***
Сиэль еще не помнил, чтобы ему приходилось бежать настолько быстро. Он буквально летел по коридору. В легких чувствовалось небольшое покалывание, именно сейчас коридор казался невероятно длинным. Он казался бесконечным. Сиэль продолжал бежать вперед, не обращая внимание на бушующий вокруг огонь. Мальчик понятия не имел, где хоть кто-то из слуг, он не встретил ни одной живой души. Собственный дом казался Сиэлю какой-то зловещей воронкой, которая могла затянуть мальчишку. Мальчик не ощущал собственных шагов, он открывал каждую комнату поочередно. Сиэль не видел слуг, не видел никого. Словно в этом огромном доме он остался один. Слез не было, но сердце ребенка колотилось как сумасшедшее. Словно все это было страшным сном, настоящим живым кошмаром. Сиэль не знал, как выбраться из этого места, когда-то знакомые комнаты казались чужими. Слезы сами собой наворачивались на глаза. Мальчик видел, как сгорал его дом. Сгорало все, что было дорого ему. — Папа! — выкрикнул Сиэль, резко распахивая дверь гостиной. Именно здесь так любил проводить время его отец. Мальчик машинально перевел взгляд на широкое резное кресло образца XIX века и нервно сглотнул. Кресло стояло к нему боком, но Сиэль мог видеть руки... мог отчетливо видеть обгоревшие руки. Обгоревшие руки его отца. От одной этой картины мальчику заметно поплохело, а ноги задрожали. Будучи простым ребенком, он никогда не видел ничего подобного. Эта картина была слишком тяжела для детской психики. Сиэль не знал, чем это вызвано, но он впервые чувствовал, как внутри него словно что-то начинает бурлить, словно подбирается выше и застревает в горле. Это что-то имело неприятный привкус. Мальчик смотрел на стоящее впереди кресло широко распахнутыми глазами, смотрел на обгоревшие руки собственного отца и не смел подойти ближе. Он видел, как комнату постепенно охватывает пламя. Мальчик понимал, что вместе с этим огнем сгорает его беззаботная жизнь. Его детство... его счастливое детство, окруженное родителями. Больше такого не будет. Больше такого никогда не будет. Больше ничего не будет как прежде.***
— Погибшие в том пожаре были вашим родственниками, миссис Френсис? — уточнил мужчина. — Мой брат и сноха, — произнесла женщина, закусив губу. Она вздохнула и перевела взгляд на сидящего в углу Сиэля. Мальчик не говорил ни слова все это время, он просто сидел на отведенном ему стуле и даже не притронулся к предложенной кружке чая. Сиэль мельком посмотрел на стоявшую рядом с ним женщину и вздохнул. Мальчик не понимал, что происходит, понимал лишь то, что каким-то чудом он выбрался на улицу, а потом его уже привезли сюда. С тетушкой Френсис мальчик обращался не особо близко, эта женщина всегда казалась Сиэлю невероятно строгой и громкой. Даже его отец считал свою сестру слишком суровой. Сиэль нередко был свидетелем крупных ссор между ними. Тетушка Френсис всегда считала, что этот человек был слишком мягким и любящим, в отличие от самой женщины, которая во всем предпочитала военный порядок. Сиэлю казалось, что тетушка Френсис вообще не была человеком. Не умела чувствовать что-либо, и даже своих родственников не считала по-настоящему близкими. Но то, что мальчик успел понять из разговора, что, скорее всего, он будет вынужден жить с этой противной женщиной. "Я смогу играть с Элизабет и Эдом", — усмехнулся Сиэль. Эта новость заставила его улыбнуться буквально до ушей. Мальчик был глубоко привязан к своим кузенам и рассчитывал, что теперь они смогут играть все свободное время. Сиэль больше не будет один в огромном особняке. "Интересно, тот мальчик, которого чуть не сбил папа когда мы..." — домыслить мальчику не дали, они были прерваны достаточно грубым образом. — Сиэль, вставай, мы уходим отсюда! — скомандовала женщина и протянула руку племяннику. Прежде чем мальчик успел даже двинуться, Френсис сжала руку Сиэля и просто притянула его к себе. Это не было грубо, но хватка была ощутимой. Женщина шла быстро, а ребенок мог только медленно перебирать своими ножками, он совершенно не поспевал за ней. Говорить Френсис так же не спешила, а Сиэль не открывал рот. Он не знал ровным счетом ничего и был похож на перепуганного щенка.***
