***
Непонятно почему, но Сиэль чувствовал себя настоящим преступником, планировавшим побег из тюрьмы. Нет. Это был его дом и мальчик был волен делать, что хотел. Перемещаться как угодно и заходить в любые комнаты. Но Сиэль никогда прежде не вытворял подобного. Ближе к часу ночи он выбрался из комнаты, стараясь как можно более бесшумно продвигаться по коридору. "Я будто преступник какой-то", — хмыкнул Сиэль. Мальчик понимал, что не делал ничего такого. Не делал ничего такого, за что Френсис могла бы наказать его, но то, что тетушка была бы недовольна это точно. Сиэль прекрасно ориентировался в особняке, но в крыло для прислуги заходил редко, а в комнате Себастьяна так и вовсе был всего один раз. — Себастьян? — пусть мальчик и понимал, что его слуга еще не спит, но Сиэль все равно не мог ворваться так просто в комнату к чужому человеку (пусть дом и принадлежал мальчику). — Господин? — раздалось таким же полушепотом. Себастьян машинально щелкнул выключателем, и потер сонные глаза. Несмотря на их уговор, парень совершенно не ожидал увидеть своего господина в такой час. — Вы смотрели на часы? Вам давно пора в кровать, — Себастьян скинул одеяло, и встав на пол, сделал несколько шагов к мальчику, придерживая того за плечи, сам парень стоял как-то неровно. — А ты таблетки принимал? — вполне серьезно спросил Сиэль, окинув слугу беглым взглядом. Без длительного осмотра можно было сделать вывод, что тот не здоров. — Что Вы здесь делаете? — Себастьян будто и не слышал вопроса Сиэля. Все его естество требовало немедленно отправить мальчика в постель, господин должен давно спать в такое время. Сиэль закатил глаза. — Я вопрос тебе, между прочим, задал: ты таблетки принимал? — серьезно спросил мальчик, но Себастьян и в самом деле словно не слышал своего хозяина. — Что Вы делаете здесь в такое время? Вам нужно лежать в кровати. Я не прощу себе, если Вы не выспитесь, — судорожно бормотал парень. Чтобы его господин и расхаживал по особняку в такое время? Этого не должно было быть. — Ваша тетя меня убьет... — цокнул языком Себастьян, и, попросту сжав локоть господина, постарался наиболее мягко выпроводить мальчика за дверь. Если Френсис узнает о том, что ее племянник шастает к слуге в комнату по ночам, то с работой Себастьян поможет попрощаться, и от увольнения его даже господин не спасет. Сиэль, совершенно не слушая слугу, привстал на носочки и прикоснулся рукой ко лбу юноши. Мальчик нахмурился. — У тебя жар, Себастьян, быстро в кровать, — в отличие от Себастьяна, хватка мальчика была намного крепче, несмотря на разницу в физической силе. Он попросту уволок своего слугу к кровати и усадил на нее. — Зачем Вы пришли сюда... — если бы Себастьян чувствовал себя хоть немного лучше, то он непременно бы возразил мальчику, но слуга с трудом передвигал ноги, никаких сил на возражение просто не оставалось. — Так, эти таблетки, да? — Сиэль берет в руки флакончик с препаратами. Он и правда словно не слышит парня. — Для таблеток уже поздно... — машет головой Себастьян. Только сейчас мальчик может заметить учащенное дыхание слуги и легкую дрожь в теле. — А шприцы где? Во фраке? — тут же предполагает Сиэль и без лишних слов подходит к развешанной на спинке стула одежде. — Прошу Вас, уходите, я и сам могу все сделать... — шепчет Себастьян. Парень чувствует сильную неловкость от происходящего. Его господин. Его хозяин. Тот, кому Себастьян должен помогать и быть опорой, сам сейчас разбирался с его лекарствами. Парень привык всегда оставаться один на один со своей болезнью. Такое внимание было непривычно. — Можешь сделать, но, почему-то, не делаешь, — фыркает Сиэль, беря в руки шприц. — Давай, руку оголяй, — кивает мальчик, присаживаясь рядом с Себастьяном на кровати. — Я не позволю Вам... — дыхание слуги учащается и тот попросту падает на подушки. Головокружение дает о себе знать. Себастьян начинает дышать через открытый рот и поглаживать сжимающуюся глотку. Парень протягивает вторую руку за шприцом. Прежний страх возвращается. Ведь сейчас шприц был даже не в руках у больного. Он совершено не мог контролировать ситуацию. Себастьян не верил, что Сиэль может так подло поступить с ним, но внутри зарождалась тревога о том, что мальчик сейчас просто развернется и уйдет, а счет уже шел на минуты. Лицо больного имевшее бледный оттенок постепенно синело. Сиэль в легком оцепенении наблюдал за ситуацией, сжимая