.·: *¨༺ ༻¨*: ·.
Алисента отчетливо помнила тот момент, когда увидела своих детей. Один без глаза, а другая никак не могла очнуться. Она прижала к груди окровавленную Висенью, пока мейстеры готовили место для обработки раны Эймонда. Мальчик постоянно говорил с Висеньей на протяжении, наверное, часа, пока она не проснулась, и Алисента чувствовала, что её разум ускальзывал от неё. Ребёнок у неё на руках принадлежал ей не меньше, чем любой другой из её детей по крови. Алисента была с ней, когда у девочки впервые пошла кровь, и согласилась сохранить это в секрете ещё немного, поскольку помнила свои ночи, когда она просила богов наверху, чтобы они вернули ей девичество хотя бы ещё на несколько лун. Алисента обнимала девочку, когда ей было грустно, была у её кровати, когда Рейнира не могла заботиться о ребёнке, а Висенья была больна. Королева наблюдала, как в Эймонде и Висеньи начала разгораться нежная, невинная любовь друг к другу. Такая, какая могла когда-то быть между ней и Рейнирой. И теперь она держала на руках ребенка, который стал ей родным, когда дети, которых она когда-то любила, родные ей по крови, довели ее до состояния между жизнью и смертью. — Неужели некому осмотреть Висенью? — спросила Алисента у мейстеров, когда остальные придворные начали собираться в большом зале Дрифтмарка. — Мне жаль, моя королева, но другие мейстеры… — Другие мейстеры должны ответить на зов своей королевы и прибыть немедленно, — прошипела Алисента, прижимая Висенью ближе и убирая волосы, засохшие от крови, с ее лба. "Пожалуйста, выживи, милая девочка, — подумала Алисента, когда её дыхание участилось, — не оставляй нас здесь". — Мама, — Алисента посмотрела на своего сына и почувствовала ещё более невыносимую боль. Она не могла потерять их обоих. — Да, сын мой? — Ты была права, — он выдохнул сквозь боль от зашитой раны на лице. — Это всё моя вина, Висенья бы не была… она бы не была… Алисента крепко сжала руку сына и почувствовала, как его тело сотряслось от непролитых слёз. Она с трудом сглотнула, прежде чем ответить ему. — Это не твоя вина, мой мальчик, — сказала Алисента, её голос не выдавал эмоций, вызывающих внутри неё хаос. — И Висения будет жить, она должна. Это заставило Эймонда замолчать. Он мог представить себе жизнь без глаза, но не без своей невесты. Они собирались пролететь над всем Вестеросом со своих драконах, пожениться и прожить оставшиеся им дни вместе с таким довольством, какое только возможно. Висенья не могла уйти. Она не могла оставить его. Его кузины наблюдали за происходящим из угла, прижавшись друг к другу в страхе от того, что они натворили. Бейла и Рейна смотрели на бледное лицо Висеньи с чистым сожалением. Она лишь хотела предотвратить всё это, а теперь… Внезапно двери распахнулись, и появился Король. Его глаза тут же остановились на внучке на руках жены, и он заковылял так быстро, как только мог, положив руку ей на щеку, прежде чем вздрогнуть от холода её кожи. — Как ты мог позволить такому случиться? — потребовал он от Королевского гвардейца, его глаза пылали яростью, когда он направился к ним. — Я добьюсь от тебя ответа. — Принцы и принцесса должны были быть в постели, мой король, — ответил сир Харрольд, не в силах забыть то, что он увидел на лице принца Эймонда. — Кто нёс стражу? — На юных принца и принцессу напали ее кузены и собственные братья и сестры, ваша светлость, — сказал сир Харрольд, бросив взгляд на принцессу, которая всё ещё лежала на руках Алисенты, по-прежнему ни на что не реагируя. — Ты поклялся оберегать мою кровь! — закричал Визерис, в гневе колотя тростью по полу. — Королевской гвардии никогда не приходилось защищать принцев от принцев, не говоря уже о принцессах… — Это