***
«Трудно понять человеческую душу, но душу собственную понять еще трудней.»
© А. П. Чехов.
***
Напряжение в темном кабинете можно было потрогать рукой. Стук ручки из-за тишины отдавался эхом, скребя по барабанным перепонкам. Взгляд Ичиро был направлен на ровно стоящие книги в шкафах, но даже не смотря на это, глаза казались туманными и задумчивыми. С рождения его поставили перед фактом, что он будущий глава клана. Уже в 17 нашли невесту, не спрашивая о желании. Как любая другая дочка мафии, её с детства учили манерам, следили за внешностью. Она и сама делала все, чтоб брак удался. Ичиро повезло, что взаимные чувства появились в первый год брака, но вот ребенка нет уже как 7 лет. По меркам мафиозной жизни это огромный срок, особенно если учесть факт, что может родится девочка. Конечно она может стать главой клана, но тогда многие пометят как «легкая добыча», совершая некие «набеги», в сторону наследницы. Чаще девочек отдают в брак по расчету, где они должны быть всегда со своим женихом и выполнять супружеский долг. Отдают их в брак и за просто удобных людей, но если попала к главе какого-то клана, так и тем более к одному из самых влиятельных, то будь добра и благодарна. Ичиро стал главой клана только в этом году из-за отставки отца. Вместе с ним, наследник отправил и мясника, так как понимал, что замена ему уже давно была найдена. Натаниэль был самой надежной опорой. По крайней мере для Ичиро. Это всегла был он. Он знал, что единственное спасение от людей — скрыть от них свои раны. Никто не знал его настоящей боли. Даже Ичиро видел только маленькую часть, из всей трагедии, которая случилась в 95 году на его день рождения, когда Натаниэль рвал волосы, клялся, что руками будет вырывать кишки из Мануэля, что будет вкалывать иглы под каждый ноготок и переламает все позвонки на его грязном теле, чтоб навсегда остался инвалидом. Смотря как его младший брат шептал фамилию ублюдка до хриплоты в голосе, до израненных в кровь губ и сердца. Ичиро, чья жизнь была основанна на боли и жертвах говорил про себя. Это страшно. Сами Франчестеры были первыми из трех врагов Мориям. У них были и земли, и люди, которые шли в ровень с ними. Неделю назад на почту пришло письмо с предложением от Франчестера. Из-за того, что Ичиро был новым главой клана, то он мог поменять отношения между двумя кланами. Мануэль предложил помощь в ресурсах и перевозках, взамен на забытие того «недоразумения». Под этим он имел ввиду убийство матери семилетнего ребенка? Ичиро хотел вспомнить свою мать, но увы, она умерла при родах, маленький мальчик видел её всего два раза. Оба раза на кладбище. Первый, когда они с отцом пришли на её день рождение, а другой когда отцу стало плохо и сын первый раз в жизни «обращался» к умершей за помощью. Сейчас он даже не вспомнит её лица, не то чтоб голоса или запаха. Мрачные мысли были словно холодным сквозняком, ты только откроешь окно, как он заберается под кожу, покрывая её мурашками, заставляя «укрыться» теплыми и плотными воспоминаниями, но таких в жизни убийцы слишком мало. Ручка в руках хрустнула, давая понять, что её хозяин слишком перестарался. Ичиро вздрогнул, прерывая тяжёлую тишину этого кабинета. Из-за закрытых окон и полной темноты не было видно порезался он или нет. Хотя если так и случилось, то предпринять что-то не собирался. Голова Мориямы упала на сложенные в качестве подушки руки. Хочется проспать жизнь ничего не делая, но время идет, а вместе с ним и обязанности. Когда заходит секретарша, то в кабинете уже открыты окна, пропуская свет, а новая ручка что-то увлеченно пишет на документах.***
Солнце было в разгаре дня, вентиляторы и кондиционеры работали изо всех сил, но этого было катастрофически мало. Тренировочный зал был забит людьми разных возрастов, но один парень выделялся из толпы. Его влажные волосы свисали «сосульками» на лбу, из-за чего имели медный, ближе к ржавому цвет. Пот стекал по лицу, заливая ледяные глаза, капая с кончика носа на прилипшую к жилистому телу белую футболку. Корпус тела шел в ровень с сильными ногами, которые отбивали ритм на беговой дорожке. С каждым шагом черные шорты натягивались, создавая впечатление скорого треска. Темные мысли жрали мозг, не давая времени на отдых. Рука рефлекторно добавила критическую скорость. Музыка в наушниках