***
Утро ударило Соупа головной болью и ярким светом из окна, не прикрытого шторами. Как в тумане, он тяжело приоткрыл веки, но тут же закрыл их обратно, чувствуя неприятную тошноту и горечь на языке. Воспоминания о прошлом вечере постепенно возвращались к нему, пока он, не шевелясь, лежал на животе в своей кровати. Бар, выпивка, девушка у стойки, дружеские разговоры и дорога домой… а потом. — Блять… Вопреки ожиданиям, память Соупа почти не пострадала. Возможно, он не помнил подробностей их разговоров с Гоустом, зато помнил, как кусал его губы и стонал его имя. — Твою мать, — обречённо выдохнул Джон и кое-как оторвал голову от подушки, чтобы сесть в кровати. Без всякого удивления он обнаружил, что на нём не было никакой одежды, однако не помнил, чтобы ночью приходил в спальню на своих двоих. Гоуст принёс его сюда? Возможно, так и было. Соуп лишь надеялся, что вырубился до того, как успел наговорить Саймону ещё порцию пошлостей. Наверное, человеку в его положении стоило испытывать сильное чувство стыда, сожаления и вины, но больше всего Соуп стыдился лишь того, что его так легко опоили той дрянью в баре. Но он не жалел о том, что случилось после. Да, он лишился возможности мыслить здраво, и все его желания поглотило сильнейшее возбуждение, но… это же Гоуст. Человек, которым Джон восхищался, и к которому он испытывал особые чувства. Нет, он не воспользовался им только для того, чтобы удовлетворить свои потребности, и, пожалуй, если бы был выбор, Соуп не хотел бы просыпаться один после такой ночи. Он не знал, что происходит в голове у Гоуста, если бы тот остался до утра, они бы обязательно обсудили всё сразу. Соуп знал, что Саймон не будет делать выводы раньше времени, и что он не позволит недопониманию вырасти между ними. Это и притягивало Джона к нему ещё сильнее. Но ощутимое волнение всё равно скреблось у него внутри. Что будет дальше? Главный вопрос, который висел в воздухе прямо перед Соупом. Их работа не окончена, не один месяц они проведут бок о бок, но что если Гоуст решит остаться просто коллегами? Скажет, что это была просто помощь, накопившаяся усталость, долгое воздержание или ещё что угодно, но только не его искренне желание. Что он жалеет о том, что сделал, и лучше им быть просто напарниками и хорошими приятелями. Соуп понимал, что эгоистично не хочет делать шаг назад в их отношениях и не хочет терять то, к чему они пришли. Он прокручивал в голове обрывки воспоминаний, их вздохи, взгляды и поцелуи. Бледную кожу Саймона под своими пальцами, его тихие стоны и блестящие в полумраке глаза. Как можно забыть это всё? Джон не мог думать о Гоусте без улыбки на своих губах, даже если его голова разрывалась от похмелья. Он не был силён в романтике и не собирался говорить о каких-то чувствах сейчас, всё же вчерашний спонтанный секс не способствует таким разговорам, но для начала Соуп хотел бы просто увидеть Саймона и убедиться, что между ними всё ещё что-то есть. Что своим поступком он не разрушил их связь. Взгляд Джона потускнел, когда он осознал, что боится. Боится, что Гоуст исчезнет из его жизни, оставив лишь призрак воспоминаний. Он спрятал лицо в ладонях и сильно потёр глаза, зарычав от безысходности. Нужно привести себя в порядок, собраться с мыслями и придумать план… На прикроватной тумбочке смартфон вдруг издал короткий сигнал, уведомляя о новом сообщении. Сердце Соупа в ответ заволновалось в груди. Внутри он не сомневался, чьё имя увидит на экране телефона. Джон пересел на край кровати и прикрыл наготу тонким одеялом. Ему потребовалась пара минут на то, чтобы собраться с силами, будто он снова подросток, который не знает, что ответить своей подружке. Но тянуть было нельзя, если это сообщение будет последним от Гоуста, что ж, Соуп сам виноват в том, что наделал. Он разблокировал телефон и ткнул пальцем в иконку приложения. В самом верху подсвечивался чат с Саймоном и одно непрочитанное сообщение. Соуп набрал в лёгкие побольше воздуха и открыл переписку. «Надеюсь, ты там жив и не потерял память или способность ходить. Хотя, если твои руки не парализовало, ты всё равно сможешь держать автомат. Я нашёл аспирин в твоей аптечке, оставил его на кухне. Закажи что-нибудь поесть и пей больше воды. Приеду вечером».Часть 1
4 января 2023 г. в 13:36
Примечания:
мой канал - https://t.me/+5-qxTQk2wYU1NDcy
— М-да, никогда бы не подумал, что буду охотиться за собственным командованием, — протянул Гас, рассеянным взглядом наблюдая за тем, как тает лёд в стакане с виски.
Они выбрали первый попавшийся бар в Чикаго — хотелось просто крепко напиться и выдохнуть после крайне тяжёлой миссии. Впереди маячило ещё больше проблем, масштабы которых не мог оценить даже капитан Прайс. В команде настроение было мрачным, Ласвэлл взяла таймаут, чтобы разведать как можно больше информации о пропавшем Шепарде и этом русском подонке Макарове (подонком его назвал Прайс перед тем, как угрюмо закурил сигару).
— Он больше не наш командир, — из тени донёсся хриплый голос Гоуста.
Несколько лампочек в светильнике на потолке перегорели, и тусклый свет не мог выхватить его лицо, хотя и так было ясно, что без маски он бы ни за что здесь не появился. Несмотря на внушительные размеры, Саймон в этом баре затерялся, словно бестелесный призрак. Он ничего не выпил за вечер, непонятно зачем вообще увязался за Соупом и Гасом, но терпеливо слушал их недовольную болтовню и вставлял свои фирменные шутки.
Им нужно было отвлечься, поэтому тему прошедших миссий старались обходить стороной, вспоминали лишь Алехандро и его сумасшедших Вакерос, а остальное решили оставить до совещаний с капитаном. Уже скоро он наверняка вызовет их в штаб к Кейт, а затем начнутся очередные сборы и подготовка к новому самоубийственному заданию.
В этой суматохе так легко забыть о том, что ты простой человек.
Не только солдат, командир и машина для выполнения приказов. И что собственные желания, давно сожжённые глубоко внутри, иногда ещё скребутся выцветшими мотыльками. Гоуст не помнил, в какой момент перестал чувствовать себя живым. Бесконечные задания, пустынные пески и вязкие болота под ногами, приказы, приказы, приказы и всё новые цели.
Двигайся вперёд. Займи позицию. Убей врага. Захвати данные.
Сотни лиц, проносящихся мимо. Сколько из них до сих пор живы? Саймон давно зарёкся привязываться к сослуживцам, вникать в их судьбы и даже запоминать имена. Сегодня вы вместе пробиваетесь в тыл противника, а завтра ты видишь размазанные по земле останки тех, с кем стоял плечом к плечу. И так каждый раз. Год за годом. Нескончаемая вереница смертей. Свои или чужие уже не различить, кровь смешается, пепел укроет тела, за дымом не будет видно смотрящие в небо пустые стекляшки глаз.
Когда Прайс связался с ним и предложил присоединиться к команде, Гоуст думал, что всё закончится именно так. Он просто сделает свою работу, поймает плохих парней, и дело с концом. Никаких связей, обещаний и глупых разговоров. Но почему-то в этот раз всё изначально пошло не так.
Миссия затянулась, ситуация оказалась куда серьёзнее, чем просто стычка с террористами на Востоке, и эта тишина перед бурей не сулила ничего хорошего. Гоуст не смог бы оставить ОТГ 141, даже если бы захотел. Они уже прошли вместе сквозь ад: пробивались через полчища безумных головорезов, обезвреживали ракеты и спасались бегством от «своих» же. А теперь Саймон вдруг понял, что нарушил собственное обещание.
Он действительно привязался к этой команде.
Казалось, что с каждым днём они становились всё ближе, и это было чертовски неправильно.
«Близкие ранят больнее всего».
Саймон знал это по собственному опыту. Не зря он прочерчивал грань «мы просто напарники» перед Соупом. Этот суетливый самоуверенный парнишка с первых минут знакомства положил что-то большое и тяжёлое на все правила субординации, общаясь с Гоустом так, будто они были старыми друзьями. И что-то треснуло в тот день, когда Саймон увидел, как Соуп упал на землю от выстрела Грейвза.
«Джонни».
Он выкрикнул его имя, не задумываясь, только хотел, чтобы Соуп поскорее поднялся и бежал со всех ног от этих проклятых Теней. Саймон множество раз видел, как гибнут его сослуживцы, но когда на его глазах едва не убили Соупа, ощутил леденящий страх.
«Я хочу стать как ты, когда вырасту».
Джон МакТавиш был самым назойливым и болтливым напарником, которого можно было только представить. Впервые Гоуст увидел его на совместных учениях ОТГ 141 на их базе, точнее, сначала он услышал Соупа. Тот гоготал во весь голос в компании сослуживцев, о чём-то бахвалился и выглядел так самодовольно, что хотелось ему врезать.
Однако при виде Прайса он сразу же притихал, а сам капитан относился к нему с явным теплом. Гоуст неоднократно ловил на себе взгляд Соупа, тот часто смотрел издалека, но не решался подойти ближе. В отряде Саймона побаивались, а тот вёл себя отстранённо и разговаривал только по делу, так что за всё время совместных тренировок они с Соупом ни разу не заговорили.
Гоуст знал, что МакТавиш выдавал неплохие результаты в стрельбе и работе со взрывчаткой, да и за время сражений в Урзыкстане заслужил уважение Прайса, поэтому не сильно удивился, когда ему сообщили, что они вместе отправятся ловить Хассана. Но и не обрадовался.
Кто знал, что эта миссия полностью перевернёт мир Саймона Райли и заставит его не только снять маску перед другими, но и почувствовать, как внутри трескается лёд вокруг замёрзшего сердца.
— Чёрт бы побрал этот бар, — Соуп навеселе вернулся за стол и громко поставил два стакана с виски. — Еле отвязался от той дамочки. Весь вечер за мной ходит.
— Что, ей приглянулся твой ирокез? — прыснул Гас. — Или у американок фетиш на шотландский акцент?
— Эй, я просто хорош собой, всегда от женщин отбоя не было, — Джон горделиво повёл плечами. — Так что помалкивай тут.
— Не спорю, не спорю, — Кайл поднял руки в примирительном жесте. — Что же ты не остался с ней?
— Я сюда с друзьями пришёл отдыхать, вы для меня важнее.
— Я сейчас заплачу.
— Просто скажи, что завидуешь мне, Гас.
— Чёрт, Соуп, раскусил меня прямо при лейтенанте.
— То-то же, я насквозь тебя вижу, — Соуп в шутку пригрозил Гасу пальцем, и тот тихо рассмеялся. — Кстати, элти, ты за весь вечер ничего не выпил даже. Мне прикрыть тебя, чтобы ты мог снять маску?
— Мы приехали сюда на машине, и кто-то должен развезти ваши пьяные тела по домам, — Гоуст откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. — Не хватало ещё искать вас по всему Чикаго завтра.
— У нас всё равно выходной, капитан сказал, что им с Ласвэлл потребуется ещё время для разведки, — Соуп сделал паузу и одним махом опрокинул стакан с виски, нахмурив брови. — Ах, я чертовски скучал по хорошей выпивке.
— Не переборщи, Джонни. Надумаешь блевать в машине, я выброшу тебя и отправлю пешком до дома.
