Призрачный Лорд-Инквизитор

– Отвратительное слияние! Насмешка над нашими традициями! – разражался гневными речами воитель Диких Наездников, облаченный в рунические доспехи, показывающие своей утонченностью и искусностью статус их владельца, статус лидера. – Выходит, не все обвинения Айраны и прочих треклятых отродий Ультанаша из Совета были столь беспочвенны: Эладрион действительно забылся, пошел на отчаянный шаг в желании получить информацию об мон-кеях и их… Империуме! – лидер Диких Наездников буквально выплюнул это слово из-под забрала защищавшего голову шлема. – Скажите мне, Виктор Франкенштейн и видящий Горанил, почему я не должен вас убить, тем самым, уничтожив единственное на данный момент доказательство вины моего клана? – клинок в руке Салирэля, главы и старейшего из членов клана Нарайн, заискрился сотней микроскопических молний. Он стал медленно, как злодеи из дешевых голофильмов, приближаться ко мне, скованному Песней Паралича. – Время пошло… Звуки боя стали стихать, ибо фронт смещался от нас в сторону Зала Совета и Круга Бесконечности, где наиболее сильно окопались отряды синекожих вторженцев. Объединенные силы кланов Нарайн и их единственно верных союзников из числа воинов храмов Сверкающих Копий и Огненных Драконов с легкостью сумели контратаковать противника с множества сторон по тактике «ударил-убежал-повторил», тем самым не давая подготовится и перегруппироваться армии Тау. Их разделили и разбили, ровно как и очаги сопротивления обвинивших их собратьев из числа других кланов Сейм-Ханна. Многие из ревнителей справедливости, отчасти обманутых речами прикрывшегося мантией видящей Повелителя Перемен, сдались в плен воинам клана Нарайн без боя… с другими же не обошлось без кровопролития. Зажатые между молотом и наковальней армии, объединенных ненавистью к «предателям» кланов, сражаются сразу на два фронта, удерживая подступы к Залу Совета: с одной стороны их обстреливает артиллерия тяжело окопавшихся воинов касты Огня, среди которых был замечен огромный, внушающий благоговейный ужас экзоскелет «Штормовая Волна» - чудо инженерии тау, сравнимый в мощи разве что с имперскими рыцарями, а то и с титанами! С другой же стороны нападали их бывшие собратья, желая расквитаться с теми, кто по воле случая или же давно вынашивая затаенную обиду, нашли повод смести с политической арены Сейм-Ханна самый многочисленный и древний клан искусственного мира. – Позволь мне высказаться в защиту этого... слияния! – не теряя гордости члена Совета приказала видящая Лернира, да правда, позабыв, что она сейчас не на позиции верного лидера, а пленника: у нее отняли копье ведьмы и пистолет, попутно водрузив на голову вместо красовавшейся прежде усиливающего способности псайкера венца из психокости другой шлем, чуть менее изящный, что блокировал любое ведьмовство. Трое стражей из числа ополчения, приставленные к Видящей надзирателями, переглянулись между собой, а после уставились на Салирэля в ожидании ответа. – Ты… – то был не голос, скорее шипение Космического Змея, извивающегося на трепещущих знаменах красно-белых воинов, – после всего, что произошло ты должна бы молчать и молить предков в Круге Бесконечности о прощении за ту дерзость, что посмел твой клан изощрить против своих собратьев, но вместо этого ты смеешь говорить о защите… ЭТОГО?! ТОГО, ЗА ЧТО СОВЕТ ВИДЯЩИХ И РЕВНОСТНЫЕ КЛАНЫ ЖЕЛАЛИ СТЕРЕТЬ НАС ИЗ ИСТОРИИ НАШЕГО НАРОДА, ДА?! – вопль, в коем досада и гнев, обида и разочарование смешались в безумном вихре резонировал в каждом воине, я это чувствовал. Но сильнее всего он находил отклик в душе той, кто стала воплощением обидчиков в единственном лице – Лерниры. – Я понимаю твою обиду, собрат… – Видящая было начала, давя дрожь в голосе, говорить, словно в ответ на не требующие оного вопросы Салирэля, но последний прервал ее, вновь взревев от гнева и обиды. – Собрат?! Вот как ты теперь говоришь, да?! – казалось, поглощенный волной первозданной ярости, вождь клана Нарайн забыл обо