***
Демоны на закате собирали всех вечеринку в старом поезде: где это и какие демоны, Лилиан не знала, но новые соседки предложили ей пойти. Девушка открыла шкаф и стала перебирать одежду под недовольные взгляды Мими. — Чем тебе это не нравится? — цокнула Лили, примерив к себе платье-рубашку в пол. Мими закатила глаза и отпихнула соседку, явно решив взять всё в свои руки. Мими, миниатюрная дьяволица с бледной кожей и гладкими, цвета дегтя волосами, бесцеремонно рылась в одежде Лилиан. На кровать полетели футболки, светлые дырявые джинсы, строгий пиджак, длинный лёгкий сарафан. Она была первой, с кем столкнулась Непризнанная. Мими встретила ее в полупрозрачной сорочке и ни капли не смутилась, когда Лилиан вошла. На языке почему-то сразу завязался вкус кислой малины, но она никак не могла понять, почему. — На правах твоей соседки заявляю, что ты безнадёжна, — Мими провела рукой по волосам, даже не реагируя на недовольный взгляд Лили, что стала убирать одежду обратно. Но взгляд дьяволицы вдруг зацепился за полку с нижним бельем. Она ногтем поддела верхние трусики. — Шепфа тебя подери, Лилиан, что это за бабкины трусы? — Не все носят «ниточки», Мими, — Габриэлла, всё это время молча наблюдающая за соседками, убрала зеркало и тушь в косметичку. — Что ты вообще пристала к Лилиан? Она попала в школу всего несколько дней назад и то большую часть времени провалялась в госпитале. Габриэлла стала второй соседкой Лили. Она была полная противоположностью Мими: светлая, вежливая, ответственная и уважительная. Полки ангела завалены были учебниками, в стакане аккуратно стояли ручки и карандаши. На столе был полный порядок. Она явно любила белый цвет: практически вся одежда Габриэллы белая; белые ароматические свечи и заколки, белые босоножки и покрывало тоже белое. Даже на вечеринку она надела белое мерцающее платье в тон крыльям. — Я не позволю ей появиться на демонической вечеринке в хрен пойми чём, — раздражённо ответила Мими, зыркнув на Габри. Та лишь закатила глаза. — Почему я вообще туда должна идти? — Лилиан вдруг бросила стопку одежды обратно на кровать. Она упала сверху, раскинув руки в стороны, и тихо добавила: — Я умерла, у меня больше нет семьи. Разве я не могу провести этот вечер одна, в своих мыслях? Габриэлла, встав с кровати и отложив косметику, было собралась что-то сказать ей — наверняка поддержать, как это бы сделал любой ангел, но Мими преградила ей путь и кинула в Лили платье, которое достала из своей половины шкафа. — Никаких соплей, — она сложила руки на груди, и её нетерпеливый взгляд подтолкнул Лилиан примерить платье. Алые губы дьяволицы вытянулись в тонкую линию, когда Непризнанная начала делано хныкать. — Черт возьми, прекрати. Осадив Мими рассерженным взглядом, ангел села на кровать Лили и погладила её по коленке. Непризнанная, стянув с лица платье, перевела на неё погрустневший взгляд. — Если не хочешь идти, я останусь с тобой. Расскажу тебе про школу, учителей, — начала она ласково. Мими громко цокнула и не стала жадничать нецензурными выражениями. Цокот её каблуков отскакивал от стен, пока дьяволица мерила комнату шагами. — Непризнанные не сразу свыкаются с собственной смертью, это нормально. Но ты всегда можешь попросить в госпитале «порошок забвения», и тебе станет легче. — Только потом ты ни черта не будешь помнить, — добавила Мими. Она нависла над Лили и протянула ей руку. — Теперь здесь твой дом. И, хочешь не хочешь, ты пойдешь на эту вечеринку! Нечего тут ходить с кислой миной. Жизнь Бессмертного прекрасна. И у тебя она только начинается. Шумно выдохнув, Лилиан поднялась с кровати и примерила чёрное платье Мими. Оно было коротким, атласным, приятно холодило кожу. Цепи-бретельки переплетались