Джон хмыкнул в ответ, встретившись с пронзительным взглядом Гоуста. Он всегда смотрел на него так. Это было сложно объяснить, и Соуп не был красноречивым парнем, но что-то во взгляде Саймона заставляло его затаить дыхание. Из-за того, что он не мог видеть его лица, эмоции приходилось угадывать только по синим печальным глазам, похожим на океан в штиль. Раньше, во время первых миссий, Джон думал, что лейтенант безразличен к происходящему, что он толстокожий и любит порядок, что никогда не показывает своих чувств и демонстративно держит дистанцию, давая понять, что не настроен заводить дружбу на работе.
Но теперь Соуп знал, что это не так.
Он видел страх в глазах Гоуста, сомнение, горечь и злость. Он слышал, как сломался его голос, когда Тени подбили вертолёт, в котором летел капитан Прайс. А ещё… слышал, как тихое «Джонни» проникает под кожу прямо через динамик рации.
Саймон скрывал множество тайн под маской, и он впервые показал лишь крошечную часть себя другим, позволил подойти ближе и увидеть, что для него важно быть частью этой команды.
«Никто не сражается в одиночку».
Не он ли говорил о том, что привык работать один? А сейчас не пропускает ни одной встречи, даже если это обычная болтовня за стаканом виски. Гоуст по-прежнему остаётся в тени, говорит гораздо реже других и предпочитает слушать, но всё же непременно находится где-то рядом.
Соуп понял, что ему нравится присутствие лейтенанта ещё тогда, после предательства Грейвза, когда единственным способом не сойти с ума был низкий голос Гоуста в наушнике. Джон впервые оказался в такой ситуации — безоружный, раненый, оторванный от своей команды и потерявший доверие. Он был сбит с толку поступком Грейвза и не знал, куда теперь идти. Пока он звал Гоуста по рации и слушал тишину на другом конце, липкий страх холодил кожу на затылке.
У Соупа было не так много людей, в чьей искренности он не сомневался, и Гоуст входил в это число. Пока он слушал его наставления, действовал по его советам и обменивался нелепыми шутками, их проблема уже не казалась такой безвыходной. Да, они в чужой стране, вокруг бродят мерзкие Тени, а обезумевший Грейвз расправляется с людьми прямо на улицах и наверняка разорвёт Соупа на части, если встретит, но раз Гоуст сказал ему вернуться целым и невредимым, он не позволит проклятому предателю поймать его.
Гоуст, Гоуст… Саймон.
Пока Соуп допивал свой виски и слушал рассказы Гаса о службе в Лондоне, его взгляд то и дело возвращался к лейтенанту. Он сидел напротив за их круглым столом, со скукой наблюдал за людьми вокруг и мысленно будто был далеко отсюда. Без тяжёлого снаряжения и оружия в руках он легко мог затеряться в толпе, и даже странная маска не притягивала к нему особого внимания прохожих. Его чёрный силуэт в капюшоне слегка расплывался от дыма сигарет, но ясные глаза мерцали при свете тусклых светильников.
Джон не понял, в какой момент перестал слышать болтовню Гаса на фоне и приоткрыл рот, не сводя мутный взгляд с Гоуста.
Звуки вокруг стали приглушенными и неразборчивыми, сознание поплыло, а улыбка так и норовила тронуть губы. Соуп вдруг понял, что чувствует себя необыкновенно хорошо.
— Эй, амиго, — кто-то потряс Джона за плечо. — Глянь-ка, твоя дамочка снова направляется к тебе. Кажется, ты ей очень приглянулся.
— А? — Соуп резко обернулся, не рассчитав своих сил, и покачнулся на стуле, но Гас придержал его за спину.
— Ты когда так ужраться успел? Выпил меньше меня, — недоумевал Гас.
Пока Джон безуспешно пытался сфокусировать взгляд на кокетливо облизывающей трубочку коктейля девушке в паре метров от него, Гоуст одним движением поднялся на ноги, скрипнув ножками стула по полу.
— Ну всё, хватит нам на сегодня. Если допили, поехали по домам, — он остановил внимательный взгляд на Соупе. — Кому-то пора в кроватку.
Но Соуп не слушал его, с глупой улыбкой на лице разглядывая танцующих под ненавязчивую музыку людей в стороне от барной стойки, затем перевёл взгляд на бильярдный стол в углу и почувствовал резкое желание встать и присоединиться к шумной компании, раскладывающей шары для игры. С каждой минутой становилось всё теплее, будто кровь разогревалась в венах, мысли улетучивались из головы, не осталось напряжения и переживаний из-за грядущей миссии. Было легко и свободно, Соуп давно забыл, что способен чувствовать себя настолько беззаботным, и никто не будет диктовать ему по рации, какой шаг сделать дальше.
Никто не помешает Джону прямо сейчас встать и подойти к этой горячей брюнетке, которая прожигала его взглядом с начала вечера. Было бы неплохо потанцевать с ней или познакомиться ближе…
Соупу показалось, что это хорошая идея, поэтому он без сомнений встал со стула, направляясь к прекрасной незнакомке.
— Эй, Джонни! — строгий оклик пригвоздил Соупа к месту. — Мы уходим.
— Уже? — он растерянно обернулся и увидел, как Гас надевает куртку, а Гоуст застегивает молнию до горла. Его взгляд давал ясно понять, что он не потерпит возражений, хотя Джон и не собирался с ним спорить. Он сухо сглотнул, смотря на Саймона и по кусочкам вспоминая его лицо без маски. Какое сейчас на нём выражение? Гоуст злится, поджимая губы и хмуря брови? Или же спокоен, потому что знает, что Соуп всегда последует за ним?
Гоуст был ледяным айсбергом, неприступной стеной и одиноким утёсом. Закрытый с ног до головы, он позволял миру вокруг лишь смотреть в его большие глубокие глаза и задаваться вопросом о том, что сподвигло его спрятаться за жуткой маской. Об этом он никогда не говорил, да и никто в команде не спрашивал. Хрупкое доверие Гоуста едва начало устанавливаться, когда он добровольно показал своё лицо, и сейчас не время было докапываться до него с такими вопросами. Возможно, однажды он сам расскажет им свою судьбу, но внутри у Соупа жила предательская мысль о том, что он хотел быть первым, кому Саймон откроет свою тайну.
По крайней мере, он не обманул Соупа. То, что скрывалось под маской черепа, по меньшей мере, можно было назвать красивым. В голове до сих пор чётко всплывал этот образ с высокой переносицей, прямым носом и вздёрнутой верхней губой, которую рассекал старый шрам. Ох, эти губы…
— Соуп, чёрт бы тебя побрал, пошевеливайся! — в лицо Джону прилетела его же куртка, брошенная Гасом, и МакТавиш смог наконец-то немного прийти в себя. Он неуклюже попытался влезть в рукава, но ощутил непривычную слабость в конечностях. Гас уже дошёл до двери бара, а Гоуст не сдвинулся с места, продолжая наблюдать за тем, как Соуп, едва сдерживая смех и шатаясь на каждом шагу, крутит в руках собственную куртку.
Он чувствовал, что пьян, но не понимал, почему ему так весело от нескольких стаканов виски. В лучшие времена Соуп бы выпил больше и смог попасть в яблоко выстрелом из снайперской винтовки. Однако любые волнения не задерживались в его разуме дольше, чем на пару секунд, и когда по разгоряченной коже ударил холодный ноябрьский ветер, Джон с облегчением выдохнул.
— Хороший был вечер, — Гас шмыгнул носом и повыше натянул воротник куртки. — Я скучал по такой жизни.
— Но это не сравнится с таверной Олд Белл, да? — тихо рассмеялся Гоуст. — Или Проспектом Уитби?
— Ай, лейтенант, не трави мне душу! — простонал Кайл. — Я пил там лучший скотч в своей жизни!
— Есть повод дожить до возвращения домой, сержант, — Саймон снял чёрный внедорожник с сигнализации и поёжился от холода, глядя на шумно проезжающие мимо машины. — Это лишь небольшая передышка, скоро нас ждёт тяжёлая работа.
— Как думаешь, этот Макаров крепкий орешек? — серьёзно поинтересовался Гас. — Капитан Прайс, кажется, очень не рад его появлению.
— Не узнаем, пока не встретим его, — ответил Саймон, поправляя капюшон на голове. — Мы уже ступили в этот ад, теперь придётся идти до конца, — Кайл судорожно выдохнул тёплый пар изо рта и встревоженно посмотрел на лейтенанта. — Но сегодня просто наслаждайся отдыхом, ты заслужил его, — Гоуст похлопал парня по плечу.
— Мы все заслужили, лейтенант. Жаль, нам не скоро представится возможность вот так же посидеть втроём в баре.
— Это ещё почему? — Соуп появился из ниоткуда, грузно навалился на Гаса, закинув ему руку на плечо, и развязно улыбнулся. — С вами, ребята, мы ещё обязательно обойдём лучшие пабы Шотландии. Я лично проведу вас.
— Эй, ты тяжёлый, — Гас попытался скинуть с себя Соупа, но тот расхохотался, крепче прижал его к себе и свободной рукой попытался взъерошить ему волосы. — Твою мать, Соуп, ты и правда напился.
— Мне просто хорошо с вами, ребята, — Джон перестал смеяться и задрал голову к тёмному беззвёздному небу, с которого падали редкие снежники, оседая на ресницах и тая от касания к тёплой коже. — Так хорошо. Мы живы, и мы одна команда.
— Что за бред он несёт? — Кайл в недоумении посмотрел на Гоуста, прислонившегося спиной к дверце машины. — Его всё-таки контузило после взрыва?
Саймон ничего не ответил, но посмотрел на Соупа как-то странно, с очевидной настороженностью.
— Садитесь в машину, я отвезу вас по домам, — скомандовал он и обошёл транспорт, чтобы сесть за руль.
Гас подтолкнул шатавшегося Соупа к передней двери и помог ему забраться, попутно отбиваясь от настойчивых объятий. Джон что-то лепетал про «хорошего друга» и «классного бойца», потом несколько минут игрался с регулировками сидения, пока Гоуст прогревал двигатель, и в конце концов запутался в ремне безопасности.
— Дурацкая хрень, — повержено выдохнул он, обмякнув в пассажирском кресле. — Кто выдал тебе это корыто?
— Ласвэлл, — ответил Саймон и переключил передачу, чтобы тронуться с места. — Тебя беспокоит что-то?
— М-м, — задумался Соуп, пока разглядывал мелькавшие за окном улицы Чикаго, а затем перевёл взгляд на Гоуста. — Ты.
Гас на заднем сидении громко закашлял.
— Почему ты игнорировал меня раньше?
— Игнорировал? — не отрываясь от дороги, переспросил Гоуст.
— Я пытался с тобой заговорить несколько раз, ещё на базе в Англии… А т-ты… ты даже не смотрел на меня, — Джон произнёс это с неприкрытой обидой.
— Я не помню этого, — бесстрастно ответил Саймон. — Если у тебя были вопросы по тренировкам, ты мог бы подойти к любому из старших по званию.
— Ты даже не помнил меня, — кажется, это всё, что Соуп подытожил для себя, после чего упёрся головой в стекло и медленно моргнул.
— Я помогал обучать множество новичков, невозможно запомнить всех, — Гоуст говорил всё так же спокойно. — В конце концов, ты показал себя достаточно хорошо, чтобы я смог запомнить твоё имя.
— Лейтенант! — макушка Гаса вдруг показалась между передних сидений. — Вот тут налево.
