Призрачный Лорд-Инквизитор

Пользуясь временной дезориентацией зеленокожих полчищ, кордон из остатков вверенных мне воинов, беженцев и большей части корсаров Эннара с легкостью продвигался к гавани мира-корабля, ставшего ныне скорее миром-склепом. С нами же остались трое наиболее крепких и выносливых офицеров Стервятников, должно быть самых доверенных воинов моего брата. - Маневренность в нашем случае куда важнее грубой силы – пояснял, не размыкая губ, Эннар пока мы двигались к Собору Кроваворукого Бога – Необходимо нанести точечный удар в центр армии орков и как можно скорее отступить! - И взорвать то, что осталось от наших собратьев – не столь гневно, сколь печально и смиренно отозвался я – Столько лет истории и все канет в небытие… - Такова цена жизни тех, кто еще не пал жертвой Голодной Суки. Мертвые не должны создавать проблем живущим – спешным шагом, прикрывая тылы друг-другу и сохраняя боевое построение мы ворвались в, на удивление, пустующее здание собора. - Орки, видимо, пока не до конца обжились на руинах… – уверенным тоном заявил я, подметив, что даже механические части давно мертвого техножреца мон-кеев все еще не растащены на «сувениры». Смею предположить, что и экипировка второго инквизитора все еще на месте. – Боятся колдовства священных мест? - Боятся ровно до того момента, пока не закончится место, куда можно убежать – отозвался один из офицеров, носящий искусного вида шлем с плюмажем из искусственных перьев и вооруженный двумя сюрикеновыми пистолетами. - Или до прихода того, кто бы мог развеять страхи… - мрачным тоном добавил Эннар, крылья за его спиной вновь судорожно дернулись. Теперь и я почувствовал присутствие чуждого, сильного разума где-то поблизости. Разума, подобного фантасмагории из ржавых шестерней, по воле которых сама реальность искривляется в такт бессвязного, бессмысленного и совершенно безумного бреда. Орочий колдун был поблизости, и, судя по всему, «Ваагх» нашел в нем своего нового лидера. - Каков план? – вопросил я, вытесняя из головы ор, стук и скрежет удаляющегося от нас к докам боя, на смену которому пришла гнетущая тишина и еле доносимые шепелявые перешепот орков, притаившихся где-то поблизости в засаде. - Аллея Искусств. Квартал мастеров и кузнецов – все также телепатически говорил принц корсаров – Именно там и пал жертвой отказавших двигателей и… «недостатка веры» орочий крузер. Должно быть, техники зеленокожих переоборудовали обломки своего корабля в энергоузел, подпитывающий от дотлевающего ядра мира-корабля телепорт-платформу, соединяющую Малан’тай и какой-то заселенный этой зеленой плесенью мир. Судьба того мира нам не важна, нужно только уничтожить этот рассадник орков, пока общая масса Ваагха не перевалила за критическую и против моего и, к слову, твоего, Эладрион, флотов не вышел переполненный ими космический скиталец! - последние слова прозвучали излишне эмоционально даже для Эннара. Он даже забылся и прокричал их вслух и, заметив это, далее возобновил немой монолог – Взрыва от телепорт-платформы будет достаточно, чтобы спровоцировать цепную реакцию в энергоядре. У нас будет немного времени на то, чтобы добраться до мостика, с которого нас заберет один из солнечных катеров и доставит на «Объятия Лерниры». - Объятия Лерниры? Ты назвал свой флагман именем… - не успел договорить я, как пелена бессвязного бреда и настойчивого булькающего бормотания заслонило все мое сознание, заставив тело скривиться в агонии, в своеобразном ментальном отравлении, что в сравнении с ним проникновение в простенький человеческий разум показалось бы нырком в кристально чистый пруд! Образы столь извращенные и искаженные плыли перед глазами бесчисленными мириадами, затмевая реальность в мгновение ока: больше не было Малан’тая, не было Эннара и его пиратов, не было зеленокожих – была лишь масса вечно изменяющейся гнойно-зеленой плоти, простирающейся во все стороны куда глаза глядят и бессвязное «бом-бор-бон-бом-бон», что будто в такт изменениям эфемерного