Отражения в луже

Он был бледен, и в этой обнажённой до всех интимных подробностей картине Сакура не знала, куда себя деть. У неё горели уши, пекло в груди, а возбуждение выродилось в напряжение и смущение. – Саске-кун… – Чего? Саске перевел на неё взгляд. По коже побежали неприятные мурашки. Очень хотелось дотронуться, но она не знала, как к этому подступиться. – Сакура, слушай, – Саске опять отвёл взгляд и на секунду поджал губы. – Дело в том… – он запнулся и окончательно отвернулся от неё. – Думаю, ты могла бы мне всё рассказать. – О чём? – Сакура изумлённо посмотрела в ответ, оторвав взгляд от чужого живота. Саске смотрел тяжело и сердито. – Ну как врач ты должна знать. В голове зазвучал сардонический смех. Голос той её ипостаси, в которой Сакура существовала большую часть дня. «Да, точно, ты же врач!» – веселилось альтер-эго. – «Расскажи мальчику. Он же бедный всю жизнь другим занят был». Сакура мысленно отмахнулась. Ещё чего, не хватало сейчас занять позицию профессионала, ну не физикальный же осмотр ему проводить. Хоть в амплуа врача Сакуре всегда спокойнее, что заманчиво. Правда эта дурацкая манера общения, которую она неосознанно переняла у Цунаде, могла делу помешать. Ладно, если Саске просит у неё совета, она даст лучший. – Тебе было не до того, да, Саске, – Сакура улыбнулась самой нежной улыбкой. – Конечно, я расскажу. Внутри словно щёлкнул переключатель, и вся неловкость исчезла. Интимное и открытое стало просто телом, живым организмом. Сакура приосанилась и заскользила взглядом. Тут же внутренний твёрдый голос отчеканил: мелкие бледные старые шрамы на плечах, левая рука с нижней трети плеча ампутирована, мышцы развиты умеренно. Сакура протянула руку и собрала пальцами кожную складку на ребрах, избытка жира нет. Первичные половые признаки выражены умеренно, достаточно, по внешним признакам патологии не выявляется. – Саске, внешне с тобой всё в порядке, – Сакура вдруг рассмеялась. – Думаю, что как врач я могу заключить, что у тебя есть всё необходимое. Саске свёл брови к переносице. Неужели не понял? – Ты же знаешь, что у тебя есть член? Лицо у Учихи на секунду вытянулось. – Про своё тело я всё знаю. Думаю, мне нужна другая информация, – ответ превратился в бурчание, – практического плана. Сакура активно закивала и начала укладываться на кровати. Ноги затекли так, что, пожалуй, ощущение от разгибания коленей будет лучшим, что с ней сегодня случится. – Садись между моих ног. Саске занял позицию и сосредоточенно уставился прямо в глаза. – Ам… Саске, – на Сакуру волной накатило смущение, щёки с ушами вспыхнули с новой силой. – Ты… у тебя был хоть какой-то опыт с жен… женским телом? – Останавливал кровотечение, – отрапортовал Саске, всё так же неотрывно смотря глаза в глаза. – Маточное? – блин! не удержалась, дура! Господи, заткнись! – Сакура мысленно двинула себя кулаком. Глаза у Саске на секунду стали больше. – Можем мы сразу перейти к отработке приёмов и техник? – Техник? – В книге, которую дал Какаши, ничего полезного не нашлось. – Какаши? – Сакура аж подскочила и рывком натянула на грудь простыню. – Боже! Зачем? Ты что, совета у него спрашивал? Ей захотелось немедленно двинуть кулаком по неуловимому фантому бывшего учителя, лишь бы избавиться от этого образа в такой момент. – Какаши как всегда бесполезен! Он просто строил из себя знающего, утверждал, что в книге есть всё, что нужно! Но там не было ничего о том, как достичь цели! Саске судорожно схватился за чужие коленки каким-то отчаянным движением, раздвигая их обратно. – Сакура! Ну прости! Давай продолжим! – он так растерянно взмолился, что Сакура взяла себя в руки. И они продолжили. Сакура предложила начать с бимануального