Неидеальный дворецкий

      — Больно... — шипит девушка, тут же одергивая руку. Закусив нижнюю губу, Ханна переводит взгляд на зеркало. Ссадины от злополучного корсета не собиралась заживать, а бурное занятие любовью только больше разодрало их.       — Может быть... в следующий раз я буду сверху? — предложила девушка. Она практически никогда не проявляла инициативы, не в ее это было характере, но сейчас ситуация буквально обязывала к этому.       — Моя девочка решила начать доминировать? — сощурился Клод, бросив мимолетный взгляд на Ханну. Не успела девушка и опомниться, как любовник развернул ее лицо к себе, смотря бедняжке в глаза. Ханна вздрогнула, по ее спине пробежал мороз. Этот взгляд никогда не предвещал для девушки ничего хорошего. После этого Клод всегда распускал руки, и позволял себе вольности.       — Нет... я... — Ханна закусила нижнюю губу, и, дернувшись назад, постаралась вырваться из хватки парня, однако, в этот же момент девушка ощутила сильное давление в области нижней челюсти. Служанка резко зажмурила глаза.       — Больно... — прошептала Ханна. Она попятилась назад, чувствуя, что сейчас снова будет что-то плохое. Ее снова ударят или что похуже. Однако Клод неожиданно притянул любовницу к своей груди, его рука осторожно легла на талию Ханны, прижимая к себе. Девушка поморщилась от нового приступа боли, но не успела она и ойкнуть, как парень накрыл ее губы своими. Из-за волнения Ханна даже не успела толком ответить на поцелуй, Клод всегда целовал ее страстно и дико. Он лез неистово, а девушка не могла найти в себе сил, чтобы противиться всему этому. Она привыкла подчиняться, ее удел всегда был в том, чтобы подчиняться. Ханна никогда не могла противостоять мужчинам, к которым была так сильно привязана. Что Клод, что Алоис умело пользовались ею как кукловоды.       — Мммм... — глаза служанки были широко распахнуты, но она не могла найти в себе сил, чтобы оттолкнуть своего мучителя. Она никогда не могла... никогда не могла противиться ему. Клод делал с ней, что хотел. Так было всегда.       — Все было замечательно, ты потрясающе смотришься в нижней позиции, милая, — усмехнулся парень. Он поднялся на ноги, проходя по комнате чуть дальше. Собственной наготы Клод сейчас не стеснялся, как и Ханна.       — Я помогу тебе затянуть корсет, после того как выйду из душа, милая, — хмыкнул парень. В проявлении всяких нежностей Клод был крайне скуп. Но во всем, что касалось моральных пыток, ему нельзя было найти равных. Казалось, ему доставляло удовольствие наблюдать за поникшей Ханной, ему нравилось смотреть, как она с каждым днем увядала, подобно цветку без воды, но парень почему-то был уверен, что эта девушка будет держаться дальше. Уже год она стойко сносила все издевательства, и никогда не говорила ничего против. Методы Клода и Алоиса во многом были схожи, различие состояло только в том, что мальчик мучил свою служанку собственными руками, а Клод молча наблюдал за проделанной работой, крайне редко он сам снисходил до каких-либо действий. Но парень несильно скрывал тот факт, что видеть попавшую в паучью сеть девушку ему было чертовски приятно. Ханна была похожа на бабочку, которая запуталась в паутине, и чем сильнее она противилась, тем сильнее застревала в этих тисках. Паук был не намерен отпускать свою жертву.       — Стой! — резко выпалила девушка. Она схватила Клода за руку, и уверенно потащила на себя. Хватка была до странного сильной. Эта девушка никогда не хватала так, она всегда подчинялась и кивала головой. Ханна с особым усердием выполняла поручения своих любимых мужчин.       Клод удивленно изогнул бровь, смотря на девушку, даже самому стало интересно, что эта бабочка могла ему предложить.       — Может быть... сегодня обойдемся без корсета? — нервно усмехнулась служанка. Это орудие дьявола вводило ее в ужас. Ханна до сих пор не знала, где ее господин находил настолько качественные корсеты. Складывалось ощущение, что ему просто приносило удовольствие мучить служанку, поэтому он так заморачивался. В современном мире корсеты никто не использовал, если не было специальных показаний врача, но даже так, они скорее поддерживали спину во время каких-нибудь травм, и совершенно не мешали спокойному дыханию. Но только не эти приспособления. Алоис планировал мучить свою служанку до скончания времен, а, потому, даже не подумывал приобрести для нее что-то комфортное.       — Господин ведь приедет только к утру, он и не узнает, что я позволила себе прогулять весь день без корсета, да? — усмехнулась Ханна. Подобные дни, когда господина не было дома, были сродни празднику для девушки. Ведь только тогда она позволяла себе полностью расслабиться, и делать все, что ей вздумается. Возможность ускользнуть из под надзора хозяина выпадала нечасто, и потому Ханна была очень рада подобному случаю.       — Можно ведь и без корсета... да? Все равно господин не узнает ни о чем, — неловко смеялась Ханна. Она смотрела на Клода выжидающим взглядом. От слов этого парня сейчас зависело все. Но девушка ведь просила не о многом, всего один свободный день. Клоду ведь должно быть все равно на то, что такого вытворяет с ней Алоис. Но парень не спешил с ответом. От этого молчания сердце девушки только учащенно билось. Словно она ждала своего приговора в зале суда.       — Прошу тебя... — прошептала Ханна, подняв отчаянный взгляд на Клода. Взгляд парня был все таким же безразличным и пустым. Незнающие его люди могли бы предположить, что юноша и вовсе выпал из этого мира.       Клод молчал, и эти долгие секунды ожидания казались вечностью для девушки. Словно прямо сейчас ей должны были выносить приговор.       — Господин даже не узнает, что я не носила корсет, я, разумеется, должна его слушаться, но мы ведь не скажем ему, и все будет хорошо, — прошептала девушка. Она сжала руку любовника, поднеся ее к своим губам. Тело Ханны подрагивало. Даже в такой ситуации ей было важно решение Клода. Она не умела решать сама, не умела стоять за собственные интересы, не умела отстаивать свою точку зрения, если Клод скажет ей сделать это, то она проходит в корсете весь оставшейся день, и даже слова не скажет. Выражение лица парня стало задумчивым и серьезным. Словно он и в самом деле размышлял над предложением девушки. Оно имело смысл, и господин Алоис ведь в самом деле не вернется сегодня, так почему бы не дать себе немного свободы?       — Умоляю... — прошептала Ханна. Она положила обе руки на плечо любовника, смотря на него чуть ли плачущими глазами. — Я больше не выдержу в этих тисках... Господин по возвращению ведь совсем изведет меня, — пояснила девушка. Именно так этот мальчик и поступал всякий раз. Алоис всегда следил за тем, чтобы у Ханны не было возможности расслабиться. Если каким-то случайным образом девушка получала лишний выходной, то потом хозяин гонял ее чуть ли не до потери сознания, очевидно, чтобы наверстать упущенное. Поэтому, подобные редкие передышки нисколько не приносили девушке удовольствия. Но без них Ханна бы просто не выдержала.       — Клод... — прошептала девушка, обнимая торс парня двумя ручками. В подобные моменты служанка была до чертиков ласковой, и терлась о грудь любимого, словно мартовская кошка. Она ведь тоже живое существо. И тоже нуждалась хотя бы в каком-то проценте тепла и нежности. Но Клод был скуп на всяческие проявления эмоций. Он просто имел ее. Жестоко и беспощадно. Брал в любое время, и относился к своей любовнице едва ли ни как к предмету, естественно, такому человеку не было дела до всех тех чувств, что питала к нему Ханна. Какая разница, что она чувствовала, и от чего ей там было больно. Воспитанный как идеальный слуга, он считал своим долгом исполнять приказы своего господина, а, потому, предложение девушки было для него наивысшей степенью наглости.       — Нет, — холодно отрезал Клод. Он посмотрел на девушку презрительным взглядом. — Ты должна исполнять приказы своего господина, и тебе должно быть стыдно за подобные низменные желания, сделаем вид, что я этого не слышал, — хмыкнул парень, развернувшись к двери.       — Я схожу в душ, а после мы затянем на тебе корсет, кажется, господину Алоису очень нравится, когда твоя талия подобна осиной, — вспомнил Клод, и ровной походкой направился к двери. Замок щелкнул, и парень скрылся за дверью ванной комнаты.       — Нет... — это слово эхом отдалось в голове девушки. Для нее они и в самом деле звучали как приговор. Ноги Ханны совсем ослабли, и, будто подкосившись, опустились на холодный паркет. Девушка просто присела на пол, и растерянным взглядом сверлила пол. "Нет", — еще раз пронеслось в ее голове.       Ханна перевела взгляд на лежавший на полу корсет. По телу пробежала странная дрожь, стоило ей лишь увидеть этот элемент одежды. Господин хорошо постарался, чтобы сделать будни девушки еще более невыносимыми. Ему определенно нравилось изводить ее. Но Клод... Клод был другим. Ведь Ханна любила его. Любила его так долго, как только помнила саму себя. Эти чувства, которые девушка так долго хранила в своем сердце, и наконец-то смогла выпустить наружу. Но ведь Клод тоже должен любить ее. Клод был, наверное, единственным человеком на планете, которому Ханна не была безразлична. Так думала девушка. Но даже он... даже он относился к ней, подобно предмету. Служанка понимала, что этот человек будет мучить ее. Она помнила, как радовалась возвращению Клода, ведь они так давно не виделись. Ханна была счастлива, что наконец-то смогла завоевать его внимание, и стать для него особенной. Девушка надеялась, что наконец-то в ее жизни появится кто-то, кто будет защищать ее. Кто-то, кто станет опорой и защитой от Алоиса. Но Клод оказался тем еще монстром. Наверное, единственным человеком, который мог поддержать хотя бы морально, был Себастьян.       — Себастьян, — прошептала Ханна, закусив губу. Именно этот человек всегда был на ее стороне. И, наверное, он был единственным, кого девушка могла назвать другом. Они поддерживали друг друга, и иногда проводили вместе обеденные перерывы. Общаться удавалось лишь в те дни, когда Сиэль и Алоис встречались, но девушка и так была рада. Себастьян был тем, кто относился к ней лучше всех, и всегда старался помочь. Он всегда развязывал ей эти злополучные корсеты. Именно Себастьян был заслугой того, что жизнь Ханны хоть немногим, но стала лучше.       — Он всегда был добр ко мне, — улыбнулась девушка. Друг вызывал только теплые чувства внутри. Бесспорно, этот человек был самым лучшим в ее жизни, и Ханна многим была ему обязана. Ее жизнь стала лучше с появлением в ней Себастьяна. А вот его жизнь...       — Он всегда был добр ко мне, а я предала его... — прошептала Ханна, опустив голову. Снова вспомнился собственный подлый поступок. Девушка не понимала, как могла пойти на поводу у Клода, но что в этом удивительного, ведь даже сейчас она продолжала его слушаться. После всего, что сделал этот человек, Ханна смотрела на него влюбленными глазами, и, разумеется, девушка опустилась до предательства.       — Он живет своей работой, а из-за моих россказней мог лишиться и этого, — вздохнула она. Ханна чувствовала себя настоящим предателем. Она предала его. Девушка могла просто разрушить всю его жизнь по указке Клода.       Девушка стерла капли пота, бегущие по собственному лицу. Все эти мысли только больше заставляли ее нервничать. Ханну трясло от волнения. Она понимала, что если дальше будет оставаться с Клодом, то он превратит ее жизнь в сущий Ад. Он будет мучить ее до скончания веков, пока девушка не решится сбежать от него. Но Ханна никогда не наберется достаточного количества сил, чтобы противостоять этому ублюдку. Они с Алоисом будут мучить ее. Будут заставлять ее поступать подло. Ханна была их вещью. Девушка была очень мягким материалом, и при желании ее можно было заставить поступить как угодно.       — Это будет продолжаться вечно... они оба будут изводить меня, единственный выход, это побег, — Ханна уперлась в ручки кровати. Она снова бросила мимолетный взгляд на корсет. Сердце так и билось от волнения. Девушке казалось, что она могла чувствовать его стук.       — Проклятое ты отребье! — выпалила Ханна, и, схватив корсет, швырнула его на пол. Сегодняшний день... она так хотела расслабиться. Девушка была так рада, что избавилась от надзора своего господина, сегодня Алоиса не было рядом, и этот день должен был быть чудесен. Она бы провела его рядом со своим любимым, который сегодня был бы так нежен с ней. Но все снова шло наперекосяк.       — Я должна уничтожить его, должна просто сжечь его, и тогда никто больше не станет мучать меня! — решительно выкрикнула Ханна. Казалось, что если она просто разорвет этот проклятый корсет, то все в ее жизни наладится. Все станет лучше. Намного лучше. Девушка искала самое просто решение проблемы. Если избавиться от предмета пыток, то никто попросту не будет делать этого. Пропадет сам способ ее мучений, и тогда Ханна наконец-то заживет счастливой жизнь.       — Если я выкину его, то все станет хорошо... все снова станет нормально, и моя жизнь станет нормальной, — думала девушка. Она смотрела на корсет дрожащими зрачками. Сердце замирало лишь от подобных мыслей. В силу своей глубокой преданности Ханна просто не могла ослушаться приказа. Но можно ведь было наврать Клоду. Сказать что корсет, потерялся, испортился. С ним могли случиться разные безумные вещи. Неважно как, но он просто пропал. А вот Алоису... что Ханна скажет своему господину? Девушка понимала, что даже если она уничтожит один корсет, то господин тут же купит новый. Это не решит ее проблему. Нисколько. В наказание Алоис разве что может заставить служанку даже спать в этом треклятом корсете. Единственной, кому она сделает хуже, это она сама. Она обрушит на себя гнев этих двоих, и поплатится за свою же выходку.       — Они все равно найдут способ мучить меня, до тех пор, пока я буду жива, они будут мучить меня... — вздохнула девушка. Ханна осознавала безвыходность собственной ситуации. Ведь вся суть была не в этом злополучном корсете, да, он сводил девушку с ума, но корсет был лишь одной из разновидностей ее страданий. Если не будет его, то господин придумает что-то более изощренное, а она уже так привыкла к этому корсету, кто знает, на что пойдет мальчишка в ином случае? Может быть, ему вздумается выколоть служанке второй глаз, или вообще избить ее до полусмерти. Ханна никогда не могла совладать с этим мальчишкой. Не могла и не хотела, ведь он был ее господином, и мог делать с ней все, что ему хотелось. Она была служанкой Алоиса. Его предметом. Вещью. Она принадлежала ему. До тех пор, пока она была жива, она принадлежала своему господину, и не могла говорить ему что-то.       — До тех пор пока жива... — прошептала Ханна. После этой мысли в ней будто что-то зажглось. Девушка счастливо улыбнулась, и тут же бросила свой взгляд на стол Клода. Служанка перевела взгляд на дверь и снова на стол. Ханна подорвалась на ноги. Она бегло изучила содержимое стола, принялась разбрасывать бумаги в разные стороны. Девушка не знала, что искала. Но ей срочно нужно было что-то острое.       Ханна еще раз посмотрела на дверь, внимательно прислушиваясь к льющейся воде. Девушка знала, что если не сделает этого сейчас, то больше никогда не сделает. Первый раз в жизни она поступает так, как хочется именно ей. Первый раз она идет против воли этих мужчин.       — Где же... — глаза Ханны судорожно бегали по столу, а по лбу продолжали стекать капли пота. Лоб, щеки, шея — они все были мокрыми. Девушке казалось, будто она стояла под холодным душем. Только в этот раз все это не приносило никакого облегчения. Напротив, Ханна чувствовала себя как на пороховой бочке, которая в любой момент могла разорваться и уничтожить все вокруг. Если бы Клод вышел из душа раньше, то для девушки все было бы кончено. Все обернулось бы для нее настоящей катастрофой. Еще год... два... или даже больше, сколько времени еще она пробудет в услужении у Алоиса. Девушка провела со своим господином всего год, но уже чувствовала себя абсолютно выжитой. Будто этот мальчишка своими трюками выкачивал из нее все имеющиеся у нее силы.       — Ну почему я такая неудачница... — вздохнула Ханна, медленно садясь на кровать. Любой ее план был обречен на побег. Но в этот раз ведь не должно было быть никаких проколов, ей нужно только найти что-то острое.       Девушка вдохнула полной грудью, осторожно поглаживая себя по шее. Воздух приносил ей слишком много удовольствия. Он приятной прохладной разносился по всему ее организму, насыщая легкие кислородом. Иметь возможность нормально дышать было для Ханны наивысшим блаженством.       — Как же приятно, когда ничего не сдавливает грудь, — девушка зажмурилась, еще раз вздыхая. Рукой она осторожно провела меж своих грудей. Ну почему жизнь постоянно заставляла ее проходить через эти испытания? Что она сделала такого, за что теперь расплачивалась?       — Мне просто нужно глубоко дышать, пока есть такая возможность, — девушка осторожно переместилась на пол, и сжала руками простыни на кровати. Ханна зажмурилась так, словно она делала что-то ужасное, и вдохнула полной грудью. Легкие не были сдавлены этими тисками, девушка ощущала непривычную легкость и покой. Но все равно служанка ощущала себя какой-то преступницей. Будто она не имела права получать удовольствие от жизни, пока Клод или Алоис не дали ей на это свое разрешения.       — Мне просто нужен воздух... я же тоже живая... разве я виновата в том, что мне как и любому другому человеку просто нужен воздух... Клод бы и часа в этих тисках не прожил, так почему я должна? — девушка стукнула кулаком про кровати. Но ответ пришел в голову сам собой. Потому что она служанка. Потому что таков был приказ. Она была обязана слушаться. В своей жизни Ханна не знала ничего другого, кроме послушания. В своей жизни... Девушка металась по комнате, в попытке найти что-то, что наконец-то поможет ей стать свободной.       — Они больше не будут мучить меня, никогда, никто из них больше не станет лишать меня кислорода! — рыкнула Ханна. Она подскочила на ноги, топнув пяткой о пол. Служанка была полна небывалой решительности.       — Я не могу предать господина... — закусив губу, прошептала девушка. В силу своего характера, она не могла делать то, что ей заблагорассудится. Не имела на это никакого права.       — Не могу сбежать от него... никогда... никогда не смогу, — замотала головкой Ханна. Она уперлась руками в кровать, и уронила голову на собственные руки. Слезы сами собой текли по щекам. Девушка тяжело дышала и шмыгала носом. Как было бы замечательно, если бы она просто родилась в другой семье. Не попала в этот проклятый дом к этому маленькому дьяволенку, уже год он не давал ей нормально жить. Если бы она не была привязана к семьи Транси, то все сложилось бы по-другому. Всем своим сердцем Ханна завидовала Себастьяну. Несмотря на ужасную болезнь, и презрение со стороны хозяйки дома, его господин был добр с ним. Девушке хотелось реветь от осознания того, насколько Сиэль был благородным и добрым человеком. Если бы Ханна попала в дом Фантомхайвов, то ее жизнь стала был лучше. Она бы улыбалась и радовалась жизни. Она была бы счастлива с таким хозяином. Но нет. Ее уделом был Алоис. Почему-то ей достался этот маленький дьяволенок, который испытывал настоящее удовольствие, когда лишал свою служанки кислорода.       — Они, кажется, оба ждут момента, когда я попросту задохнусь и тогда... — Ханна уронила голову на собственные руки, начиная просто реветь. Девушка не могла позволить себе даже плакать в голос, но слезы просто душили ее.       — Даже если я буду умолять господина относиться ко мне лучше, то он все равно изведет меня, им нужен мой труп, они оба ждут, пока я не выдержу, — прошептала Ханна. Слезы быстро сбегали по щекам, оставляя после себя влажные дорожки. У девушки больше не было ни моральных, ни физических сил противостоять всему этому.       — Не могу, не могу и не буду проходить через все это! — решительно заявила Ханна. Она уткнулась лицом в подушку, тяжело вздыхая. Если они намерены мучить ее вечно, то она просто сбежит от них, исчезнет и все. Никто ничего не сможет ей сделать. Никто больше не запретит ей нормально дышать, если ее не будет. Они больше не смогут ей ничего запретить.       — Мне только нужно... — девушка перевела взгляд на отшвырнутый в сторону корсет. Господин хорошо постарался. Действительно хорошо. Это был точный образец викторианских корсетов, они были невероятно прочными, и, самое главное, они были на шнуровке.       Ханна взяла в руки несколько веревок. Усмешка сама собой скользнула по лицу. Она освободиться и больше никто не будет мучить ее. Никогда.       — Я наконец-то стану свободной, — улыбалась девушка. Она, казалось, не осознавала всю безумность собственного поступка. О смерти она думала как об освобождении. Если ее не будет на этом свете, то значит никто не сможет ее мучить. Ни Клод, ни Алоис, уж точно не спустятся за ней в Ад. В этом девушка была уверена.       — Если я покончу с собой, то больше не должна буду выносить этих ежедневных издевательств, там никто не сможет запретить мне нормально дышать, — усмехнулась Ханна. Она широко улыбалась, вытирая слезы руками. Девушка сжимала в руках веревки, осторожно накручивая их на собственные пальцы. Да. Еще немного и она станет свободной.       — Нет, не так, — Ханна резко откинула атрибут в сторону. Будто испугавшись того, что может с собой творить. Но девушка не боялась смерти. Ее не пугала неизвестность. Ее Ад был на земле, из-за этого проклятого предмета. Даже если из-за своего самоубийства девушка попадет в Преисподнюю, то там с ней в любом случае будут обращаться лучше. После того, что она проходила, то костер будет просто нестрашен. Ханна, казалось, была способна пройти через многое. Лишь бы никто не мешал ей дышать. Это было самым важным. После года пыток она мечтала просто тихо умереть. Смерть — это лучшее, что могло случиться с ней. Ведь проходить через все это девушка просто не могла.       — Ну почему он мучает меня... Почему заставляет проходить через все это... Я ведь... ведь люблю его... люблю сильнее самой жизни... — вздохнула Ханна. Она помнила, как радовалась возвращению Клода. Думала, что у них наконец-то все наладится. Она была готова на все, лишь бы он уделял ей хоть немного внимания, и он уделял. Только теперь девушка платила слишком много.       Взгляд Ханны коснулся лежащего в углу галстука. Он принадлежал Клоду. Ее Клоду. Ее родному Клоду. Девушка тут же притянула к себе черный кусок ткани, и уткнулась в него подобно собачке.       — Пахнет чаем, — усмехнулась служанка. Несмотря на все происходящее с ней, любимый человек все равно вызывал в ней теплые чувства, а сердце ускоряло свой ритм. Несмотря на все происходящее с ней, Клод по-прежнему был особенным для нее. Был родным и любимым. Ханна счастливо улыбнулась.       — Если ему доставляло такое удовольствие мучить меня, то пусть он будет тем, по вине которого я умру, — решительно кивнула головой девушка. Она не боялась смерти. Она боялась жизни. Служанка боялась того, что что-то может пойти не так. Но ведь все будет нормально? Ей нужно всего десять минут. Десять минут и все это закончится. Она больше не будет проходить через все это ежедневно.       Вспотевшие от страха руки принялись быстро развязывать галстук. Тот самый галстук, который имел запах ее любимого. Ее любимого, который продолжал мучить ее. Который был причиной всех ее страданий. Он заставлял ее проходить через все это, но девушка больше не хотела всего этого. Ей нужно всего десять минут. Ханна бросила испуганный взгляд на дверь ванной, она успеет. И тогда никто больше не будет ее мучить. Это не смерть. Это освобождение. Всего десять минут. И она будет свободна. Больше никто не будет издеваться над ней. Никогда. Для такой как Ханна, это был единственный шанс на побег.