Глава 7
8 апреля 2023 г. в 10:45
— Мы скоро поженимся.
Эймонд Таргариен усмехнулся, взглянув на свою невесту, положившую голову ему на грудь, пока он накручивал на палец прядь её серебристых мягких и длинных локонов. Казалось, она становилась всё красивее с каждым днём с тех пор, как он встретил её.
Десятилетняя девочка, получившая камнем по голове, выросла в девушку шестнадцати лет, стройную и сияющую во всём, что она делала. Оттого он и пребывал в постоянном страхе за неё.
— Это так, любовь моя, — сказал он, когда она отложила книгу. Эймонд взглянул на обложку: там не было печати, так как его невесту было бы не так легко поймать с книгой зелий.
Это было ещё одно событие: внезапный интерес Висеньи к колдовству, как у её тёзки. Это была практика, караемая смертью в Семи Королевствах, но только Эймонд знал об этом, и он никогда бы не рассказал о секретах своей будущей жены.
— О, не говори так взволнованно, дорогой, — Висенья фыркнула, уткнувшись лицом ему в грудь, когда он снова рассмеялся. Он обнял её, и беловолосая посмотрела на него. Эймонд запечатлел её губы в жгучем поцелуе со всей страстью, которую имел в душе к своей невесте, одной рукой придерживая её подбородок. Через мгновение он отпустил её губы.
— Ты думаешь, что я взволнован, любовь моя? — спросил Эймонд, положив голову на лоб Висеньи.
— Немного, — проговорила она, слегка запыхавшись. — Может быть, мне нужно быть несколько более убедительной.
Он ухмыльнулся, и они собирались возобновить свои ласки, не вылезая из кровати Висеньи, когда дверь распахнулась. Хелейна стояла в дверном проёме. Она даже не смотрела на кровать, когда ходила взад и вперёд по комнате.
Эймонд застонал, прислонившись к спинке кровати и потерев глаз одной рукой. Казалось, что эти двое никогда не смогут по-настоящему обрести мир в этой жизни.
— Они выбрали дату нашей с Эйгоном свадьбы, — сказала Хелейна, расхаживая и наверняка прожигая дыру в ковре Висеньи. Двое влюблённых посмотрели друг на друга, а затем снова на девушку перед ними. — Это так скоро. Я думала, у нас будет намного больше времени, но…
— О, моя дорогая Хелейна, — сказала Висенья с жалостью в сердце, когда выскользнула из рук Эймонда и пошла утешать его сестру. Его невеста обняла Хелейну, слегка поглаживая её волосы. — Всё будет хорошо.
— Самый тёмный зелёный из чёрного — яркий, любовь — это всегда исцеляющий свет, — Хелейна вскрикнула, бросаясь в объятия своей будущей невестки. Оглянувшись через плечо, Висенья поймала взгляд Эймонда, и он пожал плечами. Никто никогда по-настоящему не понимал, что порой говорила Хелейна.
— Я должна идти, — Хелейна всхлипнула, её голос охрип от непролитых слёз. — Мама хочет, чтобы я сегодня примерила платье.
— Я уверена, ты будешь выглядеть прекрасно, — сказала Висенья, поправляя волосы, выбившиеся из одной из кос Хелейны. Витающая в облаках девушка одарила её последней грустной улыбкой и выскользнула из комнаты.
Висенья некоторое время смотрела на дверь, за которой несколько мгновений назад исчезла Хелейна, прежде чем медленно повернуться к своему жениху, который всё ещё лежал в её постели. Он наблюдал за ней с любопытством во взгляде и всё ещё смотрел, когда она скользнула обратно в кровать рядом с ним, и он заключил её в свои объятия. Её пальцы тихо очертили контуры на его обнажённой груди, прежде чем прозвучал вопрос:
— Что это? — спросила она, глядя на него снизу вверх, так как чувствовала на себе его взгляд, даже когда отводила глаза.
— Я просто думал о том, какой ты замечательной матерью могла бы быть.
При этих словах Висенья замолчала, её пальцы перестали рисовать, и она, казалось, оказалась в совершенно другом мире. Он убрал прядь волос ей за ухо.
