Кто я для тебя

      Лили вздрогнула и проснулась. Взгляд её тут же зацепился за быстро угасающий свет, озаривший небо. И уже в полной темноте грохнула запоздавшая медленная гроза. Девушка натянула повыше одеяло.       Картинки перед глазами сменялись со скоростью кадров в кинофильме на плёнке. Она не могла ухватиться ни за одно лицо, пока наконец всё не остановилось, не замерло. Пока комната не погрузилась в пугающий мрак перед очередной вспышкой.       — Люцифер… — пробормотала Лилиан, закрыв лицо руками. Воспоминания нахлынули вместе с дождём.       Весь забытый день был как на ладони: она вспомнила, как умирала, слыша шёпот Небытия; как боялась принять лекарство и как Люцифер спас ей жизнь, не бросив её одну. Но прошлая земная жизнь так и осталась за плотной завесой.       Непризнанная была ему благодарна. Она испытала острое желание увидеть его прямо сейчас, посреди ночи. Бежать по коридору, каждый раз вздрагивая от треска и грохота грома. Готова была сорваться в одной ночнушке, босиком, ведь те чувства, которые переполняли её от одних только воспоминаний о нём, грели её пуще собственной магии. Но Люцифера в школе не было, и Лили это чувствовала благодаря их особенной связи.       Она постаралась уснуть, однако, смотря вдаль, наблюдая за движением мрака, видела, как вибрирует воздух; как несутся облака, будто подгоняя друг друга и желая скорее скрыться от бури. Вспышка за вспышкой, гроза нависла над школой, и замок затрясло.       Габриэлла вдруг вскрикнула и подскочила, жадно хватая воздух ртом. От этого проснулась и Мими. Она лениво потерла глаза, зевнув.       — Грозы испугалась? Как будто в первый раз, — проворчала Мими, недовольная тем, что крик Габри её разбудил.       — Меня тоже напугал гром. А когда затряслись стены, я готова была схватить вас и сигануть в окно, — вылезла из-под одеяла Непризнанная, на что Мими отмахнулась и рассмеялась.       — Не знаю, как на Небесах, но в Преисподней грозы — частые гости. В особенности, в центральных районах, где расположен Дит, Моноэль, — и, снова зевнув, дьяволица вернулась на подушку. — Хватит придумывать, ложитесь спать.       Переглянувшись с Габри, Лили одними губами спросила, хочет ли она лечь с ней, и ангел благодарно согласилась. Она забралась под одеяло и прижалась к подруге. Тело её дрожало.       — Эй! Я тоже хочу к вам, — с другого конца комнаты подала голос Мими.       — Места нет, — ответила наигранно обиженно Габриэлла. Демоница недовольно фыркнула и забралась под одеяло с головой.       Сон пришёл быстро благодаря теплу, исходящему от Габри, и её мерному, успокаивающему дыханию. Лилиан закрыла глаза, и перед ними тут же ярко вспыхнул образ Люцифера: его темные волосы, алые глаза, лабиринты татуировок, могучие крылья.