Гоуст кивнул и включил поворотник, успевая скрыться с перекрёстка под мигающий сигнал светофора. Двигатель заревел громче, когда он сильнее выжал педаль газа.
Вечерний холодный Чикаго и не думал готовиться ко сну. Улицы ярко освещались фонарями и вывесками магазинчиков, у кафе толпились люди, желавшие согреться и спрятаться от мороза, где-то мигали яркие огоньки гирлянд, напоминая, что Рождество подкрадывалось всё ближе.
Этот город даже не знал, что происходило в одной из его высоток всего несколько дней назад. Просто короткое замыкание, отключение электричества на пару часов, и вот уже люди вернулись к своим делам, позабыв о случившемся. Они и не подозревали, какую трагедию в ту ночь предотвратила небольшая опергруппа.
Соуп справился великолепно.
— Элти, смотри, вон с того здания ты спас мой зад от превращения в лепёшку, — Джон ткнул пальцем в стекло, указывая на тёмный силуэт небоскрёба. Его губы расплылись в широкой улыбке, и он прилип к окну, выдыхая мутные круги конденсата. — Просто взял и одним выстрелом — пау! — Соуп развернулся, чтобы показать пальцами воображаемый пистолет. — Спас меня как настоящий суперагент.
— Расстояние было небольшое, я не мог не попасть, — Гоуст затормозил перед светофором и в который раз за вечер внимательно посмотрел на повеселевшего Соупа. Пожалуй, он всегда был громким и любил нести чепуху, но сегодня превзошёл самого себя.
— Это было круто, — воодушевлённо ответил Джон и закивал головой. — Ты крутой.
Гоуст жёстко включил передачу и резко дёрнулся с места, едва загорелся зелёный. Гас на заднем сидении увлечённо смотрел в экран смартфона, делая вид, что не слышит Соупа. И Саймон решил последовать его примеру.
Ещё через несколько минут их машина завернула на парковку к многоквартирному дому. Гоуст не стал глушить двигатель, а только повернулся, чтобы посмотреть на Гаса.
— Ну вот и всё, спасибо, что составили мне компанию сегодня, — Кайл усмехнулся, когда Соуп выставил ладонь в жесте «дай пять», и с громким хлопком принял это приглашение, сжав чужую руку в своей. — Ты тоже крут, Соуп. Я рад, что работаю с вами в одной команде.
— Я дам знать, когда придёт время двигаться дальше, — Гоуст тоже пожал руку Гасу. — А пока отдыхай.
— Да, сэр, — кивнул Кайл и щёлкнул ручкой, чтобы выбраться из машины. — Доброй ночи.
— Пока-пока! — Соуп помахал Гасу вслед, и тот ушёл, оставив их в машине вдвоём. — Аргх, как же пить хочется, — нахмурился Джон и расстегнул молнию на куртке. — Выруби печку.
— Тебе жарко? — Гоуст крепче сжал пальцы на руле.
— Ещё как! Выруби эту штуковину.
Саймон бросил взгляд на экран климат-контроля, где цифры уверенно показывали девятнадцать градусов по Цельсию в салоне.
— У тебя тут нет воды? — поинтересовался Соуп.
Гоуст молча взглянул на него и подался чуть ближе, чтобы просунуть руку назад и вытащить из кармана задней двери бутылку с водой. Когда его лицо оказалось близко к Соупу, тот неожиданно сжался и тяжело сглотнул, вытаращив глаза. Саймон задержался на мгновение, а затем отстранился и протянул Джону воду. Соуп открыл бутылку, жадно сделал несколько глотков и с наслаждением выдохнул, прикрыв веки.
— Что-то я перебрал сегодня.
— Я предупреждал тебя, — Гоуст медленно тронулся с парковки и снова вырулил на дорогу.
— Просто давно не пил, обычно я крепче, — усмехнулся Соуп и сполз чуть ниже на сидении.
Ему всё ещё было жарко, в голове плавал густой туман, и это состояние не было похоже на то, как обычно Джон чувствовал себя, когда выпивал лишнего. Кожа горела, будто стала в разы чувствительнее, и любое малейшее трение ощущалось слишком ярко. Он то и дело поглядывал на Гоуста, тот был сосредоточен на дороге и изредка сверялся с экраном навигатора, петляя по улицам Чикаго. Соуп не мог перестать думать о том, что хотел бы сейчас увидеть его без маски. Чтобы его чёткий профиль выделялся на фоне бесконечных огней большого города, чтобы он в задумчивости покусывал свои губы или бормотал слова песни с радио, чтобы его длинные пальцы не были скрыты под чёрными перчатками, а свободно скользили по оплётке руля…
Соуп рвано выдохнул, у него слезились глаза, и в горле снова пересохло. Словно ему становилось всё хуже с каждым мгновением, но в то же время он чувствовал себя так хорошо. Его тело говорило ему о том, что не всё в порядке, но разум продолжал прокручивать драгоценные воспоминания и образы, приукрашивал их и даже придумывал новые. Саймон был сплошной загадкой, и Джону ничего не оставалось, кроме как самому фантазировать о том, что мог скрывать суровый лейтенант в его мыслях, желаниях… и под этим чёртовым худи.
Джон облизал пересохшие губы и сжал руки в кулаки. Ему снова хотелось рассмеяться от собственной глупости и этих порочных мыслей, но былое веселье начало проходить. Воспалённый мозг Соупа вдруг решил, что ему охренеть как нравится выдумывать недостающие кусочки пазла под названием «Саймон Райли». Вот только сам Соуп не думал, что это может так далеко зайти. Для него в жизни всё казалось довольно простым, и если ему нравился кто-то, то Джон без зазрений совести признался бы себе в этом. Но с Гоустом было сложнее. Да, Соуп искренне восхищался им и считал его отличным примером, а их совместные миссии были самыми запоминающимися в его жизни. Они могли бы стать хорошими друзьями, если бы Джон не был заинтересован в Саймоне чуть больше, чем положено.
Он снова заёрзал на месте, несколько раз сменил позу, но это никак не могло помочь его проблеме. Жар, охвативший тело МакТавиша, начал разрастаться внутри. Соуп прикусил губу и откинул голову назад, вцепившись в ручку двери.
— Ты на ходу собрался выйти? — после долгого молчания голос Гоуста был хриплым. — Мы уже почти на месте.
— Быстрее, — тихо выдохнул Соуп. Он уговаривал себя не открывать глаза, но это было бесполезно. Наблюдать за тем, как Саймон умело прокручивает руль одной рукой, как его бедро напрягается каждый раз, когда он выжимает педаль, как он непринуждённо сидит в кресле, постукивая пальцами свободной руки по подлокотнику…
— Ты торопишься? А в баре казалось, что ты не против остаться.
— Гоуст, просто прибавь газу, — Джон пытался выглядеть спокойным, он старался перестать вертеться и ниже натянул куртку, хотя на самом деле ему хотелось снять с себя всё.
— Соуп… — неоднозначно начал Саймон.
— Всё нормально, но езжай быстрее.
Гоуст мельком глянул на Соупа, но промолчал, стараясь не отвлекаться от дороги. Сколько бы Джон ни пытался отвлечь себя, пусковой крючок в его голове уже был спущен, и он едва ли не задыхался от собственных растущих желаний. Он не имел никакого контроля над сознанием, чем больше сопротивлялся, тем болезненнее это становилось, его тело больше не подчинялось ему. Лёгкость, с которой Соуп вышел из бара, по дороге к дому превратилась в настоящую ловушку. Если бы он мог думать о чём-то, кроме сидящего рядом Гоуста, то наверняка догадался бы о случившемся.
Однако рациональные мысли покинули голову Джона.
— С какой стороны твой подъезд? — Гоуст сбросил скорость, пытаясь найти нужный поворот.
— Дальше, — на выдохе ответил Соуп.
Саймон свернул в нужный проулок и добрался до парковки. Ласвэлл позаботилась о том, чтобы короткая передышка в Чикаго прошла для ОТГ 141 с комфортом, и обеспечила их достойным жильём на это время. Глянцевый фасад высотки смотрел на прохожих светящимися глазницами окон, и на фоне массивной громадины было видно, как с неба медленно падает снег.
Гоуст припарковался прямо под фонарём, который беспощадно слепил слезящиеся глаза Соупа. Он сглотнул, и по выступающему кадыку прокатилась капелька пота.
— Джонни, посмотри на меня, — ну вот опять этот властный и строгий тон. Соуп и без того сделал бы сейчас всё, о чём бы Гоуст ни попросил.
Он до боли прикусил губу и повернул голову, сжав в кулаки трясущиеся пальцы. Саймон подался ближе, неожиданно обхватил рукой в перчатке подбородок Соупа и заставил его выпрямиться так, чтобы свет фонаря осветил всё его лицо. Джон прищурил глаза и часто заморгал, не понимая, чего хочет от него лейтенант.
Какое-то время Гоуст вглядывался в его лицо, а затем покачал головой и отстранился.
— Твою мать, Джонни.
— Ч-что?
Сердце Соупа забилось быстрее. Он чувствовал, что теряет разум, но не понимал, что происходит с ним.
— Что ты принял? — колючий мороз пробрался в салон машины через тяжёлый взгляд Гоуста.
Джон нахмурился, пытаясь осознать прозвучавший вопрос, но не мог ничего понять. Принял? Он? Всего лишь выпил виски в баре. Но почему Гоуст злится? Что не так он сделал? Что он должен сделать?
— Я… — Соуп приоткрыл рот и рассредоточенным взглядом скользнул от сжатой на руле руки Гоуста до его крепких бёдер и неприлично долго смотрел на них, ища ответ в своей голове.
— Неважно, разберёмся завтра. Вылезай из машины, — с этими словами Саймон выбрался наружу, не забыв забрать ключ из замка зажигания. Джон медленно терял себя и даже не заметил, как Гоуст обошёл машину и снова оказался перед ним, чтобы отстегнуть ремень безопасности.
— Гоуст, — нелепо усмехнулся Соуп, разглядывая его длинные светлые ресницы, — ты собрался идти со мной?
— Сомневаюсь, что ты даже из машины сам вылезешь. Не бросать же тебя здесь.
Он был встревожен, а Соуп не разделял его волнения. Но от случайного касания Гоуста его тело будто прошиб удар тока. Джон инстинктивно схватился за подлокотник и распахнул глаза шире. Что за чертовщина?
— Идём, — Саймон хладнокровно продолжал помогать Соупу. Как всегда.
Оказавшись на твёрдом асфальте, Джон понял, о чём предупреждал его Гоуст. Собственные ноги едва ли держали его, то и дело норовя подкоситься. Возможно, потому что вся кровь стекалась к месту чуть выше…
— Не тормози, Джонни, — сильная рука Саймона подхватила его под руку и потащила к двери в фойе. — Нам нужно добраться до твоих апартаментов до того, как ты окончательно отрубишься.
— Отрублюсь? — дыхание Соупа сбилось. Гоуст сжимал его плечо так сильно, что было немного больно. Вот только эта боль неожиданно пришлась Джону по душе.
— Да, Джонни, вряд ли через полчаса ты будешь в состоянии вспомнить даже своё полное имя.
Соуп покорно позволил протащить его через фойе в лифт, к счастью, в это позднее время никого из жильцов поблизости не оказалось. Если бы капитан Прайс сейчас увидел, как один из отобранных лично им в команду бойцов, спотыкаясь, завалился в лифт и сполз по стенке, точно бы вышвырнул его из ОТГ 141.