на шее и тянулись по спине, оголяя её. Платье прекрасно подчеркивало точеную фигуру, подтянутые ноги и прямую осанку. Заметив смущение соседки, на что Мими бросила лишь: «не веди себя как ханжа» — Габри решила одолжить ей свой длинный белый пиджак и белые босоножки. — Всё, идём, — Мими стала выгонять соседок за пределы комнаты, — мы и так уже опаздываем. И незнакомыми для Лили коридорами девушки вышли из замка школы. Старый поезд был хорошо спрятан на одном из островков, левитирующих вокруг школы. Их было множество: крупные, размером с целую башню, и совсем маленькие, на которые едва бы поместился даже один человек. Но Мими безошибочно ткнула пальцем на один из островков, что спрятался в туманных облаках. — И как мы доберёмся туда? — спросила Лилиан, с опаской глянув вниз. Она стояла на краю острова, на котором была построена школа ангелов и демонов. — Полетим, конечно, — весело подмигнула ей дьяволица. — Но она ещё не умеет летать, — решила вмешаться Габриэлла. Мими привычно закатила глаза. Казалось, это было её любимым жестом, а на деле она просто-напросто родилась уже бессмертной и не понимала, как можно не уметь летать. Лили почувствовала, как затряслись руки от накатывающей волны страха. Она все еще боялась высоты, даже будучи бессмертной. — Взмахни крыльями, — требовательно произнесла вдруг Мими, подтолкнув ее к краю, и Лилиан округлила глаза. Первый день в роли бессмертной всё больше напоминал кошмарный сон. — Они теперь — твоя часть. Просто подумай о них. Лилиан напряглась всем телом, но крылья лишь дрогнули на концах. И то это можно было списать на ветер. Непризнанная кусала губы, ругая себя. Пыталась снова и снова, но крылья так и остались бессмысленным приложением к ней, за которое она заплатила ценой собственной жизни. — Небесный случай! — выругалась Мими. С губ её не сходила озорная улыбка, ведь она была все же довольна тем, как Лили старается. — Тебе ещё учиться и учиться. Ладно. Габриэлла и Мими взяли за руки Лили и взлетели. Слёзы наворачивались на глазах, дыхание перехватило, ноги онемели: под ними рассыпался туман, а дальше — только бесконечное падение и страх неизвестности. Непризнанная закричала, словно испугавшись их теней, и соседки невольно сжали сильнее руки. Когда ноги Лилиан наконец коснулись земли, она осела и упала лицом в ладони. В горле встал ком и мешал дышать. Мими по-дружески похлопала её по спине, на что Лили в чувствах упала в ее объятия, стараясь сдержать всхлип. — Идём, и хватит реветь, — неожиданно мягко произносла демон. Лили снова ощутила привкус малины, словно съела целую ложку сладкого варенья. Она покачала головой и позволила своей соседке аккуратно стереть влагу с щек, чтобы не испортить макияж. — Ты ещё никого не знаешь, а вечеринка — отличная возможность завести новые знакомства. Отрывайся! Потому что уже завтра начнутся занятия. Снаружи старый поезд выглядел совсем плохо: потрескавшаяся краска, затертые, покрытые облупившейся пленкой окна, заросший травой подступ к двери. Вокруг стояла гробовая тишина, лишь ветер гулял в округе и шуршал листвой. Но стоило зайти внутрь… — Ого! Как тут все помещаются? — Лилиан в удивлении открыла рот, дернув за плечо Габри. Та посмеялась, и смех ее был похож на леденец: сладкий и привязчивый. — Ровно так же, как и играет музыка без электричества, — ответила ей Мими. Дьяволица первым делом повела их к барной стойке. — Габри, тебе как обычно, безалкогольное пиво? А ты, — она обернулась к Лили, — должна кое-что попробовать. Всё это напоминало Непризнанной вечеринку-посвящение, которая традиционно устаивается на земле по случаю начала нового учебного года в колледже. Лилиан вспомнила, как напилась до чертиков и проснулась в обнимку со своей