мне, забыл о той казни, что тешила его ментальный взор и требовала воплотиться в реальности. Теперь он застывал в нерешительности, не способный самому себе объяснить причину оной и от того лишь сильнее впадал в злость. – Что произошло тогда в Зале Совета, Лернира? Почему Айрана нас предала? Почему? Почему она согласилась со всеми вами объявить нас в сговоре с темными силами и создании этого монстра? Она мне была как родная дочь, Лернира! – голос вождя надломился как сухая ветвь. Казалось еще немного и из глаз его польются горячей смолой слезы. – Особенно после смерти ее отца… Почему, Видящая?! Почему вы нас заклеймили?! Вдалеке раздался оглушительный грохот, вполне осязаемый разошедшимися по психокости толчками и дрожью. Вслед за ним пошел неосязаемый, но неизмеримо болезненный крик десятков душ аэльдари, что перемалывались в жерновах отошедшего на второй план сражения. Но битва за Сейм-Ханн еще не окончена, как не окончена клановая вражда, разожженная с новой силой прихотью Повелителя Перемен и, пожалуй, стоит сначала разобраться с одной бедой и лишь затем приступить ко второй. – Признаюсь, нам нет прощения за то, что пошли войной на братьев, – смиренно отвечала Лернира, потупив взор и опустив его в пол, словно стыдясь, – многие обиды между нашими кланами подтачивали родственные узы изнутри, заставляя терпеть друг-друга, но вместе с тем внутренне ненавидеть. И все бы находилось в подобном хрупком равновесии, если бы не толчок извне, то, что ударило по истончившейся струне нашего мира, спровоцировав оную порваться, обрушив все в бездну небытия… – Лернира глубоко вдохнула, выдохнула и подняла взор на Салирэля, стоявшего уже в паре метров от Видящей. Оранжевое пламя зрачков последней казалось могло обжечь в тот момент кого угодно не слабее заряда из мельтагана, но вождь выдержал это испытание не шелохнувшись. – Мы были марионетками, Салирэль. И нами было легко манипулировать: даруй нам обещание единства и былой славы нашего народы и мы ради этого обещания пойдем на все, что угодно! Благими намерениями ведет дорога в небытие… – только сейчас я обратил внимание на странный, потусторонний шепот внутри саркофага моей души. Это Горанил вел незримую, сокрытую даже от меня беседу с Видящей, открывая ей глаза на истинную суть вещей. – Эладрион, желая мира затеял войну с орками и тау, лишь бы пред лицом угрозы мы сплотились. Желая мира, он хотел завладеть проклятым артефактом – Камнем Ясновиденья – считая, что сумеет совладать с его силой и мощью демона, заключенного в нем. Также считала и Айрана, отправившаяся ранее на Слезу Иши в храм-хранилище артефакта, но после контакта с ним, с Камнем Ясновиденья, сама оказалась заточена в последнем! – В теле же самой Айраны оказался демон-принц Тзинча, вынашивавший свой план мести долгие годы, расставляя пешек по местам, чтобы в подходящий момент разыграть свою великую партию! – повинуясь какому-то потустороннему чувству я подхватил и продолжил рассказ Лерниры вместо оной, на что Видящая не имела обиды, а лишь облегчения от того, что ношу передания истины остальным водрузил на себя кто-то другой. – Все было подстроено, все было спланировано. Думаю, даже мое создание было частью его игры, его изощренной мести своему тюремщику и его народу. – Мести мне, вождь Салирэль, – нарушая ментальные барьеры телепатически продолжил Горанил, уже не скрывая свои слова от моего мысленного слуха, – Быть может, он сыграл на моей гордыне тогда, три тысячи лет назад, и свое пленение в Камень Ясновиденья демон также спланировал. Быть может, нет, но одно остается фактом: он желает нашему народу забвения в назидание мне, чтобы я вновь и вновь видел страдания Детей Иши по своей вине, что также как и я хотели одного – вновь стать единым, великим народом! Я уже потерял свой дом, свой Малан’тай, но я не желаю гибели еще одной колыбели нашей культуры, а потому вам, всем вам необходимо вновь объединиться как нашим предкам во времена Войны-в-Небесах и пойти против