Вместе со смертью родителей изменилось все в жизни мальчика. Он был вынужден переехать в дом своей тетушки и, самое главное, поменять школу. У Сиэля никогда не было большого количества друзей, но были некоторые одноклассники, с которыми мальчик не хотел бы потерять связь. А здесь... все смотрели на него как на бедного щенка. Мальчик то и дело замечал на себе косые взгляды. Он знал, что всем вокруг был интересен, новенький в классе всегда был интересной личностью. Все то и дело хотели докопаться. Но Сиэль умело игнорировал всех. В этом месте он чувствовал себя скованно и зажато. Ребенка поместили в совершенно другое, неизвестное ранее, место. Все было здесь чужим. А дети слишком злыми. Мальчик хотел просиживать все перемены в классе, только бы не пересекаться ни с кем из новой школы. Здесь у него не было друзей. Здесь у него не было никого. Сиэль неуверенно шел по коридору. Плечи были сжаты, а голова опущена. Он знал, что все обсуждали его. Всем было до него дело. В новой школе ребенок был центром внимания. Мальчик ненавидел внимание. Ненавидел все эти заинтересованные взгляды к собственной персоне. Почему все они не могут просто оставить его в покое? Сиэль слышал перешептывания за своей спиной, видел косые взгляды с разных сторон. Он привлекал всеобщее внимание, новенькие всегда привлекали внимание. Это было нормально. Мальчик понимал, что к нему будут подходить все. Будут подходить и задавать дурацкие вопросы. — Эй, слишком широкий!? — услышал Сиэль сорванный юношеский голос. Подняв глаза, мальчик понял, что налетел на какого-то высокого худенького блондина с бледно-голубыми глазами. Мальчишка был достаточно миловидным, выглядел невинно, но так могло лишь показаться. Сиэль даже слова не успел сказать, как новый друг прижал его к стене. — Я не... — попытался оправдаться Сиэль. Мальчик был изнеженным и совершенно неконфликтным, поэтому он был очень удивлен, когда новый знакомый зажал его в угол. Сиэль не привык решать конфликты насилием. — Всегда так на людей налетаешь, да!? — фыркнул Алоис. Он был крупнее и явно сильнее своего оппонента. Хватка была достаточно сильной для того, чтобы прижимать Сиэля к стене с такой силой, чтобы мальчик не имел возможности выбраться. — Я просто шел и... — мямлил Сиэль. Он весь сжался, интуитивно жмурясь. Эта школа не нравилась мальчику совершенно. Не нравилось ничего в этом ужасном месте. Все были какими-то угрюмыми и жутко нелюдимыми. Эти люди определенно никогда не смогут стать его друзьями. — Просто шел!? Нет! Ты не просто шел! Если бы ты просто шел, то я бы тебе и слова не сказал бы! — выкрикнул Алоис, толкнув мальчика вперед с такой силой, что Сиэль даже упал с непривычки. Мальчик всегда рос в тепличных условиях, и все очень любили его, никогда не поднимали руки и всегда были очень добры. С такой открытой агрессией Сиэль столкнулся впервые и был сбил с толку. — Ой... — прошептал мальчик, попросту упав на свой зад. Он удивленно смотрел на Алоиса, ничего не понимая. Только что его ударили. И ударили просто так. Осознать это было слишком тяжело для тепличного, воспитанного в любви, ребенка. — Вот только разнойся сейчас! — воскликнул Алоис, уже предчувствуя слезы мальчишки. Это всегда раздражало его сильнее всего.***
— Я советовала вам, мистер Транси, скорее воспитать своего племянника как человека, а не как звереныша, что кидается на всех вокруг! — выкрикнула женщина. Она была в бешенстве. — Звереныша? — возмутился мужчина. Его глаза горели, а дыхание было учащенным, он буквально загорался от собственного гнева. — Да как Вы смеете, мадам, это Ваш племянник набросился на Алоиса без ведомых на то причин! — выкрикнул Арнольд. На его племянника еще никогда не было жалоб. Несмотря на то, что мужчина знал о нелегком нраве своего родственника, никаких проблем с ним не возникало, поэтому Арнольд был просто убежден в том, что виной всему это странный новенький. Ведь именно с его появлением начались проблемы. — Без ведомых на то причин? — усмехнулась Френсис. Ее зеленые глаза словно загорелись в этот момент. Она перевела взгляд на своего собеседника и, кажется, в этот момент обдумывала, где бы взять шпагу поострее. Сейчас женщина искреннее жалела, что в учебные заведения нельзя было проносить холодное оружие. Френсис сделала один шаг вперед и посмотрела на сидевшего за своим столом директора так, что тот вмиг отъехал на кресле