соседкой и каким-то парнем из баскетбольной команды, у которого на груди маркером было выведено «красавчик». Как играла в «бирпонг» и как ее учили делать стойку на руках, чтобы хлебнуть пунша из бочки. Как прыгнула в бассейн в легком шелковом платье, а потом чуть не утонула в двух метрах из-за неумения плавать. — Что это? — взгляд Лили сфокусировался на бокале, в котором дымилась голубая, словно вода в океане, жидкость. Непризнанная взяла бокал и поднесла к носу: напиток пах какими-то ягодами и водкой. — Это глифт, — облизнулась Мими, уже успевшая опустошить свой бокал. — Все бессмертные его пьют. Лилиан также вспомнила, что это всё больше не повторится: не услышать больше родительский смех, не гонять на «Ауди» с подружками по ночам, не просидеть полночи за просмотром «Теории большого взрыва». Этого всего на Небесах не было и нет, это всё это остается в людском мире. Горечь утраты ударила под дых. Лилиан с трудом сдерживала слезы, но так не хотела осуждающих взглядов. Она выхватила из пальчиков Мими бокал с глифтом и приложилась к нему: алкоголь вмиг обжег горло и заполнил жаром легкие. Лили закашлялась. — Посвящение в Непризнанные, получается? — Лили натянула улыбку, поймав на себе одобрительный взгляд дьяволицы, и та, озорно стрельнув глазами, кивнула. — Только не переборщи, от него быстро уносит, — предупредила Габри. И снова Мими закатила глаза, обвинив ангела в том, что она опять включила режим «святоши». — А ты откуда знаешь? — хихикнула демон. Ангел начала было оправдываться перед соседкой, но Непризнанная уже не слушала. Лили оглянулась по сторонам. Ангелы и демоны перемешались в одну большую какофонию разговоров, смеха, танцев и алкоголя. Среди них были и Непризнанные, такие же как и Лили, и их серые крылья тонули в общей массе контрастных белых и чёрных. Её жизнь кардинально поменялась, она это чувствовала, но совершенно не знала, чего ожидать: успела познакомиться лишь с соседками по комнате и больничным крылом, в котором проснулась. Она не знала даже, что Непризнанные проходят испытание прежде, чем попасть в школу; не ведала о Шепфе, не видела школу снаружи и до сих пор не могла понять, как одежда из её прошлой жизни оказалась у неё в шкафу. Это всё походило на бред: Лилиан ущипнула себя вновь, но так и не проснулась в больничной палате в объятиях медицинского оборудования. Оглянулась через плечо на серые крылья, погладила их щекой и прикусила щеку. Перья были мягкие, словно ее коснулись нежные мамины пальцы. Она умерла и стала одной из них — бессмертной. Лилиан была в замешательстве и едва ли мыслила ясно. Череда последних событий разом обрушилась на нее, а эмоции от принятия своей безысходности накрыли словно лавина — также неожиданно. Виной всему был глифт: он также легко затуманивал разум, как и выворачивал все наружу. Непризнанная подумала о том, что ей нужно больше алкоголя, чтобы сегодня больше не думать о том, что с ней произошло — не думать вообще ни о чём. За одним из столов, вальяжно раскинув руки по сторонам, сидел демон: его глаза были алыми, коих Лилиан никогда не видела у людей, а на крыльях были клыки. К его груди с двух сторон прильнули две дьяволицы и, потягивая дымящийся глифт, о чём-то увлечённо разговаривали. Стянув с барной стойки полный бокал, Лили поморщилась, но вскоре глифт во рту заиграл новыми красками. Она облизнула губы и обвела взглядом демонов. — Кто это? — она повернулась к Габри, пока Мими разговаривала с двумя парнями: один был демоном с рыжей шевелюрой и россыпью веснушек на щеках, а второй — белокурым ангелом в лёгкой кремовой рубашке. — Это Люцифер, сын Сатаны, — ангел отмахнулась, — и его верные подружки. Лучше не приближайся к ним, у них дурная слава в