шприц в руках. Уже второй раз он видел симптомы болезни своими глазами. — Пожалуйста... — очень тихо хрипит Себастьян, переводя взгляд на мальчика, закатывая глаза. Он всегда боялся потерять сознание. Такой риск был при недостатке кислорода. Эта тихая мольба выводит Сиэля из своеобразного ступора. Точно. Он пришел, чтобы помочь. "Я же видел, как Клод ставил ему уколы, давай же, в этом нет ничего страшного", — дает себе мысленный толчок мальчик. Он чувствовал себя сконфужено после случившегося. Никогда прежде Сиэль не имел дело с чем-то подобным. Мальчик сжимает руку слуги и бережно кладет себе на колени. — Я все сделаю, успокойся, расслабься, — Сиэль бережно проводит пальчиками по венам Себастьяна. Легко сказать "расслабься". Сердце юноши колотилось от страха. Он понимал, что сейчас совершенно не контролировал ситуацию. Себастьян уже даже не мог что-то сказать. Парень выгибался запрокидывая голову наверх и старался вдыхать полной грудью, но внутри его глотки словно образовалось препятствие. Кожа лица постепенно начинала синеть. Зрелище было не для слабонервных. Неокрепший разум ребенка с трудом мог наблюдать за ситуацией. Каким бы серьезным не был Сиэль, пусть он и был развит не по годам, но ребенок остается ребенком. Мальчик морщится от увиденной картины. "Не смей сбежать прямо сейчас", — какая-то часть разума Сиэля так и твердила о том, чтобы мальчик кинулся прочь он лицезревшей картины, но он не мог сбежать прямо сейчас. Ведь если Сиэль смалодушничает, то Себастьян и в самом деле может умереть. Мальчик снимает колпачок с иглы, и, зажав одной рукой руку слуги, медленно подносит шприц к вене. Сиэль уже слабо верил, что это вообще поможет. Неокрепшему разуму ребенка казалось, что ситуация близка к фатальной. Он действительно никогда прежде не видел ничего подобного. "Так, нужно просто надавить и все, по идее", — мальчик судорожно вспоминал, как это делал Клод. Со стороны все выглядело так просто, и Сиэль не понимал, что может пойти не так. Мальчик поднес иглу к вене и резко надавил на упор штока. Сиэль видел, что лекарства с каждой секундой становится меньше, но ситуация с Себастьяном не улучшалась. Сиэль отложил шприц в сторону, с замиранием сердца наблюдая за происходящим. Это был первый раз, когда он ставил кому-то укол собственными руками. Грудная клетка Себастьяна с каждым новым вдохом начинала двигаться все медленнее и медленнее. Дыхание парня приходило в норму. Себастьян резко распахнул глаза, начиная поглаживать себя по груди. — В порядке... в порядке... — шепотом сорвалось с губ парня. Он все еще не мог поверить, что он в порядке. Себастьян в неверии вдыхал. Еще раз. И еще. Новые вдохи дарили приятное ощущение внутри грудной клетки. Такая обычная процедура приносила Себастьяну искреннее удовольствие сейчас. Он не умер. В этот раз он не умер и сможет продержаться еще шесть часов. Так было каждый раз. Каждый прием таблеток продлевал Себастьяну жизнь на шесть часов. Мальчик словно выигрывал для себя время. — Ты как? — послышался испуганный голос со стороны. Произошедшее отпечаталось в памяти Сиэля, и оставило какой-то след. — Господин... — шепнул Себастьян, поворачивая голову на знакомый голос. Было не по себе от осознания того, что его хозяин видел своего слугу в таком жалком виде. — Вы не должны были... — парень не мог подобрать слов оправдания. Он представлял, что только что здесь происходило. Себастьян только сейчас осознал, что этот мальчик спас ему жизнь. — Спасибо... — прошептал парень приоткрытыми губами. Во время болезни бороться с сонливостью было сложно, постоянное чувство усталости преследовало. Глаза юноши постепенно закрывались. Он чувствовал, что тело будто налилось свинцом, и если бы сейчас Себастьяну потребовалось бы встать, то юноша с трудом бы смог осуществить это. — А, ну, иди сюда, — хмыкнул Сиэль, кладя ладошку на лоб слуги. Парень вздохнул. Слишком яркий контраст температур. Прикосновения господина были приятны. — Себастьян, у тебя небольшой жар, — хмыкает Сиэль. Конечно, температура была не такой высокой, как с самого начала, но даже это вызывало в мальчике беспокойство. Не хотелось, чтобы слуга страдал. — Спасибо... — снова шепчет слуга. На Сиэля была устремлена пара преданных глаз. В отличие от своего господина, Себастьян прекрасно осознавал, что этот мальчик только что спас ему жизнь. Юноша даже подумать не мог что Сиэль захочет