врага, желающего нам смерти! – Милость предков, неужели таков конец Сейм-Ханна?! – в сердцах завопил лидер опального клана и ударил, как-то по-детски, на манер раздосадованного ребенка, ногой по полу. Правда «ребенок» тот был одним из сильнейших воинов своего мира-корабля, а потому от его «досады» покрытие из психокости пошло мириадами трещин, а под стопой образовалась небольшой глубины ямка. – Признаюсь честно, не верю я тебе, Виктор Франкенштейн, как и архипредателю, что делит саркофаг с тобой пополам – слово «архипредатель» пробудило ментальную горечь, почти осязаемую, наполнившую собой душу Горанила. – Но еще предки говорили, что «враг моего врага – друг», правда до поры… я услышал достаточно, как и наши собратья, – повысив при помощи встроенного в шлем усилителя он обратился к окружавшим нас воинам, – Мы будем милостивы и простим заблудших во лжи собратьев, понимая, что и сами были не до конца чисты. Но только если они простят нас в ответ, а пока – нужно изгнать третью, лишнюю сторону из нашего общего дома. Дела аэльдари не касаются Империи Тау! – Пусть будет так! – многозначительно произнес я и, повинуясь ответному кивку Салирэля, стражи отступили от меня, а певец кости перестал исполнять какофоническую симфонию Песни Паралича. – Идем, война не ждет! Единым молотом мы выступили по разрушенным площадям, соборам и кварталам, выбивая вновь окопавшихся Воинов Огня и попутно отбиваясь от налетавших, словно саранча, мобильных групп «Кризисов», гравициклов «Тетра» и дронов с фотонными пушками. Силы клана Нарайн сосредоточились на полной зачистке мира-корабля от синекожих захватчиков, перестав отвлекаться перестрелками и стычками со своими «собратьями». Во всяком случае, со стороны вверенных Салирэлю сил ответного огня на провокации застрявших близ центрального шпиля Зала Совета кланов не было. Пока мобильные силы клана Нарайн теснили Тау на одном фронте, пробиваясь все ближе к Кругу Бесконечности, синекожие развивали преимущество в направлении Зала Совета. При поддержке титанической «Шторомовой Волны», они прорывали ряды отстававших от прочих аспектных воинов в мобильности ряды Жалящих Скорпионов и Темных Жнецов. Весьма возможно, что оставь Салирэль армии Тау и предавшие кланы наедине, то первые бы вскоре стерли вторых и они, по праву последних выживших вышли бы победителями. Однако, то ли наше с Лернирой жалостливое признание и раскаяние, то ли его совесть и сопереживание к собратьям так сработали, но Салирэль буквально сминал эшелон за эшелоном армии синекожих, пока не добился своего – командование Тау решило перебросить «Штормовую Волну» для подавления нашего прорыва. Вскоре за храмом Огненных Драконов я увидел его: такого же белоснежного, как и окружавшие меня здания аэльдари, но если архитектурные формы остроухих тяготели к плавности и изящности форм, то этот монструозный шагатель выглядел как пришелец из иного измерения, состоящего сплошь из острых углов и квадратов, увешанных сотнями ракет, выглядящих издалека словно мушки на теле гиганта. Он был поистине огромен, превышая в макушке своей «головы» с горящими алым визорами высоту арки Круга Бесконечности, где все еще бурлил в бесконечном водовороте шторм душ, пылающих праведным гневом к захватчикам, но не способные что-либо сделать с этим! – Они оскверняют его своим присутствием! – произнес с холодной сталью злобы Салирэль, собираясь после добавить что-то вроде «Вперед, очистим святыню!», но вдалеке взревел раскат грома и свист сотен ракет, заволокших великана туманом трассионных следов – на нас несся первый вал! – В рассыпную! Драконы – на гравициклы к Копьям! Многие, конечно, успели обмануть систему теплового наведения миниатюрных ракет смерти, другие же смогли укрыться под завалами от них либо извести самонаводящиеся снаряды настолько, что в них банально кончилось топливо и те безвольно падали наземь, разрываясь хлопком фраг-гранаты. Третьи же замешкались, не успели своевременно избежать волны заградительных снарядов