***

      После всех занятий, задержавшись в кабинете Фенцио, все трое пришли в Большой зал на обед. Столы уже были накрыты, бессмертные громко общались, параллельно обедая, а кто-то что-то чиркал в своих тетрадях. Свободных мест практически не было. Поэтому соседкам ничего не оставалось, как сесть рядом с Вики и Ости.       Последняя окинула троицу недовольным взглядом, скривившись, будто попробовала что-то кисло-горькое, и отвернулась. Даже не видя её лица, можно было догадаться, что она испытывает крайнюю степень презрения ко всем троим.       Мими принялась за тосты, а Габри заботливо наполнила кружки тёплым какао. В Школе ангелов и демонов всё шло своим чередом, словно и не было ничего «до». До того, как Лилиан очнулась на Небесах.       Непризнанная, притронувшись губами к кружке, прислушалась к разговору за своей спиной. Ости и Вики обсуждали Люцифера: возможно, стоило пропустить этот разговор мимо ушей, но ангел вдруг упомянула его отца.       — Мама говорит, что Люци не дадут стать Сатаной. Совет этого не допустит, — сказала Вики, наклонившись к дьяволице.       — Как? — недоумевала она. — Он ведь прямой наследник.       — Этого мало. Совету нужен тот, на кого можно положиться. А ты сама знаешь, что Люцифер слишком вспыльчив. Поэтому он зазря старается и выделывается перед отцом, — ответила Вики. — Мама говорит, что все его попытки всё равно будут безуспешны.       Лилиан было повернулась к подругам, чтобы рассказать об услышанном, но вовремя опомнилась. И лишь когда девушки ушли, напоследок смирив их полным презрения взглядом, она выложила всё.       В голове Лили не укладывалось, какое отношение Совет Небес имеет к правлению Преисподней. В конце концов, почему они встали между троном и прямым наследником. Она бы никогда не подумала, что Люцифер, пусть и обладая своеобразным набором личных качеств, мог бы нарушить равновесие между добром и злом, над которым ангелы и демоны корпят уже не одну тысячу лет.       — Понимаете, отец воспитывал Люцифера как щенка борцовской породы. Только он не слушался, имел своё мнение и не был так жесток, каким его хотели видеть, — пояснила Мими, стараясь прояснить картину подругам.       — Но ведь необязательно быть чрезмерно жестоким, чтобы держать Ад в узде, — сказала Габриэлла. — Ведь мама Люцифера, Лилит, была любимицей жителей. Они её не боялись, а уважали и по-настоящему любили.       — Он похож на неё, — ответив, Мими отвернулась.       Непризнанная прикусила губу. И всё же она сослалась на то, что совершенно не разбирается в местных законах и власти, чтобы больше не забивать себе голову лишними мыслями. Близились экзамены.       — Меня ждет Винчесто, я должна взять у него дополнительные задания, — Лили поднялась из-за стола и взяла свои учебники.       — Сходить с тобой? — Габри понимающе улыбнулась, ведь она по-прежнему знала чуть больше, чем Мими. Она понимала, что Лили переживает из-за этого разговора. И что она многого не знает, отчего наверняка чувствует себя отстраненно.       — Нет, я сама, — но губами добавила «спасибо».       Выйдя из Большого зала и прижимая учебники к груди, Непризнанная направилась прямиком в учебное крыло. Мысли о Люцифере отвлекали её, отчего она даже не услышала, как её окликнули приходящие мимо Сэми и Ади.       Силы её крепчали, а магия всё больше и смелее поддавалась ей. Воспоминания из прошлого так и не вернулись, но благодаря сильнодействующему лекарству Лилиан все меньше думала об этом, отчего земная жизнь постепенно от неё отдалялась.       Важнее было найти себя: определиться, чем она будет заниматься, когда её примет одна из сторон.       Уже у кабинета учителя Лили вдруг наткнулась на директрису. Это была высокая женщина в строгом белом платье и с золоченными, какими бывают только у приближенных к Шепфе, крыльями. Взгляд её, серьезный и высокомерный, в одно мгновение смягчился, стоило их глазам встретиться.       — Директор Уокер, здравствуйте, — приветственно кивнула Непризнанная.       Она видела её и раньше, но так близко — никогда. И её история, её путь из такой же Непризнанной до «верхов» вдохновлял и приводил в восторг от одной только мысли.       — Здравствуй, Лилиан, — ответила жестом Ребекка. — Знаешь, я верю в судьбу: я тебя искала.       — Вы? Зачем? — Лили втянула голову в плечи и зажалась, начиная волноваться, что она прознала о том, до какого состояния Непризнанная себя довела, отчего даже пришлось принимать специальное лекарство. Но директриса улыбнулась.       — Ты уже знаешь, что я, как и ты, когда-то была Непризнанной, — начала она издалека, и Лили только кивнула. Ребекка продолжила: — У тебя редкий дар. Шепфа выбрал тебя, чтобы ты помогала удерживать равновесие. Но такие, как ты, не должны оставаться «рядовыми».       — К чему вы клоните? — любопытство брало верх, и Лили расслабила плечи. Взгляд её сфокусировался на лице директрисы.       Ребекка жестом пригласила продолжить в ее кабинете. Попутно задавая ей отвлеченные вопросы, директриса хотела узнать Лилиан поближе, ведь она понимала, что Цитадель не может упустить такую магию. И что ей обязательно заинтересуются, представь Ребекка Совету эту Непризнанную. И тогда то, к чему она шла последнюю тысячу лет, в считанные дни окажется в её руках.       Уже в кабинете директриса предложила Лили чай с мёдом и лимоном, но девушка вежливо отказалась и, оглядев кабинет, села на край дивана, который был обшит небесно-голубым бархатом.       Кабинет был обставлен в светлых тонах: плотные, пастельно-голубые шторы, обрамляющие окна в пол; рабочий стол и шкафы с книгами были сделаны из светлого дерева; кресло директрисы отдавало холодом белой кожи; одну из стен украшали картины — произведения искусства из людского мира эпохи Ренессанса.       Директриса села на диван рядом с Лили, не желая ещё раз напоминать ей о своём статусе. И всё же её стать, её манеры не могли не сказаться на настрое разговора. Если бы Непризнанная была при памяти, она бы наверняка вспомнила о своём проступке, за который была вызвана в кабинет директора школы, и запереживала еще больше.       — Как директор школы, я могу организовать для тебя стажировку в Цитадели, по окончании которой ты сможешь остаться там. Это высокий статус для Непризнанной — выбиться куда-то выше прислужников или работяг.       — Но ведь для этого я должна хорошо сдать экзамены, — напомнила Лили.       — Да, конечно, — помедлив, ответила Ребекка, однако складывалось ощущение, что это было не так важно. На фоне силы, дарованной Лили Шепфой. — Но есть одно условие. Тебе нужно встать на сторону ангелов.       В удивлении Лилиан приоткрыла рот, но тут же опустила глаза и выдохнула. Нужно было сразу догадаться, что на Небесах в Совете при самом Шепфе находятся только ангелы. Девушка вспомнила, что за всю изученную ей историю после войны между ангелами и демонами в правлении миром не было ни одного демона. Им было велено вернуться в Ад и наводить порядок там.       Непризнанная же склонялась к демонам, пусть порой и совершая совсем нетипичные для них поступки. Но душа её лежала именно к ним. Однако предложение Ребекки было слишком уж заманчивым и перспективным: Мальбонте тоже не раз говорил ей о подобном. Это звучало как мечта наяву.       Директриса не подгоняла её с решением и не просила выбрать сторону здесь и сейчас. Но отчего-то Лили почувствовала тяжесть в груди. Стажировка в Цитадели, да еще и по рекомендации самой Ребекки Уокер… это звучало куда убедительнее, чем «в Аду ценятся такие бессмертные, как ты», произнесенное однажды Винчесто. Но из головы Непризнанной не выходили образы двух мужчин, глубоко засевших ей в душу: один сильный, высокий, внимательный к ней, а другой могущественный, страстный, и главное — честный с ней. Но важнее было то, что оба они были демонами, а ее служение Цитадели могло перечеркнуть их связь. Лили чувствовала, что должна рассказать о предложении Ребекки Уокер.       