец-то больше не буду здесь жить, почему-то не чувствую себя в безопасности. Я ему не доверяю. Он странный и опасный. И способен на многое. Надо постараться быть аккуратнее и держаться от него как можно дальше. Этот мужчина не вызывает ничего, кроме ужаса.       Надеюсь, что новое место и новые люди помогут мне забыть тот ужас и жить дальше. Хотя почему-то я уверен, что это не конец и он так просто всё это не оставит. ***       — Привет, — улыбаюсь я, видя радостного парня, встречающего меня. А он нисколько не изменился. Всё такие же ярко-красные волосы, которые немного отросли, и небольшая чёлка, слегка спадающая на правый глаз. Та же серьга в виде креста в ухе. В носу пирсинга больше нет. Наверное, в универе не разрешают носить, либо надоел.       Только сейчас он такой домашний. Футболка и штаны, с нарисованными на них львами и немного висящие на нём, слегка расстрепанные волосы, придающие ему какой-то миловидности. Сейчас он не тот парень, что был при нашем первом знакомстве в чёрной футболке и чёрных рваных джинсах с увесистыми цепями и многочисленными кольцами. Сейчас он другой. Очень тёплый. Так непривычно видеть его таким. Но что не меняется, так это его жизнерадостность. Всё такой же весёлый и улыбчивый.       — Привет, ты проходи, — говорит парень, пропуская меня в квартиру.       Прохожу внутрь, снимая с плеч портфель, и начинаю осматриваться. Небольшой коридорчик, стены которого обклеены обоями сиреневого цвета с цветочками. Небольшой белый шкаф для курток и рядом небольшая тумбочка для обуви. Прохожу дальше, видя, как друг за другом идут две комнаты и кухня, а по середине, напротив входной двери, туалет и ванная. И всё в этих сиреневых обоях, но мне нравится.       — Тут... Миленько. Надеюсь я точно не помешаю? — немного обеспокоенно спрашиваю, потому что не хотелось бы кому-нибудь мешать. Всё же у каждого своя жизнь, вдруг я лишний?       — Не волнуйся. Не помешаешь. Вон та комната твоя, — показывает на ту, что вторая.       — Ага, — киваю, заходя туда, и просто впадаю в ступор.       Тёмно-синие обои, на которых нарисованы дельфины. Причем они выглядят как настоящие. Такого же цвета шторы только с морскими черепахами. Приятное, мягкое освещение. Довольно большая кровать в углу комнаты, застеленная бельём какого-то оттенка фиолетового со львами. Белого цвета шкаф, стоящий в другом углу. Посередине ковёр такого же оттенка, как и постельное бельё и тоже со львами. И стол, тоже белого цвета с выдвижными ящиками, на которых нарисованы львы. Просто обалдеть. Не комната, а сказка.       — Эту комнату я обустраивал для Дена. Его любимые цвета: белый, синий и фиолетовый. А также его любимые животные: львы, дельфины. Он хотел ещё акул, но... Мне показалось, что и так хорошо.       В сердце немного кольнуло завистью. Я бы тоже хотел, чтобы для меня так обустраивали что-то. Причем с такой любовью! Невероятно.       — Это просто... У меня слов нет! Эта комната великолепна! Почему Ден не живёт с тобой? Здесь, в этой комнате.       — Давай я потом расскажу, — услышав нотки горечи в голосе, я повернулся и увидел в глазах Паши боль. Видно что-то не очень хорошее случилось, хотя Макс не говорил, что они расстались или ещё что.       — Прости, — виновато опускаю голову, понимая, что хотел бы узнать в чём дело.       — Ничего. Ты иди обустраивайся, а я пока чай заварю, — говорит парень и выходит из комнаты.       — Хорошо.       Начинаю раскладывать вещи, понимая, что представлял себе Пашу немного иначе. Более беззаботным, оптимистичным, игривым, а он оказался... Более... Приземленным, что ли. И, честно говоря, такой Паша мне больше нравится.       Эта мысль почему-то вызвала улыбку. Ещё раз осмотрев комнату, я понял, что она идеальна. И даже несмотря на то, что её обустраивали не для меня, если бы была возможность переделать, то я бы оставил так. Да, не для меня, но она шикарна. И я ни за что не стану что-то тут менять.       