на несколько метров. Этой женщине, кажется, было наплевать на все. Она планировала насадить голову этого наглеца на острие лезвия. — Не знаю как вы там воспитываете своего щенка, но я в своем племяннике уверена, и... — Френсис склонила корпус и приблизилась к лицу мужчины настолько, будто была готова укусить его. — Если подобное еще раз повторится, то поверьте, в моих силах сделать все, чтобы вы перестали существовать, мистер Транси! — имя мужчины женщина прошипела подобно ядовитой гремучке. Сиэль мог лишь наблюдать за происходящим. Он смотрел на все округлившимися глазами и хлопал пушистыми ресничками. Он, разумеется, знал о том, что тетушка Френсис была суровой женщиной, но никогда не думал, что она может так самоотверженно кричать. Сидевший на соседнем стуле Алоис, судя по всему, тоже был в шоке. Он воспитывался в куда более спокойной обстановке и был не приучен к тому, что английская леди может так кричать. Да нраву этой женщины мог позавидовать любой джентльмен! — Твоя тетя всегда такая... су... суровая? — послышалось шепотом на ухо мальчика. Сиэль интуитивно вздрогнул, никак не ожидая сейчас услышать голос одноклассника. Но все же неуверенно кивнул. — Тетя... угу... она очень... холодная женщина, — только и сказал мальчик. Он до сих пор не верил, что Френсис могла так заступаться за кого-то. — Тяжело с ней живется? Дома она тоже так кричит? — уточнил Алоис, пододвинувшись к мальчику ближе. Сиэль интуитивно сделал шаг в сторону одноклассника. — Угу, но только по делу, — пояснил мальчик. Френсис всегда была строга и ко всем вещам, даже мелочам, относилась крайне серьезно. Сиэль воспринимал ее скорее как серьезного надзирателя, но сейчас она действительно вела себя как достойная опекушна. Алоис весь сжимался во время ударов по столу, порой ему казалось, что еще немного и эта женщина влепит пощечину ему. Такой как она ничего не стоило так просто ударить кого-то. По крайне мере такое впечатление создавала эта леди. Сиэль слегка усмехнулся, наблюдая за заметно сжавшимся одноклассником. Мальчик отлично знал свою родственницу, и на что она способна, но у посторонних Френсис и в самом деле могла вызвать страх. Сиэль и сам не знал, как это случилось, но его рука машинально потянулась к руке Алоиса и сжала ее. Мальчик даже вздрогнул в ответ. Прикосновения друг друга сейчас были как-то неуместны, но противиться он сейчас не мог. Просто не решался спорить. — Она только с виду строгая, но семья для нее превыше всего, — усмехнулся Сиэль, прошептав на ухо мальчику. Хотелось как-то успокоить заметно смущенного Алоиса. — Вот именно. Сейчас отрубит мне голову за то, что я ее семью обижаю и дело с концом, — нервно хихикнул мальчик. Сиэль улыбнувшись, пожал плечами. Такого варианта не стоило исключать. Порой ему казалось, что тетушка Френсис носила с собой шпагу повсеместно, так, на всякий случай. — Не думаю, — усмехнулся Сиэль, опустив взгляд в пол. — Что не думаешь? — не понял Алоис. — Я бы не позволил ей отрубить тебе голову, — хмыкнул мальчик, спрятав взгляд за длинной челкой. Алоис едва заметно улыбнулся и перевел взгляд на Сиэля. — Послушай... — выдавил он из себя. Мальчик неловко сжимал собственные пальцы. — ...Если на выходные у тебя... нет планов, то может быть мы пока... — договорить смущенный Алоис так и не смог. Френсис зыркнула на мальчика так, что тому в миг захотелось спрятаться за спину своего одноклассника. — Давай руку, Сиэль, мы уходим! — хмыкнула женщина, и прежде чем удивленный ребенок успел хотя бы приоткрыть рот, уже утащила Сиэля в сторону двери. Мальчик успел только бросить какой-то виноватый взгляд на Алоиса. Договорить им так и не удалось.***
