Кто я для тебя

      Помрачневшее небо впитало в себя краски заката и запрятало их глубоко, чтобы ни один человек, что вскинет голову, не смог разглядеть среди узоров сине-серого небесного ковра ни одной золотой нити. Дождь барабанил по листве, что только набрала свой сочный зеленый цвет, по крыше замка, по выступающим подоконникам, по лавочкам. Зеркала луж вздрагивали и расходились волнами каждый раз, как грузные капли касалась поверхности.       Сумеречный дождь накрыл и Лилиан. Казалось, начнись он посреди дня, и не было бы ей так тоскливо, но ночь пожирала все светлые воспоминания и не оставляла взамен ничего.       — Мне нужно сходить к Винчесто. То, что произошло сегодня на уроке Геральда… он сможет всё объяснить и направить меня. Я чувствую, что не справляюсь.       Лили поспешно встала с кровати, покрывало на которой уже успело пропитаться сыростью и совсем не грело, и стала одеваться. Мими проводила ее до шкафа ленивым взглядом.       — Почему ты не можешь сделать это завтра? Почему нужно переться через всю школу на ночь глядя? — дьяволица явно не разделила рвения соседки по комнате докопаться до правды прямо сейчас. — Ты можешь наткнуться на дежурного. А ещё хуже — встретить Фенцио. Тебе мало было в прошлую субботу натирать никому не нужные кубки?       Закатив глаза, Непризнанная натянула свитер и причесала волосы пальцами. Мысли о собственных силах гложили ее весь день, и она больше не могла сдерживать их давление. В один миг, словно по взмаху волшебной палочки, нормы приличия и правила школы не шастать по ночам по замку перестали для неё быть столь значимыми.       — А что, если это произойдёт снова? А на месте Тони окажешься ты? Мими! — Лилиан развернулась на пятках и чуть не упала в объятия дьяволицы, что так неожиданно выросла прямо перед ней. — Я лишила его чувств, обожгла крылья и кожу! Это ненормально!       — Хватит! — в ответ на накатывающую истерику Мими хорошенько встряхнула Лили, сжав её плечи. Губы её скривились. — Ничего не случится. Даже если так… мы бессмертные. А бессмертный может убить себе подобного только тогда, когда сильно этого захочет. По-другому никак. Не придумывай своих правил.       — Я всё равно пойду! — Лили стряхнула её руки со своих плеч и пошла к двери, но уже в проёме остановилась, взглянув на подругу. — Я не понимаю, почему так произошло. Сила Тони — ветер. Почему тогда, если я — зеркало, из меня вышел огненный поток? Чью силу я отразила?!       Оставаться с ворохом вопросом без ответа было невмоготу. Непризнанная захлопнула за собой дверь и решительно, совершенно не скрывая своего присутствия, пошла в сторону преподавательского жилого блока. Она доверяла демону Винчесто и верила, что только он мог ей помочь в этом. На ней был свитер, потёртые джинсы и мягкие домашние тапочки, которые она забрала с собой на последнем задании.       Винчесто не спал: на стук он отреагировал сразу и пригласил девушке войти. Образ демона ни разу не намекал на скорый сон: уложенные волосы, тёмно-серый костюм с расстёгнутым пиджаком, блестящие туфли. Он словно только вернулся с аудиенции у самого Сатаны.       — Вас беспокоит то, что произошло сегодня на уроке у Геральда? — спросил Винчесто, и взгляд его задержался на подрагивающих девичьих ресницах. Лили готова была расплакаться перед учителем, почувствовав, как неприятные, даже страшные воспоминания вызывают у неё знакомое покалывание в ладонях.       — Да, — она нашла в себе силы ответить, и даже голос не дрогнул. Сжав руки в кулаки, Непризнанная подняла на демона, взгляд которого обеспокоено следил за ее действиями, глаза. Лилиан села на кресло, на которое указал Винчесто.       — И наверняка вас интересует, почему из вас вышло пламя, когда сила вашего соперника состоит совершенно в другом? — словно прочитав мысли, Винчесто откинулся на спинку кресла напротив, на котором сидел, удержав себя от внезапного желания взять Лилиан за руку и разделись с ней сильную дрожь.       Винчесто видел в Непризнанной большой потенциал, и его радовало то, с каким рвением она старалась докопаться до истины. Но она не была рождена бессмертной, а это значило — не воспитывала свою силу с рождения. Магия свалилась на неё всей своей мощью, как лавина, не дав ни секунды на то, чтобы найти укрытие.       — Вы говорили, что я лишь отражаю, усилив чужую магию, — сказала Лилиан, собрав руки в замок, словно заключив рвущуюся наружу, едва контролируемую силу за «решёткой» пальцев. Винчесто кивнул в подтверждение её слов. — Но… всё не так просто?       Демон Винчесто, прежде чем что-то ответить, отошёл к небольшой, оформленной в готическом стиле тумбе и прикоснулся к остроносому чайнику. Вода в нём тотчас забурлила, а пар стал выталкивать крышку. Винчесто разлил ароматный чай по кружкам и одну из них протянул Лилиан.       — Это вас успокоит, и ваша магия перестанет так активно себя проявлять. Хотя бы до завтрашнего утра, — его добродушная улыбка успокаивала, отчего девушка тут же вспомнила отца, но быстро пришла в себя и вернулась в реальность. — Видите ли, ваша сила способна поглотить часть магии другого бессмертного. Со временем ваш сосуд наполняется, и вы обретете собственную силу, будете способны не только отражать.       Нахмурив брови, Лилиан подула на чайную поверхность, разгоняя ароматную дымку. Она уже обожгла язык, сделав большой глоток сгоряча, и кусала его кончик, который стало покалывать. Всё складывалось как пазл: и отражение действия магии Ости, и вспышка неконтролируемой энергии. Однако один пазл всё же отсутствовал, и он был про то, откуда у неё подобная магия.       — Непризнанные нечасто получают от Шепфы подобный дар. Я бы на вашем месте поменьше задавал себе вопрос «почему» и занялся контролем сил. У вас это пока проседает, — произнёс негромко Винчесто, наблюдая за тем, как взгляд Лили то и дело цепляется на его глаза, всё же намереваясь завалить учителя вопросами.       За последние несколько дней накопилось напряжение, и Непризнанная ощущала всю его силу на своих плечах. Она признала правоту учителя и допила травяной чай. В конце концов, ворваться к нему в покои было необдуманной идеей, но его слова всё же немного успокоили ее. Лили было открыла рот, чтобы поблагодарить Винчесто, но не успела: в покои вихрем влетел Люцифер, и во взгляде сверкало адское пламя.       — Ты нашел что-нибудь? Это пора прекращать! — рыкнул демон, за несколько шагов, практически паря над полом, оказавшись у стола учителя. Он не сразу заметил Непризнанную, отчего Винчесто указал на неё взглядом.       — Я уже ухожу. Доброй ночи. — Поспешно поднялась Лилиан, чувствуя, как от присутствия Люцифера учащается пульс и становится душно. Демон дёрнулся, словно от испуга, но лицо его едва ли изменилось, а карминовые радужки угрожающе засверкали.       Когда Непризнанная скрылась за дверью и её энергия перестала так приторно ощущаться на языке, Люцифер рухнул в то кресло, где она сидела прежде, и закинул ногу на ногу. Пальцы его прошлись по волосам и опустились на колено, выстукивая неспокойную мелодию.       — Что это за связь такая? Почему у неё моя сила?! — вскрикнул он, не в силах обуздать собственный гнев. Тело демона было напряжено как перед боем, а энергия, хоть и скрытая от посторонних, искрилась словно оголенные провода.       — Ну, не вся сила, я лишь часть. Крупица… я бы сказал, — на контрасте спокойно произнёс Винчесто, совершенно не удивленный тону Люцифера и не оскорблённый им. Едва ли тот, кто был знаком с характером сына Сатаны с самого его детства, мог быть удивлён подобной резкости. — Чему ты удивлён, Люцифер? Ты и сам прекрасно знаешь, что она как губка впитывает любую силу, с которой сталкивается.       Люцифер зажал пальцами переносицу. Ему порядком осточертело то, что происходило с ним с момента появления этой Непризнанной в школе, в особенности, на фоне последних событий, связанных с отцом.       — Я не использовал свою силу на ней. Не мог оставить такой отпечаток, — ответил он уже не так громко, но всё ещё раздраженно. Губы Винчесто расплылись в многозначительной улыбке. — И такую мощь может дать только первая магия, которую впитывает «зеркало».       — Ты сам ответил на свой вопрос, — демон одним касанием вскипятил напиток в чайнике и наполнил свою кружку. Люцифер начал что-то понимать.