— Какой этаж?
— Двадцать третий.
Гоуст кивнул и ткнул в нужную кнопку, после чего двери лифта с тихим звоном закрылись, и лёгкий толчок запустил их вверх по шахте.
— Гоуст… — холодные стенки металлической кабины скользили под пальцами Джона, пока он пытался встать. — Что за херня со мной происходит?
— Ты мне скажи, — Саймону не потребовалось много сил, чтобы нависнуть над Соупом, рывком поднять его на ноги и подвести к зеркалу. — Взгляни на себя.
Соуп сосредоточил взгляд на своём отражении, но оно было мутным и расплывчатым. Гоуст стоял сзади, одной рукой придерживая Джона за талию, и это единственное, о чём он мог сейчас думать. Большая ладонь с красивыми длинными пальцами…
— Посмотри сюда, Джонни, — Саймон снова схватил его за подбородок, чуть грубее, чем следовало бы. — Что ты видишь?
Не понимая, на что намекает лейтенант, Джон безуспешно вглядывался в чистую поверхность зеркала и изучал собственные черты лица. Ничего не поменялось. Тот же небритый подбородок с рваным шрамом, ровный нос и глубоко посаженные глаза… с огромными зрачками, заслонившими почти всю радужную оболочку.
— Твою мать… — выругался Соуп, застыв на месте. — Какого хрена?
— Я думал, ты мне ответишь, — взгляд Гоуста в отражении был направлен прямо на Джона.
— Я ничего… Я бы не посмел! — Соуп резко развернулся, но его сил не хватило, чтобы удержать равновесие, благо, чужие руки ухватили его за плечи. Саймон оказался слишком близко, смотрел сверху вниз без осуждения, но с ноткой сомнения. — Гоуст, я выпил только виски. Я на службе, да и никогда…
— Я верю, Джонни, — устало вздохнул Саймон и снова взял Соупа под руку, потому что лифт прибыл на нужный этаж. — Но как ты умудрился потерять бдительность?
— Чт…
То, что Гоуст был очень силён, Джон знал давно. Он видел его на тренировках и в бою, Саймон Райли не только умел отлично стрелять, но и эффективно дрался в рукопашную. Но Соуп никогда не думал, что испытает эту силу на себе.
— Какая квартира?
— Сто семнадцатая…
Гоусту ничего не стоило дотащить Соупа через весь коридор, пока тот еле волочил ноги по кафелю. Гоуст не только сильнее Джона, он значительно выше и больше, против него шансов точно не было, но разве Соуп рискнул бы сопротивляться? Его сознание желало только подчиниться. Что бы ни приказал сейчас лейтенант, он выполнит это без промедлений.
— Давай ключи, — Гоуст протянул раскрытую ладонь, когда они оказались у нужной двери.
— Сейчас…
Пока он ещё помнил своё имя и звание, но вот вспомнить, где лежат ключи от квартиры оказалось не так просто. Он безуспешно хлопал себя по карманам непослушными руками, но все его мысли занимали только бёдра Гоуста, так некстати оказавшиеся перед глазами. Соуп не мог поднять свой взгляд выше, его тело сковало, сердце в груди не унималось, а жар сконцентрировался в самом чувствительном месте.
Его накачали. Кто-то подсыпал наркотик в баре, пока Соуп обменивался любезностями с той дамочкой. А может это она и была? Джон проторчал рядом с ней достаточно времени, и она весьма явно обозначила свой интерес в продолжении вечера. Но Соуп не был заинтересован. Да, он мог пофлиртовать в баре или клубе, помимо службы у него была своя жизнь и свои потребности, но сейчас всё стало иначе.
На самом деле, иначе оно стало немного раньше, когда ОТГ 141 была сформирована, а команда Прайса впервые собралась вместе, чтобы выйти на задание. Соуп сразу заметил Гоуста, таинственный парень в маске не мог не привлечь внимание. Но Саймон был холоден, во время миссий с Джоном почти не разговаривал и держался подальше, всё больше распаляя интерес сержанта. Поначалу это было забавно, Соуп испытывал терпение лейтенанта, хоть тот и был неприступен как крепость. Но чем больше общих заданий оставалось позади, чем больше обрывков информации Джон подбирал в случайных разговорах, тем сильнее его тянуло к Гоусту.
В какой-то момент эта тяга перестала быть просто приятельской.
Легко было игнорировать странные мысли, переводить всё в шутку и беспечно обмениваться порой двусмысленными фразами, как хорошие друзья.
«Я пью бурбон».
«Какой славный парень».
Соупу нравилось узнавать что-то новое о Гоусте, пусть даже это были его предпочтения в выпивке. И очень быстро он понял, что заинтересован в лейтенанте немного больше, чем предполагал. Всё стало сложнее, когда Саймон ненадолго снял с себя маску и посмотрел на Джона прямо в упор. Он ждал его реакции. И ничьей больше. Соуп застыл как вкопанный, хотя внешне держался изо всех сил, чтобы сохранять спокойствие. Если бы вокруг не было ни единой души, если бы Гоуст снял маску только для него, как бы поступил Джон?
Ох, он влип по-крупному, и лучше бы ему было сжечь эти мысли на огне здравого смысла, но Соуп был из тех, кто не заморачивался о своих желаниях. Для него всё было гораздо проще, чем для Гоуста, и скрывать Джону нечего, поэтому при удобном случае он наверняка перешёл бы в наступление.
Если Гоуст для него больше, чем друг и сослуживец, тогда надо просто признать это.
Если заинтересованность Соупа перешла границу вежливости и субординации, а Саймон никак не пытался остановить его в этом, так почему бы не пойти дальше?
Они оба были достаточно взрослыми и самостоятельными, чтобы разобраться с этим.
Наверное, Соуп бы выбрал более мягкую тактику, если бы время было спокойнее, а у них перед лицом не маячило скорое сложное задание. Сейчас, в этот короткий период затишья, отдавшись действию наркотика в крови, Джон почувствовал себя в разы смелее, страхи отпали, а скрытые в голове желания обострились.
Его влекло к Гоусту по разным причинам, но одну очевидную он отрицать не мог. Саймон был красив, сексуален и приходился по вкусу Соупу во всех параметрах. А сейчас они были здесь вдвоём, без необходимости к спешке, и Гоуст так нагло ощупывал карманы Соупа в поисках ключей, что у того не осталось сил сдерживаться.
— Гоуст… — это прозвучало почти с мольбой.
— Только не говори, что потерял их, — ладонь Саймона так некстати легла на задний карман джинсов Джона, что тот вздрогнул и ударился затылком о дверь собственной квартиры, к которой прислонился спиной. — Соуп, я не хочу звонить Ласвэлл сейчас.
— В переднем… кармане.
Ошибка. Большая ошибка. Джон едва не захлебнулся воздухом, когда ощутил руку Гоуста на своём бедре. Так близко к желанному месту, что ещё пара дюймов, и по коридору прокатился бы стыдливый стон.
Соуп знал, что его возбуждение было слишком явным, но Гоуст стоял спиной к свету, и в этой суматохе он вряд ли смог бы рассмотреть выпуклую ширинку чужих джинсов. Но не то чтобы это беспокоило Джона. Его разум превратился в мягкую жвачку — надуй пузырь, и он лопнет, не оставив после себя ничего. Пальцы Саймона уже проникли в карман спереди, Соуп вжался в эту проклятую дверь как в свой последний оплот надежды и благоразумия, но наконец-то в тишине коридора звякнула связка ключей.
— Заходи.
Соупа буквально втолкнули в квартиру, не дав опомниться. Щёлкнул выключатель, яркий свет ударил по глазам, заставив болезненно зажмуриться. Как же невыносимо жарко, Джону хотелось содрать с себя кожу, лишь бы почувствовать облегчение. Перед взглядом всё слилось в одно мутное пятно, наркотик почти достиг пика действия, лишив Соупа всякой воли. Он позволил бы сделать с собой что угодно сейчас, а Гоусту позволил бы даже больше.
— Ну же, Джонни, приди в себя, — Гоуст беспокоился. Соуп обессиленно улыбнулся мыслям о том, что Саймон был здесь ради него, и что он не собирался сдавать его Прайсу или Ласвэлл, несмотря на явную оплошность. Это Гоуст удерживал его от падения, прижав к стене, и в то же время как мог стягивал с него куртку. Он заботился о Джоне, раз за разом оказывался рядом, и его не нужно было просить об этом.
— Гоуст… — Соуп снова улыбнулся, когда Саймон прижал его к своему плечу, чтобы вытащить руки из рукавов. — Не бросай меня.
— Если я брошу тебя в таком состоянии, ты можешь навредить себе, — послышался шорох упавшей на пол куртки, но Гоуст не спешил отнимать Джона от своего плеча. Они стояли у стены, прижимаясь друг к другу, и оба тяжело дышали.
Многое происходило в голове Саймона в этот момент. Отчего-то он чувствовал лёгкий укол вины, ведь он старше по званию и должен был присматривать за Соупом, но вместо этого позволил опоить его какой-то дрянью. А ещё он не мог отделаться от щемящего, но приятного чувства в груди, которое возникало каждый раз, когда Джон оказывался в сложной ситуации. Он был моложе Гоуста и порой вёл себя слишком безрассудно, будто ему было плевать на последствия. Это было не в духе Саймона, для него было важно контролировать ситуацию и видеть одновременно несколько выходов, а вот Джонни был не против импровизировать на ходу.
Столько времени Гоусту удавалось держать его подальше от себя, будто он чувствовал, что если подпустит Соупа ближе, то уже не сможет прогнать. Похоже, так и случилось.
То, что они пережили, сильно сблизило их. Пожалуй, сильнее, чем Гоуст рассчитывал. Он начал понимать, что ступает на запретную территорию после того, как Джона чуть не убил Грейвз. Та ярость и страх, смешавшиеся в груди, шокировали Саймона. Пока он один пробирался сквозь захваченные Тенями улицы, все его мысли крутились вокруг Соупа. Гоуста не так волновало предательство Шепарда, как то, жив ли сейчас сержант или, может, ему требуется срочная помощь. В той ситуации опасно было слепо блуждать по незнакомой местности и искать его, сначала нужно было найти путь для отступления на случай, если Джон жив и скоро выйдет на связь. Нет, Гоуст не мог и предположить другого варианта — Джон обязательно должен был выбраться оттуда живым.
Второй раз сердце Саймона дрогнуло, когда он увидел в прицел, как Хассан тащит Соупа к выбитому окну. Жизнь Джона в тот момент зависела всего от одного точного выстрела, и он полностью доверял руке Гоуста. Слишком доверял.
Будто в противовес Саймону Соупа можно было читать как открытую книгу. Все его чувства и эмоции так явно отражались на лице, что иногда Гоуст сдерживал улыбку под маской. Да, Джон болтливый и шумный, и от него порой бывают неприятности, но Саймон нагло солжёт, если скажет, что не испытывает к нему симпатию. И эту симпатию сложно было назвать просто дружеской.
— Гоуст, — пробубнил Соуп, уткнувшись лицом в его плечо. — Мне плохо…
— Давай попробуем помочь тебе, Джонни, — тихо выдохнул Саймон и потащил почти бессознательного Соупа дальше в квартиру. Они оказались в гостиной, совмещенной с кухней. Простой и лаконичный дизайн без лишнего декора и мебели, зато много пространства и панорамные окна.
