Мой геройский путь

      «Чего?! Мне послышалось, или он действительно назвал меня…» — поразилась я про себя. Но радоваться было некогда, после того, как Кацуки сказал эти прекрасные слова, он резко развернулся и при помощи взрывов за секунду очутился в нескольких сантиметрах от меня. Адреналин вновь переполнял меня, усталость исчезла. Кацуки вытянул руку, готовясь выпустить очередной взрыв, я моментально отскочила в сторону. Бакуго продолжал очередь атак, однако я, собрав все свои силы, начала атаковать в ответ. Мой противник и по совместительству тренер начал выдыхаться, оно и не удивительно, больше трёх часов Кацуки пытался взорвать меня без использования наручей. У нас обоих адски болели руки, на которых явно проявлялись вены. Как только я пыталась нанести ему удар ногой с разворота, он тут же блокировал его, а когда он хотел создать очередной взрыв, я моментально оказывалась у него за спиной, готовясь к новому удару. Бакуго вновь выставил руку для создания взрыва, однако он замешкался, то ли от усталости, то ли от боли. Я схватила его за эту руку, перекинула через спину на пол, затем прижала его за левую руку к полу, оказавшись на сверху него на четвереньках. Моя правая рука машинально была выставлена вблизи его горла, а на ней красовались те самые долгожданные шипы. Не было ни боли, ни крови. Хотя скорее они были похожи лезвия, которые переливались на свету серебристым сетом. Сами лезвия уже не торчали прямиком из кожи, а левитировали радом с рукой. Их основания были полупрозрачными, но зато наконечники их были плотными и острыми. Мы с Кацуки на секунду замерли, глядя на лезвия. — Получилось… — с замиранием сердца сказала я, а затем, как ошпаренная, вскочила и начала от счастья носиться и летать по всей САТ. — Получилось! Бакуго, у меня получилось! Ты видел?!       Долго удерживать причуду активированной я не смогла, руку пронзила ужасная боль, а вены вздулись ещё сильнее, от этого я схватилась за руку и прошипела: — Ай-я, больно, но как же кристаллически похер. У меня получилось…       Я всё ещё не могла отойти от своего восторга, меня переполняло счастье, которое вырывалось из груди. Когда Кацуки встал, я подбежала к нему и крепко обняла: — Спасибо. — Да-да, рад за тебя. — сдержанно сказал он, легонько похлопав по голове. — Покажи ещё раз эту хрень.       Я разомкнула объятия, напрягла руки и снова призвала эти лезвия, однако пульсирующая боль снова не дала мне долго удержать мою причуду. — Чё с тобой? — поинтересовался Кацуки, когда я деактивировала причуду и схватила руку. — Болит немного, но это не важно, главное, что у меня теперь есть вот эта хреновина, теперь я чуть менее бесполезна в зданиях! — с воодушевлённой улыбкой сказала я, глядя Кацуки в глаза.       Он тоже смотрел мне в глаза таким тёплым взглядом, однако нас прервала Полночь: — Ребятушки, прошу прощения, что прерываю вас, но если вы закончили, то пойдёмте по домам. — с добродушной улыбкой сказала Полночь. — Ой, простите. — сказала я. Мы с Кацуки быстро переоделись и пошли в общежитие. Мы оба держались за свои больные руки и были абсолютно без сил. — Ты как? — поинтересовалась я. — Нормально. В общагу придём, у меня мазь есть специальная, намажусь ей. А у тебя чё с руками? Давай, я тебе её тоже дам. — Ну, если ты дашь, то я бы не отказалась. — с улыбкой сказала я.        За день столько прекрасного произошло: успехи в развитии приёма, совместная утренняя тренировка с Эйджиро и Кацуки, почти четыре часа Кацуки помогал мне с раскрытием причуды, а ещё он назвал меня не «голубь» и даже не «голубок», а по имени. — Бакуго, а почему я резко из голубя в Мари превратилась? — спросила я, слегка выглядывая. — Не обольщайся. — отвернув от меня голову и закрыв глаза, ответил он. — Это разовая акция была. — Да блин. Ну ладно, «голубь» меня тоже устраивает. — сказала я, улыбнувшись и пожав плечами. — Вот и отлично.       