осуществлять нечто подобное. Мальчик переводит взгляд на слугу и закатывает глаза. — У него температура, а он тут меня благодарит, — фыркает Сиэль. Приоритеты Себастьяна и правда его поражали. Даже в такой момент он думал о работе и какой-то глупой благодарности. — Это мелочи, Вы... Вы только что спасли мне жизнь... — Себастьян, не сдержавшись, притягивает к себе одеяло, закутываясь в него. Его действительно морозило. — Холодно, да? — с беспокойством спрашивает Сиэль. Взгляд мальчика был встревоженным. После всего, что он узнал, не хотелось, чтобы слуга страдал. — Не... немного, — буркнул Себастьян, вздрагивая от холода. Он притянул к себе большую часть пледа, желая закутаться в него как в кокон. Холод словно распространялся внутри парня, и никакое одеяло не могло помочь согреться. Сиэль наблюдал за этой сценой в течении нескольких секунд. Все эти копошения своего слуги парень мог счесть до жути милыми. Словно ребенок. Мальчик хмыкнул, явно обдумывая что-то. Сиэль понимал, что если у Себастьяна действительно высокая температура, то так просто согреться под одеялом у него не получится. Мальчик вздохнул, зная, что еще пожалеет об этом . — Двигайся, — хмыкает Сиэль. Парень лишь непонимающе смотрит на своего господина, слабо улавливая его мотивы. Неужели мальчик и в самом деле сбирается лечь с ним в одну кровать? — Двигайся, я сказал, мне тут будет места мало, — фыркает Сиэль, устраиваясь на самом краю. Мальчик буквально отталкивает Себастьяна с его половины кровати, и удобно устраивает голову на подушке. Сиэль притягивает к себе большую часть одеяла, и раскрывает руки в своеобразных объятьях. — Сюда иди, — мальчик поверить не мог, что действительно предлагает подобное, а слуга и вовсе впал в своеобразный ступор. — Вы хотите? — в неверии прошептал Себастьян. — Живое тепло лучший способ согреться, прижимайся, — хмыкает Сиэль. Однако на парня эти слова не произвели никакого эффекта. Взгляд мальчика стал более строгим. Он и так чувствовал себя неловко. — Или ты обнимаешь меня или я сам закину на тебя ноги, выбирай, — серьезно хмыкает Сиэль. Себастьян продолжает в неверии смотреть на господина. Спать в обнимку со своим хозяином было как-то неправильно. Это противоречило всему, чему Себастьяна учили ранее. Он знал, что должен быть идеальным слугой. "Господин теплый..." — крутится в голове юноши. Лишь на мгновение парень представляет прикосновение к теплой коже. Он помнит ласку своего мальчика. Поглаживания по голове навсегда сохранились в памяти Себастьяна. Слуга хочет испытать нежные прикосновения еще раз, хочет ощутить поглаживания вновь. Но все это противоречило этикету. Он слуга. Он не может позволить себе подобного. Не должен. Себастьян медленно выдыхает и опускается на грудь Сиэля. Мальчик теплый, настолько теплый, что слуга не сдерживаясь обнимает его за талию. Сейчас господин выступал в образе своеобразной грелки. Плевать. Плевать на все. Он смертельно устал. Простуда делала свое дело и глаза Себастьяна попросту слипались. Не было сил на ссоры, а тело попросту желало тепла. Может, провести одну ночь на груди хозяина не худшая перспектива? Главное, чтобы об этом не стало известно Френсис. Тогда мальчишке точно не жить. — Только погладьте меня... — заплетающимся языком пробубнил Себастьян. Плевать на все. Сиэль не сдержал усмешки. Последняя просьба его слуги была слишком трогательной. Рука мальчика осторожно перебралась на голову парня, принимаясь перебирать отросшие пряди. Волосы Себастьяна были густыми и шелковистыми. Сиэлю нравилось проводить подобные манипуляции. Ему нравилось прикасаться к волосам слуги. Слыша при этом совсем тихие мурлыканья.Глава 14-Полное откровение
16 января 2023 г. в 16:37
Мебель в особняке Фантомхайвов была намного богаче и роскошнее, чем в родном доме Себастьяна или в том же пансионе. Кресло в гостиной Сиэля было значительно удобнее и мягче, но, как бы ни старался юноша, так и не смог в нем расслабиться. Господин буквально усадил его на мягкую мебель, но Себастьян чувствовал себя скованно и зажато. Создавалось ощущение, будто в него сейчас разом вонзается сотни игл. Повышенную нервозность парня можно было заметить по чересчур сжатым ручкам кресла и дрожащим запястьям. Сиэлю даже казалось, что он слышал, как стучали зубы слуги. Несмотря на то, что голова парня была опущена, Себастьян все равно, время от времени, бросал взгляды на своего господина.