***

      Мы с Мими и Ади не спеша шли в сторону университетского общежития по аллее и обсуждали последние занятия Винчесто. Под ногами хрустела жёлтая, опавшая с деревьев, листва. Я не переставала удивляться, как многогранна погода на Земле и как она отличается от того, что происходит на Небесах.       Солнечный диск уже полностью зашёл за горизонт, окрасив ночное небо в бордово-оранжевые оттенки, а чуть выше небо стало тёмно-синим. На городок опустились ранние сумерки, что так было свойственно для осени. Постепенно зажигались уличные фонари, освещая аллею. Такие мелочи вновь и вновь возвращали меня к прошлой жизни.       Мы уже закончили своё задание и вышли на территорию общежития, обойдя его по кругу, чтобы попасть к главному входу.       — Тише! — шикнул вдруг Ади, резко остановившись около одного из многочисленных окон, в котором горел свет, и прислушался к голосам внутри.       — Что? — не понимая, к чему это он, спросила я, стараясь разглядеть что-то в окне.       Тени за неплотной шторой зашевелились. Одна из них вскинула вверх руки и воскликнула:       — Мы будем вызвать Люцифера!       — Ерунда это всё, — тут же ответил другой женский голос.       — Да ладно тебе, Моника, — послышался третий женский голос. — Это всего лишь доска Уиджи. Разве тебе это неинтересно, м? — тень выключила свет и осела, отчего её силуэт перестал быть виден.       Мы с Мими переглянулись. Казалось, даже прочли мысли Ади и были готовы поддержать его идеи, только ждали команды. Озорные веснушки, рассыпавшиеся по щекам и носу демона, словно звёзды на ночном небе, в скопе с его улыбкой придавали Ади озорливости.       — Знаешь, Крис, страшновато как-то, — вновь заговорили тени.       — Так, девочки. Кладём руку вот сюда, двигаем вот эту штуковину, а потом задаём вопросы, чтобы ответ был либо «да», либо «нет».       Ади тряхнул крыльями, снимая с них защиту от посторонних глаз, и обернулся к нам.       — Сейчас повеселимся, — с заговорщицкой улыбкой на губах прошептал Ади, смотря на Мими и меня.       — Так что мы будем делать? — спросила я, предвкушая веселье на весь оставшийся вечер.       — Ты разве не поняла? — удивился Ади, краем уха слушая девушек в комнате.       — Ты хочешь их напугать, — подмигнула Мими, хитро улыбнувшись.       — В точку! — громче, чем хотелось, воскликнул Ади.       Тени вдруг замолчали, осев, и Мими хлопнула себя по лицу. Ади отмахнулся от нее и стал разминать плечи.       — Люцифер, ты здесь? — спросил женский голос.       Время пришло: Ади оскалился и раскрыл свои крылья так, чтобы тень от них упала на окно как раз в тот момент, когда другой женский голос вот-вот собирался назвать доску Уиджи полной ерундой.       Комнату вдруг наполнил громкий вопль, тени заметались и отбежали от окна, а после по щелчку демонических пальцев потух свет. Крики стали еще громче.       — Мы решили побыстрее убраться оттуда, пока никто из Совета не узнал, что смертные, которые не должны были, могли увидеть нас, — закончила свой рассказ Лили, хохоча, и в уголках её глаз собралась влага. — Я почувствовала себя так, словно вернулась в университет. Мы с друзьями частенько шутили над первокурсниками.       Глаза Непризнанной потускнели, стоило ей вспомнить друзей, которые занимали особое место в её сердце. Мальбонте сильнее сжал её ладонь: это был жест поддержки, и Лилиан стало чуть легче.       