Гоуст не стал включать яркий свет, обошёлся торшером рядом с диваном, переживая о том, чтобы не раздражать и без того слишком чувствительного Соупа. Он осторожно опустил его на мягкий бархатный диван, и Джон глухо застонал, закрыв глаза. Гоуст уложил его на спину, и всё что Соуп мог наблюдать, это кружащийся над ним белый потолок. В действительности, кружилась только голова Соупа под нарастающим действием наркотика.
Сейчас ему было не просто жарко, он сгорал заживо, потому что вся его кровь сконцентрировалась внизу живота и огненной лавой теперь выжигала внутренности. Проклятая отрава действовала как афродизиак, а непривыкший к таким веществам организм Соупа отозвался мощной реакцией, от которой скоро может порваться ширинка его джинсов. Алкоголь только усугублял ситуацию, и Джон успел осознать, насколько ошибочным было решение принимать выпивку от незнакомой женщины в баре.
Так он знакомился далеко не один раз, и не единожды такие вечера заканчивались в его кровати, но сегодня он был уверен, что вернётся в квартиру один. Во-первых, Джон чувствовал себя уставшим после задания. Он получил немало мелких травм, и тело просило полноценного отдыха, поэтому разумным решением стало просто отдыхать, пока была такая возможность. Во-вторых, его совсем не тянуло к случайному сексу. Больше не тянуло. Он не мог представить себя в постели с незнакомой девушкой (или парнем), когда между ними нет никаких чувств, а лишь желание удовлетворить потребности.
Возможно, Соуп повзрослел, а может на него повлияло что-то (или кто-то), но не так давно он впервые задумался о чувствах. О том, что ему надоели одноразовые связи, и в слово «партнер» он бы хотел вкладывать куда больше смысла для себя. Да, его работа не подразумевала крепких семейных уз, всё-таки любое задание могло закончиться непредсказуемо, но жизнь без здоровой привязанности к кому-то ощущалась довольно пустой. Что оставалось Соупу кроме работы? Мог ли он воровать у этой жизни планы на будущее, игнорируя дыхание смерти за спиной?
Джон видел десятки смертей своих сослуживцев, он знал обратную сторону медали, но это был его выбор. Он не жалел о том, что пришёл в армию, но он хотел бы иметь что-то кроме приказов и горсти патронов в кармане.
— Гоуст… — сколько раз он произнёс это имя за сегодняшний вечер? И сколько ещё раз нужно позвать его, чтобы стало легче? Рядом с ним точно станет легче, Соуп знал, что голос Гоуста может стать обезболивающим при открытой ране. — Гоуст.
Джон слепо махнул рукой и задел журнальный столик. Что-то упало на пол с глухим стуком и покатилось по паркету, тогда Соуп ещё раз попытался нащупать хоть какую-то опору перед собой.
— Я здесь.
Рука поймала грубый материал куртки, и Соуп вцепился в неё, как утопающий в спасательный жилет.
— Давай, Джонни, выпей ещё воды.
Саймон говорил непривычно тихо и мягко. Он умел отдавать приказы, повышать голос и звучать убедительно, но с Соупом стал вести себя иначе после того, как помог ему пройти мимо Теней и Грейвза. И эта особенная интонация предназначалась только Джону.
Он приподнял голову Соупа одной рукой и поднёс стакан с водой к его губам, помогая утолить жажду. Соуп жадно выпил всю жидкость и разочарованно вздохнул, осознав, что ему ни на грамм не стало легче. Этот жар не могла унять просто вода.
— Прости, я не думаю, что тебе помогут какие-то лекарства, — Саймон убрал пустой стакан на столик, и отодвинул его подальше от дивана, чтобы разместиться на полу рядом с Соупом. — Капельница могла бы ускорить вывод наркотика, но мы не можем поехать в больницу.
— Только Прайсу не говори, — сдавленно произнёс Джон. — Он меня убьёт.
— Он и меня убьёт, поэтому нам придётся оставить это в тайне.
Нам.
Если бы Джон был младше лет на десять, он бы сказал, что внутри у него затрепетали бабочки.
— Придётся переждать несколько часов…
— Часов? — перебил его Соуп с нервной усмешкой. — Это будет сложно.
— Я не знаю, чем именно тебя накачали, Джонни, — Гоуст повернулся боком к дивану, чтобы иметь возможность смотреть на напряжённое лицо Соупа. — Могу лишь постараться как-то облегчить твои страдания.
— Почему?
Джон заставил себя повернуть голову, чтобы посмотреть на Гоуста. Светильник освещал половину его лица, скрытого под маской, и на нём всё ещё были чёртовы перчатки и даже куртка. Хотя если Саймон начнёт раздеваться сейчас, Соуп точно засунет руку себе в штаны. Его возбуждение было очевидным даже в полумраке комнаты, а Гоуст сидел здесь и делал вид, что ничего не замечает. Поистине стальная невозмутимость. Если бы Соуп был трезв, он бы наверняка испытал лёгкое, но всё же чувство стыда, однако сейчас его не смущало вообще ничего. Он знал, что ему не поможет ни вода, ни молитвы, ни тройная доза аспирина. Если у него простоит несколько часов, он точно умрёт от остановки сердца.
А Гоуст сидел здесь, всего в нескольких сантиметрах от него, и предлагал свою бескорыстную помощь. Никто не тянул его за язык, он сам каждый раз выбирал нянчиться с Соупом, но никогда не просил ничего взамен. Раньше Джон мог только думать об этом в своей голове, но сейчас его язык был развязан, и он мог нести любую несуразицу, которая только придёт на ум.
— Почему? — в недоумении переспросил Гоуст.
— Почему ты каждый раз помогаешь мне, даже если я не прошу об этом? — тихо спросил Соуп, одновременно пытаясь снять с себя ботинки. Сам Гоуст как-то умудрился разуться на ходу, пока его руки были заняты телом Соупа.
— Мне не трудно, — его голос даже не дрогнул. Просто эталон блядского спокойствия. — Мы в одной команде, Джонни. Помогать друг другу совершенно нормально.
— Так дело только в этом? — снова провал. Эти ботинки что, приросли к ступням?
Наблюдая за мучениями Соупа, Гоуст не выдержал и переполз к его ногам, чтобы помочь снять обувь. И, конечно же, лицо Саймона промелькнуло мимо очевидной выпуклости в штанах Джона… Ему всё равно?
— Не понимаю, о чём ты, — Гоуст принялся развязывать шнурки.
— Я знаю тебя не первый год, — Соуп облизнул губы и приподнял голову, чтобы посмотреть на Гоуста. — Ты никому из команды так не помогал. Я особенный?
Саймон покачал головой и стащил ботинки с Соупа, не проронив ни слова. Он был рад, что его лицо скрывала балаклава. Идиотская, совершенно глупая улыбка тронула его губы.
Джон сейчас вёл себя не лучше пубертатного подростка, который решил выяснить школьные отношения.
Особенный.
Что ж, в чём-то Соуп был прав, Саймон на самом деле выделял его из команды и прекрасно осознавал это. Гоуст не мог сказать точно, что происходит между ними, и пока не понимал, куда приведёт их такая дружба, но позволял себе действовать так, как подсказывала интуиция. Если ему хотелось проводить с Джоном больше времени, к чему было сопротивляться этому? Много лет Саймон провёл в одиночестве, и раньше его миссии зачастую подразумевали отсутствие компаньонов, но после встречи с Соупом почему-то не хотелось возвращаться к той жизни.
Их нелепые шутки и редкие споры, молчаливые взгляды и разговоры ни о чём оказались очень приятной частью последних миссий. Гоуст не ожидал, что сможет привязаться всего за пару недель. Слишком стремительно и безумно, но разве с Соупом могло быть по-другому?
— Ты просто… хороший парень, Джонни, который попал в плохую ситуацию.
— Хороший парень? — Соуп усмехнулся. Его забавлял этот бессмысленный разговор, но вот прикосновения Гоуста казались такими правильными сейчас, что он испытал разочарование, когда они прекратились. Он не утолит свою жажду водой, ему нужно нечто большее. — Я в твоём вкусе?
Гоуст, стоявший на коленях у ног Соупа, посмотрел на него нечитаемым взглядом. Джон сухо сглотнул, опёрся на локти, чтобы удержать зрительный контакт, и незаметно для себя прикусил губу. Мысленно он сотый раз за вечер стащил с Саймона эту дурацкую маску.
Саймон Райли, всегда предельно собранный и хладнокровный, кажется, впервые не знал, что ответить. Возможно, потому что сейчас между ними не осталось расстояния, а безликие коробки раций не упрощали двусмысленные фразы, превращая их в шутки. Они смотрели друг на друга прямо, без преград, считывая каждую эмоцию в чужих глазах. Да, разум Соупа пострадал от действия наркотика, но не настолько, чтобы он перестал осознавать, что делает. Всё же, доза была не такой большой — его явно хотели развеселить и возбудить ради продолжения вечера, вот только та незнакомка не знала, что Джон даже в этом состоянии выберет одного-единственного человека.
Он был свободен от мыслей о задании, Прайсе и своей работе, сейчас он лишь Джон МакТавиш — обычный парень из Шотландии, который крайне увлечён тем, чтобы заполучить внимание одного неприступного лейтенанта. Весь вечер Гоуст угрюмо сидел в стороне и даже не думал прикасаться к выпивке, а Соуп надеялся, что хотя бы бурбон в меню заставит его перестать думать о чёртовом Макарове. Он редко смотрел на Джона в ответ сегодня, упустил пару его фраз и шуток, а потом завёл болтовню с Гасом о загруженности лондонского трафика.
Кто вообще говорит о пробках в баре?
Джон разозлился. Как обиженный юнец отправился к барной стойке, чтобы на зло Гоусту поулыбаться какой-нибудь красотке. Он смотрел на ярко накрашенную женщину перед собой, но не чувствовал даже малейшего желания прикоснуться к ней или предложить уехать отсюда вдвоём. Нет, Соуп хотел забрать всё внимание Гоуста себе, потому что ему было мало одних лишь совместных миссий.
То была их работа, и она всегда накладывала свои рамки. Но разве они не могли быть близки и без армейских погон?
Разве не мог Джон надеяться на то, что Гоуст видит в нём больше, чем просто товарища?
— Джонни, тебе надо сходить в душ. Прохладная вода поможет… остыть, — Гоуст знал, что его молчание слишком затянулось, поэтому поднялся на ноги и резко увёл тему. Соуп был более чем возбуждён, типичное действие лёгкого наркотика, который любят принимать те, кто предпочитает жаркие ночи без обязательств, но Саймон намеренно не обращал на это внимание. Он не хотел ставить их в неловкое положение — Гоуст не винил Соупа в случившемся, хотя тот и проявил непозволительную для его статуса беспечность. Но и поддерживать эти неоднозначные намёки означало только больше распалять порочные желания Джона.
Саймон замечал его взгляды. Всегда замечал. Даже если демонстративно отворачивал голову. Он не был так молод и наивен, чтобы не видеть очевидных вещей, но не в их положении сейчас было размышлять о чём-то кроме платонической дружбы. Сегодня вечером Гоуст отводил взгляд, потому что боялся не удержаться на краю.
У Джона под свитером было плотно забинтовано плечо, и он тайком пил обезболивающие, думая, что никто не видит этого. Но Гоуст видел. Миссия была тяжёлой для всех, и Соупу крепко досталось, а Саймон не мог перестать думать о том, как собственными руками доставал из него пулю несколько дней назад.
«Эй, элти, просто сделай это быстро, не думай о моей боли. Я всё вынесу».
