Проклятие кровавого цветка

      — Ты будешь ужинать?       — Нет, спасибо.       Гарри стоял перед дверью Малфоя, держа руки в карманах. Выходя из столовой, где уже стояла приготовленная еда, он, представляя краткий диалог, надеялся, что комната Драко приоткроется ему хоть на минуту. Но Малфой, хоть и чётко, предпочёл говорить из-за стены.       — Может, ты хотя бы выйдешь? — Поттер выдержал паузу, прежде чем спросить это. Он знал, что Драко его слышит. Но, кажется, откликаться на просьбу он не собирался…       Гарри думал уходить, когда дверь приоткрылась — ровно настолько, чтобы Малфой мог в неё протиснуться боком. Поттер шагнул назад, избегая сближения.       — Извини, — при первой же возможности Драко заговорил тише, а голос потерял ранее необходимую звучность. — Я просто… увлёкся рисунком… — его рука приподнялась, потянувшись ко лбу, но Малфой остановил её, выпрямляясь.       Впрочем, сдержав жест усталости, выглядеть он лучше не стал. Гарри при первом взгляде отметил чужие синяки под глазами, сейчас пытавшиеся скрыться в тени волос. За неуложенными прядями тех можно было с трудом разглядеть цвет потемневшей угольной радужки.       — Ты снова вернулся к художеству? — прозвучала жалкая попытка продлить разговор, на что Драко отреагировал лишь холодным кивком.       — Я уже ел сегодня, — не поддавшись толчку к иной теме, вернулся он к изначальной. — Так что всё нормально — у меня просто есть еще дела…       И Малфой взялся за ручку двери, всё еще не поворачиваясь к Поттеру спиной. Тот с налётом мрачности в выражении лица проследил, как Драко в мгновение ока нырнул обратно в спальню, по-прежнему не утруждая себя широким открытием прохода.       Гарри, заслышав привычный щелчок, не удержался от вздоха, сдаваясь и стараясь отпустить хмурость в забытьё.       — Ладно, — гораздо тише обратился он к старому венку перед собой. — Хорошо… — в одиночку довершил ненаполненный диалог он, разворачиваясь и спускаясь по лестнице в столовую…       Ничего хорошо не было. Всего несколькими днями ранее Поттер держался за убеждение, что глобально отказ ему слизеринца ничего не изменит — ведь с Драко еще можно проводить время, сидеть на одном диване в гостиной, пусть теперь на некоторой дистанции, и говорить так, как раньше. Гарри считал, что «Нет» Малфоя в общем не предвещало ничего страшного. Да, он знал, что свои чувства придётся спрятать, чётче контролировать их проявления, особенно в форме действий — но ведь и только, разве нет?       Нет. Уклад, установившийся буквально со следующего же вечера после свидания, отметал все планы Гарри, что отказ он переживёт нормально. Так наверняка бы и случилось, ограничься Драко своим «Нет» в романтическом плане.       Однако он был настроен на более категоричное отстранение, нежели Поттер. И того, было частично оправившегося за ночь, выстроившего в голове собственное представление о будущих днях, это снова повергло в уныние — теперь еще сильнее затягивающее и более глубокое.       Образ жизни, к которому Гарри подготовился, разбился — ему не то что общаться, видеться с Малфоем почти не удавалось. Речи о том, чтобы контактировать столь часто, как раньше, идти вообще не могло. Самым ужасным было то, как мгновенно проявилась эта перемена, и условная стена между ними с Драко выстроилась, как по взмаху волшебной палочки. Сперва слизеринец перестал появляться в гостиной — по вечерам Гарри теперь никто не ждал. Раньше, покидая пламя камина, он тут же видел перед собой Малфоя — теперь оставленный им пустой диван воспринимался с трудом. Сразу ушло самое ничтожное, самое рутинное, но именно это являлось причиной тому, что Поттер сегодня трансгрессировал на порог прихожей, отложив пользование Летучим порохом. Это давало шанс не видеть так бьющего по чему-то внутри вида гостиной и пройти путь к своей спальне мимо столовой, второй общей комнаты на Гриммо, где Драко мог раньше появляться.       