— Правильно ты все сделал, Сиэль! — строго сказала женщина и резко поставила кастрюлю на стол. — Тебе уши дерут, а ты что, должен руки целовать? Не понимаю, за что они тебя ругают? — возмутилась Френсис. Несколько тарелок характерно звякнуло, и женщина с грохотом поставила их на стол. Мальчик лишь снова вжал голову в плечи. Стул, на который его усадили, был непропорционально большим для него. Был уже глубокий вечер, за окном было темно, а в помещении горело только несколько точечных ламп. Домой они вернулись достаточно поздно, и прислуга уже давно отошла ко сну, поэтому Френсис пришлось самой разогревать ужин. — Он не такой плохой, как мне показалось... — робко сказал Сиэль. Он жаждал простого общения. Ведь завести настоящих друзей у мальчика так и не получилось. — Не такой плохой? — хмыкнула Френсис, поставив тарелку, наполненную супом, прямо перед мальчиком. Сиэль посмотрел на содержимое в течение нескольких секунд и, вздохнув, положил голову на стол. — Да... мы... нормально поговорили, даже посмеялись, — усмехнулся Сиэль. Френсис бросила вопросительный взгляд на мальчика и вздохнула. — Я не стану навязывать тебе друзей, сам решай, с кем общаться, но постарайся больше не делать так, чтобы меня вызывали в школу из-за тебя, — вздохнула женщина. Она устало зевнула и посмотрела на мальчика. Этот день выдался утомительным. Из-за племянника ей пришлось сорваться из офиса. Френсис сделала несколько шагов к Сиэлю и неловко потрепала мальчика по темным волосам. — Просто знай, что я никому не позволю тебя обидеть, хорошо? — просто сказала женщина. Взяв ложку в руки, мальчик едва заметно кивнул. — Угу, спасибо. Я знаю, что семья для тебя превыше всего, — кивнул головой Сиэль. Френсис была строгой и несентиментальной натурой, но мальчик знал, как много для нее значила семья. — Ладно, ты ешь, а потом быстро переодеваться, — сказала женщина и спокойно пошла в сторону лестницы. Ей нужно разобрать некоторые отчеты компании, а вечером еще проверить уроки Сиэля. Ее племянник рос умным и самостоятельным ребенком, ему практически не требовалась посторонняя помощь. Френсис была очень довольна этим, но не могла избавиться от привычки постоянно страховать мальчика. — Тетя, — вдруг окликнул женщину Сиэль, отложив ложку в сторону. — Что, Сиэль? — заметно уставшим голосом произнесла Френсис. Несмотря на собственное самочувствие, женщина всегда старалась держаться бодрой. — Я рассказывал тебе о мальчике, который неожиданно выскочил перед машиной родителей, отец чуть не сбил его, — хмыкнул Сиэль. Мальчик говорил серьезным голосом, а лицо его было сосредоточено. — Это было так давно, странно, что ты помнишь о нем, оборванец какой-то, — хмыкнула Френсис. — Нет... он... — Сиэль закусил нижнюю губу. Он чувствовал здесь что-то неладное. — Он выглядел таким жалким и потрепанным, — хмыкну мальчик. Как бы он не старался, но до конца так и не смог выкинуть из головы эти беспомощные глаза. Лицо того мальчика была полно страданий, боли и страха. Френсис вздохнула и, подойдя к Сиэлю, неожиданно приобняла племянника одной рукой за грудь. Она не была сентиментальной и вообще не особо любила прикосновения. Но Френсис не смела забывать о том, что ее племянник все еще ребенок, а она теперь была единственным, кто у него остался. — Милый, если ты планируешь в будущем стать во главе "Фантом", то тебе следовало бы позабыть о таком чувстве, как жалость, с таким характером конкурентов не победить, — усмехнулась женщина. Она хотела, чтобы у ее мальчика было счастливое детство, чтобы он играл с другими детьми и веселился, но она не могла позволить делу своего брата просто пропасть, сгинуть в небытие. Она воспитает из Сиэля достойного человека, который примет руководство "Фантомом". Мальчик перевел хмурый взгляд на Френсис и усмехнулся. Усмехнулся такой улыбкой, словно он был самим воплощением зла, в глазах ребенка плясали черти. — Моя жалость к простым людям совершенно не уменьшает моего презрения к конкурентам, тетушка, — усмехнулся Сиэль. Мальчик откинулся на собственный стул и посмотрел на Френсис так снисходительно, что в этот момент она ощутила себя настоящей дурой. — Не будь обо мне столь низкого мнения, если мне жалко невинных детей, то это совершенно не значит, что я не стану шагать по головам для достижения собственной цели, — усмехнулся Сиэль. Его взгляд стал более резким и... хитрым. Мальчик смотрел на родственницу так, будто она была обычной идиоткой. — Мой отец проиграл, — вздохнул Сиэль. Он уперся пальчиками в ручки кресла. — Но я... не проиграю, ни за что! — уверенно произнес мальчик. Несмотря на то, что он был обычным ребенком, в нем была твердость и характер. Сиэль уже давно мыслил не по годам. За этой миловидной мордашкой стояло намного больше, чем могло казаться на самом деле. Истинный сын своего отца. Пусть мальчик и был юн, но уже сейчас его не стоило сбрасывать со счетов.