С этой мыслью я грустно вздохнул. Да и не нужно это. Я здесь не навсегда. На какое-то время. Пока Паша не выгонит или пока я не начну зарабатывать, чтобы хотя бы снимать что-то. В голове проскальзывает мысль, что я хотел бы остаться тут навсегда, но я быстро её отгоняю. ***       — Ты любишь фруктовый? — спрашивает парень, когда я захожу на кухню.       — Ага, — киваю я, осматривая саму кухню.       Видимо фиолетовый любит не только Ден. Обои на кухне такие же как и в коридоре, а вот все шкафчики какого-то красивого оттенка фиолетового. Также стоит довольно большой диван сиреневого цвета и стеклянный прозрачный стол, покрытый белой скатертью, на этот раз, с тиграми.       Блин, просто нереально красиво всё обустроено. Причём и цвета и животные отлично гармонируют. И мне до ужаса все нравится.       — Ну и отлично, — говорит парень, ставя на стол две кружки чая, достав какое-то печенье.       Садимся на диван друг напротив друга. Мне немного неловко, но я стараюсь избавиться от этого ощущения. Всё же это Паша. Не незнакомый мне человек. А Паша. Тот, с кем мы вместе гуляли и общались. Пусть не очень много, но... Но он не чужой мне, так что надо просто откинуть ненужные мысли из головы.       — Как... Поживаешь? — решаю прервать это, какое-то напряжённое, молчание. Тот поднимает на меня глаза, тяжело вздохнув.       — Потихоньку.       — Как у вас там с Деном? — всё же задаю мучающий меня вопрос, надеясь, что не спросил лишнего.       — Да никак, — пожимает плечами, отрешённо уставившись в сторону. — Знаешь, я просто поражаюсь с него. Первый признался мне в симпатии. Причём во взаимной. И вроде всё было хорошо, а сейчас... Сейчас не знаю. Мы стали меньше проводить времени вместе, почти не видимся. Я понимаю, лето и всё такое, но... Это же не повод совсем не видеться.       — Может ты его обидел чем? — тихо спрашиваю я. Да, знаю. Вопрос некорректный от слова совсем, но... Мало ли. Может нечаянно что-то сказал, как-то задел и не заметил, не придал этому значения. Конечно Ден не похож на того, кто может легко обидеться, но всё же... Вдруг у него тонкая душевная натура?       — Да вроде нет, — нахмурившись, отвечает Паша, наконец посмотрев на меня. А я сижу, затаив дыхание, и сам не знаю почему. Почему мне так важны их отношения? Почему я так переживаю? За кого? За Пашу или за Дена? Или за обоих? Меня это вообще не касается, но при этом я сижу прямо как на иголках, видя напряжение Паши. Всё же мне кажется, что я переживаю именно за него.       — Всё было хорошо. Мы ходили на свидания, целовались и всё такое, — говорит это с улыбкой, смотря куда-то в сторону. Явно приятные воспоминания. После недолгого молчания, он продолжает: — Всё было просто прекрасно. А потом я предложил съехаться. А он отказался. Хотя сначала был не против. Я обустраивал комнату для него, как он и просил. Он всё говорил, мол пусть будет, когда вместе жить будем. А в итоге... В итоге ничего, — замолкает, прикрыв глаза.       И мне вдруг становится так больно и обидно за него. Он так старался. Обустраивал эту комнату с такой... любовью. Действительно с любовью. Тратил, наверное, дни и ночи. Придумывал всё это, нанимал тех, кто всё сделает, тратил деньги. А Ден... А Ден так поступил.       Нет, конечно с одной стороны я рад, потому что иначе не знаю, где бы я жил, но с другой... Если на это нет какой-то действительной причины, то Ден поступил... Даже не знаю как сказать. Будь я на месте Паши я бы чувствовал себя отвратительно и, наверное, задумался, а стоит ли этот человек моего времени, моих сил, моего тепла и моей поддержки.       Сижу, не зная, как лучше поддержать, что сказать, что сделать и надо ли вообще что-то делать. Наконец решаюсь.       Подсаживаюсь к парню, заметив, как тот напрягся, но глаза не открыл. Смотрю на него, видя подрагивающую ладонь и, сам до конца не осознавая, что делаю, кладу свою ладонь поверх его, легонько сжимая, как бы в знак поддержки.       Паша напрягся, открыв глаза, но лишь устало улыбнулся, сжав мою ладонь в ответ. Пусть у него не было человека, который поддержит, но теперь есть. И этот человек я. И во всём буду на его стороне, в рамках закона и приличий конечно. Ведь я как никто другой знаю как нужны каждому человеку тепло и забота.       