Но сейчас его и подавно там не было. Малфой проводил если не всё, то хотя бы вечернее время у себя в комнате, запираясь и не оставляя никаких следов своего присутствия в доме — причём делал это с успехом даже большим, нежели в самом начале его с Гарри сожительства.       Будь у Поттера больше энергии для хоть какого-то оптимизма, он, вероятно, мог бы радоваться, что Драко не игнорировал его, когда он подходил к его двери. Ну или делал это не полностью…       Даже в такие моменты их взаимодействия Малфой стал холоднее. Хотя к нему не вернулась прежняя отточенность, что, пожалуй, можно было счесть за еще один крохотной плюс. Драко еще одевался по-домашнему уютно и просто, но манера его говора изменилась, становясь изо дня в день более отрывистой, расслабленность образа, вопреки выбранной одежде, исчезла. Малфой теперь совсем не был многословен, отойдя к когда-то свойственной ему зажатости.       Короткий переброс фразами по поводу ужина был максимально показателен в плане произошедших в один миг изменений. Он был одной из последних безуспешных попыток Гарри установить с Малфоем хоть какой-то, пускай непродолжительный контакт.       Всё еще пребывая под постоянным давлением нынешнего положения дел, сейчас Поттер находился в лаборатории Снейпа, лениво нарезая пучок какого-то травянистого растения — не помня его названия, он был уверен лишь в том, что это ингредиент, окончательно завершающий снадобье для Нарциссы. Кромсая нехотя сжимающимся ножом стебли и мысленно досадуя, что их за счёт свежести нельзя было растолочь в ступке, Гарри слегка вздрогнул, когда впервые за пару часов молчаливой работы к нему обратился Северус.       — Итак, Вы вернулись к своей нерасторопности — к сожалению, в еще большем масштабе, чем раньше.       Поттер отвечать на эту жалобу не стал. Она была ожидаема с учётом его настроения, и охоты отнекиваться не было в принципе, ведь, в конце концов, Снейп был прав. Резкая пропажа Драко из жизни Гарри действительно высосала из последнего большую часть сил и мотивации, а отрицать это смысла никакого не было. Правда, Поттер понимал, что его изменившееся отношение к главному делу в виде приготовления зелья было, мягко говоря, неправильным по отношению к Нарциссе. Хотя он всё же выполнял то, что требовалось, пускай и особенно медленно.       — Имейте в виду, я не придираюсь к скорости Вашей работы лишь потому, что сегодняшний её день — последний, — будто читая мысли и не обращая внимание на отсутствие обратной связи, продолжил бывший профессор за спиной неспешно шинкующего стебли гриффиндорца. — Если Вы хоть что-то помните — до готовности зелья осталось выждать всего неделю, на протяжении которой приходить сюда совсем не обязательно, и отлынивать Вы можете, сколько душе угодно, — Поттер что-то слабо кивнул, желая показать, что слушает краем уха, хотя даже не был уверен, что Северус мог это заметить. Тот, спустя еще одну паузу, выдал несколько добивающее:       — Впрочем, быть может, возможность как следует полениться пойдёт Вам на пользу…       Гарри вздохнул, довольно резким движением сметая с поднятой дощечки крохи травянистого растения в неглубокую чашу, где уже лежали частички другого ингредиента.       Пытаясь найти пути уклонения от новой волны уныния и лёгкого раздражения, Поттер подумал, что, возможно, ему стоило поблагодарить Северуса хотя бы за то, что он не задаёт лишних вопросов и не заводит тему о Малфое… Однако стоило Поттеру, пройдя по с трудом выложенной дорожке натужного оптимизма, вдуматься в это и начать успокаиваться, как Снейп вдруг решил напомнить:       — Буквально через несколько дней Драко будет официально свободен в своих передвижениях, не так ли? — Гарри рефлекторно сжал нож, но, почувствовав ранее неощутимую жёсткость металлической ручки, расслабил руку, не теряя пришедшего напряжения. Северус, повёрнутый в противоположную сторону и не утруждающий себя наблюдением за его действиями, этого не заметил.       — Вы ведь говорили с ним о подготовке к уходу с Гриммо? — от прямого вопроса Поттер уже уклониться не мог. Меж его бровей залегла складка, когда он почти без выражения отозвался:       — Вроде… — промямлил он, на деле прекрасно помня, что диалога об уходе у них с Драко не происходило — Малфой первым не заговаривал, а Гарри неосознанно избегал озвученной темы. Но говорить об этом Снейпу не хотелось — иначе не избежать дополнительного интереса, от которого у Поттера разболелась бы голова.       — Он и так знает, — более уверенно заявил Гарри, надеясь поставить точку и вернуться к ничем не прерываемой подготовке ингредиентов.       К чести Поттера, эти слова отражали его мысли больше, чем могло показаться. Даже избегая упоминать при Драко истекающего срока действия назначенной Визенгамотом символической «опеки», Гарри, обдумывая это с собой наедине, был убеждён, что Малфой покинет Гриммо при первой же возможности и точно будет помнить срок, на котором он сможет уйти.       Пожалуй, то, как немного осталось Поттеру провести времени с отстранённым Драко, также можно было зачесть к незначительным плюсам. Но ни один из тех не мог отменить тоски Гарри, и тупого, постоянно преследующего ощущения пустоты в груди — она словно стремилась поглотить его органы, подобно высасывающему душу дементору, правда, совершающему свой поцелуй неправильно, изнутри.       — Между Вами с Драко что-то произошло? — за догадливость Снейпа Гарри хотел наслать на него злополучное заклятье. В результате тревожащего вопроса весь осевший результат попытки успокоения сошёл на нет. Это побудило Поттера не подгибаться под чужой, пускай и вежливый, интерес. Северус не был ему другом, чтобы допускать его вторжение в столь тревожащие его темы.       — Это не Ваше дело, — без обиняков бросил гриффиндорец, взмахом палочки очищая дощечку от остатков зелёного сока. — Я не буду об этом говорить.       По последующему пренебрежительному тону Северуса нельзя было сказать, морщится ли он в своей манере или же слегка пожимает плечами.       — Ваше дело, — кратко откликнулся он. — Будьте добры, передайте мне из левого нижнего ящика банку с душистой мятой…       Гарри, убрав на место дощечку, потянулся к указанному шкафчику.       — Собираетесь добавить в одно из ваших зелий? — автоматически и почти без выражения поинтересовался он, бессознательно желая сгладить результат резкой выстройки личных границ и даже на расстоянии вытянутой руки ощущая аромат, донельзя схожий медовыми нотками с тем, что исходил от Малфоя. Это напомнило Поттеру, как чутко он в последние дни мог уловить этот свежий запах рядом с Драко. Он знал, что это умение въелось в него почти на уровне рефлекса, однако не отметить парадоксальность того, что оно обострилось именно в момент, когда число контактов с Драко максимально сократилось, Гарри не мог.       — Не собирался бы, если не заказчики Мунго, — Гарри, волшебством отправляя добытую баночку к Северусу, лениво глянул в его сторону, улавливая, как резко сухопарая рука схватила поданный ароматизатор. — Пожаловались, что у снадобий неприятный вкус и запах — можно подумать, лечение индивидуумов, попадающих в больницу, должно быть для тех приятным…       Поттер отвернулся, успевая услышать ворчливое «Теперь трать на них свои запасы…». Очевидно, Снейп был расстроен тем, что его лишили наслаждения лёгким садизмом — Гарри-то знал, какими ужасными при приёме могли казаться даже самые полезные зелья. В тех, что использовались в Хогвартсе, смягчающую вкус мяту никогда не добавляли, и Поттер догадывался, кто этому виной, потому был ничуть не удивлён, что и для заказчиков из Мунго бывший профессор не собирался слишком стараться. В приоритете всегда было действие снадобий, а не приятность их употребления…       Выслушав небольшую тираду, Гарри всё же смог порадоваться тому, что более от Снейпа не было ни малейшего намёка на интерес к их с Драко отношениям.