гноя звучало со всех сторон. Когда пытка разума достигла апогея и казалось, что мозг сейчас взорвется от всей этой какофонии, гной перед глазами обрел форму: лицо орка, куда отвратительнее, нежели у обычных зеленокожих. С искрящимся молниями обнаженным мозгом, с отвисшей челюстью, с сотнями бородавок и огромными, выражающими безумие глазами. - Бом-бон-боро-бом? – вопросительно, судорожно шевеля губами, произнес чудила. «Тебе здесь нет власти, зеленокожий!» - вот что я хотел ответить, но вместо того вырвался лишь гортанный, протяжный, как у подстреленного животного вопль. - Ты, тощий, глупая совсем? – вновь вопросил орк, но уже куда понятнее – Ты пришла ко мне на дом и хотеть уничтожить большая бзззз, да? Большая бзззз давала парней глупой боссу, но теперь большая босс я и бзззз будет давать парней мне! Ты плохая тощий, тебя надо поджарить и съесть как сквига! - Ты… не… победишь! – остатки сознания собрались воедино, найдя силы лишь чтобы произнести эти три слова и вновь разлететься в стороны, разделенными орочьим псионическим ихором. - Чой-то? Ты такая слабая, тощий! А я сильная, мне так все говорили: и парни, и стрелялы, и доки с меками, и даже синий курица! Один босс не говорил, что я сильная и был потому сильнее, а теперь босс мертвая – вон его глупая голова на поясе у крылатого тощего! - Я сильнее тебя! – вновь собрались остатки разума, цепляясь за воспоминания как за якори реальности: меня зовут Эладрион, я наследник клана Нарайн, аутарх мира-корабля Сейм-Ханн, преданный слуга сородичей и верный последователь искусства Кхейна – искусства войны. - Чой-то? – вопрос зеленокожего вновь разбросал по бесконечности останки меня как мелкие кусочки мозайки. – Тебя глупая синий курица обманул? Обманул! Даже моя глупый мертвая босс обманул! Ты глупая тощий, а я умная! - Глупая курица и тебя обманула! – сам не понимаю, почему мне захотелось в последнем предсмертном рывке сознания произнести именно эти слова, но, задев самолюбие чудилы, они подействовали: я буквально почувствовал, как ментальный тиски отступили, ослабили свою хватку и тучи гнойно-зеленого цвета чуть разошлись на миг, приоткрыв реальность. Орочий колдун был рядом, стоял буквально в паре метров от меня в окружении свиты из двух бронированных нобов, сам, будучи чуть выше гретчина! Он страдал от боли, что причиняли ему варп и общая сила «Ваагха», концентрированная в его голове и даже то, что часть той боли сейчас изливалась на нас пятерых, не сильно спасало чудилу. - Чой-то? - удивление орка было настолько велико, что должно было, наверное, отразившись в варпе, породить новое божество – Синий курица моя друг! Он мне сказала как и где нападать на глупая юдишек и тощих, где будет много пастука! Сказала передать глупая босс! Сказала, что скоро я стану большая босс! Глупая синий курица мой друг! - Это курица умная, а ты глупый, зеленокожий! Она тебе говорила что делать, а ты исполнял и, если честно, исполнял плохо – с каждым произнесенным словом я чувствовал, как контроль над моим разумом ослабевает, а реальность начинает возвращаться на круги своя: даже контроль над телом начал понемногу переходить обратно ко мне. - Ты врешь, глупая, слабая тощий! – сотни варповых искр носились по оголенному мозгу чудилы как молнии меж грозовых облаков, освещая окружающее пространство желтовато-зеленым, в цвет мусорной броне колдуна, светом. Опираясь о шаманский посох, что был выше раза в два хозяина, уродливый зеленый карлик рывком подскочил ко мне, и было собирался прикончить меня ударом энергии варпа в упор, прокричав что-то типа «ну и кто теперь умный, а?!» Но прежде чем вымолвить хоть слово он лишь услышал скромное «Я» из моих уст. Взмах клинка должен был разделить надвое зеленокожего, но тот, все же спохватившись, частично отклонил удар: он остался в живых, да, но без левой руки и доброй половины головы. Накопленный псионный заряд высвободился из извращенного мозга чудилы в подобии взрыва, ослепив и дезориентировав и меня и, не