школе. — Серьёзно? — уголки губ Лилиан дрогнули. Глифт завязался на языке приятным ягодно-дымным послевкусием, и немного приподнялось настроение. — У сына Сатаны-то дурная слава? Даже удивительно. Габриэлла явно не уловила сарказма и лишь покачала головой. Она искренне хотела уберечь Лилиан от этих демонов, ведь знала, что для некоторых бессмертных Непризнанные всё ещё остаются поводом для насмешек и издевательств. Глифт лился рекой, играла громкая музыка, в вагончике стало невыносимо душно. Лили танцевала в компании новых соседок, но взгляд её то и дело цеплялся за Люцифера. За его багровые перья, блеск глаз, которые ни разу не глянули в её сторону, за татуировки на шее. Это Люцифер, сын Сатаны.… у них дурная слава в школе. В прошлой жизни Лили никогда не была тихоней, но и не было у неё плохой, развязной репутации. Именно поэтому где-то на подкорке она чувствовала, что завтра непременно пожалеет о количестве выпитого. Но она не жила этой жизнью довольно давно, уже и позабыла, что такое настоящий отдых, и не могла надышаться запахом свободы, а не кислотным лекарственным. Между тем место рядом с Люцифером опустело: не было ни дьяволиц, ни высокого худощавого демона, сидевшего напротив, ни ангела в костюме, которого даже очки и убранные в хвост волосы не делали похожим на ботаника. Сегодняшний вечер для Лилиан должен был стать чертой, за которой останется всё человеческое, по которому она непременно ещё будет горевать, — Непризнанная так решила для себя. И совершённое под глифтом должно было остаться за этой чертой. Лили решительно направилась к Люциферу. Его взгляд блуждал по кромке бокала с алкоголем. Подтянутое тело обтягивала чёрная рубашка, а на манжетах поблескивали золотые запонки. Но несмотря на то, что поза его была расслабленная, от сына Сатаны веяло напряжением. Люцифер выглядел не старше двадцати восьми, несмотря на то, что в мире людей о нём говорили уже сотни лет. Пожалеешь. Лилиан отмахнулась от навязчивых мыслей. Подсев к демону, Лилиан бесстрашно коснулась ноготками его груди и прижалась к ней. Люцифер вздрогнул, словно и не заметив, как она оказалась рядом, и перевел на неё взгляд. Алые глаза оценивающе скользнули по лицу, выступающим ключицам, оголённым плечам и спустились к ногам, которые Лили закинула на него. Она показалась ему слишком беззастенчивой для Непризнанной. — Ну здравствуй, — рука Люцифера сжала девичье плечо, а вторая накрыла бедро. Его явно забавляло это. — Пойдём отсюда, м? — напрямую спросила Лилиан, не стесняясь ничего. Люцифер лукаво улыбнулся, но тут же попытался скрыть улыбку с лица. — Вообще-то я не вожусь с Непризнанными, но… И встав, Люцифер закинул её себе на плечо. Лили хотела было прикрыть зад, что прежде скрывало платье, но демон шлепнул её по руке. Он вышел из вагончика через другую дверь и за один взмах сильных широких крыльев оказался в воздухе. Ему хотелось побыстрее оказаться в своих покоях и прижать эту наглую Непризнанную к кровати. День Люцифера не задался с самого начала, а когда возможность снять нервное напряжение сама села на него сверху, он принял её с благодарностью. Оказавшись в своих покоях, Люцифер бросил девчонку на кровать, зажал руки у изголовья и склонился над ней, сверкнув алыми глазами. Этого взгляда боялись в Аду, каждый демон знал, кому он принадлежит, но Непризнанная даже не вздрогнула под ним и соблазнительно облизнула губы. Глифт развязал ей руки. Сын Сатаны не церемонился, не в его правилах долгие прелюдии: вжав девушку в матрас, сжал запястья, лишив её возможности прикасаться к нему. Наклонился над ней, прорычал у самого уха что-то чертовски грязное и болезненно толкнулся, заставив Лили сжаться под ним. Его тело кипело. Вместо крови у Люцифера