исследования. Саске сложил указательный и средний пальцы и довольно резко вошёл. Хорошо, что чидори не подключил. Сакура вздыхала и постанывала, просила побыстрее или помедленнее, но по факту ничего особо не чувствовала. От медицинских терминов становилось ещё тоскливее. – Саске-кун, что чувствуешь? – Влажно и горячо. – Угу. У входа во влагалище, в больших половых губах есть железы. Во время коитуса и возбуждения они выделяют секрет. Потому и влажно, - но возбуждения Сакура не чувствовала, но обижать Саске просьбой остановиться, как и разъяснять, что выделение смазки не всегда связано с удовольствием, ей не хотелось. – А где, – Саске прокашлялся – клитор? – Вот здесь, – Сакура положила кончик указательного пальца на искомый анатомический объект. Саске нахмурился и попробовал место большим пальцем. Ощущение было не из приятных. – Где? – Положи палец и почувствуешь под ним … хм, горошину. Саске повторил упражнение. – Нравится? – Ой! – от сильного давления стало совсем неприятно, - давай это в другой раз? Саске кивнул. Пока в ней продолжали ходить два пальца, Сакура с безнадежностью думала о том, что может и правда надо было бы им обоим что-то почитать. Но она знала тонну медицинских учебников почти наизусть, но как сейчас показывала практика толку от них было по нулям. И почему-то на ум опять пришёл Какаши с его книжкой. Хатаке сидел под деревом, облокотившись спиной на ствол. Сакура видела, как он перелистнул последнюю страницу и не закрыв книги устремил взгляд куда-то вдаль, за горизонт городского пейзажа. – Какаши-сенсей! Ну в конце концов, для Хокаге это уже просто неприлично! Вас все ищут, а вы тут опять прохлаждаетесь. Какаши неспешно встал и запихнул книгу подмышку. – Иду, иду. – Сколько можно читать одно и тоже? О чем вообще эта пошлятина? – Сакура шла рядом и продолжала самозабвенно стыдить. Даже руки на груди сложила и подбородок задрала. – О чём книга? – Да. – Хм… О любви. – Вы хотели сказать о сексе. – Возможно. Но она о любви, – повторил Какаши и махнул рукой на прощание, сокращая путь до резиденции через дворы. Сакура приподняла голову. Саске усердно продолжал отработку «техники», то и дело мотая головой, словно что-то с себя стряхивая. Лицо его раскраснелось, но дышал он тихо, ровно и только иногда вздыхал. Даже в таком положении, он казался одиноким и слишком сконцентрированным. – Саске… – Сакура села, – знаешь, – она обняла его, прижимаясь как можно ближе, и зарыла пальцы в чужие волосы, – я поняла. Саске замер. – Сейчас объясню, – Сакура обхватила чужое запястье и провела ладонью, а затем влажными пальцами себе по груди вниз к животу. – У возбуждения есть четыре стадии, – она говорила медленно и вкрадчиво, продолжая гладить себя чужой рукой. – У женщин и у мужчин тело реагирует похоже, но по-разному. Саске тяжело сглотнул и рвано выдохнул, когда всё те же пальцы погрузились в горячий рот, и губы заскользили сначала вниз, а потом плавно и медленно вверх. – Но после стадии плато у обоих наступает оргазм. Сакура, оставляя мокрый след, провела языком по мочке и улыбнулась, когда от этого краткого движения по Саске пробежала мелкая дрожь. – И кажется, что в этом и есть суть и цель всего этого, – запах чужой кожи она словно пила, когда целовала чужую шею. Дыхание Саске становилось всё горячее и щекотало. – Но на самом деле цели нет. А суть не в техниках. Она посмотрела в его глаза. – А в чём? – чуть хрипло выдохнул Саске в попытке снова сосредоточиться. – В том, что я люблю тебя, а ты… Потребовалась пара мгновений, чтобы Саске вспыхнул и на его вечно немом лице появилась улыбка, перед тем как жадно поцеловать, выдыхая в этот поцелуй то самое слово, в котором и был весь смысл.