отговорки! — закричал Визерис. — Это заживет, не так ли, мейстер? А что с принцессой, она проснется? — спросила Алисента мейстера, присматривающего за глазом её сына. Весь двор замолчал, чтобы услышать его ответ. — Плоть заживет, но глаз потерян, ваша светлость, — серьёзно сказал мейстер, заканчивая зашивать лицо принца и печально глядя в глаза Королевы. — А что касается принцессы, нам просто нужно подождать и осмотреть ее. Алисента действительно думала, что вот-вот сорвётся, у неё не было терпения ждать и смотреть, проснётся ли Висенья. Она нуждалась в ней. Королева осторожно положила девочку на руки Хелейны. Пока слёзы пронизанной сном девушки текли по щекам, она прижала к себе Висенью, которую считала сестрой. Алисента встала, подошла к Эйгону и влепила ему пощёчину. — Где ты был? — За что? — Эйгон захныкал. — Это ничто по сравнению с оскорблениями, которым подверглись твой брат и Висенья, пока ты тонул в чашах с вином, глупец, — Алисента зашипела на своего сына, когда он схватился за щёку. — Что всё это значит? — потребовал лорд Корлис, входя в комнату и сбегая по лестнице к прихожанам. Рейнис немедленно подбежала, чтобы обнять внучку, не видя Висенью, лежащую на коленях у бормочущей Хелейны. Распахнулась ещё одна дверь, и Рейнира с Деймоном вошли в зал. Так же быстро, как Рейнис подбежала к своим внучкам, Рейнира была рядом с Джейкерисом и Люцерисом, даже не глядя на свою дочь. Деймон, однако, осмотрел комнату глазами стоя у двери. Он расслабился, когда увидел окровавленные юбки, выглядывающие из-за стула Эймонда. Он знал, что о его с Лейной детях хорошо заботились, и они казались невредимыми, но его другая дочь, его дочь, которая была его абсолютно, даже не двигалась. — Они напали на нас! — крикнул Эймонд Рейнире, которая обыскивала комнату, пока ее сыновья отбивались от обвинений. — Напал на кого? — спросила Рейнира, её глаза встретились с безумным выражением лица Алисенты. — Ты действительно так легко забыла про свою дочь, Рейнира? — королева ответила, и Рейнира побледнела, заметив окровавленные юбки на полу. — ХВАТИТ! — крикнул Визерис, когда комната наполнилась спорами. Рейнира оторвала взгляд от своей дочери, которую не могла разглядеть, и наклонилась к сыновьям, которые что-то шептали ей на ухо. — Эймонд, — сказал Визерис своему второму сыну, ковыляя к креслу мейстера. С тех пор мейстер сосредоточил всё своё внимание на спящей принцессе, и Эймонд не отрывал взгляда от ее холодного, неподвижного тела с тех пор, как его глаз был зашит. — Я хочу знать правду о том, что произошло, сейчас же. — Что ещё ты хочешь услышать? — возмутилась Алисента, ее терпение давно иссякло, а рассудок таял с каждой минутой, пока Висенья оставалась без сознания.— Твой сын был искалечен, внучка в коме, а ответственность лежит на сыновьях Рейниры. — Это был прискорбный несчастный случай, — Рейнира защищалась, прижимая к себе сыновей и отчаянно пытаясь забыть о том, как её дочь лежала холодная на полу. — Несчастный случай? — прошипела Алисента. — Принц Люцерис принёс клинок в засаду, он намеревался убить моего сына и, возможно, собственную сестру. — Это на моих сыновей напали, — сказала Рейнира, закрывая собой Люцериса и Джакейриса, пока говорила. — Нет, не на них. Все взгляды метнулись к девушке на коленях Хелейны. Хелейна издала радостный вздох и помогла ослабевшей девушке подняться на ноги. Эймонд вытянулся по стойке смирно и схватил Висению за другую руку, когда она, покачиваясь, встала. Алисента облегчённо вздохнула и тут же подбежала и заключила девочку в свои объятия, Висенья поморщилась, но была рада утешению. Всё по-прежнему было слегка расплывчатым, но она была рада, что хотя бы очнулась. — О, дорогая, милая