Как только мы зашли в общежитие, нас встретило несколько до боли знакомых лиц, губы которых расплылись в ехидных, довольных улыбках. — А что вы так долго делали вдвоём? — синхронно задались вопросом Мина и Очако. — Мне тоже это очень интересно. — присоединился Эйджиро. Кацуки стал агрессивно смущённым, а меня этот вопрос очень порадовал: — О! О! сейчас покажу! — я подбежала к своим друзьям. — Вот, смотрите. — возле руки появилось одно лезвие. — Воу, ты смогла вызвать эти штуки, молодец! — порадовался за меня Эйджиро. — Ого! Это получается, что у тебя две причуды? — поинтересовалась Очако. — Честно, я в душе не чаю. Бабушка по папиной линии должна будет у своих дальних родственников поинтересоваться, есть ли у них подобные причуды.       Пока мы с девочками болтали на тему моей новой причуды, Эйджиро говорил о чём-то Кацуки, причём говорил так, что последний его чуть не убил: — … Киришима, я тебя сейчас на месте подорву. — сквозь зубы сказал Кацуки. — Да ладно тебе. — сказал Эйджиро, слегка толкая локтём Кацуки. — Иди нахер. — измученно сказал Кацуки, у него не было сил на больше, чем одну угрозу. — Слышь, голубь, пошли, я тебе эту хрень дам и спать пойду. — Какую хрень? — спросила Очако.       Я уже подошла к Бакуго, а Очако я без голоса, одними губами сказала «потом», на что она кивнула мне головой. Мы с Кацуки поднялись на лифте на четвёртый этаж, я хотела пойти за ним, но… — Куда подалась? — обернулся ко мне Бакуго. — За тобой. — ответила я. — Иди к себе в комнату, я туда принесу. — Да?! — Пизда! Иди уже.       Меня долго уговаривать не нужно, я припёрлась к себе в комнату и упала на кровать, волна блаженства прошлась по моему телу, а через минуту я услышала стук в дверь. — Открыто! — крикнула я с кровати и начала садиться. — Короче, я принё… Ахуеть! Это откуда? — Кацуки указал на мои перегородки. — А вот. Помнишь, ты спрашивал, нахера мне пила? — Ты сама?.. Пиздец… — Да, у меня тут ещё шторка закрывается. — немного хвастаясь, сказала я. — Иди сюда. — Нахуя? — Иди, говорю.       Нехотя, Кацуки прошёл ко мне и сел на кровать. — Пришёл, и что? — Секунду.       Я включила гирлянду на кровать, при помощи пульта выключила люстру (такой пульт был у каждого проживающего в этом общежитии) и задёрнула шторку. Кацуки начал оглядываться вокруг. — Прикольно у тебя здесь. — А то. — улыбнувшись ответила я. — Чё, у тебя кроме рук ничего же не болит? — Нет.       Кацуки открыл эту чудодейственную мазь и легонько потянул мою руку к себе. Я очень удивилась, а в это время Кацуки начал наносить лекарство на мои предплечья, а затем он начал его втирать и делал это настолько нежно и заботливо… Конечно, возможно у него просто не было сил делать это сильнее, но тем ни менее, в этот момент я очень сильно засмущалась и мои крылья почти полностью расправились, естественно, я мигом вернула их обратно. Я безумно люблю свои крылья, но когда они делают такие непроизвольные движения — это меня очень бесит, я по-злобному и со смущением отвернула голову от Бакуго, пытаясь скрыть весь этот спектр чувств, на что Кацуки ухмыльнулся. Пока он занимался второй рукой, я решила отвлечься от этого: — Ты сегодня во время занятий такой молодец был. — А ты сомневалась? — Сколько ты уже приёмов придумал? — Больше десятка. — Ого, за два дня… — За сегодня. — гордливо ухмыльнулся он. — Что?! Вот это ты машина… Знаешь, какой твой приём мне больше всего понравился? Где ты руки как-то складываешь, и получается пиу-пиу-пиу. Кацуки издал смешок. — Осколочная граната что ли? — Во! Именно она. Мне бы такую производительность… — А у тебя чё за приём? — Я при помощи крыльев создаю сильный поток ветра и могу теперь сбить с ног человека в шестьдесят четыре килограмма. Мне сказали, что ему нужно дать название, а я в этом не очень. — Ты же Птица мира? Тогда, как насчёт «Крылья справедливости?» — предложил Кацуки. — Точно! — воодушевилась я. — Серьёзно? — он приподнял одну бровь. — Да! Это хорошее название. — с улыбкой сказала я. — Как скажешь. Я закончил.       