справившихся со своей задачей, телохранителей нового вождя. С воплями боли и отчаяния, извергая фонтаны темно-алой крови, чудила на оставшихся трех лапах ускакал прочь, скрываясь где-то за воротами собора. Нобы же, все еще дезориентированные вспышкой энергии варпа, так и не успели ничего предпринять: подобно разящему року судьбы я прикончил их, ослепленных, быстро и безболезненно, чего ни один из зеленокожих, конечно, не заслуживал! Эннар и его корсары корчились в агонии, их тошнило и пронимало судорогами как от самого настоящего, тяжелейшего отравления. Всех, кроме одного – того самого с искусным шлемом, ставшим теперь его посмертной маской – он был мертв! Его тело было искручено, словно намотано вокруг невидимого шеста по спирали. - Должно быть… - пытаясь отдышаться и, попутно с тем, исторгнуть из себя остатки психической заразы, проговрил Эннар – …вколотая мной дурь спасла тебя! – после этих слов он поднес правую руку к оголенному участку шеи и, видимо, вколол и себе дозу. Оставшиеся два корсара судорожно стянули с себя шлемы и проделали ту же процедуру – Она не только обезболивает, но и лечит. Новейшая разработка «докторов»! Я, окончательно вернув контроль над телом и разумом, подошел к Эннару, хотел помочь встать, еще не успевшему окончательно прийти в себя брату, но тот, лишь только заметив мою протянутую руку, тут же от нее отмахнулся. Лишившись толики былой грации, он, подобно проснувшемуся от векового сна великану, поднялся, хрустнув плечами и запачканными грязью, пылью и рвотой бронепластинами. - Этого я точно не буду рассказывать в своих мемуарах – пытаясь выдавить подобие улыбки, устало прокряхтел Эннар, двинувшись к своим «птенцам» - Линдер, Ролан, вы как? - Гомункулам есть еще чему поучиться… - многозначительно отозвался один из них, второй же воин лишь кивнул и перевел взгляд влево, словно показывая глазами на павшего товарища. – Жаль Кирра, его команда еще долго будет скорбеть по нему. - Все мы будем скорбеть по нему – Эннар приблизился к изувеченному телу одного из своих близких помощников. Я также последовал за братом, попутно прислушиваясь к окружающей нас обстановке: орки в засаде видели, что мы сотворили с их «новым умным боссом», они готовятся встретить нас во всеоружии стоит лишь высунуться за распахнутые ворота собора. Стоило принцу корсаров снять шлем с погибшего офицера, как смрад гнили и разложения как от давешнего мертвеца ударил по нам сладковато-терпкой волной. Иссушенное лицо темноволосого корсара, с отличительной внешностью «штампованного» жителя Коморры, застыло в немом крике ужаса и отчаяния. По натянутой на череп тонкой, светло-серого цвета коже из глаз текли ручейки спекшейся крови, и сгустки чего-то еще… видимо, спекшегося мозга. - Спи спокойно, птенец. Ты исполнил свой долг. – Эннар закрыл глаза покойнику и, прикрепив шлем воина к поясу по соседству с головой мертвого варбосса, резко встал. Он глубоко, со свистом вдохнул полной грудью, после медленно выдохнул, видимо, отпуская так гнев и печаль от себя, и развернулся ко мне и двум оставшимся в живых воинам, стоявшим поодаль. - Время не ждет. Нужно идти, добить этого зеленокожего и уничтожить треклятый телепортатор! - Думаю, по следу из крови мы найдем кратчайший путь к сердцу орочьей базы – чудила явно дорожит своей «большой бзззз» и будет защищать ее до последнего, даже лишившись части своих мозгов и одной из конечностей! – я вновь прислушался к еле слышному шелесту шепелявых, грубых орочьих голосов где-то за вратами и после продолжил телепатически – Там засада, несколько десятков, может сотня орков и все нацелились на ворота! Предлагаю напасть сверху, спикировать с крыши собора, пока наши собратья-воины – кажется, «собратья-воины» неодобрительно фыркнули после столь высокопарного обращения к себе – отвлекут внимание на себя. Молчаливое согласие сверкнуло в мозгу, подобно зажженной молодой звезде. Все разошлись по позициям: офицеры заняли по обе стороны проем ворот, ведущих на Аллею Искусств; мы