перекрывала все остальные звуки внешнего мира, погружая в свою реальность. Люди всегда пытаются в чем-то отвлечься, будь то музыка или книги; алкоголь или тусовки. Но другого они не увидят и не узнают. До его руки дотронулись, заставляя вздрогнуть и споткнуться о свою же ногу. Ключ, привязанный к руке, выпал из своего места, останавливая беговую дорожку. Вытащив белый наушник из проколотого в нескольких местах уха, парень уставился на нарушителя его тренировки. — Прости, Натаниэль. Тут проблема. — Несса посмотрела своими похожими глазами. Его сестра родилась с небесно-голубыми, насыщенными жизнью глазами, в то время как Натаниэль имел мертвые; цвета льда, которые замораживает всех своих врагов. Один цвет имел так много оттенков, которые так хорошо показала природа в этих двоих. На голове тугой высокий хвост из каштановых волос, идентичный с матерью, заставляя ностальгировать Натаниэля раз за разом. Его глаза скользнули по стройному телу, одетому в спортивный комбинезон мятного цвета. Пухлые губы обиженно дулись, заставляя Натаниэля коротко усмехнуться. Она была на год младше него, но вела себя точно не как шестнадцатилетняя девушка. — Несс, только не говори, что брат решил и сейчас меня оторвать от своих занятий. — выгибает проколутую бровь парень. Пусть Несса не была в таких теплых отношениях с Ичиро, но так же как и Натаниэль считала его своим братом. Девушка на это заявление тихо фыркает, облокачиваясь на стену. — Ты же знаешь, что он не специально — передает полотенце Несса. — Как раз таки я его знаю, поэтому и считаю его занятие специальным — благодарит он, вытирая голову полотенцем. — Ты говорила про проблему? — открыл крышку бутылки с водой рыжий. — К Ичиро пришло письмо от Франчестеров с просьбой о перемирии. — потупила глаза его сестра. Рука парня замерла в воздухе. Что? Перемирие? С Франчестерами? Ему это снится? Натаниэль кидает гневный взгляд, наклоняясь к лицу сестры. — Объясни.***
Ичиро пришло смс с одной фразой: «Скоро буду.» Документы на разрешение перевозки наркотиков переманили все своем внимание, заставляя главу не поднимать голову, когда гость зашел в кабинет, громко хлопнув дверью. Ичиро уже привык к вспышкам Натаниэля, поэтому продолжил своё занятие. — Посмотри на меня. Взгляд черных жемчужин столкнулся с убийственными ледниками. — Как долго ты собирался скрывать? — усмехается рыжий. Его грудь тяжело вздымалась, а волосы были языками пламеня, такие же неукротимые, не подвласные людям. Один миг и пожар уже необратим, казалось, они испепелят все, что подойдет близко, а к тому, что не движется, подойдут сами. Сопоставив пазл в голове, Ичиро выпрямляется и только открывает рот, как его прерывают. — Я не буду тебя останавливать, Ичиро. Если ты хочешь этого перемирия, то валяй. — Натаниэль подходит ближе и смотрит в глаза — Ты знаешь, я этих Франчестеров на дух не переношу. Там одни монстры и бесчеловечные ублюдки. Они хитрые и всегда ищут легкую добычу. — Натаниэль сжимает кулаки и самоуничтожительно улыбается — Хочешь согласиться? Подумай, действительно ли это пойдет на пользу клана? — Натаниэль делает паузу, давая Ичиро переработать информацию — Учитывая, что Мориямы уже как 10 лет враждуют с этими выродками. Тебя с детства учили, что правильно, а что нет. — Натаниэль приближается. Между их лицами жалкие миллиметры — Так вот я тебе говорю: Это блять чертовски не правильно. Жевалки играют на стройном лице, они находятся до того интимно близко, что другие бы давно засмущались и отодвинулись. Но за столько лет уже обоим плевать. Они просто смотрят друг другу в глаза и ждут. — Я не собираюсь подписывать договор. — так тихо шепчет Ичиро, что Натаниэлю приходится прислушиваться. — Да, это огромный шанс улучший нашу организацию, но нет. Я никогда на такое не пойду и ты это знаешь. — Ичиро встает из-за стола, поворачивась к панорамному окну лицом. — Мы поклялись, а клятва для меня значит слишком многое. — его голова поворачивается к Натаниэлю. Голубые глаза потухают, возвращаясь к привычному мертвому взгляду. — Я знаю. — шепчет Натаниэль, отворачивая голову, чтоб скрыть свой стыд. На секунду он подумал о предательстве. Для Натаниэля та клятва всегда была на первом месте. Он бы отдал жизнь. Всего себя за брата. Но он не думал, что и для Ичиро это значит тоже самое.