Вопреки этому Гоуст много размышлял о боли Соупа. Он и сам получал так много ранений, что шрамы на теле можно было считать бесконечно, но на раны Джона смотреть было тяжело. Гоуст быстро осознал, что ступает на тонкий лёд.
Сейчас он смотрел на то, как Соуп мучается от отравы в своем теле, как подрагивают его ноги и высоко вздымается грудная клетка, как он постоянно облизывает губы и хмурится, потому что его чувства стали похожи на оголённые провода, и каждый едва заметный звук или лёгкое касание проникали сразу под кожу. Гоуст хотел позаботиться о Джоне. Это казалось такой очевидной реакцией, что он даже не думал о её нерациональности. Если Соупу плохо, значит, нужно помочь ему. Что в этом может быть неправильно?
Но как помочь ему сейчас?
Джон снова рухнул на спину, сверля Гоуста пьяным, но уверенным взглядом. В нём всё читалось слишком легко, Соуп и не пытался прятаться. Ему не становилось легче, ночь только начиналась, и за несколько часов выжигающего возбуждения он просто сойдёт с ума. У них не было нужных лекарств, они не могли пойти за помощью и подставить положение Соупа перед капитаном. В этой ситуации они остались одни друг у друга.
— Гоуст, — Соуп чувствовал, как его тело сводит очередная судорога. Это было больно, сердцебиение ухало где-то в горле, а в паху невыносимо ныло. Он сжал бёдра, рассчитывая переждать очередную лавину, и пальцами вцепился в пояс джинсов. Нужно снять их, избавиться от всей одежды и нетерпимого жара. Но руки у Соупа дрожали, а Гоуст просто стоял перед ним и смотрел, не отрывая глаз.
Возбуждает.
Джон подумал, что без зазрения совести принялся бы удовлетворять себя на глазах лейтенанта, если бы последняя тонкая ниточка разума не удерживала его в этом мире.
Чёрт.
Он бы сделал множество вещей с Саймоном. Исследовал бы каждый сантиметр его мощного тела, сначала руками, а затем языком. Не успокоился бы, пока его губы не обнаружили все эрогенные зоны, а затем позволил бы Гоусту зайти так далеко, насколько это вообще было возможно.
— Гоуст… — голос Соупа сорвался, он рефлекторно двинул бёдрами вверх, и в абсолютной тишине комнаты раздался отчаянный стон.
Саймона будто окатили кипятком. Он застыл на месте, потому что оказался в ситуации, когда все его боевые навыки и годы военной тактики оказались абсолютно бесполезны. Гоуст был элитным бойцом, но в обычной жизни его опыт нельзя было назвать таким впечатляющим. Если бы он не избегал новых знакомств и уж тем более отношений, то, возможно, ещё мог бы предположить, как поступить сейчас, хотя не был уверен, что к таким вещам можно подготовиться.
Разгоряченный и беспамятный Соуп извивался перед ним и рвано дышал, испытывая то ли невыносимые муки, то ли крайне сильное наслаждение.
— Джонни… — это прозвучало слишком жалко для Гоуста.
Его глаза расширились, пока он в панике пытался понять, что должен сделать. Уйти? Нет, он не мог, и это даже не обсуждается. Позвонить Прайсу? Он, конечно, наорёт на них обоих и устроит разбирательства, но сначала найдёт врача, чтобы помочь Соупу. Вариант надёжный, но влекущий за собой слишком много серьёзных последствий. Ощущалось, как предательство, да и Саймон неожиданно понял, что не позволит никому увидеть Джона таким.
— Ёбанный…
— Ах… — Соуп сильнее стиснул в кулаке свои джинсы. Теперь ему вполне серьёзно казалось, что эта ночь может убить его. Воздуха не хватало, сердце распирало грудь изнутри, а эрекция была настолько болезненной, что от терпения почти ничего не осталось. — Гоуст… помоги мне.
Как? Джон и сам не знал. Но сейчас он был беспомощен, и единственным человеком, кому он мог довериться, оставался Саймон. Не важно как, он точно мог помочь, хотя мысленно Джон давно представил, какая именно помощь принесёт ему облегчение.
Гоуст не мог больше колебаться, если Соуп умрёт здесь от остановки сердца, лейтенант не простит себе это. Возможно, он драматизировал, но Джону сейчас действительно было очень плохо, а от бездействия это состояние будет только ухудшаться.
Не отступая от своего плана, Саймон потянулся, чтобы усадить Соупа на диване.
— Джонни, тебе всё ещё нужно охладиться, — Гоуст дал Соупу пару секунд на то, чтобы собраться с силами, и потянул его вверх, пытаясь поставить на дрожащие ноги.
Джона не слишком волновало, что собирался сделать с ним Саймон, он был лишь рад ухватиться за его шею и жадно втянуть терпкий аромат одеколона. И ещё. Уткнуться носом в плотную ткань балаклавы и едва не зарычать от недовольства. Он хотел коснуться кожи Гоуста, хотя бы немного, но тот даже не удосужился снять перчатки.
— Идём, я включу воду и помогу раздеться, — Гоуст оторвал Соупа от своей шеи и закинул его руку себе на плечо, направляясь в сторону ванной. Нехитрая планировка квартиры не оставляла сомнений, нужную дверь было найти несложно. Джон волочил ноги по полу, желая пройти прямо по коридору и свернуть вместо этого в спальню, чтобы распаковать Гоуста, как рождественский подарок. Острое жгучее желание, словно соус чили, текло по его венам.
— Вот так… — Гоуст напомнил, что им нужно преодолеть пару ступеней до ванной комнаты, но Джон ступал неустойчиво, поэтому чужая хватка на его талии стала ещё сильнее. Он хищно улыбнулся, Саймон заполонил весь его череп и вытеснил любые другие образы прочь. Даже если бы Соуп захотел, он бы не смог думать о ком-то другом сейчас. Кто знал, что загадочный лейтенант забрался так глубоко в его подкорку, забрав всё внимание себе. Соуп не сомневался, что если бы перед ним вдруг оказалась та красавица из бара, обнажённая и готовая облегчить его мучения, он бы даже не взглянул на неё. Чёрт, Соуп крепко влип, но он был слишком одурманен, чтобы останавливаться.
Прохладная вода брызнула из лейки, когда Гоуст одной рукой выкрутил кран. Другой он прижимал Соупа к раковине, не давая ему упасть. Стараясь много не думать, Саймон просто делал то, что считал нужным. А нужно было раздеть Джона и засунуть его под воду, чтобы успокоить. Хотя и сам Гоуст начинал серьёзно нервничать.
Соуп запрокинул голову, жадно вдыхая воздух через приоткрытые губы. Его мысли застряли в бесконечном колесе, никакого осознания или стыда. Он смотрел на Гоуста перед собой и видел в его глазах смятение. Лейтенант был сбит с толку, а Джон потерял всякий контроль и поэтому его рука сама потянулась, чтобы подхватить край балаклавы.
— Сними её, — это прозвучало как просьба, но Саймон мягко накрыл ладонь Джона своей.
— Ты уже видел, что под ней, — хрипло ответил Гоуст, смотря Соупу прямо в глаза.
— Поэтому я прошу снять её сейчас. Ты собираешься раздеть меня, но не можешь снять всего лишь маску? — снова эта бесстыжая улыбка. — Нечестно, элти.
Гоуст глубоко вдохнул, продолжая держать Соупа за руку. Если бы не шум воды, тишина между ними была бы невыносимой. Во взгляде Джона читалось искреннее восхищение. Саймон не был уверен, смотрел ли кто-то другой на него так же хотя бы раз в жизни. Так открыто и честно, не пытаясь утаить ни малейшей эмоции. Напряжение ощущалось практически кожей, Соуп ждал, а Гоуст не мог решиться.
— Хорошо, — Джон мотнул головой и убрал руку. — Я не буду тебя заставлять.
Вместо этого он подцепил низ свитера и грубо потянул его вверх через голову. Конечно же, у него ничего не вышло, и Гоусту пришлось выпутывать Соупа из хитросплетений рукавов. Свет тут же очертил линии его крепких мышц и рельефного пресса. Гоуст тяжело сглотнул, невольно опустив глаза на торс Джона.
Честный ответ на недавний вопрос Соупа прозвучал бы так: «Да, ты в моём вкусе». Саймон давно убедился в том, что ему нравятся мужчины, но Джон… с ним всё было иначе. Влечение Гоуста не ограничивалось одной лишь привлекательностью МакТавиша, хотя, признаться честно, он невольно притягивал взгляд. Просто рядом с Джоном скрытный и осторожный Саймон чувствовал себя достаточно комфортно, чтобы быть самим собой. Они несколько дней сражались в тесном контакте, и Гоуст никогда бы не подумал, что так легко сможет доверить свою жизнь кому-то другому, но тем не менее позволил Соупу вести его мимо вооруженных Теней, чтобы пробраться через захваченную тюрьму.
Закостенелый панцирь Саймона не помогал ему, когда рядом оказывался Джон. Он дорожил тем, что зарождалось между ними, но в то же время боялся этого. Привязанности делают больно, Гоуст твердил это как мантру и даже не думал сомневаться в ней. В его силах оттолкнуть Соупа, дать ясно понять, что между ними только формальные отношения, и ничто другое невозможно. Но хочет ли он этого?
У Гоуста накопилось слишком много пищи для размышлений, а вид полуголого Джона прямо перед глазами не то чтобы способствовал раздумьям, поэтому он решил отложить это до лучших времён и заняться чужой проблемой. Тем более, Соуп уже пытался справиться с пуговицей на ширинке.
— Вот же блядская…
— Давай помогу, — Гоуст убрал руки Джона и сам взялся расстегивать его джинсы. Соуп затаил дыхание.
Длинные пальцы Саймона, обтянутые чёрными перчатками, медленно вытащили пуговицу из петли. В любой другой день Джон бы ещё мог испытать неловкость, но сейчас его волновало только одно — добиться того, чтобы эти пальцы сегодня оказались на его члене. Соуп со стоном выдохнул, когда молния на ширинке наконец-то была расстёгнута.
Гоуст отпрянул и вытянул руки по швам, пребывая в растерянности. Возбуждённый до предела и готовый на всё Соуп пробуждал в нём определённую реакцию. У Саймона было много командировок и мало времени на то, чтобы заниматься личной жизнью. Когда он в последний раз был с кем-то? Чёрт его знает. Но сегодня это сыграло против него. Он сжал руки в кулаки, ошеломлённо смотря на Соупа округлившимися глазами.
— И это всё? Не поможешь мне дальше? — Соуп шёл напролом.
Когда, если не этой ночью? Кто знает, сколько у них времени до того, как начнётся новая миссия. А дальше… Вряд ли для них существовало будущее, Джон научился жить одним днём, потому что сложно строить планы под прицелом винтовки. Сколько раз он побывал на пороге смерти за последние дни? В логове Эль Син Номбре, в погонях за Хассаном, в бегстве от Теней и на краю окна небоскрёба. В последний раз он был по-настоящему напуган.
«Гоуст, следи за окном».
Хотя в голове звучало иное:
«Гоуст, ты нужен мне. Снова».
«Ты нужен мне, потому что я не хочу сражаться в одиночку. Ты нужен мне, потому что я не могу умереть здесь. Один».
«Ты нужен мне, потому что рядом с тобой безопасно».
«Ты нужен мне, потому что для меня ты больше, чем лейтенант Саймон Райли. Ты больше, чем жуткий образ в маске».
«Для меня ты значишь гораздо больше, чем следовало бы».
«Ты нужен мне, потому что мысли о тебе сводят с ума».