с Эннаром, следуя по винтовой лестнице и узкому своду крыши, украшенному барельефами из неизвестного мне эпоса, взбирались на крышу собора. - Он не носил Слезу Иши? – неожиданно для себя вопросил я вслух, слегка испугав тем Эннара – Тот твой воин. - Он презирал Камни Духа – холодно отрезал брат, внезапно замерев и уставившись на один из барельефов, смутно видимых в сером полумраке собора – Говорил, что из-за подобных артефактов пропадает ценность жизни и страх смерти. Болван. – последнее слово, явно из лексикона мон-кеев, звучало инородно даже из уст принца корсаров. Он продолжал рассматривать барельеф, смутно похожий на всем известный сюжет битвы Эльданеша и Кхейна: основополагающего мифа всей нашей культуры. Но тот воин… он не носил рун, что изображались на великом заступнике нашей расы. Напротив, в правой руке у него был мастерски выкованный клинок, похожий на меч Кроваворукого Бога, с гардой, схожей по форме с прописным числом «100» и руной в левой руке, что принадлежала как раз Кхейну. Но руна была видоизменена, совсем небольшой штрих: символ бесконечности, вечного пути, что так часто видел я на мировой руне Сейм-Ханна. Символ, что носят на себе призрачные лорды. - Что-то не так? – вопросил я у замершего в миг брата, не способного оторвать взгляда от изображения того необычного воина, стоящего напротив множества других наших собратьев, вздымающих в едином триумфальном порыве вверх свои клинки. - Веришь ли ты в совпадения, Эладрион Буревестник? – вопросил тот, отведя взгляд от барельефа и вновь возобновляя свой шаг к выходу на крышу. - Наша жизнь – шторм, через который мы плывем на свет, излучаемый видениями Провидцев. О каких совпадениях может идти речь? - Вот и я так считаю… - многозначительно добавил Эннар и прежде, чем я успел воскликнуть «перестань говорить загадками и ответь нормально!», он прервал меня словами – Потом объясню! Время расквитаться с зеленокожими! Отдав приказы по пси-связи, воины Эннара выступили из своих укрытий, провоцируя обнаружить свои позиции стрелков орков. Как оказалось, большая часть зеленокожих укрывалась в пустующем здании мастерской и за близлежащими осколками судна людей. Корсары не вступали в схватку, пока что лишь укрывались за полуразрушенной скульптурой экзарха Воющих Баньши, ожидая «прибытия крылатой кавалерии». - …почему тебя смутило, что я назвал флагман именем любимой? – невзначай бросил Эннар и спикировал вниз в самую гущу ничего не подозревающих орочьих стрелков, не давая мне даже возможности ответить. Чуть после, на мгновение опешив, я ринулся вслед за братом в бой. Бой, к слову, скорее походил на бойню, несмотря даже на подоспевшее подкрепление из рубак и огнеметчиков: в головокружительном танце смерти, залитые кровью зеленокожих, окрасившей броню в еще куда более густой оттенок красного, мы пробивались в самое сердце орочьей базы. Одним из немногих препятствий, замедливших наше неумолимое продвижение вперед, стал переоборудованный людской танк, но и он пал жертвой двух метко брошенных гранат в открытый люк на башне. Самонадеянность и непредусмотрительность орков порой поражала еще сильнее, чем их всеобщее засилье на каждом космическом булыжнике или мусоре! Опомнился от пьянящего дурмана боя я лишь у самой святая святых лагеря зеленокожих: «большой бзззз», похожей на вулкан из ржавого, искареженного красного железа, извергающего вместо лавы сполохи бледно-желтой энергии и все новых орков, материализующихся в ней. У подножья вулкана, прижимая еще пока целой рукой прижженную наспех рану от второй конечности, на пару с, видимо, последним нобом-телохранителем, стоял чудила. - Ты глупая-глупая-глупая тощий мне надоел! – истошно кричал зеленый карлик, брызгая слюной и тыча пальцем, пока из поврежденного мозга хаотично били молнии варповой энергии, ударяя и его, и телохранителя. - Ай, больно, умная босс – отозвался ноб, потирая ожог на руке, куда мгновение назад ударила одна из неконтролируемых искр. - А НУ МОЛЧАТЬ! – взревел