и последовавших за ними роя «умных» ракет, засеяв своими окровавленными останками всю площадь перед храмом. Император милостивый, поистине монструозное оружие! – Вперед! Пока время на нашей стороне! – проревел приказ Салирэль, ведя свое поредевшее войско вновь на приступ цитадели вторженцев. Время перезарядки орудия судного дня, правда, оказалось куда меньшим, чем того хотелось бы – не прошло и пары минут, как гнезда своих бывших собратьев заняли новые снаряды. Закончив с расчетами атаки и баллистики, громыхнул второй штормовой вал! Для многих он завершился благополучно, ибо выжившие после первой атаки уже лучше понимали принцип действия артиллерии Тау – не разумом, но на инстинктивном уровне воина. За мной же, самым расторопным в истории этой расы призрачным лордом, увязалась самонаводящаяся ракета. Уничтожить ее, опалив пламенем гнева, не составило большого труда, правда взрывная волна от близко разорвавшегося снаряда неприятно ударило по нутру саркофага, откинув меня в одну из колонн, правда, на сей раз состоящую из черного материала. Из схожего материала, что составлял мой клинок… клинок Ваула, как его назвала покойная экзарх, сопровождавшая в посмертии Лерниру. – Архипредатель… – внезапно прошелестел в голове голос Горанила, – …столько смертей и все из-за меня! – возможно, мне и хотелось сказать остроухому слова утешения, но ни одного из них мне так и не пришло на ум. Быть может потому, что ни одни слова не исправили бы ту ошибку, совершенную им три тысячи лет назад. – Но знаешь, Виктор, что самое страшное в этих смертях? Я словно молодею с каждой пролитой каплей крови моих сородичей! Шок от признания постепенно сходящего с ума колдуна прервался очередным приказом «В атаку!» Салирэля и я, поднявшись и выбравшись из-под завалов дома, что стал моим укрытием от второй волны, двинулся вперед. Судя по тому, как сокращалось расстояние между нашей армией и ставкой Тау, нам необходимо пережить еще три атаки – после расстояние будет слишком мало, чтобы эффективно использовать артиллерию. Быть может, синекожие вновь попытаются связать нас боем, но, как уже удалось выяснить, то будет бесполезной тратой воинов – уланы альдари как нож сквозь масло прорезают Воинов Огня, да и не будут же Тау связывать нас боем, подставляя под удар артиллерии своих воинов, верно? Неверно, отвечу я вам! Перебравшись через груду завалов, нас встретили во всеоружии окопавшиеся Воины Огня и экзоскелеты XV88 с тяжелыми рельсовыми пушками, способные одним залпом отправить меня по правую руку Императора! Воспользовавшись преимуществом укрепления, первый залп воинов Тау действительно замедлил продвижение нашей армии, заставил отступить и перегруппироваться. Но на должную переподготовку и планировку нападения времени не было – любая секунда на счету, а промедление смерти подобно и потому было принято простое в своей непосредственности решение: продолжить натиск, разрозненно и хаотично, не останавливаясь ни на шаг вплоть до цели – великана с сотней ракет. Но преодолеть рубеж обороны было сложнее, чем казалось прежде: подобно береговому волнорезу на каком-нибудь курортном мире, эти окопавшиеся ксеносы отбивали один за другим наши приступы атаки. В суете боя все успели позабыть об угрозе с воздуха, о ежеминутном рое ракет, ибо орудия великана затихли. И, правда: ракеты были полностью заряжены, но не выпущены сеять смерть. Почему? Неужели боятся задеть своих? – Орудие! – прокричал, разрывая фантомной мигренью голову, Горанил – Он заряжает главный калибр! – только теперь я заметил, что великан опустил из-за «плеча» покоившуюся прежде рельсовую пушку, что все сильнее светилась сапфировым заревом и искрилась сполохами молний. Казалось, они застали нас врасплох и уже готовились добить замешкавшихся противников, как спасение нам буквально свалилось с небес: стая алых с черным птиц из психокости со звоном разбившегося стекла пролетела сквозь купольные покрытия мира-корабля, отделявших обитателей оных от пустоты