***

      Поттер вернулся домой через главный вход. Чтобы протянуть время до этого момента, он, трансгрессировав от Гриммо в тройке кварталов, прошёлся пешком к скрытому от посторонних глаз зданию с номером двенадцать. Это заняло больше времени, чем Гарри планировал, но жалеть он об этом, вопреки лёгкой усталости, не мог.       Он в очередной раз думал, неторопливо снимая посеревший от въевшегося пепла плащ, о том, что ему пора избавиться от засевшей в теле хандры. Разве мог стоить Малфой того, чтобы он ни одной минуты суток не мог почувствовать себя хотя бы относительно бодрым? Чувство тяжести, с которой совершались любые действия, наверняка было просто надумано. Хотя когда дело касалось Драко, Поттер всегда отличался излишней впечатлительностью, за почти что неделю можно было оправиться, как он и планировал…       Вешая на близкий ко входной двери крючок плащ, Гарри боковым зрением уловил висящий на нем, слегка потускневший рождественский венок. Взгляд неконтролируемо направился в ту сторону, и последовавшие навязчивые воспоминания волной смыли все отрезвляющие мысли. Сегодня избавиться от пустоты внутри у него бы точно не получилось…       Поттер медленно снял обувь, скованно потягиваясь — в последнее время он слишком сильно сутулился, от чего спина порой затекала. С неохотой, точно также, как делал почти всё в последние дни, он развернулся к поднимающейся вверх лестнице. Медлительность и долгая прогулка не могли избавить от давления стоящей тишины. Не то чтобы она была непривычна, но Гарри еще помнил, как в дни перед отказом Малфой встречал его, приветливо махая с дивана.       Привыкнув к нему, Поттер не имел понятия, что делать в одиночку, когда пытаться вытянуть Драко из комнаты стало бессмысленно. С натяжкой и раньше можно было заявить, что некоторое слияние Гарри с Малфоем не было чем-то сугубо хорошим, — особенно когда дополнительная работа, порученная Снейпом во время недолгого понижения поттерской продуктивности, казалась тому столь бессмысленной и ужасной, ведь не давала возможности больше посвящать себя Драко — но проявилось абсолютное большинство последствий этого именно сейчас.       Стоя в бездействии пару секунд, Гарри уловил движение со стороны двери цокольного этажа — оттуда показался домовой эльф, державший в руках, как поднос, что-то вроде полотенца. Лишь спустя секунду Поттер понял, что это была рубашка. Тут было чему удивиться.       — Кикимер! — Гарри шагнул к остановившемуся домовику, кивая на его поклон и терпеливо выслушивая пожелание доброго вечера. — Разве стирка не проводилась пару дней назад?       — Вы правы, — эльф еще раз склонил голову. — Однако этот элемент одежды мистера Малфоя пришлось отложить и подвергнуть чистке отдельно, — Поттер вскинул брови.       — С чего вдруг?       — Там была кровь, — Гарри почувствовал, как что-то дрогнуло внутри — сперва больше от непонимания, а после от лёгкой опаски. — Не так мало, чтобы очистить всё быстро.       Поттер неосознанно потянулся к волосам, ощущая, как чувство смутного волнения поднимается от живота к самому горлу, в котором вдруг стало сухо. Он попытался успокоиться, вместе с этим старательно выискивая не связанные с каким-либо риском варианты, где рубашка Драко могла испачкаться в крови настолько, чтобы её пришлось стирать отдельно. Разумеется, что это не увенчалось успехом…       Гарри не понял, когда оторвал ладонь от собственной шевелюры, протянув её к Кикимеру.       — Дай-ка её мне.       Эльф не задавал лишних вопросов, передавая Поттеру осторожно сложенную рубашку. Тот, едва не дрогнув, принял её в свои руки, понимая, что был не против дополнительных вопросов хотя бы от домовика, даже будь это банальное «Зачем?». Ответить себе самому было проблематично.       Гарри прижал к себе отбеленную вещь на уровне пояса, нервозно царапнув по держащей её тыльной стороне ладони другой рукой.       — Это всё? — учтиво уточнил Кикимер, и Поттер различил в смотревших на него снизу вверх глазках нечто, похожее на вежливо-опасливый интерес. Гриффиндорец, отчасти неожиданно для себя же, резко мотнул головой, на секунду поджимая губы.       — Если Малфой спросит про рубашку — так и скажешь, что она у меня, — за минувшее мгновение Гарри успел сообразить, что таким образом вынудить Драко самому к нему обратиться будет проще всего. К тому же, так появлялся шанс спросить об оставленных на белоснежной одежде следах. Сжимая рубашку, Поттер невольно отметил, насколько та была мягка и приятна на ощупь — ношение такой безупречной одежды было свойственно Малфою как никому другому, что давало Гарри повод не слишком волноваться о том, будет ли Драко неудобна пропажа вещи.       Кикимер уже было разворачивался обратно к кухне, как Поттер решился на последний шаг, идея о котором только что пришла в голову.       — Послушай… — начинать было более неловко, чем раньше. — Ты не мог бы рассказать, чем Малфой занимается, пока меня нет?       Эльф на секунду задумался.       — К сожалению, боюсь, что нет, — внезапно ответил он. — Мистер Малфой почти не покидает границ собственной спальни вне зависимости от времени. Немногим ранее он приходил в гостиную, когда Вас там не было, и засыпал на диване, покидая комнату до Вашего прихода. Помимо этого, ничего не менялось — часто он пропускает приёмы пищи, оставляя еду в столовой. При этом он недавно изъял из кладовой открытую с Рождества бутылку эльфовского вина… Он также совсем не выходит из дома.       Гарри пересказал в голове прослушанное. Драко не раз спал в гостиной — может, из-за кошмаров… То, что он замыкался в комнате вне зависимости от присутствия рядом Поттера, того слегка утешило, и только. К тому же, он не успел прочувствовать ничего к факту о том, что Малфой, похоже, вновь начал пить, что в прошлом повод для этого был крайне ужасен. Перебивая осознание этого, Поттер понял другое…       — Совсем не выходит из дома? Разве он не должен навещать Нарциссу? — вырвалось у Гарри. На его памяти, Малфой всегда, независимо от обстоятельств, посещал Мэнор минимум раз в неделю, даже когда его мать настолько помутилась умом, что разговор с ней стал бессмысленным. То, что Малфой не покидал Гриммо за прошедшие семь дней, учтя предыдущие, было донельзя странно.       Поттер, перед чьими глазами мелькали невнятные образы, безуспешно пытавшиеся собраться в единую картину, нахмурился и боковым зрением уловил, как Кикимер пожимает плечами.       — Коль Вам угодно, я мог бы проследить за его действиями в его комнате… — внезапно послышалось с его стороны.       — Нет! — Гарри сам не ожидал, как громко и решительно откажет — такой тон вовсе не был ему свойственен в последнее время. — Нет… — менее выразительно, как бы поправляясь, повторил он, однако стараясь не терять твёрдости. — Никакой слежки, — отрезал он, лишь наполовину обращаясь к стоящему перед ним в пушистом полотенце домовику. — Его право — быть в этом доме свободным, особенно у себя в спальне. Всё нормально. Мне не нужно следить за ним, — повторил он, после опуская взгляд на Кикимера. — Не трогай его без надобности, ладно?       — Как прикажете, — отвесил поклон тот, по знаку Поттера удаляясь.       Тот так и остался некоторое время стоять в прихожей, хмурясь во время обдумывания только что услышанного. Особенно сильно ощутились врезавшиеся в межбровье складки — похоже, Гарри в последнее время слишком редко расслаблялся. Предположив это, Поттер проморгался, автоматически сжимая пальцы на рубашке — странное чувство одолевало при понимании того, кому она принадлежит, особенно в сочетании с тем, как Гарри её получил.       Учитывая неоднозначный поступок, уже начавший ему казаться несколько детским из-за последовавшей за ним надежды привлечь внимание Малфоя, Поттер не мог позволить себе пользоваться возможностью следить за Драко. Он волен был отгородиться, если так хотел этого. Портить планы Малфоя расследованием его дел — если те у того вообще имелись — было бы уже слишком.       Гарри, стараясь не обращать внимание на вещь в руке, поднялся по лестнице, силясь отвлечься и выдумать, как он будет проводить вдруг открывшиеся перед ним выходные. Впервые он мог с уверенностью заявить, что провождения дома не выдержит, чему виной был, разумеется, Драко — пускай сердиться на него Поттер за это способен не был.       Вытащить Гарри из уныния могли, пожалуй, разве что люди. И, к счастью, у него всё еще были те, кто бы ни за что не отказал ему в такой помощи.