Проявление

«Фонари остывают в полночь

Не вспоминай, я выпиваю залпом эту горечь Наши пули вернулись обратно Вспышки фотоаппаратов, прости, мне пора…»

вышел покурить — может быть

      Неприятный запах тянулся из туалетных кабинок. Он распространялся по всей уборной и окружал тела, которые приходили по-своему делу. Всё бы ничего, если бы этот запах оставался один на всё помещение, но пьяные туши заваливались сюда и дышали так, будто выпускают из себя запас всех газов; дали себе зелёный свет при распитии алкоголя, а может и чего-то покрепче. Неприятно и мерзко.       Вся атмосфера меньше всего волнует, когда разгорячённые тела прижимаются друг к другу и чувствуют только животное наслаждение от смазанных поцелуев, покусываний, скользящих рук под слоем одежды и горячего дыхания по открытым участкам кожи. Чувства становятся сильнее и ярче, когда один из пары опускается на колени, с тряской по всему телу пытается расстегнуть ширинку, но получается не всё с первого раза — блин комом. На помощь приходят другие руки, что ласкали чужое тело пару минут назад; растягивает удовольствие и медленным движением ведет замок вниз. Татуированные пальцы охватывают взъерошенные пряди и сжимают надавливая вперёд, чтобы лицо прикоснулось к паху. Партнёр поддаётся действиям и трётся щекой об раскрытую ширинку. Цепкие ручонки умудрились самостоятельно стянуть штаны с партнёра, поэтому шершавый материал пропадает и чувствуется приятный хло́пок боксеров.       Чёрные волосы сжимают сильнее, когда влажный язык проходится по длине пениса через ткань оставляя за собой только дорожку сырости. Член выделяет предэякулят, что смазывается на белье и преобразуется то самое пятно за которое не будет стыдно, особенно в такой грязной похоти. Своими мелкими ласками привлекал зелёные очи на прямой контакт с карими. — Сосать будешь или дожидаться пока кто-то зайдёт и займёт твоё место?       Подаёт голос мужчина, на что получает мелкую дрожь в чужом теле, которая передалась с прикосновениями. Не любил говорить намёками и заставлять что-то делать: не по вкусу это всё. Слишком муторно, да и перекладывать на себя нелепую ответственность не хотелось. Не с ребенком же занимается — хули тут сидеть и тупить. Давно были изучены все уголки интернета, порно сайты ещё не блокируют. Сейчас вообще в телеграмм не только такое выкладывают. Незнающим человеком в этой сфере трудно оставаться, когда даже светлейшие люди кишат в таких пошлостях. Забавно представлять, как священник наказывает непослушную монашечку, у которой третий размер груди, татуировка на ляжке в виде золотой рыбки, накачанные губки да выглядит, как последняя блядь в своём древе — на такую подрочить бы. Хотя трудно это сделать, когда, в прямом смысле, на уровне паха ползает черепушка парнишки, что стянул уже нижнее белье и готовится брать в рот сразу. Пиздец же какой-то, не?       Горячее дыхание касается органа, что закреплён чужими руками у основания. Кончик мизинца еле чувствуется на яйцах, большой палец давит снизу на вставший член для своего удобства. Проходится языком по головке сливая прозрачную жидкость. Чувствуется как татуированные пальцы сжимают волосы у корней и партнёр требует быстрого процесса. Хватка ослабла, когда, без лишнего цоканья и вздохов, черноволосый вбирает в рот головку пениса. Мышечным органом обводит линии, создаёт свои лабиринты и по секундам спускается ниже, чуть медленно, но без рваной незаинтересованности в сексе. Скопления слезинок на кончиках ресниц ничуть не смущают, лёгкий румянец от алкоголя добавляет притягательный вид.       Рука мужчины мнёт чужие волосы не решаясь давить на них; без одолжения поглаживает затылок; задевает специально правое ухо и трёт подушечками мочку; закусывает свою нижнюю губу, распухшую от поцелуев, когда чувствует движения языка в горячем рту; слюни скатываются по органу и липнут к верхнему нёбу — этого не видно, но картинки сами рисуются. Мужчина тяжело выдыхает куда-то в потрескавшийся потолок не давая себе слабину на звонкий стон, что давно не был слышен в хорошем сексе, а тут обычный туалетный отсос. Неправильно как-то.       Зелёные глаза загораются и отдают блеск даже при тусклом свете от дешёвой лампочки. Лисица уловила дичайшее возбуждение и готова вилять своим рыженьким хвостиком, а белый кончик будет ловушкой для карих очей. Заглатывает глубже не отводя взгляда от острого носа партнёра; ждёт прямой связи меж двух цветов, тёмные зрачки явно словят друг друга при таком бедном освещении. Кто-то из них даже заставит поддержать эту связь. Парнишка цепляется за боксеры, что вот-вот готовы сползти по худым ногам, где чёрно-серые волосы смешно комбинируют с бледной кожей. Этот контраст нравится, но не больше того, когда мужская рука тянет назад и с грубостью поднимает, держа под локоть тело.       