"Он меня уволит. Обязательно уволит. Я буду жить на улице", — крутилось в голове юноши. Как бы он не старался, но прогнать от себя навязчивые мысли так и не смог. Какая-то часть Себастьяна твердила о том, что он обязан потребовать от Сиэля объяснения его действий, но какая-то буквально молила, чтобы слуга не смел открывать рот. Если юноша начнет говорить, то определенно сорвется на крик. Повысить голос на господина? Да Себастьяна после подобной наглости четвертовать нужно будет. Нет. Он просто не сможет жить с этим.
— Итак... — выдавил из себя Сиэль. Он все еще пытался собрать мысли в кучу и как-то начать этот нелегкий разговор.
— Я не собирался лгать Вам! Не собирался! Но Вы бы выкинули меня на улицу! Я не хотел оставаться на улице, понимаете, семья не стала бы больше меня обеспечивать, у меня просто не было другого выбора! — принялся тараторить слуга. Себастьян бросался словами совершенно не думая. Юноша совсем не умел врать. Его излишнее откровение могло нехорошо аукнуться ему в будущем. Но сейчас для Сиэля не было ничего лучше. Мальчик закрыл глаза, едва заметно улыбаясь. Да по одному взгляду Себастьяна можно было понять, что тот больше не станет врать. Не посмеет. Этот урок юноша запомнит на всю жизнь.
— Я вообще собирался спросить, как ты себя чувствуешь, но и эту информацию приму к сведению, — усмехнулся Сиэль. Кто из них двоих еще ребенок? Себастьян был старше, но его поведение разительно отличалось от вечно серьезного хозяина.
— А? Что? — парень не сразу понял вопрос мальчика. Он не мог понять, почему его господина волновали такие глупости, но не успел Себастьян и рта открыть, как рука Сиэля уже коснулась его лба. Юноша сразу мог ощутить разницу температур.
"Рука господина... теплая", — подумал слуга, продолжая смотреть на своего хозяина, будто зачарованный. Он в буквальном смысле чувствовал, что не мог оторвать взгляда от лица Сиэля. В такой близости лицо мальчика выглядело еще прекраснее. Его маленький хозяин выглядел как дорогая аккуратная куколка. Эти пронзительные синие глаза запали в самое сердце Себастьяна, куда-то очень и очень глубоко.
— Температуры нет, — хмыкнул Сиэль и все-таки отстранился от лица парня. Себастьян почувствовал, как в этот самый момент его сердце ускорило свой ритм. Парень закусил нижнюю губу, отводя взгляд в сторону. "Черт, у господина такие длинные ресницы", — хмыкнул слуга. Ему достался действительно привлекательный хозяин. Мальчику стоило немного подрасти и будет разбивать женские сердца. В этом Себастьян не сомневался.
— Разумеется нет, я прекрасно себя чувствую, я бы не посмел находиться с Вами рядом в плохом самочувствии, если бы Вы заразились от меня, то я бы никогда себе этого не простил, — поспешил сообщить парень. Он и правда не мог позволить своему господину заболеть. Если такое случится, то Себастьян перестанет себя уважать.
— Какой заботливый, — фыркнул Сиэль, скрестив руки на груди. Если бы мальчик не хотел узнать все лично, то он бы непременно обиделся на своего слугу, словно маленький ребенок. Хотя, после своего трусливого побега, как ребенок себя повел именно Себастьян.
— Простите... я просто... просто не знал, как поступить по-другому. Не хотел, чтобы Вы лично сказали мне в глаза, что увольняете меня. Я знаю, что это подло с моей стороны, но я не думал, что Вы будете искать меня, и даже согласились заплатить штраф за разбитую витрину и... простите меня, пожалуйста, — парень сложил дрожащие ладони на коленях и слегка сжал их в кулачки.
— Да плевать мне на этот штраф, — Сиэль еще раз окинул Себастьяна взглядом, и, заметив красный след на щеке, недовольно фыркнул. Не хотелось, чтобы его слуга страдал. По рассказам Клода мальчик уже понял, что Себастьян много натерпелся в жизни, и побои не были редкостью. Мальчик вздохнул.