девочка, с тобой всё в порядке? — спросила Алисента, убирая волосы с лица Висеньи. — Мейстер! Рейнира наблюдала, как Алисента и Визерис хлопочут над её дочерью, и почувствовала укол ревности. Она вспомнила, как их миры вращались вокруг нее, когда она была отрадой королевства, и все замирало, когда она входила в комнаты. Тем не менее мать внутри нее хотела утешить свою единственную дочь, но шанс уже очень давно был упущен. Теперь она ревновала к собственной дочери, которая только что чуть не умерла из-за её влияния. Деймон вздохнул с облегчением, поймав взгляд дочери и подмигнув ей, и она кивнула ему с небольшой, слабой улыбкой. — О чём ты говорила, моя девочка? — спросила Алисента, как только Висенья села, и Визерис кивнул, чтобы она говорила. — На моих братьев напали не они, Ваша Светлость, — сказала Висенья, делая осторожные вдохи, так как боль всё ещё была сильной. Она почувствовала, как рука Эймонда легла ей на плечо для некоторого подобия комфорта, и была благодарна. — Гнусные оскорбления были нанесены братьям Висеньи, — Рейнира возражала, её глаза даже не встречались со взглядом дочери. Деймон заметил полное пренебрежение Рейниры к их ребёнку и глубоко внутри себя сделал выбор. — Какие оскорбления? — спросил Визерис, внимательно наблюдая за тем, как обращались с его внучкой. — Законность рождения моих сыновей была поставлена под сомнение, — сказала Рейнира и сжала её плечо, Висенья могла представить ухмылку на лице Эймонда. — Мои сыновья будут наследниками Железного трона, Ваша Светлость. Это измена. Принц Эймонд должен быть подвергнут строгому допросу, чтобы мы могли узнать, где он услышал подобную клевету. — Из-за оскорбления? Мой сын чуть не потерял глаз! — ошеломлённо спросила Алисента. Слёзы всё ещё стояли в её глазах, но из-за радости и облегчения, что Висения снова пришла в сознание, но на лице Рейниры не было никаких признаков каких-либо эмоций по отношению к дочери. — Твоя дочь чуть не умерла, Рейнира. — Скажи мне, мальчик, — Визерис повернулся к Эймонду, чья рука не убиралась с плеча его нареченной. — Где ты услышал эту ложь? — Где сир Лейнор? Отец мальчиков? Возможно, ему есть что сказать по этому поводу. — Спросила Алисента, пытаясь уберечь детей от всеобщего внимания. — Да, где сир Лейнор? — Я… Я не знаю, Ваша Светлость, — Рейнира растерялась. — Я не могла заснуть, и вышла прогуляться. Глаза Висеньи метнулись к Деймону, он встретил её пристальный взгляд и пожал плечами. Рейнира была не очень хорошей лгуньей. — Осмелюсь предположить, развлекает своих юных оруженосцев, — едко заметила Алисента. Она потеряла всякое сочувствие к Рейнире в тот момент, когда та предпочла защитить своих сыновей, вместо того чтобы даже проверить, жива ли её дочь или мертва. — Эймонд, посмотри на меня, — сказал Визерис, снова обращая своё внимание на молодого принца позади Висеньи. — Твой король требует ответа. Кто сказал тебе эту ложь? На мгновение воцарилась тишина, но Висенья положила руку на его руку, лежащую у нее на плече, и слегка сжала её. — Мы подслушали это, — сказала Висенья, спасая своего суженого от дальнейших мучений. Глаза Визериса смягчились, когда его внучка заговорила, и Алисента издала небольшой вздох облегчения. — Мальчик-паж, который несколько лун назад готовился стать рыцарем. На тренировочном дворе. Рейнира кипела от злости, когда её дочь так явно лгала ради своего врага. Почему она не могла просто выбрать ее сторону вместо Алисенты? Тогда всё было бы намного проще. — Спасибо тебе, дорогая девочка, — сказал Визерис, прежде чем повернуться, чтобы оглядеть комнату. — Эта нескончаемая междоусобица должна прекратиться! Все мы — одна семья! А теперь принесите свои извинения и проявите добрую волю