писком чудила на телохранителя, от чего тот отскочил в страхе, словно на него наставили пистолет. - Я сам с ним разберусь – нехарактерным для Эннара приказным тоном огласил тот и двинулся в сторону предводителя зеленокожей орды – Прикройте в случае чего и подумайте над кратчайшим путем к мостику мира-корабля. - Поджарься, глупая, крылатая тощий! – воскликнул орочий шаман, метнув заряд в мерно приближающуюся фигуру смертоносного воина. В мгновение от соприкосновения заряда с телом, воин грациозным кувырком увернулся и продолжил свой путь, как не в чем не бывало. Второй заряд, третий – все без толку. Навстречу, преграждая путь и занося над головой огромный дрын, похожий на молот, вышел телохранитель. С грохотом молот обрушился на то место, где должен был оказаться Эннар, но когда поднятая ударом пыль осела, орк с удивлением обнаружил не раздавленного в лепешку эльдарского воина, а лишь парочку раскуроченных металлических плит. Сам же принц корсаров, вновь увернувшись от удара, прильнул к шее здоровенного орка левой рукой, дарующей, как оказалось, не только жизнь. «Поцелуй Арлекина» - я редко видел действие мономолекулярных нитей на противника на такой близкой дистанции. Теперь красочные воспоминания о разрезанной изнутри на ровные, тонкие кусочки голове орка останутся со мной на всю оставшуюся жизнь. В испуге, когда Эннара и его добычу разделяли жалкие пара метров, чудила бросился наутек к порталу. Но на первой же ступеньке предводитель орков оступился и небрежно упал в ноги к принцу корсаров, всхлипывая и бубня что-то нечленораздельное. Взяв орка за горло, Эннар поднял того вверх, дабы смотреть глаза в глаза своей жертве. - Ты убил моего птенца, зеленокожий – каждое слово Эннара как удар молота забивало, выражаясь языком мон-кеев, гвозди в крышку гроба чудилы – А за такое тебя ждет кара! – Вопль вперемешку с хрустом костей и противно-склизким звуком рвущейся плоти перебил и шум вулкана-телепортатора и гвалт все бегущих к нам, как на убой, орочьих рубак. Когда от чудилы остался лишь еле живой обрубок туловища с окровавленной, разбитой в труху головой, Эннар запихнул в то, что некогда было ртом зеленокожего последнюю пустотную гранату с вынутой чекой. Метким броском живой снаряд улетел в паутину из проводов, энергоузлов и плазменных труб, соединяющих «большую бзззз» с ядром крузера и дотлевающим сердцем Малан’тая. Оглушительный взрыв прогремел канонадой, извержением могучего вулкана на первобытном мире экзодитов, озарив мертвенно-серый искусственный мир желтым светом. Вслед за вспышкой последовал пожар, вслед за взрывом пошла ударная волна, стремительно разбивающая Малан’тай на крошечные части. Благо когда взорвалось сердце орочьей базы мы были уже далеко и ударная волна лишь слегка ударила в спину не опрокинув нас, а скорее подстегнув бежать еще быстрее, убегая оттуда словно целую вечность, хоть и продлившуюся от силы с десяток секунд! Инстинкты? Предвидение? Удача? Скорее страх привел нас кратчайшим путем. Страх стал нашим оружием и щитом, защищая от валившихся со всех сторон обломков, подводя наш отряд к подножью возвышавшейся над жилым куполом массивной и, вместе с тем, изящной башне, вмещавшей в себя ранее многие машины войны. Вершина той башни была увенчана яйцеобразной камерой с множеством прозрачных обзорных окон: то был мостик, рулевая кабина мира-корабля, в котором былые адмиралы вели вверенный им народ через враждебный космос. Близ одного из окон блеснула оперенным дротиком наше спасательное судно – солнечный катер. Очередной сильный взрыв, порожденный одной из свалок орочьих пушек, прогремел совсем рядом, оглушая и дезориентируя, заставляя всю реальность плыть перед глазами. Во вновь окутавшем безумии казалось, что основание башни не выдержало и та, манимая полем искусственной гравитации Малан’тая, сейчас обрушится на жилой купол. Слабый импульс боли в шее привел меня в чувство. Мгновенно реальность, со всей свойственной ей симфонией разрушения и четкостью очертаний