Заметив замешательство Лилиан, директриса коснулась её плеча, выводя из оцепления. Она подняла на неё глаза.       — Подумай над этим хорошенько, дорогая, — с лёгкой улыбкой произнесла Ребекка, и Лили машинально кивнула. — Я понимаю твою растерянность. Не каждый день предлагают служить Цитадели.       Напоследок похвалив девушку за успехи, директриса попрощалась с ней. Будучи в раздумьях, Лили прошла мимо кабинета Винчесто, вовсе позабыв, что хотела получить дополнительные задания. И поспешила вернуться в свои покои, дабы побыть наедине с собой и взвесить все «за» и «против».       Соседок не было, — у рожденных бессмертных были дополнительные занятия, — поэтому Лили спокойно скинула одежду и, оставшись в одном нижнем белье, рухнула на кровать. Приятная прохлада охлаждала и тело, и разум. Дышать стало легче.       Встреча с директрисой хорошенько встряхнула её. Мысли Непризнанной никак не хотели вставать на свои места. Она запустила руки в волосы, сев и наклонив голову. Стопы касались холодного каменного пола.       Чувства были её главным противником, но именно это и приближало её к чете демонов.       Дверь так внезапно и с грохотом открылась, отчего Лили подпрыгнула на кровати, впившись взглядом в дверной проём. В покои влетел разгневанный Люцифер, с таким же громким стуком захлопнув и без того уже пострадавшую дверь.       — Что ты тут делаешь? — испуганно спросила Лилиан, едва ли ожидав, что в её покои вломится Люцифер. Наглости ему было не занимать. Она попятилась назад, забравшись на кровать с ногами.       Но Люцифер быстро догнал её и навис сверху, поставив руки по обе стороны от девичьих плеч. Их лица были в нескольких миллиметрах друг от друга, и Лили обожглась жаром, исходившим от демона. Воздух в лёгких мгновенно выгорел.       Без лишних слов Люцифер начал расстёгивать рубашку, обнажая крепкий татуированный торс. Но в глазах Лили не было ни капли возбуждения: она была удивлена и напугана внезапным появлением демона.       Глаза Люцифера пылали, словно адские костры. Не нужно было быть провидцем, чтобы догадаться, как он зол: по рваным движениям, резкому взгляду, кривой ухмылке, напряжению в мышцах. Но виной всему была совсем не Лили, а тот, визит к которому вновь не принёс свои плоды.       — Я уже говорил, что не хочу никого, кроме тебя, — процедил демон, нависнув сверху и обдав раскалённым дыханием щеку девушки. — Ты сама в этом виновата. Поэтому не сопротивляйся.       Лили попыталась сбежать, но её запястье тут же было перехвачено. Люцифер дернул её на себя и второй рукой провёл но спине, ухватившись за застёжку бюстгальтера и освобождая девушку от его тисков. Её дыхание было рваным, напористость демона её пугала, а голова подкидывала в огонь в её груди воспоминания с того раза, как Люцифер поймал её в коридоре с желанием отомстить за визит к отцу.       Тяжело сглотнув, Лили зажмурилась и отвернулась. Люцифер закатил глаза. А между тем его напряжение росло, и он понимал, что вскоре разнесёт полшколы прежде, чем успокоится. Но он пришёл к ней, потому что чувствовал, что так будет лучше. И от этого было тошно. Но, тем не менее, Люцифер так поступил.       — Я не собираюсь тебя убивать, Непризнанная, — усмехнулся он, поправив на её плечах съехавшие лямки бюстгальтера.       Лили впилась в него взглядом, полным гнева, страха и… разочарования. Люцифер почувствовал это кожей и отпрял, понизив напор.       Ей было не по себе от одной только мысли, что он здесь для того, чтобы спустить весь свой гнев на ней. Но всё внутри сжималось от понимания, что он по-прежнему принадлежит ей и только ей. Лилиан заметно расслабилась и сама потянулась к Люциферу: тот дёрнулся, когда её ладони обхватили его лицо, но удивленно вскинул брови, почувствовав исходящее от неё ответное желание.       