***
27 января 1995 год. За 10 лет до основных событий. Сегодня они с отцом должны были приехать к Натану. Отец не стал вдаваться в подробности, но по его лицу было видно, что все серьезно. Ичиро рассказали про трагедию, и он хотел как можно скорее добраться до Натаниэля. До того в чьих глазах он видел огни мечтающей жизни, где можно было утонуть в безмятежном блеске сапфировых глаз. Так ведь?.. Ичиро шёл по коридору и предчувствие подсказывало. Время идет на минуты. Дверь в детскую была открыта, на стук в дверь не отреагировали, и Ичиро зашел без спроса. Натаниэль стоял на обшарпанной табуретке, как в замедленной съемке Ичиро видит, как маленький ребенок не оборачиваясь шагнул в петлю из скакалки. Рефлекторно он схватился за шею, но это бы все равно ничем не помогло. Время пошло на секунды. Ичиро подорвался в центр комнаты, подхватил его за ноги, поднимая и давая силы тяжести ослабнуть. В горле стоял ком, но предсмертный хрип навсегда отпечатался в голове четырнадцати летнего мальчика. Голос прорезался, заставляя Ичиро кричать на всю мощь. Какая-то служанка забежала в комнату и замерла в ужасе. Ичиро было плевать на её состояние. — НОЖ В КАРМАНЕ! ПЕРЕРЕЖЬ! Совладав с паникой, молодая девушка дрожащими руками резала злощастный провод. Оглядев ситуацию, она побежала за помощью. Маленькое тело упало на надежные руки. — Натаниэль! Ты слышишь меня? — Ичиро освободил его от петли, слушая тяжелый кашель. Но в следующую секунду замер, когда услышал всхлипы. — Я не спас её… Не спас… Ичи… Я не смог… Я слабый, я никчемный, я ужасная бестолочь. Если бы не я, мама была бы жива. Папа бы смог, но не я — мальчик рыдал, захлебываясь в слезах. Ичиро хотел сломать весь мир. Почему ребёнок винит себя в смерти родителя? Каждый раз, каждый чертов раз. Натаниэль поддерживал его и помогал. Морально был рядом, не давал кануть в бездну. Неужели он не подозревает, что спас Ичиро множество количесво раз? Неужели он винит себя в убийстве матери, когда рисковал жизнью и боролся против взрослого мужчины почти безоружно? Неужели Нат не понимает, как сильно его любит Ичиро? Старший прижал тельце к себе, покачиваясь в стороны, убаюкивая дрожащего мальчика. — Ты не виноват. Кто угодно, но не ты. — понизил свой голос до шепота Ичиро — Ты самый смелый человек, которого я встречал. — он взял его лицо в руки. — Не забывай этого, не смей так думать? Это не твоя, блять, ошибка. Точно не твоя. — голубые глаза были безжизненные, даже мертвые. В них пропала та искра и тяга к жизни. — Давай поклянемся быть для друг друга братьями и защищать друг друга? — засмеялся Нат. — Клянусь, мой младший братишка. — обнял его Ичиро, гладя рыжую макушку рукой. Натаниэль дрожал и продолжал плакать, вырывая волосы на голове, но рука Ичиро мягко её убирала. Он так хотел защитить Ната от всех врагов и жестоких людей. Показать, чего он достоин. Зажечь искру жизни в небесных глазах. Показать любовь, которую у него так бесчеловечно отняли.***
Для Натаниэля, та клятва всегда была на первом месте. Он бы отдал жизнь. Всего себя за брата. Но он не думал, что и для Ичиро это значит тоже самое.