— Очень больно было? — мягко спросил Сиэль, закусив нижнюю губу. Он действительно чувствовал за собой вину, что посмел ударить Себастьяна. Побоев он не заслуживал, что бы парень ни сделал, но Сиэль не имел никакого права подымать на него руку. Аккуратные длинные пальчики коснулись щеки слуги, а тот зажмурился с такой силой, будто ожидал новой пощечины.
"Его определенно били раньше", — сделал для себя вывод мальчик, но расспрашивать дальше он не смел.
— Все хорошо, я никогда не стану бить тебя, прости за ту пощечину, — Сиэль подошел к Себастьяну в плотную, и заставил уткнуться в собственный живот. Можно было услышать, как парень часто дышал. Он медленно набирал в легкие воздух и судорожно выдыхал.
— Вы не должны извиняться, я поступил низко, я бы... — дыхание Себастьяна снова сбилось, а сам парень зажмурил глаза. Он бы никогда не поступил так низко, если бы организм не требовал пищи так отчаянно. Слуга до конца жизни не забудет собственного позора.
— Успокойся, — Сиэль запустил несколько пальцев в волосы Себастьяна, принимаясь медленно перебирать их, и почувствовал, как тело парня буквально расслабляется в его руках. Несложно был догадаться, что его слуге была очень приятна ласка, но мальчик не привык получать ее. Какое-то время они простояли в такой позе. Не издавая ни звука. Сиэль поглаживал Себастьяна по волосам, а тот медленно и расслабленно дышал, сдерживая кошачье мурлыканье. Поглаживания в области головы всегда были особенно приятны юноше, тот не сдерживал удовлетворенной улыбки. Приятно. Чертовски приятно. Никто не решался нарушить царившую обстановку. Себастьян буквально нежился от прикосновений Сиэля. Ласка была чертовски, до жути приятной. Парню редко выпадал шанс получить поглаживания вместо побоев. Юноша не знал, как ему посчастливилось попасть в такую семью, но его господин был буквально подарком с небес. Этот мальчик, несмотря на свой юный возраст, был умен и благороден. Он не бил Себастьяна. Вместо этого он дарил слуге нежность и любовь. От этих чувств сердце парня непривычно щемило. К хорошему всегда быстро привыкаешь и Себастьян утопал в ласках Сиэля.
— Ты и в самом деле не можешь дышать обычным воздухом? — пусть мальчику и рассказали об этой болезни, даже сказали ее точное название, но поверить в такое было не так то просто.
Себастьян медленно приподнял голову и одарил Сиэля виноватым взглядом. Такого сильного раскаянья мальчик в своей жизни не видел. Захотелось затискать Себастьяна в объятьях, лишь бы тот прекратил так себя изводить, но Сиэль сдержался.
— Д... да, — кивнул головой парень. Ответ дался тяжело. Его господин был первым, кому Себастьян признавался о своем диагнозе. Он не любил афишировать свою болезнь по понятным причинам, и сделал бы все возможное, чтобы мальчик не узнал о недуге своего слуги, но ситуацию вывернули таким образом, что Себастьян больше не имел возможности молчать. Черт. Он действительно должен был рассказать обо всем еще с самого начала, и не играть во все эти игры, но страх быть непринятым на работу был слишком велик.
— Обычный воздух для меня сродни яду, — вздохнул парень. Он не отпускал Сиэля, продолжая обнимать того за талию, это дарило странное чувство защищенности. Себастьян просто не мог объяснить собственного поведения сейчас, словно мальчик и в самом деле мог спасти его от всех бед. Мог спасти от этого ужасного мира и презрения окружающих. Все. Абсолютно все презирали его из-за болезни. Но Сиэль... этот мальчик был другим. Несмотря на все сказанное о Фантомхайве, Себастьян знал, что этот человек имел невероятное, просто неслыханное благородство.
— А с уколами что? Клод говорит про таблетки, и я лично делал тебе укол в машине, — хмыкнул Сиэль, поправляя волосы парня. Мальчик говорил без злости, даже не повышал тон. Сиэль прекрасно видел, как зажат Себастьян, не было никакого желания давить на него. Мальчик и сам не понимал, почему не мог так просто выставить этого парня на улицу, ведь с кем-то другим он поступил бы именно так. Ложь Сиэль никогда не поощрял.
Себастьян нервно водил руками по спине мальчика, не помогали даже ласковые поглаживания по голове. Его господин как мог старался успокоить слугу, но парень просто не мог расслабиться. Говорить об этом было слишком неловко, слишком тяжело и слишком стыдно.