вернулась ко мне. Напротив меня, положив обе руки мне на плечи, стоял Эннар и смотрел, сначала с испугом, а после, заметив видимо мой вновь прояснившийся взгляд, облегченно улыбнулся краешком тонких губ. Мы не разговаривали ни вербально, ни ментально, понимая друг друга без каких бы то ни было сторонних средств, ибо в охватившем нас безумии бегства любые слова казались излишними. Никогда прежде, даже в самые отчаянные битвы, будь то либо с Великим Пожирателем, либо с Дремлющим Врагом, я не терял контроля над разумом, понимал себя и ситуацию вокруг себя. Сейчас же я стал подобен зверю, одному из диких, древних воинов Ультанаша, которые не прикрывались налетом цивилизованности, всецело веря лишь инстинктам. В таком состоянии, ни помня ни себя, ни других, не чувствуя времени и растворяясь в вечном «сейчас», под бой взрывов, щелкающий треск разрушающейся психокости и толчки, сотрясавшие башню от основания до кабины рулевых, мы поднялись на вершину оной. Все та же атмосфера запустения и смерти витала вокруг атласа звездного неба, занимавшего центральную часть большой, застекленной комнаты, что и по всему искусственному миру. Напротив самого крупного, подернутого ветвистой сетью трещин, полукруглого окна правым бортом встал солнечный катер. Ближе судно подойти не могло, а значит оставался последний рывок, самый отчаянный – разбить стекло и преодолеть те сущие пару десятков метров по холодной пустоте космоса. - Надеть шлемы! – скомандовал Эннар, доставая из тайного отделения на бедре увесистый кинжал. Сам он тоже надел шлем, до того болтавшийся за спиной меж крыльев: самый простой шлем, что носили многие воины аспекта Пикирующих Ястребов, разве что с перевернутой мировой руной Сейм-Ханна. В момент, когда Эннар почти прицелился в уязвимый участок окна, а мы были готовы к резкой разгерметизации, основание башни вновь сотряс взрыв, подбросивший нас на полметра над полом. Даже всей грации принца корсаров не хватило, чтобы ловко приземлиться после подобного и тот, вместе с нами, плашмя ударился о пол кабины. Следом за взрывом не выдержало и окно, что должно было стать нашими вратами к спасению. С хлопком лопнувшего орочьего черепа воздух в мановение ока покинул пределы кабины, выбросив вслед за собой нас и некоторые предметы мебели в открытый космос. Мы летели хаотично, бессистемно и абсолютно в разных направлениях, кроме нужного для спасения. В добавок против нас вновь играло время: башня кренилась, почти что уже падала вниз, желая погрести под собой добрую половину Малан’тая. Ни времени, ни места для маневров у солнечного катера уже не оставалось, а броситься наутек и вернуться за нами после того, как все успокоится все равно, что подписать всем нам смертный приговор: либо воздух закончится, либо, что более вероятно, разбросает взрывом и изрешетит обломками. «Паника – враг в подобной ситуации! Нужно успокоиться и подумать!» Вдох. Выдох. Вдох… Пистолет! Вновь позабыв о недавно обретенном спокойствии, я судорожно стал шарить по поясу в поисках сюрикенового пистолета. И пускай мне всегда претило оружие дальнего боя, ибо истинная победа лишь та, когда сразил противника лицом к лицу, но сейчас это недостойное оружие – мой ключ к спасению. Солнечный катер аккуратно, стараясь не порвать паруса-оперение о летящие во все стороны обломки, дрейфовал в сторону летящего в пустоту Эннара. Первостепенной задачей пилота естественно было спасение лидера. Я же, стабилизировав свое положение прямо напротив спасательной шлюпки парочкой выстрелов в пустоту, зажал курок с такой неимоверной силой, что, казалось, пистолет сейчас треснет и развалится. Извергнув в космос весь запас сверкающих бритвенно-острых звездочек из психокости, я набрал достаточную скорость, чтобы успеть проскочить под падающей башней к солнечному катеру. Один из корсаров вместе с принцем уже держались за борт катера у стыковочного люка и наблюдали за тем, как я лечу им навстречу. Второму корсару повезло, что он беспомощно барахтался в