космоса. Большая птица в сопровождении пяти меньших своих собратьев устремилась к «Штормовой Волне», отвлекая внимание оной уже от нас, как некогда мы перехватили инициативу у замкнутых в котел кланов-«предателей». Стая самонаводящихся ракет на сей раз устремилась к пикирующим на экзоскелет истребителям, поглотив взрывами три из пяти меньших самолета и слегка повредив правое крыло крупного. Но, все же цель была выполнена: пустотная бомба, сверкая звездой на небосклоне, опустилась на главный калибр «Штормовой Волны», уничтожив во взрыве его и, к тому же, тяжело повредив правую ракетную батарею и визоры машины. Развернувшись мертвой петлей, бомбардировщик принялся ко второму заходу на титаническую машину, однако залпы импульсных батарей с земли тяжело повредили антигравитационные двигатели отчего самолет стремительно начал терять высоту, торопясь на скорую встречу с землей. Точнее с рубежом обороны Тау, что казалось, уже вечность не давал нам пробиваться вглубь позиций захватчиков. Оставшиеся два истребителя, уклоняясь от противовоздушных залпов, развернулись и, судя по всему, направились на поддержку кланов, застрявших в котле близ Зала Совета. Укрепления Воинов Огня дрогнули. Многие из них побросали свои огневые позиции при виде падающего на них самолета и разбежались в стороны, лишь изредка приводимые в чувство криками и угрозами своих белошлемых сержантов Шас’вре. Не все успели убежать от падающей многотонной птицы и та, с хрустом ломающейся психокости и проминаемой брони нерасторопных Тау, обрушилась на поля боя, еще несколько метров буровя своим брюхом слой обломков и останков. Салирэль понял, что боги дважды подобные шансы не преподносят, а потому рванул что было силы на своем гравицикле вперед, разбивать опешивших и растерянных ксеносов. Его примеру последовали и все остальные, в том числе и я. Вскоре из кабины первого пилота с необычайной грациозностью, словно он был не на поле боя, а на подмостках театра, выскочил одновременно прекраснейший и отвратительнейший из всех встреченных мною за мою короткую карьеру инквизитора представитель остроухой расы: высокий, статный, с длинными волосами, стянутыми в тугой, высокий пучок на манер хвоста какого-то животного, с плавными чертами лица, что были ближе скорее человеку. Но всю родственность и изящество его лика портили шрамы после множества драк, а за спиной противно трепетала пара кожистых, демонических крыльев! И все изящество его действий, весь его образ выглядел завораживающе и омерзительно противоестественно, но оторваться, увы, от его движений было невозможно. Чуть позже, когда он открыл вторую кабину пилота и привел своего товарища в чувство, я увидел еще один знакомый мне лик аэльдари – то был Эладрион, видимо, потерявший сознание после падения. Хлесткая пощечина привела аутарха в чувство и уже эти двое вместе с нами рванули в атаку! Пока на земле разверзлось наше контрнаступление, прибывший флот красно-черных аэльдари, названных Горанилом «Корсарами», громил стоящие на орбите корабли Империи Тау. Словно пираньи, крейсеры и катера аэльдари вгрызались в похожие на огромных, слепых фасторских рыб линкоры вторженцев. В бескрайнем, черном океане космоса «пираньи» залпами световых копий отгрызали все большие куски от крупных кораблей ксеносов, пока не стало ясно, что бой для Тау уже проигран – многие корабли второго эшелона запускали свои двигатели на полную мощность, покидая пределы видимости. Грузовые корабли по типу «Мако» и «Манта» опускались на поверхность для эвакуации воинов, но от силы половина челноков в итоге сумела приземлиться и улететь с воинами и техникой, не будучи сбитой истребителями или зенитными орудиями крейсеров. Один такой похожий на птицу с крыльями, сросшимися с головой и хвостом, грузовой самолет «Манта» попытался эвакуировать тяжело подбитую «Шторомовую Волну», но мощный заряд алого пульсара оплавил его крыло, ослабил магнитные захваты и самолет опрокинулся оземь. Правда сам экзоскелет все еще