Она не смогла придумать ничего лучше, чем забыться и уйти от навалившейся ответственности хотя бы на пару часов, чтобы перезагрузить голову. Посчитала, что Люцифер появился очень даже кстати.       Он проследил взглядом за языком, облизнувшим пухлые губы. Гнев в груди трансформировался в пылающее желание, а не то, что родилось из-за мыслей о том, что ему будет, разнеси он пол-Ада, не усмирив вспышку ярости. Внизу живота заныло, а рельеф в штанах стал куда заметнее. Люцифер ругнулся про себя: ни на одну дьяволицу он так не реагировал, как на какую-то Непризнанную.       Сглотнув, он наклонился к ней, когда Лили поманила его пальцем. Бюстгальтер всё же съехал с плеч, обнажив грудь, но взгляд его был прикован к её глазам. Девушка потянулась к его уху и, случайно коснувшись кожи губами, заговорщицки прошептала: «Хорошо, Люцифер, но мы играем по моим правилам».       Вступив её игру, он лёг на спину, сложив руки за голову. Лили села сверху, оставив бюстгальтер в стороне и зажав бёдра Люцифера своими. Её волосы водопадом упали на плечи, спину, грудь, и он было потянулся рукой, чтобы обнажить её, но девушка покачала головой.       — Смотри, но не трогай, — произнесла она нарочно низко, смотря на демона из-под опущенных ресниц. Он рвано выдохнул, но подчинился, не узнавая себя. Решил для себя, что узнает о её задумке, а там вернёт себе власть.       Лили накрыла ладонями свою грудь и сжала, запрокинув голову и довольно простонав. Её клитор тёрся о выпуклость в брюках Люцифера, что доставляло не меньше удовольствия, чем понимание, что демон принял её правила.       Она прикусила губу, поймав на себе взгляд Люцифера и нарочно не отпуская его. Ласкала себя, ёрзала на нем, не замечая, как заводится ещё больше.       Наконец, уделив внимание и ему, Лилиан опустила ладони ему на грудь. Провела кончиками ногтей по кубикам пресса. Потянула на себя ремень. Люцифер зарычал, из последних сил держа себя в руках, не позволяя себе наброситься на неё, но она так и не освободила его: поиграла с ремнём и поднялась выше.       Губы Лили захватили пылающую кожу демона. Она устроила побег по татуировкам, покрывающим грудь, плечи, руки, шею. Посасывая кожу, прикусывая и оставляя едва заметные покраснения, она к чертям сбила его дыхание и разогнала сердечный ритм. Извивалась над ним, прижималась его груди своей, нарочно тянула его имя прямо над ухом Люцифера.       Лили очертила пальчиками контуры татуировки демона, наклонившись к уху и коснувшись языком мочки. И тут же села ровно, медленно расстёгивая ремень и ширинку джинсов Лицифера, слыша его приглушённый стон и видя, как он прикрыл глаза. Она, довольная реакцией демона, хмыкнула, приспустила эти чёртовы брюки, которые сейчас были явно лишними. Пряжка ремня с глухим звоном упала на пол возле кровати.       Лили привстала на коленях, хитро смотря на демона под собой, который следил за каждым её движением, словно хищник, готовый вот-вот сорваться и наброситься на свою добычу. Она одним лёгким движением сняла с себя кружевные трусики, отбросила в сторону и уселась обратно, ощущая трение через ткань боксеров. Люцифер шумно втянул воздух.       Терпению Люцифера наконец пришел конец. Его крепкие руки накрыли ягодицы Лили, сжали до боли, потянули на себя. Голос его дрогнул, когда он произнёс уже привычное «Непризнанная, хватит». Он больше не сдерживался и выпустил на волю накопившееся в нём возбуждение.       Оказавшись сверху, вжал её в матрас и по-хозяйски устроился между ног. Рубашка распахнута, брюки приспущены: увы, он привык показывать своё тело во всей его красе, но Лили довела его до крайней точки, и голос внутри совсем забыл напомнить ему избавиться от одежды.       — Понравилось властвовать надо мной, Непризнанная? — усмехнулся он, рассматривая её раскрасневшееся лицо, полуоткрытые глаза, припухшие губы, блестящие, рассыпавшиеся по подушке каштановые волосы. — Пора с этим закачивать.       