— Джонни, я подожду тебя снаружи, — голос непривычно тихий и сдержанный. Наверное, Соуп слишком многое рассказал своим взглядом. Гоуст боялся этих чувств и боялся того, что в отражении чужих глаз видел взаимность.
— Гоуст… — Соуп не успел договорить, Саймон развернулся и вышел из ванной, закрыв за собой дверь.
Трусливо? Возможно. Он знал, чем всё закончится, если он подойдёт к Соупу ближе хотя бы на шаг. Гоуст чувствовал, что эта ночь забрала всю его выдержку, и что в непривычной тишине, наедине с Джоном, мысли в голове стали особенно громкими. Это тонкая грань. Он не хотел одним неверным решением потерять всё, что было между ними. Оказалось, для Гоуста Соуп слишком важен.
— Гоуст… — дверная ручка торопливо задёргалась, но Саймон крепко держал её, прислонившись спиной к двери. — Открой.
— Соуп, прими душ и… тебе надо разобраться с этим.
— С чем? — усмехнулся Джон. — Предлагаешь мне подрочить в душе?
— Да, Джонни, иначе тебе придётся терпеть до утра.
— Ты серьёзно? Элти, ты… Выпусти меня отсюда, — Соуп ударил кулаком в дверь. — Ты, блять, не можешь так со мной шутить.
Гоуст закрыл глаза и шумно выдохнул. Это дерьмовый поступок, он знал об этом. Но что он мог сделать?
— Это твоя помощь? Будешь сидеть за дверью и слушать? — Джон был раздражён, в его состоянии он вспыхнул как фитиль. — Гоуст, мать твою!
— Ты хочешь, чтобы я ушёл? — резонный вопрос. Гоуст притащил Соупа к нему в квартиру, а теперь запер в комнате, заставляя разбираться с этой… проблемой самостоятельно. Даже не думая о том, что ему понадобится другая обстановка или другой человек рядом. Может, та девушка? Если бы Соуп покинул бар с ней, у них бы выдалась отличная ночь. Гоуст видел их у барной стойки, но не смог смотреть долго. Почему-то видеть Джона, флиртующего с кем-то другим, было слишком неприятно, а тем более представлять, как он садится в такси вместе с ней.
— Я хочу, чтобы ты открыл ёбанную дверь! — ещё один удар в спину Саймона. — Чего ты боишься?
«Того, что я чувствую сейчас».
Для всех Саймон Райли был, пожалуй, самым хладнокровным человеком в команде. Он всегда держался позади, наблюдал из тени, редко встревал в разговоры и просто выполнял приказы. Маска — его укрытие, образ, который он создал, чтобы не позволять эмоциям просачиваться наружу. Никто не знал, о чём он думал, и что выражало его лицо, Саймон был сконцентрирован на работе, и другое не имело значение.
Но у него была история, была личная жизнь и когда-то семья. Под маской он оставался обычным человеком, и ему не чужды были настоящие чувства.
— Пошёл ты, Гоуст, — последний сильный удар прилетел в дверь, и Соуп стих.
Гоуст прислушивался к плеску воды, пытаясь уловить его движения. Послышалось раздражённое сопение, а затем шорох упавших на пол джинсов, в горле у Саймона моментально пересохло. Он не мог помочь Соупу иначе, оставалось лишь устранять последствия наркотика и ждать, пока не станет лучше. Но он и не мог заставить себя хотя бы отойти от двери, перестать нарушать личное пространство Джона и заиметь хоть какой-то стыд, чтобы не слушать то, что происходит за дверью.
До его слуха донёсся тихий вздох.
Саймон медленно повернул голову, словно это помогло бы ему увидеть сквозь непроницаемую дверь.
— Если ты хочешь этого… Как я могу тебе отказать, — Соуп застонал. Громко и без стеснения. — Я бы ни в чём не отказал тебе, лейтенант. Уверен, что не хочешь посмотреть?
Гоуст стиснул зубы, по спине побежали мурашки. Он против воли представил то, как сейчас мог бы выглядеть Соуп. Теперь у него самого внутри начала закипать кровь.
— Или… ты бы хотел поучаствовать? — Джон жадно хватал воздух ртом, Гоуст слышал каждый его звук, потому что он так и не отошёл от двери. — Знаешь, я думал об этом и раньше. А сегодня не могу думать ни о чём другом, — его голос сорвался на стон. — Стащить бы эти грёбанные перчатки с тебя. Ты же обещал мне помочь, значит, соврал, элти? — Соуп издал смешок. — Был бы ты здесь, у меня получалось бы гораздо лучше. Я видел твоё лицо только раз, моей фантазии не хватает для того, чтобы представить всё остальное.
Гоуст понял, что Соуп ни за что не заткнётся. Он и в трезвом состоянии не мог долго молчать, а сейчас с его языка срывались только откровенные пошлости.
— Гоуст… Ты можешь просто поговорить со мной? Как тогда, в Лас-Альмас. Твой сексуальный голос в наушниках заставлял меня забывать не только о пуле в плече, но и о том, что вокруг бродили Тени, — Соуп зашипел и рвано выдохнул, а Саймон слышал, чем именно он занимался за дверью, и не мог проронить ни слова. Джон был там, удовлетворял себя, думая не о какой-то девчонке из бара, а о своём лейтенанте. Происходит ли это в первый раз, или Гоуст уже был героем его запретных фантазий? Чёрт, почему его вообще интересует эта информация? — Твои нелепые шутки, я готов был слушать их, лишь бы ты не замолкал ни на минуту. Лишь бы твой охуенный голос доводил меня до дрожи снова и снова, — Джон сдавленно застонал. — Давай, элти, скажи хоть слово, сжалься надо мной.
— Джонни, просто… просто можешь заткнуться и делать это молча? — Гоуст звучал не слишком уверенно для того, кто привык отдавать приказы.
— Могу. Давай я назову целых три способа заткнуть меня, а ты сам выберешь? — Соуп, сидевший прямо на полу у двери безо всякой одежды, кровожадно оскалил зубы и повернул голову, чтобы Гоуст точно хорошо его слышал. — Думаю, тебе бы понравился тот, в котором мой рот был бы занят твоим членом. Мне он тоже нравится. Мне нравятся все три. Назвать остальные?
Соуп медленно и размеренно водил рукой по члену, он был возбуждён до искр перед глазами, но не мог позволить себе кончить слишком быстро. Нет, он собирался отомстить Гоусту за то, что тот предательски сбежал из ванной, оставив его одного. Но он всё ещё стоял там и слушал, и Джон начинал думать о том, что его грязные речи очень нравятся лейтенанту. Кто бы мог подумать. Если бы Соуп узнал раньше о предпочтениях Саймона, он бы был смелее с ним, но всё сложилось даже лучше. Сейчас Гоусту некуда было бежать, а Джон был уверен, что одного оргазма ему не хватит, чтобы успокоить тело, поэтому их ночь только начиналась.
— О чём думаешь, элти?
— Явно не о том, о чём ты, — Гоуст врал.
— Да? Рассказать тебе, о чём я думаю прямо сейчас?
— Нет, Джонни. Лучше поторопись…
— О-о-о, знаешь, я думаю о том, что лучше бы ты прижал меня к этой двери и взял так грубо, как только мог, — Соуп откинул голову назад и ударился затылком о дверь, движения его руки стали жёстче и быстрее, в мыслях вспыхивали настолько яркие картинки, что на ногах поджимались пальцы. — Как думаешь, ты бы смог удержать меня на весу? Хотя, о чём это я, конечно смог бы. Я прав, элти? Вряд ли нам было бы удобно, но просто подумай об этом. Тебе нравится?
— Чёрт бы тебя побрал, Соуп, — почти прорычал Гоуст. Почему он приклеился к этой сраной двери? Почему стоит здесь и слушает влажные быстрые шлепки вперемешку с отчаянным бредом Соупа? Он не в себе, его распалял наркотик, поэтому все грязные желания так легко вылезали наружу, но это значило, что… Джон думал об этом и раньше. Просто сейчас его не сдерживал ни стыд, ни мысли о завтрашнем дне, его волновало лишь собственное животное возбуждение, и на пике его он думал о Гоусте. Это… было горячо. Саймон уже чувствовал, как его собственный член весьма однозначно реагировал на слова Соупа.
— Не-ет, я хочу, чтобы меня брал только ты, — протянул Джон, жадно облизывая губы и дыша через рот. — Мы бы могли заняться этим прямо сейчас. Я думаю, что сидеть на твоих коленях было бы гораздо лучше, чем на холодной плитке, а, лейтенант? — Саймон прикрыл глаза, и в этот же момент в голове появился образ Соупа, оседлавшего его бёдра. Обнажённого, согласного на что угодно и просящего больше прикосновений. Гоуст потянулся к замку куртки и тихо расстегнул молнию. — Если ты боишься снять маску, давай оставим её, но тогда тебе придётся снять штаны. Я могу сам стащить их с тебя, только позволь.
Соуп прикусил губу, сильно толкаясь в кулак. Ему было слишком мало, Гоуст нужен был ему здесь и сейчас, чтобы он трогал и целовал его, сводя с ума. Его пухлые губы наверняка приятные на вкус, Джон бы провёл по ним языком, а затем заставил бы их раскрыться от стонов.
— Мне ничего не стоит подготовиться для тебя прямо сейчас, Гоуст. Только если ты не захочешь сделать это сам. Представляю, как твои чудесные длинные пальцы по одному входят в меня… Ах, — Джон прогнулся в спине от осознания того, как сильно он хочет воплотить в жизнь эту фантазию. Он был достаточно близок к оргазму, но не собирался умолкать. — Как ты любишь, элти? Переходить к делу сразу или немного поиграть? Ты бы дразнил меня? Делал бы это мучительно медленно, растягивал бы меня так тщательно, чтобы я начал умолять тебя войти? О да, ты бы именно так и поступил.
— Джонни, тебе пора замолчать, — Гоуст старался звучать холодно несмотря на то, что сам был на грани. Он хотел открыть дверь, хотел войти туда и заткнуть Соупа именно так, как он и описывал. Наблюдать за тем, как он рассыпается на части и просит только больше. Проклятый бесстыдник, он без труда угадывает желания Гоуста, просто завидная, блять, проницательность. Саймон не понимал, как оказался в этой ситуации, и что ещё хуже, он не знал, что делать дальше.
— Гоуст, насколько у тебя большой? Думаю, я бы смог принять его весь сразу, — Соуп говорил прерывисто, сильно сжимая свой член в руке и переходя на быстрый темп. — Представь, как ты входишь в моё тело, толкаешься всё сильнее и быстрее… — Саймон за дверью накрыл свой рот рукой через маску. Он уже снял с себя куртку и кинул её прямо на пол, оставшись в одном худи, но ему становилось всё жарче с каждой минутой. — Скажи, тебе бы хотелось почувствовать это? Тебе бы понравилось.
— Блять, Джонни… — почти застонал Саймон.
— Ответь мне, Гоуст, — Соуп ухватился одной рукой за край столешницы, потому что ему нужна была хоть какая-то опора. В голове пусто, а в горле пересохло. Он не слышал собственных стонов или журчания воды в душе, целиком сосредоточившись на образе Гоуста в своей фантазии. — Скажи мне, как ты хочешь? Я сделаю так, как тебе нравится, потому что хочу этого только с тобой.
Никто раньше не сводил Джона с ума настолько сильно. Ни один из его случайных партнёров не имел смысла, когда от одного образа Саймона он готов был кончить за несколько минут. Гоуст, Гоуст, Гоуст. Он был нужен Соупу больше, чем кислород и вода, потому что без него, кажется, не получилось бы сделать и вдоха.