— Вернись ко мне, любовь моя, — мягко сказал Эймонд, когда Висенья моргнула, выходя из ступора. — Куда ты идёшь?
— Здесь это вполне может случиться, — сказала она с лёгкой грустной улыбкой, от которой у него слегка разбилось сердце.
— Почему бы и нет?
— Ты знаешь мою мать, Эймонд, — проговорила Висенья со вздохом, ещё раз положив голову ему на грудь, пока его пальцы успокаивающе гладили её руки. — Я не хочу быть похожей на неё и рождать… кого-то вроде меня.
Его успокаивающие движения прекратились, и он переместился, чтобы поднять её подбородок, чтобы встретиться с ним взглядом. Обычный огонь, который он видел в глазах своей возлюбленной, сгорел дотла. Он ненавидел Рейниру за то, что она заставила девушку, которая одной улыбкой объединила Вестерос, чувствовать, что она ничего не стоила.
— Я думаю, что это довольно оскорбительно для того, кто любит тебя, как огонь любит растопку, моя дорогая, — сказал Эймонд, его голос был тихим, хотя в комнате они были одни. — Если мне придётся провести остаток своей жизни, пытаясь доказать тебе, насколько ты достойна всего, чего пожелаешь, я это сделаю, причём сделаю с удовольствием.
Висенья нежно поцеловала его, её губы были мягкими, как лепестки гиацинта, но вызывали у Эймонда привыкание, как любой наркотик. Она отстранилась первой, его рука покоилась на её бёдрах.
— Я рада, что ты веришь в это, любовь моя, — сказала она, не встречаясь с ним взглядом. — Но ребёнок этого делать не будет.
— Ты хочешь ребёнка?
— Боги, Эймонд, сначала женись на мне, — Висенья рассмеялась, и он закатил глаза, когда она склонила к нему голову. — Но я всегда мечтала, что однажды у меня будут дети, я не уверена, почему это похоже на то, как я знаю, что люблю читать. Это было предопределено в моей памяти.
— Тогда у тебя будет ребёнок, — сказал Эймонд, поднял свою невесту и посадил её на кровать так, что он навис над ней. — И ты станешь самой доброй, любящей, понимающей матерью, которая когда-либо была в истории Вестероса.
— Возможно, когда-нибудь, — Висенья улыбнулась ему, играя с ожерельем, которое висело у него на шее с тех пор, как она подарила его ему на тринадцатый день именин. Балерион и Вхагар, летящие вместе в том же стиле, что и фамильный герб Таргариенов.
Он изучал её лицо: то, как её серебристые волосы создавали эффект почти нимба, когда они разметались по подушкам позади неё, а утреннее солнце заливало спальню. Как ему так повезло?
— Ты совсем не похожа на свою мать, Эния, — тихо сказал Эймонд, поглаживая её мягкую щёку своей мозолистой рукой. — Ты намного больше, чем твоя кровь.
— И ты совсем не похож на своего брата, — сказала Висенья, взяв его за руку и нежно поцеловав ладонь. — Спасибо Богам за это, иначе я была бы той, кто выйдет замуж через неделю.
— Я не против жениться и через неделю.
— О, хорошо, я пойду скажу Хелейне, и мы сможем поменяться! — сказала Висенья с ухмылкой, но он схватил её за бёдра и поднял к себе на колени так быстро, что она вскрикнула от шока.
— Я не женюсь ни на ком, кроме тебя, — сказал он, целуя и покусывая её шею, когда она выгнулась назад от его прикосновения. — Ты моя.
Её хриплые стоны наполнили комнату, пока его нападение на её шею продолжалось. Такие вещи до брака, как правило, были запрещены, но они ещё не нарушили свой пост по-настоящему. Её девственность всё ещё принадлежала ей, но остальная часть принадлежала ему. За эти грехи, конечно, они никогда не должны быть допущены на небеса, но когда он почувствовал вкус её кожи на своих губах, никакие небеса, никакая сила богов не сможет создать такой рай, как этот. Это было бы невозможно.