Солнце медленно садилось за горизонт. На небольшой город в горах опускались сумерки. Морской воздух становился более влажным, крики чаек утихли, как и голоса местных жителей. Мальбонте ухитрился спуститься на Землю вместе с Лили вне учебного времени. Он приготовил для нее сюрприз.       — Присаживайся, — сказал демон, отодвинув стул подальше от стола, чтобы Непризнанная смогла удобно сесть.       На ней было надето приталенное трикотажное платье, а плечи закрывали каштановые кудри. И пусть другие видели её молодой девчонкой, пришедшей на свидание со своим парнем из бейсбольной команды, Мальбонте не мог наглядеться её истинной красотой.       — Спасибо, — Лили улыбнулась, устремляя свой взор на небольшую живописную бухту, обрамленную горами, на вершинах которых всё ещё белел снег. Из окна ресторана открывался восхитительный вид на побережье.       Губы демона дрогнули, и он взял меню, краем глаза поглядывая на Непризнанную, которая медленно пролистывала страницы, не переставая улыбаться и наслаждаться прекрасным вечером на Земле. Казалось, её место было здесь, среди людей: её непринужденность и искренность выделяли её среди других бессмертных, всю свою жизнь проживших выше обычных людей.       Но как бы то ни было, она уже переродилась на Небесах и никогда не сможет вернуться к прежней жизни. Мальбонте это понимал, но Лилиан заслуживала этого вечера, хотя демон и знал, что своим поступком только усугубляет положение. Именно поэтому он подготовился заранее.       — Чудесный вечер. Мими рассказывала, что на Небесах и в Аду есть подобные места, я бы хотела побывать там.       Непризнанная, сделав заказ, отложила меню на край стола и обернулась к окну, не в силах отказать себе бесконечно любоваться земным пейзажем.       — О! Ты не подозреваешь, сколько красивых мест тебе предстоит увидеть. Небеса, конечно, я посещаю меньше, но Преисподняя с ее холодными восходами, острыми пиками гор и Неспокойным морем тебя точно впечатлит, — Мальбонте негромко, дабы не отвлекать Лилиан, взял её ладони в свои. Та даже не обернулась.       Мальбонте нравились её человеческие, живые эмоции. Её страсть к новому, её печальные вздохи и недовольные тирады. Её пылкая человеческая любовь. Бессмертных же с рождения учили сдерживать свои эмоции, контролировать гнев и радость, всегда быть на одном уровне, не колебаться.       Он не заметил, как по щекам девушки потекли слёзы. Отказываться от того, чем ты дорожил, было больнее всего. В особенности, осознавая всю необходимость. Непризнанная призналась себе, что ей не хватает духу лишить себя всего этого. Однако она была готова поставить точку и превратить прошлое лишь в воспоминания, истории, которые она в будущем рассказывала бы с тёплой улыбкой и лёгким сердцем. Но сделать это только после того, как попрощается с тем, кто дорог ей больше собственной жизни.       — Мои родители, — начала Лилиан, и голос её дрогнул на втором слове, — они любили ужинать вдвоём. Провожать закаты и пить белое вино.       Мальбонте молчал, но вовсе не от того, что не мог подобрать нужных слов. Он был более, чем готов к тому, что Непризнанную захлестнёт ностальгия, и она вряд ли сдержит слёзы.       — Я так люблю их, — Лили наконец обернулась нему, крепче сжав ладони, и в глазах её блестела влага. Она улыбалась, ведь воспоминания её как раз и были теми самыми тёплыми, самыми дорогими, что пусть и сжимали сердце, но не ранили.       — Тебя уже не вернуть, Лилиан. — Мальбонте, вложив всё своё сочувствие в этот взгляд, выдохнул. — Их тоже.       