Призрачный Лорд-Инквизитор

— Лейтенант Франкенштейн, — раздался голос генерала-губернатора из микрофона, что был встроен в мой шлем — Ситуация ухудшается с каждой секундой! Еще совсем немного и мы будем вынуждены бросить вас на милость Бога-Императора… — Подождите еще немного, милорд — умоляющим, но вместе с тем деловито-уверенным тоном заявила я, спрятавшись от лишних ушей в грузовом вагоне — Наши инженеры и сервиторы прилагают все усилия, дабы поезд прибыл как можно быстрее к Колодцу! — Я вас понимаю, Аэлита — учтиво произнес тот, пока на заднем фоне громыхали разрывы минометных снарядов — Но вскоре наши потери превысят количество бойцов, что вы приведете с собой. И это я еще не говорю о ксеносах, с которыми ВЫ заключили договор против моей воли! И мало того — вы прикрылись моим именем! — Если бы не эти «ксеносы» и их помощь, то все мое отделение уже бы было по правую руку Императора, генерал! — раздраженно и непочтительно по отношению к его званию продекларировала я. — Следите за своим языком, лейтенант! Если бы вы сразу же эвакуировались из зоны бедствия, плюнув на гражданских и аэльдари, то не было бы всех этих проблем! Конец связи — писк оборвавшегося сигнала вместо точки в конце оставил меня в полном одиночестве среди ящиков с провизией и боеприпасами, и лишь свист воздуха, что разрезал подобно ножу поезд, разрывал эту звенящую тишину. Только этот свист был странным, словно воздух запинался обо что-то… или кого-то. Да, точно, кого-то! На крыше кто-то говорил. Странным голосом, приглушенным, но вместе с тем полным почти осязаемого отчаяния и непонимания. Я вспомнила этот голос — то был тот самый шагатель эльдар, призрачный лорд, к которому аутарх почему-то обратился «мон-кей». Забравшись на один из ящиков, я стала вслушиваться в слова призрачного лорда. Их было сложно разобрать из-за свиста ветра и двадцати сантиметров пластстали, что разделяли нас, но понятно одно: тот, кто заключен в шагателе, сильно расстроен, словно все, чем он жил, разрушено! Может быть, он знает, что его мир-корабль разрушен, и он не хочет говорить об этом своим собратьям, чтобы те не впали в тоску? — …мой родной мир, мой Фастор… — отчетливо, подобно мимолетной молнии сверкнула оборванная фраза и тут же исчезла, превратившись в протяжное завывание призрачного лорда. Это сказал он! Да, точно он! Но это возможно? Я, конечно, слышала об эльдарах-изгоях, что живут вне своих сородичей на отдаленных планетах, а иногда и среди людей. Но они, наверное, и погибают в одиночестве и их не заключают в шагатели. Да и то, как отреагировал Эладрион на этого призрачного лорда, оставляет много вопросов. Неужели в нем заключена человеческая душа? Но это же невозможно! Да и тем более не нужно — аэльдари терпеть не могут людей и зачем тогда давать им одному из нас такую честь, как бессмертие в саркофаге из психокости? Или им нужен был один из нас, быть может, для допроса? Или для иной какой-то цели? — Лейтенант — звонкий голос колдуна, одного из советников аутарха вырвал меня из построения сумасбродных теорий — Имею сообщить вам плохие новости. Я спрыгнула с ящиков и встала напротив высокого чужака в одеяниях, напомнивших мне бронированную робу экклезиархов, если не считать странных светящихся колдовским светом рун. — Да? Что вы узнали? — по мере возможностей как можно учтивее произнесла я и, почему-то, хоть лицо колдуна было закрыто маской с изображением змеи, стилизованной под цифру «пять», мне показалось, что он улыбнулся. — Море Варпа начало вести себя еще более непредсказуемо вокруг Фастора, но ясно одно — к нам приближается огромный флот Империума. Боюсь, что это может означать только одно… — Экстерминатус?! — голос дрогнул и сорвался к концу слова на писк. — Я и мой собрат