друг к другу. Ваш отец, ваш дед, ваш КОРОЛЬ требуют этого! Деймон нахмурился от слов брата. Его дочь Рейнира чуть не умерла, и он хотел, чтобы она извинилась перед своими потенциальными убийцами? Нет, ни одна дочь Деймона Таргариена никогда бы даже не подумала об этом. Он не допустит, чтобы это произошло. Алисента была ошеломлена, её глаза нашли Висенью, которая снова медленно теряла сознание. Боль в сердце, которую она почувствовала, когда ранее увидела ее же, окровавленную и бессознательную, на руках сира Кристона, вернулась. — Этого недостаточно, — сказала Алисента, изо всех сил стараясь, чтобы её голос не дрожал. — Глаз Эймонда был повреждён безвозвратно, мой король. Добрая воля не может его вернуть. Мы чуть не потеряли Висенью, но не из-за Неведомого, как следовало бы, когда она состарится и будет готова, а из-за её собственной родни. Мы даже не знаем последствий её травмы. — Я знаю Алисента, но я не могу вернуть ему глаз, — сказал Визерис, его трость постукивала по полу, когда он говорил. — И у меня не было бы сил вернуть жизнь. — Нет, потому что жизнь была бы отнята, — сказала Алисента, отчаянно желая отомстить. Если её руки должны быть в крови, чтобы её дети могли жить без сожалений, пусть так и будет. — Как и глаз Эймонда, его забрали. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Висенья, ты в порядке? — спросил Эймонд, почувствовав, что девушка начала обмякать. Хелейна приложила руку ко лбу. — Она теплеет. — Я в порядке, я в порядке, — затараторила Висенья стряхнула с себя их беспокойство и попыталась сосредоточиться на предстоящем разговоре. — Есть долг, который нужно заплатить. — сказала Алисента, выпрямляясь по мере того, как говорила. — Взамен я получу глаз одного из ее сыновей. Среди собравшихся пронесся шёпот, и Висения посмотрела на Эймонда, который, похоже, был не совсем против этой идеи. — Моя дорогая жена… — Он твой сын, Визерис, — сказала Алисента со слезами в голосе. — Твоя кровь. — Не… позволяй своему характеру руководить твоими суждениями, — ответил Визерис, подходя ближе к своей жене. Висенья почувствовала пронзительную боль в голове, и её рука взлетела к ране, она зажмурилась, когда наклонилась вперед. Эймонд и Хелейна попытались разговорить ее, но внезапно все их взгляды обратились к происходящему рядом. Боль утихла, и внезапно Висенья увидела свою биологическую и избранную мать в обнимку посреди комнаты. — Ты зашла слишком далеко, — Рейнира хмыкнула, пытаясь удержать Алисенту. Висенья вскочила на ноги, игнорируя волну головокружения, которую она почувствовала, и просьбу вернуться к отдыху, и направилась к толпе, окружающей двух женщин. — Я? Что я сделала, кроме того, чего от меня ожидали? Вечно отстаивая королевство, семью, закон. Всё это время ты пренебрегаешь всем, чтобы поступать так, как тебе заблагорассудится. Ты даже бросила свою собственную дочь, чтобы я заботилась о ней. — Алисента, отпусти её! — Где долг? Где же жертвенность? Где материнство? Они снова растоптаны твоей прелестной ножкой, и теперь ты отняла глаз моему сыну, даже в этом ты считаешь себя правой. Твоя собственная дочь говорит о тебе с большим уважением с любым, с кем она разговаривает, но знаешь ли ты вообще, кто она? Потому что я знаю. Я для неё больше мать, чем ты когда-либо будешь. Рейнира держала бьющуюся в истерике королеву подальше от себя, стиснув зубы при упоминании о своей дочери. — Как утомительно, не правда ли? Прятаться под покровом собственной праведности, но теперь они видят тебя такой, какая ты есть. Моя дочь в моих глазах всего лишь предательница, она мне дочь не больше, чем ты когда-либо была моей подругой, — Рейнира плюнула, отталкивая Алисенту, но из-за этого лезвие из валирийской