— Если... если я пропускаю время приема таблетки, то подойдет укол. Укол нужно делать в последние полчаса отведенного срока. Ну, или если я нахожусь без сознания, но такое происходит крайне редко, — взгляд Себастьян скрыл за длинной челкой. Ему было стыдно даже смотреть в глаза своего господина. Он просто воспользовался доверием своего хозяина. Поступил подло. Этот случай Себастьян мог сравнить с предательством.
— Почему с самого начала не признался, а!? — Сиэль резко сжал челюсть слуги, разворачивая его лицо к себе. Глаза юноши удивленно округлились от шока. Он не ожидал, что хозяин выкинет нечто подобное.
— Я ведь спрашивал тебя об этом. Когда Клод явился и рассказал мне все, то я говорил, что поверю тебе, просил рассказать правду даже тогда, но ты просто сбежал, ты и слова мне не сказал! — рыкнул мальчик. Руки чесались дать нерадивому Себастьяну пощечину. Чтобы неповадно был больше лгать.
— Вы бы поверили... поверили в это, я не сомневаюсь... — глаза парня буквально задрожали от страха. Его ударят, его прямо сейчас ударят. Опять будет больно. Себастьян уже терпел столько побоев в родном доме. Нет. Его господин может делать со своим слугой все, что угодно. Он сам провинился и теперь должен понести наказание. Парень знал, что если и будут побои, то он заслужил их. Господин имеет полное право наказать его. Плохих слуг нужно наказывать, эту истину Себастьян усвоил с молоком матери.
— Не нужно... — едва ли не проскулил Себастьян, зажмурив глаза. Он предвкушал пощечину. Сиэль ударит его. Ударит как и в тот раз. Снова будет больно. Парень думать не хотел о скорой боли. "Это не больно... это не больно... не больно... не больно...", — твердил себе Себастьян, стараясь настроиться на удар. Он знал, что будет больно, но старался абстрагироваться от этого. Юноша сносил на себе пощечины сотни раз, и навряд ли его юный господин мог ударить сильнее отца. Это будет даже не так больно, как Себастьян успел себе представить. Наверняка удар будет намного, намного слабее. Он помнил боль от ударов отца, хорошо помнил наказания в приюте, простая детская пощечина не сравнится с этим. "Это будет не больно..." — судорожно повторял себе слуга. Парень мысленно оправдывал своего господина.
Совсем еще маленькие пальчики бережно поддевают подбородок слуги, и Сиэль ласково поглаживает Себастьяна по той щеке, на которую в прошлый раз пришлась его пощечина. Мальчик виновато смотрит на Себастьяна и зажмуривается. Он видел панический страх в глазах слуги, видел, как тот боялся его и как сильно тот не хотел боли. Сиэль понимал, что парня часто били в прошлом, и Себастьян, очевидно, уже привык, что за любую оплошность наказание будет в виде побоев. Если бы мальчику было известно об этом раньше, то он бы пальцем не посмел тронуть своего слугу. Сиэль всегда считал, что против врагов нужно использовать самое эффективное оружие, но бить мальчишку, панически боящегося боли? Мальчик будет считать себя полнейшим ничтожеством после этого.
Сиэль опускается на колени перед слугой и нежно проводит пальчиком по щеке.
— Успокойся. Прости за тот удар. Я тогда не сдержался. Не подумал, вот и ударил в запале. Я никогда не трону тебя, в этом можешь быть уверен, — кивнул головой мальчик. Он дал самому себе клятвенное обещание. Просто не посмеет его нарушить.
— Ласка тебе больше приходится по душе, да? — едва заметно улыбнулся Сиэль. Он чувствовал себя настоящим монстром после того, что сотворил. Себастьян и так боялся любого шороха, а мальчик посмел так поступить с ним. Теплая рука Сиэля бережно коснулась щеки слуги, и Себастьян послушно прильнул к мальчику.
— Да, очень, очень нравится, — прошептал парень, умиротворенно закрывая глаза. Его господин первый, первый, кто так гладит его и старается относиться бережно. Ни собственные родители, ни воспитатели в приюте никогда не относились к нему добродушно, а Сиэль... он был настоящим лучиком света во всем этом темном мире. Настоящее солнышко, которого Себастьяну так не хватало. Он не знал счастья в жизни и мечтал лишь о службе Фантомхайву. Парень даже представить не мог, что его господин окажется настолько добрым и благородным человеком. Который простит слугу после всего, что он натворил. Простит и примет обратно.
Сиэль усмехнулся и нагло устроился на коленях Себастьяна. Юноша не был готов к такому повороту событий, но невольно приобнял мальчика за талию. Где-то внутри парень понимал, что поступает неправильно и разрушает все имеющиеся границы. Никто не давал ему на это право, но Сиэль, кажется, не имел ничего против. Он не злился и не замахивался для удара, а, значит, все было хорошо.