по Совету Видящих, не лишись он телесной оболочки, могли бы попытаться задержать флот, но, скорее всего, это будет бесполезно… — Остальные эльдары уже знают об этом? — еще не вернув силу голоса, но не желая ждать восстановления от шока, спросила я. — Да. Мы не храним секретов друг от друга — колдун опустил свой взгляд на меня — В отличие от вас, мон-кеев. Я вижу твои мысли: ты боишься, что мы бросим вас и предадим наш договор, но знай — аэльдари Сейм-Ханна чтят законы чести. — И я ценю это, видящий. — Не стоит льстить — в его голосе мелькнула нотка раздражения — Что бы вы с аутархом тогда не декламировали, но этот союз не из разряда «братья до гроба», как часто бывает в ваших книжках, а скорее «враг моего врага». — Мне большего и не надо. Мы поможем вам, а вы — нам и, надеюсь, после этого наши пути более никогда не пересекутся! — уже не скрывая собственного раздражения промолвила я, на что варлок, видимо, усмехнулся и, бросив напоследок «Взаимно», покинул меня. А ведь, если я правильно помню, именно он и подтолкнул Эладриона к союзу с нами, людьми. Чего бы ему взъесться на нас теперь? — Чертов ксенос! Неужели все эльдары такие заносчивые? — буркнула под нос я, направляясь скорым шагом к командному вагону, где собрались все мои оставшиеся в живых сержанты. Путь был не близкий, ибо грузовые вагоны были в самом хвосте поезда, а командные находились в головной части. Я старалась избегать тяжелых взглядов беженцев, гвардейцев, арбитров и прочих резидентов этого «поезда жизни», что вверили свои жизни и души мне. Я не знала, как сообщить им то, что генерал и наши братья по полкам не собираются нас ждать и бросают нас на произвол судьбы. Да и мало того — что бежать бесполезно, ибо все мы подвергнемся очищению: праведники и грешники, люди и ксеносы! Мне нужно было посоветоваться с сержантами… А что если мы действительно приедем к Колодцу, а нас там будут ждать только еретики и демоны? Если все уйдут? У нас много детей и раненых — они нас будут задерживать! Но и бросить мы их не можем. — Тетя солдат, тебе грустно? — спросила меня девочка с длинными русыми косами, что нечаянно преградила мне путь. Ей было всего восемь лет или около того. Юный ангелочек, как на фресках имперских соборов. И она может так и не повзрослеть, не почувствовать взрослую жизнь на вкус. Да и что греха таить: может она живет свои последние часы, как и я и все в этом чертовом поезде! — Тетя солдат, вы плачете? Мать девочки волевым тоном попросила отойти с прохода и пропустить «нашу спасительницу», а я, стараясь максимально скрыть хлынувшие из глаз обжигающие слезы, уже не столько бежала через вагоны, сколько пролетала их один за другим. Наконец я достигла заветного вагона. Там, за импровизированным столом из ящика с мельта-бомбами стояли сержанты и о чем-то оживленно спорили, ссылаясь на показания когитаторов. — Одно лишь ясно: второй и четвертый полки покинули зону действия сети связи. Возможно, они ушли в Колодец — прохрипел главный инженер сержант Моурон. — Вот именно: два самых непобитых полка, что составляли остатки наших сил, сбежали! Они оставляют нас как приманку для орд еретиков лишь бы оставить себе время на побег! — эмоционально провозгласила сержант Айрин — И где только Железная… — сержант осекла себя на полуфразе, заметив меня, входящую в дверь вагона. Они тут отдали мне честь, на что я лишь махнула «вольно» и подошла к этому столу. — Они действительно бросили нас — пусто и отрешенно произнесла я, опираясь обеими руками на ящик — И мало того: флот Инквизиции на подходе. Настали последние дни для Фастора… — Что? Вам сообщил генерал?! — столь же обеспокоено, как и я когда впервые услышала об экстерминатусе, спросила Айрин. — Нет, они, вероятно, еще не знают об этом. Наши «союзники» сообщили мне о кораблях в Варпе, что летят к нам. Пару минут висело тяжелое, звенящее молчание, которое первым осмелился прервать сержант Моурон: «Если нас действительно решили бросить как живой щит, то до экстерминатуса мы точно не доживем. Умрем стоя с оружием в руках?» — А как иначе? — я постаралась выдавить из себя воодушевляющую усмешку, но сил на нее уже не осталось. Я вновь попыталась связаться с генералом, но вокс-передатчик молчал на всех каналах. Нас действительно покинули. Весь поезд сотряс удар, словно в него что-то врезалось и будто как по щелчку тактические когитаторы завопили о зашкаливающем присутствии противников вокруг нас. Они нас окружили, заметили наживку и решили, наконец-то, напасть — Лейтенант! — нарушая любые барьеры ментального пространства и неприкосновенности мыслей, связался со мной аутарх Эладрион. — Демоны Тзинча окружили нас, мы пытаемся отогнать их, но они будто хотят скинуть поезд с путей! — В этот момент послышался отвратный вой, исходящий со всех сторон вне вагона и тварь, напоминающая плоскую рыбу, что обитает в подводном океане Фастора, прошла насквозь штаба, поглотив своими огромными челюстями половину тела сержанта Моурона. — Проклятье — я достала мельта-гранату и прицепила ее к одному из бритвенно-острых шипов чудовища. Отлетев на пару метров от поезда, она взорвалась, забрав на тот свет голубокожую тварь — Всем держать оборону и отстреливаться! Мы выстоим! Мы с сержантом Айрин заняли оборонительные позиции в образовавшихся пробоинах в корпусе вагона, отстреливаясь от десятков других «ужасных плоских рыб», что прошивали поезд во все новых и новых местах. Вскоре по моему приказу прибыли орудийные расчеты, что заняли два этих пролома. Вопли демонов слились в одну общую какофонию ужаса, соревнуясь с криками беженцев, что хотели сбежать, спрятаться куда-нибудь от неминуемой смерти, хоть и бежать было некуда. Мы все теперь Имперская Гвардия, мы умираем стоя с оружием в руках… — Они сейчас опрокинут поезд! — завопил Эладрион — Всем держаться! — поезд накренился влево и с диким скрипом тот полетел вниз в пропасть под монорельсом. В момент удара о землю, единственную настоящую землю, что была в нашем улье, я уже потеряла сознание и потому не почувствовала того, как врезалась в потолок, ставший теперь полом… — Аэлита! Лейтенант, вставайте! Вы не могли умереть, не сейчас! — голос казался таким далеким, но таким родным. Это был Виктор, мой младший братик, что давно пропал, точно в ту ночь, когда я вернулась в покинутый всеми дом, в котором когда-то было простое семейное счастье обычных слуг Императора, бога, что покинул нас! — Император… мертв… — сквозь бред сказала я светящемуся силуэту однорукого великана, что стоял вместе с гвардейцами посреди переломленного пополам вагона и отстреливался от наступающих волн демонов. — Сестренка, не время сдаваться! — голос Виктора стал искажаться, он стал грубеть и черстветь. Вскоре голос брата исказился вплоть до неузнаваемости, до голоса того самого призрачного лорда… Да нет, бред какой-то, ну не может же быть Виктор… — Может! — прервал мои сомнения голос призрачного лорда, что эхом раздался внутри моей побитой головы — А теперь бери лазган и вставай рядом с нами: пускай Император и покинул нас, но еще не время сдаваться! И я встала, несмотря на ноющую боль в ногах, на кровь, что красным ручьем стекала по моей щеке. Я взяла в одну руку лазпистолет, а в другую упавшее знамя Первого Фасторского, запачканное кровью погибшего главного инженера. — Лейтенант, беженцы взяли оружие в руки и стали сражаться! — рапортовал сержант Жердар, что руководил медиками и санитарами — Приказы на последний бой? — Только один: забрать как можно больше тварей с собой на тот свет!