Призрачный Лорд-Инквизитор

Бескрайняя черная пустота расстилалась во все стороны, а я, словно в невесомости, парил в ней… — Где я? — прозвучал вопрос в пустоту и эти слова подобно волнам от брошенного камня побежали от меня. Эти два слова преобразили темноту, казавшейся бесконечной: сначала вдалеке засиял свет, который нескончаемое мгновение спустя, заполнил собой все вокруг, сделав пустоту белой. После появилась твердь, словно собранная из кристаллизованного света, на которую я мягко приземлился. — Удивителен сам факт, что ты здесь находишься, мон-кей — за спиной раздался голос того самого колдуна, заточенного в короне из психокости. Я резко, отчасти от испуга, развернулся и обнаружил стоящего в паре футов от себя сравнительно невысокого, как для аэльдари, представителя их высокомерной расы. Характерные утонченные черты лица были еще сильнее подчеркнуты бездонными фиолетовыми глазами и изогнутыми в вечном выражении презрения черными бровями. Вороного цвета волосы варлока спускались чуть ниже плеч, частично скрывая испещряющие зелено-золотой нагрудник руны ведьм. — Первый человек, которого заточили в камень души. Неужели тебя просто засосало сюда? Ты хоть что-нибудь помнишь? Внутри меня сработал какой-то первобытный инстинкт, один из тех, что нам прививали в Схоле Прогениум: «Убей мутанта, сожги еретика, уничтожь ксеноса!». Одним молниеносным движением я выхватил из ножен силовой меч и болт-пистолет из кобуры готовясь принести тому «Милость Императора»! И каково же было мое удивление когда они превратились в фиолетовый неосязаемый дымок прямо у меня в руках. Данное происшествие только рассмешило эльдара. — А вы люди и впрямь никогда не меняетесь — сквозь смех нараспев сказал колдун — Вы все время сначала стреляете, а потом спрашиваете, вместо того чтобы, как и все разумные виды настроить диалог с окружающей вас вселенной! — Хорошо, я попробую наладить с тобой диалог — сквозь зубы прошипел я — У людей принято представиться друг другу перед знакомством. Уступлю эту честь старшему… — Или уступишь потому, что понимаешь простую истину: я успел покопаться в твоей голове и уже все знаю, инквизитор Ордо Ксенос Виктор Франкенштейн? — язвительно подметил эльдар на что я лишь хмыкнул и сложил руки на груди — Видящий Горанил, глава совета мира-корабля Малан’тай. Точнее я то, что осталось от этого видящего… — В каком смысле? — несколько удивленно спросил я. — Видишь ли, меня «настоящего» сейчас с превеликим наслаждением пожирает Голодная Сука — в этот момент одна из рун на одеянии Горанила загорелась фиолетовым — Я — лишь отпечаток души. Тень, обреченная на медленное увядание внутри этого камня… Зато ты здесь сможешь находится вечно! — То есть ты хочешь сказать, что вся эта бесконечная пустошь теперь является моей тюрьмой? — мои кулаки сжались от гнева и уже были готовы в очередной раз попытаться разорвать ксеноса на части, но тот меня решительно успокоил: «Успокойся, Виктор. Взрыв пси-энергии, порожденный зоантропом был виден многим псайкерам на сотни световых лет от Малан’тая. Я уверен, что скоро нас найдут» — А дальше что? — А дальше… на все воля Императора, Виктор… Уже целую вечность мы безмолвно бредем по белоснежным и бескрайним пустошам этого тюремного измерения. Раз в несколько столетий на горизонте маячат миражи удивительных городов со странной, неестественной как для Материума, так и для Варпа, архитектурой. Но стоит к ним приблизиться лишь на пару километров, как они растворяются в однотонно-белом небе, словно их никогда и не было. Да их, скорее всего, и не существовало, во всяком случае, в привычных нам с вами трех измерениях. После нескольких тщетных попыток добежать до этих городов мы вовсе перестали обращать на них внимание. Но, завидев на горизонте мерцающую алым