стоял нерушимой скалой, хоть и изрядно потрепанной и мог хоть и не перевернуть ход сражения, но уж точно принести большие потери, чем того требовала победа. Из тени показалась фигура. Аспектный воин, похожий на Огненного Дракона, но броня его несет на себе следы сотен тысяч сражений, словно те стали почетными регалиями. Шлем его пылал пламенем, ровно, как и взгляд, способный исторгать гнев предков. Да что уж говорить – он сам был воплощением гнева предков. Те из Огненных Драконов, что увидели его воочию, застыли на месте, благоговея пред своим учитилем, пред создателем пути… – Лорд-феникс Фуэган… – столь же благоговейно прошептал Горанил. Тот воин был действительно воплощением своего наименования «лорд-феникс» – пылающий, с огненными крыльями за спиной, приносящий надежду сородичам и смерть врагам. – Он сейчас выпустит весь свой боезапас в меня! – строгий голос, слишком холодный для своего обладателя, бесцеремонно проник в мои мысли – Заряда моего не хватит, чтобы проплавить центральную пластину, но будет достаточно, чтобы подбить ногу. Когда я его подкошу, ты взберешься к центральному реактору машины и забросишь внутрь пустотную бомбу – она лежит у трупа одного из моих учеников. – повинуясь таинственному голосу, я обнаружил тело павшего экзарха Огненных Драконов, нашедшего свою смерть в десятке метров от гиганта. В ногах у воина пульсировала алым сфера, похожая на огненное яйцо. – Она сама взорвется, найдя свою цель. Не время мне сегодня умереть, но мы с тобой еще встретимся во время Рана Дандры и посмотрим, кто из нас победит! – последние слова лорда-феникса хоть и были обращены ко мне, но и на йоту понятны не были. После них Фуэган принялся вершить свой план, зарядив на полную мощность Пылающее Копье. Я же рванул что было силы и скорости вперед, преследуемый залпами оставшихся загнанных в угол синемордых. Еще мгновение и бомба уже у меня в руках, красный луч, что ярче сотен солнц, достиг своей цели и оплавил ногу экзоскелета, открывая относительно удобный путь подъема к защитному щитку реактора, а боезапас последней оставшейся в целости ракетной установки устремился нести смерть. Взбираясь по местам стыковки пластин, я заметил, что сражение уже подходит к концу – последние очаги сопротивления гаснут, ровно как стихают и выстрелы свистящими сюрикенами и сгустками плазмы, а рой ракет, вопреки моим опасениям, действительно как на магнит летел на лорда-феникса. Тот лишь расставил руки в стороны готовый принять удар, словно не боясь смерти. Когда канонада взрывов оглашала приговор лорду-фениксу, я уже забрался к бронепластине, защищавшей «сердце» машины. Оторвать щиток было невозможно – слишком прочные крепления, да и толщина его не позволяла подобного, но слегка отогнуть или пропалвить пламенем гнева вполне. Образовав небольшое углубление за пластиной, я вставил в него пылающее яйцо, словно ювелир, инкрустирующий кольцо драгоценным камнем. Далее эта, с позволения сказать, «бомба» стала излучать золотое свечение и, проплавляя нутро машины, устремилась к ее центру. «Кажется, пора бежать!» – подумал я и, спустившись лишь на пару метров ниже, ощутил на себе всю мощь гнева предков, коим является пламя Огненных Драконов: титанический экзоскелет разворотило, словно внутри него разорвалась сверхновая, разбросав его ошметки в стороны, только чудом меня не разорвав! Но отправив в затяжной полет и конечную точку своего крутого пике я заметил лишь в миг до, так сказать, «столкновения» – предо мной расстилалось море душ Круга Бесконечности. Тысячи голосов, говоривших на разных языках, разных наречиях, но все говорящие об одном и том же – молящие о помощи, – наполнили мое сознание, вытесняя мои собственные мысли. Для меня выдержать подобное было сложно, гораздо сложнее психотренеровок в Схоле, но, вот для Горанила… он, кажется, упивался этим хором голосов. Наслаждался ими, словно те пели чудесную песнь… – Тише-тише, родные мои! – шептал он, словно безумный, – Тише, скоро всё закончится…