стали рассекло ей руку в чистой, зазубренной форме. Кровь закапала на пол как раз в тот момент, когда нож со звоном выпал из руки Королевы. Висенья почувствовала руку на своем плече, большую руку, чем у Эймонда. Оглянувшись, она увидела своего отца, который смотрел на неё сверху вниз. Он выбрал её. — Не оплакивай меня, мама, — сказал Эймонд, держась рядом с Висеньей. — Это был честный обмен. Может, я и потерял глаз, но зато обрёл дракона. Как и моя нареченная. Все взгляды устремились к Висеньи, включая её матерей. При этом она почувствовала пристальный взгляд Деймона. Любой другой увидел бы просто двоюродного дядю, помогающего своей племяннице встать после травмы, но Рейнира знала. На его лице появилось пустое выражение. Никакого тайного огонька, который понимала бы только она, просто больше ничего не было. — Мы оседлали их, Ваша Светлость, — сказала Висенья, гордость пронзила ее вместе с болью. — Оседлали кого? — спросил Визерис, переводя взгляд с одного ребёнка на другого. — Драконов завоевателя, — Эймонд ответил с усмешкой на лице, в то время как все выглядели ошарашенными. — Балерион и Вхагар, — сказала Висенья, имя приятно ощущалось на её языке. Деймон сжал ее плечо, гордясь своей дочерью. — Отличная работа, внучка, — сказал Визерис, и впервые за этот вечер на его лице появилась улыбка. — Вы заставили свою семью гордиться. Разбирательство закончено. Висенья, Эймонд, Хелейна и Эйгон подошли к Алисенте, которая стояла одна. Они окружили ошеломленную женщину и прижали её к себе, чтобы напомнить ей, что она не одна. Рейнира тоже наблюдала за ней, и за некогда возлюбленными. Деймон и Коль понимающе посмотрели друг на друга и встали рядом с Алисентой и ее детьми. Они выбрали свою сторону. И некоторые будут очень сожалеть об этом..·: *¨༺ ༻¨*: ·.
— Ты будешь писать мне, не так ли? — спросила Висенья своего отца, когда Балериона готовили к обратному полету в Королевскую гавань. Деймон усмехнулся её словам. — Я сделаю больше, чем это, дорогая, — сказал её отец с улыбкой, нежно обнимая её за голову, когда они прощались. — Я буду чаще навещать тебя, клянусь. — Ловлю тебя на слове, мне и раньше давали обещания, которые потом нарушали, — сказала девушка, прежде чем снова ухмыльнуться ему. — Но это было до того, как у меня появился дракон. Деймон громко рассмеялся над её словами и обнял ещё раз, настала пора расставаться. — Что ж, я даю тебе полное разрешение сжечь меня заживо, если я нарушу своё слово, дорогая девочка, — ответил он с легкой улыбкой на лице, на которую она ответила тем же, когда Вхагар приземлилась рядом с ними. — Эния, — Эймонд позвал её, на его глазу теперь была чёрная повязка. — Пора уходить. — Сейчас! — ответила Висенья. — И скажи мне, если этот мальчик доставит тебе какие-нибудь неприятности, — серьезно сказал Деймон своей дочери. — Я клянусь чем угодно, и Караксес будет… — Я не думаю, что тебе будет о чём беспокоиться, я доверяю ему свою жизнь. — Это не значит, что я должен это делать. Висенья закатила глаза. Она простилась со своим отцом в последний раз и забралась на своего дракона, поправляя плащ для полёта. — Я буду соревноваться с тобой, — она обратилась к своему жениху, который собирался что-то сказать, когда Балерион поднялся в небо и покинул Дрифтмарк прежде, чем Вхагар успела моргнуть. — Это нечестно! — Эймонд со смехом крикнул ей, когда Вхагар поднялся в воздух и полетел за Висеньей. Деймон наблюдал за двумя драконами и их всадниками, пока они не скрылись из виду. Это напомнило ему иллюстрацию, увиденную в одной из книг когда он был ребенком, где были нарисованы Висенья и Эйгон Завоеватель на тех же самых драконах, исчезающие в том же самом вестеросском солнце..·: *¨༺ ༻¨*: ·.