— Иди ко мне, голову на плечо клади, — сказал мальчик, приобнимая Себастьяна за талию. Юноша интуитивно отпрянул от мальчика. Воспитанный в строгости, он просто не мог так просто прижиматься к своему господину. Все его нутро твердило о противоестественности, но его господин был первым, кто относился к мальчику по-доброму и с теплотой. Организм Себастьяна инстинктивно поддавался ласке, он хотел ее. Ему хотелось прикосновений и поглаживаний, не хотелось больше сносить побои. Сиэль обещал больше никогда не подымать руку на своего слугу. Себастьян верил. Всецело верил этому мальчику, которого сам посмел подло обмануть.
— Я там, кажется, спрашивал, почему с самого начала не признался? Ответ то хоть получу? — серьезно буркнул Сиэль и принялся к очередным поглаживаниям юноши. Он знал, что мог просто отдать приказ, и Себастьян обязан был подчиниться и ответить правду. Но таким образом выбивать хоть какую-то информацию не хотелось.
— А Вы бы согласились нанять слугу с таким диагнозом? — прямо спросил слуга усмехнувшись. — Вы бы поверили мне, я не сомневаюсь в этом, но давайте смотреть правде в глаза. Клод куда лучше подходит на роль слуги. В отличие от меня, у него нет болезни, отравляющей его существование. Он не обязан быть привязанным к этим дурацким таблеткам, — Себастьян рыкнул при упоминании препаратов. Он не хотел их пить. Больше не хотел. Но не мог без них. Как бы не мечтал, но просто не мог отказаться от них.
— Скажите правду, Вы бы наняли слугу с таким диагнозом, да еще и того, кто нагло украл место брата? Меня бы не приняла ни одна семья с такой болезнью. Я стоял перед директрисой приюта на коленях, умолял отправить меня хотя бы на несколько дней раньше Клода. Мы оба были воспитаны как Ваши слуги, но понимали, что предпочтение Вы отдадите Клоду, да и баллы у него выше. По всем параметрам Клод подходил намного лучшем, чем я, но, зная Ваш характер, Вам... Вам ведь все равно на закон, на правила, Вы делаете то, что хотите, — Себастьян поднял пронзительный взгляд на своего хозяина. Сиэль нервно сглотнул слюну. Парень и в самом деле смотрел на него как на Бога в данный момент. От пронзительного взгляда карих глаз стало не по себе. Мальчику стало некомфортно и неловко.
— Я просто хотел выиграть хотя бы несколько дней до приезда Клода, и тогда Вы бы уже могли сравнить нашу работу. Вы бы даже не дали мне шанса, а так я хотя бы попробовал себя, хотя в конечном итоге все равно проиграл бы Клоду, — вздохнул Себастьян, усмехнувшись. Парень понимал, что уверенный и хладнокровный Клод куда лучше подходит сдержанному юноше, вместо испуганного и зажатого мальчика. Его брат выигрывал по всем параметрам. Но Себастьян обязан был проявить себя хоть как-то. Сиэль не стал бы даже смотреть на запасной вариант, а так мальчик получил хоть и мизерную, но все же возможность.
Сиэль молчал, явно обдумывая что-то. В словах Себастьяна было разумное зерно. Но Сиэль все равно не мог отделаться от неприятного чувства лжи внутри. Он был просто обманут.
— А сбежал зачем? Я тебя не выгонял, — хмыкнул Сиэль. Вот этого он просто понять не мог. Какой смысл сбегать с работы, которую так желал получить. Он выставил себя легкомысленным идиотом перед господином совершенно безосновательно.
Себастьян нервно сглотнул слюну, отводя взгляд в сторону.
— Не мог найти сил посмотреть Вам в глаза, — парень сжал руки в кулаки, зажмуривая в глаза. — Просто не мог. Нет. Все, что угодно проще вытерпеть, но не это, — Себастьян резко перевел взгляд на Сиэля. Его глаза были испуганы, а руки дрожали.
— Я просто не нашел в себе силы объясниться перед Вами. Я трус. Трус, который предал Вас, но это было слишком, я бы не вынес осуждающего взгляда, мне хотелось просто исчезнуть, когда... — по коже Себастьяна пробежали мурашки, тот заметно поежился. — Я бы не выдержал от Вас слов об увольнении. Я понимаю, что это трусость и слабость, но я просто не мог... — грудь парня начала часто вздыматься, он чувствовал покалывания в области сердца.
— Ваша тетя была права, когда говорила Вам о моей бесполезности и никчемности, я кричал ей о своей самостоятельности, но порой... — Себастьян шумно выдохнул. Всю жизнь он учился быть самостоятельным, всегда сам следил за своими лекарствами и следил за часами, это было только его делом.