темную точку, напоминающую благородный рубин посреди мраморной породы, Горанил нарушил тяготившее нас последние несколько тысяч лет молчание: «Идем туда, я чувствую странную энергию, исходящую от этой точки» — Это очередной мираж, колдун — сказал я и отмахнулся — В чем смысл туда идти? — А в чем смысл идти куда-либо? — парировал он и скорым шагом устремился к этому «маяку надежды». Как бы мне не хотелось признавать это, но в словах колдуна был здравый смысл и потому я также последовал на рубиновое свечение. По мере нашего приближения точка увеличивалась, и можно было в ней узнать человека. Ну, или, по крайней мере, похожее на человека существо. То был аватар Кхейна, стоявший на коленях и смотревший в бескрайнее молочное небо своим немигающим взглядом. Искры в глазах Кроваворукого Бога почти потухли, а руки и ноги превратились в камень, несмотря на то, что в его груди все еще горело пламя. — Каэла Менша Кхейн — варлок упал пред богом войны на колени и благоговейно вопросил — Неужели твой осколок также заточен вместе с нами в этом камне? С треском, напоминающим хруст ломающихся костей, Кхейн повернул свою голову к нам и произнес всего три слова: «Нет, в нем». После огонь в груди аватара потух и тот рассыпался на тысячи острых кусков вулканического стекла. — Что-то меняется — сказал Горанил, встав с колен и подняв в боевое положение только что материализовавшийся из пустоты посох колдуна — Твое сознание словно ускользает из камня! В этот момент я почувствовал, словно мое тело постепенно окаменевает, начиная с пальцев на ногах и руках. И окаменение то приносило нестерпимую боль в каждом дюйме, каждой клетке моего тела! — Погоди, они что, серьезно?! — озадаченно и гневно вопросил в пустоту колдун, стараясь перекричать мой вой отчаяния и агонии — Какое кощунство над предками! Боль становилась все сильнее и сильнее. Я видел свои руки, в которых вся плоть и кровь заменилась психокостью, я видел сотни сочленений и суставов, что превращали меня в странное подобие сервитора, но куда эстетически прекрасного внешне, нежели гора микросхем и проводов. Наконец все мое тело, кроме разве что головы окончательно было замещено таинственным пустотным материалом, что славился своей легкостью и прочностью. — Я постараюсь облегчить твою боль — крикнул Горанил — Я постараюсь убрать воспоминания об этом заточении, дабы ты не сошел с ума в материальном мире. Я попро… — далее я его не слышал ибо психокость начала преображать меня, убрав сначала уши, потом и рот с глазами. Еще пара мгновений и боль пропала, собственно как и воспоминания о бесконечных скитаниях в тюремном измерении камня духа, о колдуне Гораниле и аватаре Кхейна, что, как последний заявил, заточен во мне… Остался только гнев, тот самый гнев, который я чувствовал, когда проткнул себя осколком Кроваворукого Бога. Единственное желание, что осталось во мне — это желание разрушения! Однако этот гнев было не на кого выплеснуть — меня вновь окружала бесконечная черная пустота, вскоре ставшая видоизменяться и преображаться. Но в этот раз она изменялась во что-то более осмысленное: очертания предметов, стен, и нескольких аэльдари, что окружали меня. Вскоре картинка окончательно обрисовала контуры, наполнилась цветом. Судя по преобладанию красного в окраске одежды и брони, те ксеносы были с мира-корабля Сейм-Ханн. Один из них носил знаки отличия великого воина и знамя мира-корабля за спиной — то был аутарх. Двое других были похожи на Горанила — колдуны из совета видящих. Еще одна из совета стояла ближе всех ко мне и с трепетом смотрела туда, где, по всей видимости, у меня должны были находиться глаза. Поодаль от них стоял певец кости и исполнял странную мелодию, напоминающую шум прибоя, который я слышал лишь однажды на одном из диких миров