вакууме как раз между мной и катером: я схватил вертящегося из стороны в сторону воина за лодыжку, увлекая того за собой. Правда пришлось пожертвовать частью своей скорости ради этого, несоизмеримо большой частью… вновь нас разделяли полтора-два десятка метров друг от друга: меня и мое спасение, но я не успевал проскочить под рушащейся башней, подставляя тем самым под удар и Эннара, и остальных. Я видел, как принц корсаров отдал приказ своему воину… бурный и эмоциональный приказ. Воин, возможно, хотел ослушаться, но не без доли колебаний забрался внутрь солнечного катера, оставив Эннара наедине с собой. И нами, болтающимися так близко и далеко одновременно. В ту же секунду катер развернулся носом в нашу сторону, а Эннар, напоминая изящную скульптуру у одного из бортов корабля, на вытянутой руке подготовился к... тому, чтобы поймать меня? И лишь стоило той мысли сверкнуть где-то в глубине моего разума, как пулей промчалась мимо меня стрела с серебристым оперением и сильная рука схватила меня чуть выше локтя, притягивая к себя. Еще мгновение и я плашмя, с треском разбиваемой обшивки и брони, ударился о борт катера. За ним еще один аналогичный хлопок и треск - то было столкновение катера со схваченным мною корсаром Эннара. Наконец, хватка корабля начала ослабевать - он стал замедляться, видимо, покинув зону поражения от обломков мира-корабля. Из шлюза вынырнул второй воин Эннара и, приведя в чувство сначала своего лидера, а после и меня со своим собратом, спешно помог... нет, скорее "затолкал" нас внутрь солнечного катера. Вернулось ощущение реальности происходящего ко мне лишь когда я, сидя на полу позади кабины пилотов, был ослеплен заревом, полностью засветившим собой на несколько секунд иллюминаторы корабля. Малан'тая больше нет... лишь носовая часть болталась в пустоте, окруженная облаком из мириадов осколков. - Не беспокойтесь, мы достаточно далеко, чтобы нас задел хоть один осколок - уверил один из пилотов, кто, судя по внешности, как, видимо, многие из Стервятников, был некогда из числа друкхари - Подумать только, взорвать искусственный мир! Потрясающее зрелище! - Апофеоз разрушения и не более... - презрительным тоном отозвался я, хотя, признаться честно, я тоже не без интереса наблюдал за завораживающим зрелищем агонии мира-корабля. - А где капитан Кирр? - обернувшись к нам вопросил второй пилот. На его лице были видны удивление и страх также четко, как и вытатуированные на правой щеке врата Азуриана - мировая руна Йандена. Ответа на вопрос молодого пилота не потребовалось - они оба поняли, что их товарища больше нет среди живых и каждый, столь явно это отражалось в их умах и психополе, что было практически физически ощутимо, вспоминал лучшие, самые теплые моменты, связанные с Кирром. Мне даже стало жаль, что я не могу разделить эту скорбь с корсарами, помочь им добрым словом об ушедшем, ибо не знал его также хорошо, как они. Можно сказать, что не знал совсем. - Надеюсь, у Голодной Суки случится несварение - горестно пробормотал бывший друкхари и, повернув штурвал, направил судно к видневшемуся вдалеке мерцающей белой льдинкой флоту Стервятников. - Я в этом не сомневаюсь! Может она даже подавится и сдохнет! - отшутился Эннар, вновь озарив лицо характерной шутовской улыбкой от уха до уха. Остальные, поддавшись его заразительной харизме, рассмеялись беззаботным смехом и, успокоившись, в последний раз помянули добрым словом ушедшего капитана... По мере приближения прежде единая сверкающая льдинка разделилась надвое: флот Стервятников состоял из двух крупных крейсеров класса "Тень", один из которых был "подарком" нашего родного мира-корабля Эннару, и целого роя истребителей и солнечных катеров, ждущих своего часа в ангарах этих могучих судов. - А как ты назвал второй крейсер? - вопросил я, указывая пальцем на один из кораблей. - Тот, что ты угнал у нас после вторжения Наги? - "Плата за прощение"... - мрачным тоном ответил он, а после, встав с пола, добавил - Почти простил...