— Я говорю о своей самостоятельности, чтобы окружающие не считали меня ущербным, но, черт... — Себастьян рвано выдохнул и вцепился руками в собственные волосы. Он полное ничтожество, если собирается сказать об этом своему господину. Своему мальчику. Тому, кого обязан оберегать. Но Себастьян просто не в силах держать все в себе. Хочется высказать хоть раз в жизни.
"К черту! Пусть все летит в тартарары, пусть выгонит меня, господин хочет честности, пусть знает правду о моей болезни". Парень дышал часто и глубоко. Признаться в таком было не так то и просто. Сердце буквально колотилось.
— Мне действительно нужна помощь в принятии лекарств... — прошептал Себастьян. Он сказал это настолько тихо, будто не хотел, чтобы Сиэль вообще услышал об этом. Парень зажмурил глаза и уткнулся мальчику в грудь. Хотелось вновь ощутить то тепло и ласку. Ручки юного господина были тем, что Себастьян никогда не забудет. Эти прикосновения слишком важны и значимы. Парень начал в наглую бодать руки Сиэля, призывая чтобы его тоже погладили.
— И ставить уколы я порой сам не могу... Если потеряю сознание, то приходится рассчитывать только на удачу. Я действительно инвалид, и могу умереть в любой момент, могу забыть таблетки дома или... такого прежде не случалось, но мне нужен кто-то, кто будет думать об этом вместе со мной. Я всегда сам принимаю таблетки, но Вы даже не представляете... — Себастьян тяжело дышал и всхлипывал, все это время получая ласковые поглаживания по голове. У парня начиналась самая настоящая истерика. Он не мог держать себя в руках.
— Я не могу отвечать за все сам, понимаете? Не могу! Какой из меня слуга... если я о себе то позаботиться не могу, — усмехнулся Себастьян. Он чувствовал, что вот-вот расплачется. Хотелось реветь навзрыд и надеяться, что со временем все станет лучше. Так решают проблемы только в детстве. Себастьян просто не мог так больше.
— Голоса в моей голове, я... — парень зажмурил глаза и сжал несколько прядей руками, со всей силы потянув на себя. — Господи, от голода и постоянного недосыпа у меня порой бывают галлюцинации... Я не могу это выносить, просто не могу! — рыкает Себастьян и откидывается на спинку кресла. Он задирает голову к потолку и тяжело дышит. Хочется кричать. Хочется вопить от отчаяния. Впервые в своей жизни Себастьян рассказывает кому-то о своей болезни. Выплескивая всю грязь и гниль с собственной души.
— Я отвратительный слуга, да еще к тому же и лжец, — усмехается Себастьян, прикрывая глаза от усталости. Парень чувствовал сильное моральное утомление. Он буквально вывернул собственную душу наизнанку.
А Сиэль молчал. Его господин молчал, не говоря ни слова. Просто не произносил ничего.
"Уволит..." — пронеслось в голове Себастьяна. Сил не было даже на улыбку. Не было сил на любые эмоции. Но, несмотря на случившееся, Себастьян все равно чувствовал некое облегчение от того, что рассказал правду. Он давно хотел открыться кому-то. Столько лет хранить в тайне собственное заболевание и дрожать от реакции общества. Себастьян знал. что будет считаться настоящим изгоем среди остальных. Но он все равно был неимоверно счастлив, что рассказал об этом хоть кому-то.
"Так хорошо... Будь что будет. Я бы в любом случае умер бы где-то под забором, но перед смертью хоть успел признаться ему", — усмехнулся парень. Его радовала мысль о том, что хоть кому-то он успел открыться полностью. Себастьян чувствовал сильную моральную усталость, и, если его не тормошить всего несколько минут, парень просто отключится прямо в этом кресле.
А Сиэль молчит. Парень предпочел бы получить пару тройку пощечин, но только не тишину в ответ. Неизвестность пугала. Сиэль мог как и наградить парой увесистых пощечин, так и уволить к чертовой матери. Но Себастьян чувствовал себя слишком уставшим, чтобы говорить что-то. После случившегося парень ощущал странное умиротворение, но руки все равно тряслись от переполнявшего страха. Реакция его мальчика была важнее всего на свете.
— Ну, хочешь, я буду ставить тебе уколы и напоминать про таблетки? — хмыкает Сиэль, уставившись на Себастьяна. Эти слова дались мальчику также легко, как и предложение о конной прогулке. Черт. Этот ребенок вообще понимал что творит?
Примечания:
Бета: А можно Сиэлька и меня погреет? А то я тоже простыла(((