Лилиан не видела ничего вокруг себя, кроме Люцифера. Его взгляд приковывал к себе, не отпуская. Крепкие мышцы, перекатывающиеся под кожей, сбивали дыхание окончательно. Жар тела пригвоздил к простыни, не позволяя пошевелиться, воспротивиться воле демона. Что она, что он чувствовали — связь между ними стала ещё крепче. Они, словно магниты с разными полюсами, не могли разойтись.       Освободив от боксеров налившийся кровью член, Люцифер приставил его к Лили, готовясь войти. Она сжалась под ним, невольно перестав дышать и сжав его предплечья.       Люцифер наклонился к ней и припал к её губам в пылком, окрашенным эмоциями поцелуе. Он словно ждал момента, когда она сможет понять его мотивы. Но даже он сам их не понимал. Отчего зарычал ей прямо в губы и резким движением вошёл во всю длину.       Лили вскрикнула под ним, утонув под волной резкой боли, на место которой постепенно стало возвращаться наслаждение. В уголках её глаз собрались слёзы. Люцифер, сразу заметив их, притормозил. Его движения обрели размеренность. Она не должна была плакать с ним, разве что от удовольствия.       Он вновь прильнул к её губам, на этот раз совершенно не требуя ответа и смакуя их, посасывая. Лили прогнулась под ним, ощущая, как его ладонь легла между поясницей и простыней. Холодная ткань ярко контрастировала с жаром, исходящем от Люцифера.       Увеличивая амплитуду, он ускорился, и тихие всхлипы Лили обратились стонами. От его жара ей было дурно, она задыхалась, но это только сильнее распаляло её, подталкивало к краю.       Люцифер ловил губами каждый стон, не позволяя её губам ни на секунду остаться без его внимания. Он чувствовал не только её тело, но и её энергию, которая окутывала его и опьяняла. Не сообразил даже, как терзающая его злоба отступила и все мысли, доселе цепляющие его, отошли на второй план.       Когда он только вошёл в её покои, перед глазами стоял образ его отца — упрямого, властного и такого ненавистного. Оступившись, Люцифер потерпел поражение, но не смог с этим смириться: эмоции переполняли его и желали вырваться наружу, взорваться как тысячелетний вулкан.       Но это всё растворилось, словно туман к полудню, и теперь перед собой он видел миловидное девичье лицо, блестящие вьющиеся волосы и серые крылья. Люцифер ненавидел Лили и желал в той же мере. Он слишком сблизился с ней, позволил ей довериться ему и приоткрыл душу сам. Это было его главной ошибкой, из-за которой он сторонился её и возвращался к ней.       Низко зарычав, Люцифер уткнулся носом Лили в шею, припал к ней губами, словно кожа её была на вкус как сочная клубника. Она задрожала под ним, прогнулась и, протяжно застонав, обмякла, прикрыв глаза и наслаждаясь утихающими волнами оргазма. Он закончил следом, так и лежа сверху, не в силах бороться со сбившимся дыханием.       — Прости, м-м, — пробормотала Лилиан, хлопая ресницами и пытаясь вернуться взгляду фокус.       Люцифер приподнялся на локтях, и губы его тронула улыбка, которую он сдержать также не смог. Щёки Лили были розовыми, губы припухшими, глаза сонными.       — Что? — спросил он, наблюдая за тем, как она пытается оттолкнуть его от себя и выбраться из-под него. Он он был слишком силен для неё, и его это только позабавило.       — Не могу позволить тебе остаться. Тебе нужно уйти сейчас. Скоро вернутся девочки, — сдавшись, выдохнула Лили, впившись пальцами в его плачи.       — А я и не останусь, — улыбка его заиграла хитростью.       Встав с кровати, он поспешно натянул брюки и затянул ремень. После принялся за пуговицы рубашки. Лилиан прикрылась одеялом, протяжно зевнув.       — Всё, уходи, Люцифер, — настойчиво произнесла она.       — Пока, Непризнанная, — напоследок сказал он и, пригладив волосы, покинул её покои.       Она и забыла, зачем он приходил. Он и забыл, как был зол на отца.