Кацуки отпустил мою руку. На предплечьях почувствовался приятный холодок. — Я пойду, спать пиздец хочется. — Окей. Спасибо, что сегодня мне так сильно помог. — Ага.       Кацуки вышел из комнаты, и только я закрыла двери на ночь, как в них начали с бешений скоростью стучать. Я открываю её, а там стоят Мина и Очако с улыбками до ушей. — «Потом» уже наступило? — спросила Очако. — Да. — вздохнув, ответила я и открыла им дверь.       Девочки зашли ко мне и приземлились на кровать в ожидании моего рассказа. — Бакуго мне помогал сегодня проявить эту новую причуду. Мы с ним четыре часа сражались, хотя, как сражались… Скорее, он меня атаковал, а я пыталась уклониться. У меня уже не оставалось сил, а он меня ещё и зажал между стеной и собой. — Оу май… — Мина прикрыла рот рукой. — Он хотел ещё один взрыв запустить, но не стал и сказал типа: «на сегодня хватит». Я его давай останавливать, а он: «отдохни, завтра продолжим». — Да ты что? — удивилась Очако. — А ещё он меня сегодня по имени назвал. — Чего?! — воскликнули обе девушки. — Я сама не поверила, а потом переспросила, и он это подтвердил, правда, сказал: «это разовая акция» — А что в итоге это была за «хрень»? — поинтересовалась Очако. — А, это он мне даже мазь какую-то обезболивающую притащил. — Какой он сегодня необычно заботливый… — заметила Мина. — Да ладно, он и об Эйджиро заботится, как может. Бакуго же тоже человек, причём хороший, он также может переживать, расстраиваться и даже заботиться о близких людях. И мне приятно осознавать, что я для него значимый человек. — с лёгкой доброй улыбкой сказала я. — А то, что он сейчас не такой агрессивный я списываю на усталость, как-никак четыре часа тренировки — это не хухры-мухры. — Наверное, ты права. — согласилась Мина. — Ладно, мы с Очако, наверное, пойдём, а то ты тоже, наверное, спать хочешь. — Да, спокойной ночи, Мари. — поддержала её Очако. — Спокойной ночи, девочки.       Я проводила их и закрыла комнату на этот раз уже до утра, переоделась в пижаму и легла на кровать. Только я начала впадать в сон, как раздался телефонный звонок. — Да етит твою налево. — недовольно сказала я, но это недовольство тут же исчезло, когда я увидела, кто звонил. — Бабушка? Алло? — Маришенька, привет. Как ты там поживаешь? — это была бабушка по папиной линии. — Привет, бабабушка, я — нормально, а ты как? — Да у меня всё хорошо. Мне сейчас информация от дальних родственников поступила, твоя прапрапрабабушка была с причудой, у неё были вот эти самые шипы, о которых ты говорила. — Да?! А почему о ней не известно было? — Времена тогда очень тяжёлые были, сама знаешь, она долго не прожила, успела четырёх детей родить, а там от болезни умерла. — Понятно… — Вот эти лезвия, по крайней мере у неё, состояли из веществ, в крови которые содержались. Ты же пойдёшь документы менять? — Да. — Вот, значит запроси там анализ вот этой причуды, пусть разбираются, из чего она состоит. — Хорошо. — Расскажи, как у тебя в принципе день сегодня прошёл. — Ой, сегодня за день такое случилось…       С бабушкой мы ещё минут пятнадцать болтали о том, что у нас сегодня за день случилось. А потом я положила трубку и уже окончательно легла спать.