словно текла раскалённая лава. Непризнанная кусала пересохшие губы, а дьявол не позволял ей смочить их поцелуем. Он оставлял метки на её гладкой коже, целые дорожки засосов и укусов. Девушка уже и позабыла, каково это, когда тебя касается мужчина. Боль быстро сменилась наслаждением, и Лилиан застонала в полный голос, совершенно не сдерживая себя. Люциферу было плевать, что их могут услышать, плевать, что будет на утро. Плевать, что она Непризнанная, а могла бы быть на ее месте горячая дьяволица. Важно только то, что происходит сейчас. Тихий стон. Его. Её. Демон покрывал поцелуями тело девушки, в некоторых местах прикусывая, оставляя побольше своих меток. Протяжный стон. Люцифер прижался своим телом ближе к телу Лили, делая несколько последних глубоких грубых толчков, и с гортанным рыком кончил. Люцифер откинулся на подушку, сложив руки за головой и прикрыв глаза. Он дышал рвано, грудь его подрагивала. — Всё, проваливай, — не открывая глаз, хрипло произнес дьявол. Лили лишь протяжно зевнула, чувствуя, как тело терзает мелкая дрожь. — Нет, — совершенно спокойно ответила она. Демон повернул к ней голову, дабы добавить что-то резкое, но девушка придвинулась к нему ближе и прижалась щекой к груди. — Я не помню, где моя комната, и вряд ли найду её сейчас. Так что я либо потеряюсь, либо всё равно вернусь сюда. Так какой смысл уходить? И она тут же провалилась в крепкий сон.Часть 1. Кто я
27 ноября 2022 г. в 09:33
Госпиталь заливал тёплый солнечный свет, пробираясь сквозь высокие, украшенные витражами окна. Вдоль стен с двух сторон растянулись койки: они были аккуратно заправлены серыми покрывалами, и лишь одна кровать была занята. Девушка на ней мирно спала, хотя ещё вчера громко кричала и боролась сама с собой, не подозревая, что со дня её исчезновения на Земле прошло уже несколько недель.
К Лилиан подошла высокая худощавая женщина, облачённая в молочно-белый плащ, и склонилась над ней, оставив поднос с отваром на тумбочке. За спиной у женщины были сложены белоснежные ангельские крылья. Лишь одно только касание пробудило Лилиан, и та резко села и, борясь с накатившим головокружением, вжалась в спинку кровати.
— К-кто вы такая? — пробормотала она. Ангел с горечью заметила, что слышит этот вопрос уже четвертый день подряд, и потянулась к девушке, чтобы её успокоить.
Не было ни привычного писка приборов, ни кислого запаха лекарств, ни личной палаты, ни родителей. Лилиан кинуло в жар, а к горлу подошла тошнота.
— Где я? — добавила она громче, схватив ангела за руку.
— Ты на Небесах, — добродушно сказала женщина, сжав девичью ладонь и глянув на нее серыми словно грозовые тучи глазами.
— Я ч-что, — запнулась Лилиан, — умерла?
Ангел кивнула, и уголки её губ дрогнули в тёплой улыбке. С лица Лилиан сошла краска, она прикусила нижнюю губу и зажмурилась. Глаза предательски защипало, а горло будто тисками сдавило. Лилиан думала о том, что с ней произошло, о родителях, о друзьях.
Мазнув взглядом по женщине, Лилиан стала искать зеркало: наткнулась на старое, пошарпанное, в полный рост зеркало, одиноко стоящее в дальнем углу. Она поднялась на ноги и быстрыми шагами пошла к нему.
Всё те же русые волосы, те же синие глаза, родинка над губой, впалые щеки. Легкая сорочка и босые ноги.
— Почему мои крылья с-серые? — Лилиан обернулась к ангелу. Та по-прежнему сидела рядом с её кроватью.
Боли больше не было, лёгкие не давило, ноги не тряслись, на языке не вязался вкус крови: девушка про себя отметила, что больше не чувствовала того постоянного головокружения, аура которого окутала после той злосчастной аварии.
— Ты ещё не признана ни одной стороной. Тебе предстоит пройти обучение в школе ангелов и демонов прежде, чем ты обретёшь свои крылья.