Спина касается холодной плиточной стены, что имела некую сырость. Теперь тусклый свет касался лица парнишки пониже: зелёные изумруды всё так же смотрят с ожиданием, пухлые губы слегка приоткрыты, мягкие черты лица впечатываются в память, тёмные бровки ломаются и кончик носа смешно подрагивает. Слишком манящий вид, а целовать в затянувшуюся паузу никто не решался. Высокий парень вжимается в тело и прячется в изгибе чужой шеи. Пенис трётся об футболку, где нарисован какой-то чубрик со смешной надписью. Без стыда касается губами открытой шеи, чувствует как она покрывается мелкой дрожью из-за мёрзлой стены и горячего напора рта. — Не смей играть глазами, пидор, — выплёвывает на тихих тонах без грубости, снова ведёт поцелуями и языком проводит по очертанию подбородка, — Приспусти штанцы. Я явно не собираюсь заканчивать один.       Партнёр позволяет управлять собой и приказывать. Не желает отрываться, ведь глупо сейчас убежать с кокетством в алкоголь, думая, что он самый лучший. Хоть это и так, но раком встать готов для сплитового парня с карими жемчужинами и дождаться момента, когда сможет ощутить близкую возможность почувствовать другое тело за столь большой срок одиночества, что превратилось в нищету мыслей и грязное отношение к миру.       Приспускает клетчатые штаны на резинке; член зажат тканью и не позволяет встать полностью. Мимика выходит за пределы: все действия сопровождаются под громкие причмокивания губ, руки задирают футболку и красят своими прикосновениями всё непрошеное тело юного мальчишки под двадцать годков. Как чистый алмаз, только не хватает розового румянца в отблеске красоты. Половой орган вырывается на волю, задевает чужой и с тихим звуком шлёпает по паху. Картина была странная — два голых парня трутся пенисами друг об друга в грязном сортире. Но это для других выглядит убого, пошло, безвкусно.       Эти лёгкие тела не приносят за собой ничего, кроме желания расслабиться на вечеринке, где алкоголь заменял воздух, а противный запах пропадал при ощущении ненасытного секса. Никто не теряет времени просто так, потому что кто-то их всегда ждал, а что-то заставляло ожидать. Эти ожидания приводили к скуке, а движения к запрещенному подогревали то время, которого и так не было, как оказывается для многих. Сплошная иллюзия и строй «надо делать и работать» убивали личность, которой хотелось отдохнуть. Страх пред обществом создавал комок несчастья и табличку «ленивый»; страх позора, страх нищеты и брезгливости — вот что напрягало людей. И только почувствовав себя отдельной личностью при распитии алкоголя, употреблении, мир существовал по твоему. Как и хотелось — легко.       Татуированные пальцы обхватывают два члена; очередная близость выдавливает стон у обоих. Движение начинается с плавных мановений рук, что вызывали длинный выдох носом и шипение со стороны прижатого. Облизывая кадык партнёра, скольжение начинает ускоряться и доводить до разрядки. — Блядь, блядь… — уткнувшись головой в плечо, младший с протяжным стоном шипит и старается более сдержанно довести себя. Кончает. Сука.       Жидкость плескает на чужую руку, что делает пару ленивых движений и доводит до окончания другого. Сперма смешивается на частях тела и противными линиями скатывается по членам. Слышится одышка куда-то в шею; горячий поток воздуха опыляет участок кожи и загорается новое желание поцелуя. — Подай туалетку*. — кидает куда-то в сторону, при этом отходит на пару шагов назад не смотря в глаза.       Черноволосый не тугодум после процесса, поэтому реагирует сразу: рукой дотягивается до туалетной бумаги, что лежала на раковине, отрывает себе пару кусочков и кидает в человека напротив. Схватывает сразу — ловок. — Тебя как звать хоть? — Зачем тебе? Это лишь потребность в ближнем, дальше ничего не будет. — Понятно.       Один кидает взгляд на чёрно-красную макушку, что имеет неправильное окрашивание, даже с долей похуизма. Цепляет потёртые джинсы на коленках, ленты висящие без вкуса стиля. Дальше всё банально — очередной фрик в жизни фрика. Лишь улыбается, когда видит спину, что скрывается за дверью без чувства разрядки и опустошения. Зелёные глаза всегда видели правду по одним выкрикам и стонам, но в минуты ничего не было, поэтому и выдвигает такие выводы. — Пора и мне валить, — потягиваясь говорит в пустоту вонючего помещения, — Бля, ещё завтра смена. Может отменить и нормально поспать.