Непризнанная закивала в подтверждение его слов и вытерла слёзы, немного размазав стрелки в уголках век. Но она уже приняла решение и лишь ждала момента, когда состоится та самая последняя встреча. Лили и сама чувствовала, что контроль ее сил зависит напрямую от того, насколько она привязана к миру смертных, а это значит — и будущее среди бессмертных.       — На днях ты потеряла контроль, — вдруг произнёс Мальбонте, и Лилиан вздрогнула от того, что от его слов повеяло холодом. — Почему это произошло? Ты ведь сказала, что научилась запирать магию, если та начинает расти.       — Я думала, что смогу удержать себя, — вздохнула Непризнанная, опустив глаза, ведь ей всё ещё было стыдно перед тем, кого она чуть не лишила крыльев, а может, и жизни.       — Лилиан…       Она было прикусила губу, предвкушая новую тираду о том, как она совсем не думает о себе и не боится за себя, но Мальбонте вдруг поставил на стол маленький пузырек со светящимся порошком.       — Я хочу, чтобы ты сделала это сама, — и вновь этот холодный тон заставил девушку расправить плечи.       — Зачем ты это делаешь? — процедила она, сдерживая в кулаках, непроизвольно сжавшихся, нахлынувшую злость. — Я ведь сказала тебе, что не хочу этого! Что у меня есть «последнее желание», и пока я его не выполню, ничего не изменится! А если ты не заметил, именно ты являешься вечной преградой!       Лилиан вскочила со своего места, и от её безмятежной мечтательности не осталось и следа. В глазах её вспыхнуло пламя, а крылья, скрытые от смертных, распахнулись, опрокинув на пол вазу с розами за соседним столиком.       — Зачем тебе это, Мальбонте? — кинула она, вырвав руку из хватки демона. Он поджал губы, когда другие люди в ресторане стали на них оборачиваться. — Почему ты привязался именно ко мне? Почему именно мне пытаешься испортить жизнь? Лезешь в неё со своими правилами, постоянно зудишь про то, что я не должна жить прошлым… если ты заметил, я давно отошла от этого, стала намного сильнее. Но ты… именно ты постоянно мне напоминаешь мне об этом! Что такого в том, что я буду иногда скучать по родителям или друзьям?!       Мальбонте тяжело вздохнул и, бросив на стол несколько купюр, чтобы покрыть счёт за ужин, к которому они даже не притронулись, пошёл следом за Лили. Он догнал её уже на улице, когда та сняла туфли, от которых её стопы порядком устали, и босиком пошла прочь.       — Лилиан, постой!       — Не приближайся! — обернулась она, махнув рукой.       — Я не желаю тебе зла. Подожди.       — Конечно, не желаешь. Ты хочешь, чтобы я всё забыла! Это ведь другое.       — Лилиан, — Мальбонте наконец догнал её и взял за запястье, потянув на себя. Непризнанная бросила в него туфли, но он даже не шагнул назад, продолжая крепко держать ее за руку.       — Я не хочу ничего забывать. Я просто увижусь с родителями, и мне станет намного легче. И тогда моя сила наконец будет стабильна. Дай мне просто поставить эту точку, перестань давить на меня, постоянно преграждать мне путь. Почему ты делаешь всё мне назло?!       — Я знал такую Непризнанную, которая никак не могла принять свою смерть, все рвалась к людям. И знаешь, что с ней стало?! — не выдержав, прикрикнул Мальбонте, прижавшись плотно к Лили, отчего той пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть его глаза. — Её сила убила её! Её даже не успели исключить за постоянное нарушение правил! Она убила себя сама!       Повисло тяжёлое молчание. Сердце в груди демона глухо стучало, а взгляд пылал, ведь он и сам потерял контроль, который так умело удерживал тысячи лет. Непризнанная же отшатнулась назад, но вовсе не от страха, а от захлестнувшего ее разум гнева.       — Я не стану такой, как она. Этого не случится, — процедила она сквозь зубы, когда Мальбонте спокойно отпустил её руку, и попятилась назад. — Дело не в том, что ты боишься за меня. А в том, что ты просто сам погряз в своём прошлом. Ведь эта девушка была дорога тебе, так?!       И, не дождавшись ответа, Лилиан вызвала водоворот. Она почувствовала знакомый гул среди деревьев неподалеку и побежала туда, чтобы скорее избавиться от компании Мальбонте и вернуться в школу. Ее тело сковала дрожь, гнев отступил, и ей стало так тоскливо, так одиного, так больно.       Оказавшись в замке, Непризнанная с силой толкнула дверь покоев, уже заведомо зная, что он там один. В два больших шага преодолела расстояние до его кровати и рухнула на демона сверху, поставив руки по обе стороны от его головы.       Люцифер повел бровью. Он никогда не видел эту девушку в таком настроении, а язык его обожгло кипятком мятного чая, отчего демон поморщился. Но прежде, чем он что-то сказал, губы Лили смяли его губы, а распахнувшиеся серые крылья накрыли их словно купол.       Она целовала его требовательно, оседлав и сжав бедра. Непризнанную переполняли эмоции, и она не нашла выхода лучше, чем перестать сдерживать свое влечение к алокрылому демону и наконец дать волю своему желанию. Тело демона моментально отозвалось на ее напор.       Однако Люцифер вдруг сжал ее плечи и отодвинул от себя, пытаясь прочитать во взгляде причину её столь неожиданного визита. Но не увидел ничего, кроме застывших слёз и задумчиво собранных бровей. Лилиан села ровно, расправив плечи и сложив руки на груди, и отвернулась.       — Почему ты оттолкнул меня? — практически неслышно спросила Непризнанная и прочистила горло, чтобы погасить сиплость в голосе. — Я для тебя непривлекательна?       Она вздернула подбородок, продолжая избегать взгляда карминовых глаз, что загорелись еще большим интересом. Люцифер не только чувствовал по ее энергии, которую он узнал был из тысячи других, что Лили глубоко расстроена, но и заметил ее осевшие плечи, втянутые щеки, резкие выдохи. Непризнанная точно не хотела, чтобы демон «выбил» из нее всю тоску, но почему-то оказалась в его покоях.       — Зачем ты пришла? — на губах Люцифера не было привычной усмешки, и взгляд его был серьёзным.       Лилиан вдруг тряхнула головой, словно прогоняя сон, и прижала руку к губах. Растерянный взгляд ее забегал по лицу демона. Она обняла себя за плечи.       — Не знаю, что на меня нашло, — всхлипнула Непризнанная и часто заморгала, стараясь не дать разлиться слезам. — Прости. Я пойду.       Люцифер поймал её запястье, про себя подметив, что девушка набрала вес и выглядела куда привлекательнее, чем с выпирающими рёбрами и пальчиками, больше напоминавшими сухие ветки.       Он было хотел спросить, что у неё случилось, но рассудок вовремя закрыл ему рот. Люцифер не мог перечить самому себе: его никогда не интересовала жизнь этой Непризнанной, и даже сейчас, когда она сидела перед ним, обнажив душу и изо всех сил сдерживая поток слез, он не должен был.       — Ты опять кого-то чуть не убила? — произнес он вместо слов поддержки, чем вызвал у Лили легкое оцепенение. Она начала что-то бормотать себе под нос, опустив взгляд. Люцифер поджал губы и вдруг сказал то, что не произнес бы никогда прежде. — Я пошутил, не принимай близко к сердцу. Что у тебя случилось, Непризнанная?