круутов. Я поднял руку и взглянул на нее. Она была в тех же цветах мира-корабля Сейм-Ханн, что и окружавшие меня ксеносы и сверкала источаемым из ее недр пси-энергией. После простых логических рассуждений я пришел к страшному, но вместе с тем ошеломительному выводу: меня заточили в призрачного лорда! Эти ксеносы отобрали у меня мое естественное право на смерть во славу Бога-Императора сделав меня одной из своих машин! О да, они поплатятся за это! — Как жаль, что он ничего не видит — подумал аутарх и его мысли раздались эхом внутри всего моего искусственного тела. — Я все вижу, ксенос, — произнес я максимально устрашающим голосом — В том числе твои мысли! Эльдары насторожились и встали в боевые стойки, словно готовясь отразить мое возможное нападение. Та видящая, что стояла рядом со мной начала медленно, но верно отходить дальше от меня. — Как такое возможно, что призрачный лорд видит материальный мир без духовидца?! — удивленно и гневно вопросил аутарх, не отрывая взгляд от меня встающего с колен в полный рост. — Не знаю, аутарх — ответил один из колдунов — Возможно, особенности строения людей им… — Человек, — перебил лепечущего колдуна эльдарский воин — Меня зовут Эладрион Буревестник. Я — аутарх мира-корабля Сейм-Ханн, на котором ты сейчас находишься. Позволь узнать, как к тебе обращаться? Пожар гнева и злобы, что полыхал внутри меня, не позволял проронить ни слова более — я лишь хотел умереть в бою с этими ксеносами во славу Императора и встать под его правую руку во время его возвращения в этот мир. Но, несмотря на все, я ответил: «Инквизитор Ордо Ксенос Виктор Франкенштейн» — Виктор, — со всей учтивостью, свойственной скорее дипломату, но не воину, произнес аутарх — Я сожалею о гибели твоих товарищей, но нам нужна твоя пом… — Что мне мешает прямо сейчас убить вас всех? — перебил я аутарха вопросом, после которого варлоки начали незаметно плести свои чары. — Численное и качественное превосходство, мон-кей, — уже менее учтиво, а скорее гневно произнес Эладрион — Или тебе так не терпится встретиться со своим Императором в Варпе? Я посчитал, что более убедительным ответом на сей вопрос, станет его переломленная шея, вследствие чего стремительно кинулся в атаку на аутарха. Но он даже не обнажил оружие и не постарался увернуться от удара и лишь подал сигнал певцу кости, дабы тот сменил мелодию с ласкового прибоя, на скрежет ржавого метала. И мелодия та сковала мое искусственное тело призрачного лорда в позе броска кобры буквально в паре метров от эльдарского воина. — Не забывай, что ты сражаешься в нашем доме и по нашим правилам, инквизитор — гордо произнес Эладрион — Теперь вернемся к переговорам, согласен? — Да, только прикажи певцу отпустить меня — прошипел я, на что аутарх лишь покачал головой. — Чтобы ты вновь попытался убить меня или кого-то из моих братьев и сестер? И не подумаю, человек! — Тогда я и не подумаю говорить с тобой — чеканно ответил я, после чего почувствовал присутствие чужого разума и чужой воли внутри себя. Женский голос, принадлежавший той видящей, что пробудила меня, максимально доброжелательно и ласково произнес: «Лучше не спорьте с ним, Виктор. Не обрекайте себя на пытки!» — Тебе известны практики наших собратьев друкхари, что живут в Паутине? — слегка зловеще вопросил аутарх, улыбаясь подобно пиранье — Мои соплеменники Отарэ и Мениэль — эльдарский воин указал на двух видящих, что стояли рядом с ним — Знают некоторые фокусы гомункулов Коморры. Хочешь их познать на себе? — Прошу вас, соглашайтесь — вновь воззвала ко мне видящая, но уже не телепатически. И да простит меня Император и покойный аббат Сикорис, что наставлял меня в Схоле, за то, что я говорю: «Хорошо, что тебе нужно от меня?» — Информация, мон-кей, — уже более приветливо произнес Эладрион — Известно ли тебе о том, что могло спровоцировать организованные нападения орков и империи Тау на наш мир-корабль? Замешан ли Империум в этом? Покопавшись в пыльных архивах своей памяти, я вспомнил свое первое боевое задания с инквизитором Вайтстрейком: мы должны были помочь ассасину храма Калидус устранить одного из эфирных империи Тау из септы Фал’шиа. Тогда мы выполняли функцию отвлечения основных войск охраны эфирного, дабы ассасин мог спокойно внедриться в ряды воинов огня и устранить чертового ксеноса! Однако командование сектора изменило свои планы и потому убийца захватил эфирного Аун-Каис-Фал’шиа в плен, после чего мы доставили нашего драгоценного пленника в столичный мир. Удивительно то, что вместе с эфирным в плен были захвачены еще двое: Пор-Ла-Онор и Пор-Вре-Лиг, про которых инквизитор Вайтстрейк сказал: «Не нравится мне то, что в наш столичный мир направляются дипломаты ксеносов». — Не знаю насчет орков, — сказал я, закончив свое погружение в прошлое — Но в 967-м году 41-го тысячелетия в этом секторе галактики мы пленили эфирного империи Тау из септа Фал’шиа — аутарх стал слушать мой рассказ еще внимательнее — Его доставили в наш столичный мир для, как нам сказали, «допроса с пристрастием». Но вместе с ним были еще два дипломата из касты воды. — Возможно, люди заключили союз с Тау — задумчиво произнес аутарх — Империум явно имел большую базу разведчиков и шпионов, которые и выяснили слабые места нашей обороны. Дыханье Иши, они точно знают местоположение мира-корабля и не нападают на нас только потому, что боятся ослабнуть перед лицом вторжения орков и синекожих! — Эладрион обратился к видящим — Передайте совету то, что мы сумели выяснить. Кажется, скоро врата на Фасторе вновь проснутся и армии Сейм-Ханна пойдут по его улицам. — Фастор?! — вопросил я — Но столичный мир находится в системе Манария! Да и что вам мешает пойти на переговоры с правительством? Я знаю, что в тяжелые времена эльдары и люди часто заключали союзы! — Не в этот раз, мон-кей, — отрезал аутарх и добавил — Люди… Вы слишком долго мешали жить моему дому! Пришло время напомнить, почему же вас называют «низшей расой»! — Что будем делать с призрачным лордом? — спросила видящая у аутарха. — Погрузите в сон и разбейте камень духа! — ответил аутарх уже собираясь уходить из зала певцов кости — Он как раз хотел воссоединиться с Императором… — Подлый ксенос! — завопил я и, собрав всю накопленную силу воли, прорвал оковы костяного певца , завершая свой бросок кобры на Эладриона. Мой кипящий в метафизических венах гнев поджег кулаки призрачного лорда и мощным ударом я отбросил аутарха на несколько метров вперед после чего тот гулко ударился о белоснежную стену, слегка запачкав ее в крови. — Простите меня, Виктор — сказала видящая и взмахом посоха вновь увела мое сознание далеко за горизонт реальности. Вновь возвращение в чернеющую пустоту… — Недолго ты продержался в одной клетке с моими собратьями — произнес ксенос, словно находящийся за этой пустотой. — Кто ты?! — гневно проревел я — Покажись! — Успокойся, я не желаю тебе зла — сказал он — Меня зовут Горанил и я тот эльдарский видящий, что говорил с тобой на Малан’тае. Я пришел, чтобы успокоить тебя — ты не умрешь, во всяком случае, не сейчас… — Постой, я, кажется, вспоминаю наши скитания… — Да? Должно быть "настоящий" я забрал с собой и большую часть моих сил… Пустота вновь начала обретать форму, уже знакомые мне очертания эльдарской кузни мира-корабля Сейм-Ханн. Предо мной вновь стояла та самая видящая, что усыпила меня. Он была без своего посоха, абсолютно безоружна, что выдавало ее добрые намерения по отношению ко мне. — Виктор, я помогу вам переместиться на Фастор… Остановите Эладриона, ибо он не ведает в какую игру влезает не зная правил…