«Некому верить, некого спасать

Откуда столько боли в ваших счастливых глазах Каждый новый день похож на прошлый Любовь оставляет синяки на тонкой коже…»

вышел покурить — может быть

***

Алина Рирская — сестра Ты будешь жить на улице если не купишь мне блядские чипсы понял? 8:21                                                                                           

Вы                                                            

Какие нахуущ чипсы я на смене без баблв

8:23

Алина Рирская — сестра Да мне похуй до вечера лох 8:23       Акума кидает телефон на полку, где лежит куча барахла, которое заполняет скуку в свободное время, когда нет посетителей. Сейчас только восемь утра, а парнишка уже вымотался и готов лежащие кнопки воткнуть себе в глаза, чтобы больше не смотреть на экран телефона с фоткой котика и лицезреть тупые цифры ранней подработки. Надо же было остаться одному в городе без денег да ещё потом жить у сестры в общаге под предлогом: «я переводной студент и только недавно пришёл сюда, теперь теснюсь в комнатах». Блядский Киев, который не поднял никак с ног, а только растоптал, как скотину без хозяина. Ужасное утро — ужасное настроение — ужасное существование в жизни. — Надо бы поскорее выплатить долги бати, — говорит Сергей с тяжким вздохом и берёт себе перекур.       Накидывает желетку магазина и прихватывает синюю пачку сигарет со стола. Привычно проводит рукой по выступающему ящичку, только-только выходит из-за кассы, но удаляет свою спешку, слыша как побрякивают колокольчики при открытии основной двери. — Ну бля… — тихо скулит и разворачивается на пятках к своему месту; в такие моменты стоит проклинать весь мир, но Акума ничего не говорит и вообще не думает.       Ту спину он провожает снова. Чёрное худи как-то въелось в пьяную память, теперь кажется, что она всем отличается от подростковой банальщины. Высокая фигура пропадает в стеллажах с едой и еле-еле виднеется чёрно-красная макушка в отделе алкоголя. «Щас бы тоже чего-то выпить для улучшения тупого дня» — всплывает мысль, которая не особо долго держится.       Стоя за кассой, Акума кидает взгляд на телефон и дотягивается рукой до кнопки, что включает гаджет и фон котика снова отвлекает от просмотра времени. Восемь тридцать пять. Закрывает глаза на секунду, но почему-то пролетает минута; мужской, более тонкий, голосок зовёт вернуться обратно на станцию «Земля». Зелёные очи опять видят лицо, что прикрыто волосами, но карие цвета сами по себе выделяются и никто ими не будет восхищаться. Вот оно — непревязанность. — Паспорт, молодой человек, — говорит черноволосый, не особо заостряясь на внешности покупателя, что прибрал с собой дешёвое вино, упаковку мармелада и картофельные соломинки. Набор успешного человека виден сразу. — Секунду, — говорит себе под нос и снимает рюкзак с плеча, шарится по карманам меньше минуты и достаёт паспорт, — вот.       Зелёные глазки снова вступают в бой и быстренько пробегают по строчкам украинского паспорта: Кир Курседов 19 лет. — С вас 653. По карте или наличкой? — Карта. — Хорошо. Оплата проходит за считанные секунды, как и ответный взгляд, что не имел ценности и каких-либо надежд. Это была их последняя встреча, Акума уверен. Его больше не будет интересовать высокая фигура, что закрылась от социума и так же видит расслабление в клубах, с очередной бутылкой в руках и заменой всех дел. Было приятно познакомиться, Кир Курседов.

«Соблюдайте тишину Здесь так много цветов, они и до утра не выживут Ещё немного и всё пройдёт Ты не знаешь, где выход, я не знаю, где вход…»

вышел покурить — может быть