Немного отойдя от состояния отрешённости, Паша продолжил:       — И после пошло поехало. Конечно я разозлился, а он в ответ. Мол, я его не понимаю и тороплю события, но потом мы вроде как помирились. Но что-то как-то не знаю. Всё не так. Теперь всё не так. Мы больше не гуляем, как тогда. Мы почти не видимся, хотя я звоню Дену чуть ли не каждый день и каждый раз выслушиваю, что у него дела, что он занят, что сегодня не сможет. Почему? Почему всё так? Что я не так сделал?       — Может... — не знаю даже говорить или нет, но решаю сказать: — Может ты действительно поторопился, возможно, даже спугнул его.       — Думаешь? — удивляется парень. Да так, что убирает руку, а я как-то неловко убираю свою, опуская на ткань белой толстовки, начиная сжимать её.       — Сколько вы вместе?       — Почти полгода.       — Ну, знаешь... Я, конечно, не уверен, но обычно это маленький срок для дальнейшего совместного проживания. Может он испугался? Или ещё не готов?       — Но ты-то согласился, — говорит это так, будто обиженный ребёнок, и я тут же начинаю смеяться. Парень не понимает, что происходит, а потом подхватывает, смеясь вместе со мной.       — Это разные вещи. Я согласился, потому что мне это очень нужно.       — А что случилось? К чему такая спешка? — ну вот, теперь на меня тему перевели.       — Я не могу пока рассказать. Как буду готов... Ты сразу всё узнаешь. Я ещё никому не говорил.       — Понял. Не буду лезть в душу, но... Я рад, что теперь не один. Хоть не скучно будет, душу изливать смогу. А то так достало всё в себе держать!       — Вместо оплаты побуду твоей персональной подушкой, — улыбаюсь, видя, что парень тоже повеселел.       — Я не против такой подушки.       — А почему две комнаты, а не одна? — решаю задать волнующий меня вопрос.       — Ну, я решил, что нам нужно пространство. Всё же мы ещё учимся и чтобы не мешать друг другу у каждого своя комната. Ну, а потом, если бы мы стали жить и после универа вместе, если бы ещё встречались, то я бы эти две комнаты как-то совместил.       — Ты прямо всё продумал, — признаюсь, я не думал, что он такой умный. Но, как оказалось, я ошибался.       — Ага, только непонятно для кого, — опять грустно вздыхает, встав с дивана и отвернувшись. Тоже встаю и, подойдя к нему со спины, легонько обнимаю.       — Что ты...       — Дружеские обнимашки! — глупо улыбаюсь, видя, как повеселел парень. Он обнял меня в ответ, и мы так простояли, наслаждаясь теплом друг друга. Так давно никого не обнимал! Мне не хватало этого тепла.       — Ладно, я пойду тогда, — сказал он, отстранившись. — Надеюсь ты тут разберёшься?       — Да, разберусь.       — Хорошо. ***       — Ну что? — спрашивает парень, хотя и так знает ответ. На моём лице всё написано. Улыбаюсь, как дурак.       — Я поступил! Поступил! — начинаю радостно кричать, скача по комнате. В порыве чувств подбегаю к парню и обнимаю его. Крепко-крепко.       — Поздравляю! — обнимает в ответ, по-настоящему радуясь за меня.       — Спасибо. Просто не верю. Я поступил, — отстраняюсь, продолжая прыгать по комнате.       — Иди тогда обрадуй друзей и близких.       — Ага.       Начинаю тут же всем названивать, сообщая, что поступил. Все за меня порадовались. Кстати, поступил я в тот универ, в который поступил Андрей. Я не лелею напрасно какие-то пустые надежды. Нет. Всё, что я хочу это всего лишь поговорить с Андреем, всё с ним обсудить.       Если он ничего тогда не почувствовал, совершенно ничего, если ему дорога любимая и он останется с ней, то... Я просто приму это. Не собираюсь рушить чужую жизнь. Ну, а если... Если всё же... Возможно что-то почувствовал, то... Честно говоря, я даже не знаю.       Не знаю изменится ли что-то. И не знаю хочу ли я этого. Почему-то Андрей немного отошёл на второй план. Из-за универа это или из-за того, что сейчас мне не до этого. Не знаю. Но поговорить нам всё равно нужно. Просто для того, чтобы всё обсудить и прийти к согласию.