— Как думаешь, насколько бы нас хватило? — Соуп говорил тише, он был предельно близок, головка его члена потемнела, и на ней выступили прозрачные капли. — Я бы вряд ли продержался долго в первый раз. Вспоминаю твоё лицо и думаю о том, что не встречал никого красивее в жизни. Иногда кажется, что мне это приснилось. Как эта жуткая маска может скрывать что-то настолько потрясающее?
Зрачки Гоуста стали шире, в темноте они казались почти чёрными и больше не могли скрыть его возбуждения. Может, он и хладнокровный, но не железный. Соуп сумасшедший, абсолютно чокнутый и безбашенный, но Саймон хотел его так же сильно. Вот только он не был одурманен наркотиком, это было его искреннее желание, которому он сам не мог поверить.
— Давай, элти, открой блядскую дверь и прижми меня к любой поверхности. Что тебя останавливает? Я не в твоём вкусе? Разве не ты говорил, что я нравлюсь тебе? Помнишь, Гоуст? — Джон всё ждал его ответа, но с другой стороны не доносилось ни звука. Саймон был крепким орешком, но и Соуп не сдаётся так просто. — Я думаю об этом каждый день. Постоянно. С того момента, как услышал это от тебя. Я хочу услышать это снова. Скажи, что я нравлюсь тебе, Саймон. Повтори это ещё раз, потому что мне это нужно. Я готов на всё, Саймон, пожалуй…
— Ты нравишься мне, Джонни.
Гоуст знал, что заставить Соупа замолчать может только эта фраза. Он не мог больше слушать его озабоченную болтовню, во многом потому, что она влияла на него слишком очевидно. Все эти фразочки пробуждали в Саймоне желание открыть дверь и сделать то, о чём просил его Соуп, но… Нет, он не мог так поступить. Гоуста нельзя было назвать тем, кто может спать с кем попало ради удовлетворения. Возможно, он был старомоден, но его правда волновала связь с человеком, что-то кроме взаимного влечения. Он не соврал Соупу, но не был готов разбираться со своими чувствами. Не сейчас, когда они оба на взводе и заперты друг с другом в смущающих обстоятельствах.
Глаза Соупа закатились, он застыл на вдохе и разомкнул искусанные губы в протяжном тягучем стоне. Всего пара движений рукой, и он кончил, пачкая свой живот, руку и плитку на полу. Оргазм был оглушительный, Джон никогда в жизни не ощущал ничего подобного. Ему казалось, что его душа покинула тело на мгновение, пока он пытался вспомнить как снова дышать. Его мелко трясло, мышцы хаотично сокращались, пока остатки удовольствия ещё пульсировали по венам.
Гоуст как в тумане слушал эти всхлипы и жаркие вдохи, а затем всё стихло. Несколько минут до него доносился только шум воды в душе и ни слова от Соупа, который не затыкался последний час. Лёгкая тревога зарождалась в груди Саймона.
— Джонни? — позвал он, надеясь получить ответ. — У тебя всё в порядке?
Соуп не ответил, и Гоуст развернулся лицом к двери, часто хлопая ресницами. Кто знает, чем его опоили, и как это может повлиять на организм. Джон, конечно, крепкий парень, но погоня за Хассаном сильно его измотала, и Гоуст не мог не переживать.
— Соуп, ответь мне.
Ничего. Ни единого вздоха или грязного словечка. Саймон уже схватился за ручку двери, когда с другой стороны что-то с грохотом упало прямо на кафель. Он не мог больше тянуть и резко ворвался в ванную, замерев у порога. Соуп сидел в душевой кабине абсолютно голый, и замутнённым взглядом смотрел на Гоуста. Его грудь тяжело вздымалась, а губы покраснели от того, как часто он их кусал. Он даже не попытался прикрыться, только нагло ухмыльнулся, окинув взглядом фигуру Саймона.
— Ты опоздал, — Джон иронично дёрнул бровью. — Уверен, жалеешь об этом.
— Твою мать, Джонни, ты меня напугал, — Гоуст с облечением выдохнул, хотя от вида раскрасневшегося после оргазма Соупа не становилось легче в штанах. Он заметил раскиданные по полу баночки с шампунями и гелем для душа и вопросительно посмотрел на Джона.
— Случайно задел полку, — пожал он плечами. — Ноги совсем не держат.
— Давай помогу тебе подняться.
Взгляд Гоуста уверенно не опускался ниже крепкого торса Соупа, пока он проделывал короткий путь от двери к душевой кабинке. Он снял с крючка банное полотенце и замер над Джоном, смотря ему в глаза. Наощупь Саймон перекрыл кран, шум воды наконец-то утих, и между ними повисло напряжённое молчание. В глазах у Соупа плясали черти, хотя он явно был вымотан.
— Прикройся, ради бога, — Гоуст бросил Соупу полотенце и отвёл взгляд. — Если тебе стало лучше, вставай, доведу тебя до дивана.
— Ты сказал, что я тебе нравлюсь, только для того, чтобы я быстрее кончил? А теперь даже не смотришь на меня. Как подло, элти, — Соуп не с первого раза смог подняться на ноги, его усердное пыхтение заставило Саймона улыбнуться под маской. — Ты ведь и правда мне нравишься.
— Не смог устоять перед моим обаянием, Джонни? — несмотря на случившееся, Гоуст по-прежнему не чувствовал, что между ними что-то изменилось. Не в худшую сторону. Вся эта ситуация до ужаса нелепая, и после того, как Джон протрезвеет, Саймон обязательно придумает для него пару шуточек. Вот только его собственное возбуждение совсем не смешило его.
Соуп действительно нравился Гоусту, но он не подозревал, что настолько.
— Ты мне понравился с нашей первой встречи. Когда ты заговорил, я понял, что этот хриплый голос создан, чтобы доводить до орг…
— Достаточно! — заткнул его Гоуст, не желая слушать очередной поток пошлостей. — Ты готов?
Джон кое-как повязал полотенце вокруг бёдер и кивнул головой. Капельки воды стекали по рельефному торсу, привлекая внимание Гоуста. Соуп был отлично сложён, он много времени уделял своей физической подготовке и часто пропадал в спортивном зале в штабе. Его показатели и правда были одними из лучших в отряде, и непросто так капитан Прайс захотел видеть Джона в своей группе.
— Мои глаза выше, — Саймон незаметно вздрогнул, когда осознал, что пялится на мышцы Соупа.
— Вылезай уже, — буркнул Гоуст, наблюдая, как Джон на негнущихся ногах пытается выбраться из кабинки. Но, ожидаемо, запнулся и, не удержав равновесие, полетел вперёд, прямо на Гоуста. Благодаря быстрой реакции, Саймон успел ухватить его и смог сам устоять на месте, пока мокрый Соуп цеплялся за его широкие плечи.
— Ты просто катастрофа, Соуп, — вздохнул Гоуст и перехватил его за талию, чтобы поставить на ноги.
— Признайся, ты не против попадать со мной в неприятности, — Джон босыми ногами шлепал по полу, пока они осторожно возвращались в гостиную.
Ему стало легче, но не настолько, чтобы он перестал мучиться от неконтролируемого возбуждения. Высказанные фантазии только разогрели его разум, а признание Гоуста надёжно закрепилось в памяти. Даже если завтра утром Соуп ничего не вспомнит, заветное «ты нравишься мне, Джонни» всё равно останется с ним.
— Я бы предпочёл отдохнуть от неприятностей, — Гоуст дотащил его до дивана и не слишком любезно усадил на мягкую поверхность. — И тебе тоже пора отдыхать.
Саймон закатал мокрые рукава до локтя, демонстрируя татуировку на левой руке, и выпрямился, чтобы посмотреть на Соупа. Тот внимательно смотрел на него снизу вверх и был подозрительно тихим.
— Как себя чувствуешь?
— Неудовлетворительно, — захлопал глазами Соуп. — И это ты виноват.
— Что я должен был сделать?
— Сдержать своё обещание.
— Я и так остался с тобой, неужели этого недостаточно? — Гоуст наклонился ближе, рассматривая зрачки Джона, но тот сидел полубоком к торшеру, поэтому пришлось приподнять его голову за подбородок. Саймон надеялся, что действие наркотика уже начало спадать, долгую минуту вглядывался в широкие черные круги, почти заслонившие радужку, и как-то упустил момент, когда на лице Соупа появилась дерзкая ухмылка.
— Недостаточно, элти, — прошептал Джон и грубо вцепился пальцами в ремень Гоуста, со всей силы дёргая его на себя.
Не ожидав подвоха, Саймон не устоял на ногах и повалился сверху на Соупа, вдавив его в диван своим телом.
— Джонни… — удивительно цепкие руки Соупа обняли шею Гоуста и притянули его ближе. — Ты не в себе, успокойся.
— А ты пока не во мне, но мы можем это исправить, — Джон облизнул губы, смотря на Саймона горящими глазами. — Давай же, элти, просто секс и ничего больше.
Гоуст дёрнулся от этих слов, пытаясь сбежать из хватки. Что-то внутри вздрогнуло от безразличного «просто секс», но у Саймона не было времени подумать над этим, пока он отлеплял от себя ненасытного Соупа.
— Угомонись, Соуп, тебе не хватило одного раза? — он поймал одну руку сержанта и прижал её к дивану у него над головой.
— Он не считается, если тебя там не было, — Джон словно заворожённый смотрел на Гоуста. Для него ничто другое не имело значения сейчас, он хотел его целиком и полностью, ощутить каждой клеточкой своего тела и раствориться в нём. — Мне нужен ты, Гоуст.
Опешив, Гоуст попытался подняться на руках, но Соуп отреагировал быстро и обхватил его талию ногами, не пуская. Саймон прижался пахом к Джону, и тот томно застонал, нахмурив брови. По спине Гоуста пробежал холодок.
— Я хочу тебя, Саймон, — глядя в глаза, прошептал Джон. — Кажется, я умру, если ты ничего не сделаешь.
— Соуп… — попытался возразить он.
— Скажи, что не хочешь, и я отпущу тебя, — Соуп тяжело дышал. — Я поверю всему, что ты скажешь.
Гоуст напрягся. Через плотную ткань полотенца он чувствовал сильное возбуждение Соупа. Ему не сильно полегчало после первого раза, возможно, и правда тяжело было получить нужную разрядку в одиночестве. Он проведёт всю ночь в этом бреду, если бросить его одного. Да, Соупу будет очень плохо, и Саймон знал, что не сможет и глаз сомкнуть, думая об этом. Он не может уйти, но может ли он выполнить эту просьбу?
«Просто секс». Безвыходная ситуация, в которой Соуп искал помощи у того, кому доверял. Ему это было нужно, а Саймон мог ему это дать. Не слишком-то выгодно, но Джон почти умолял, а у Гоуста было мало выдержки перед ним. Позорно мало. Он изначально позволял Соупу слишком много, а теперь с трудом мог ему отказать.
Может, если не придавать этому слишком большого значения и счесть просто помощью, всё и правда станет проще. Утром Соуп вряд ли в подробностях вспомнит, что случилось, а если и вспомнит, то продолжит жить как ни в чём не бывало. Не в его духе было заморачиваться о таких вещах, но вот для Гоуста всё оказалось гораздо сложнее.
Потому что Соуп имел для него значение.
— Джонни… — тихо начал Гоуст, собираясь с мыслями. Что он творит? Он не должен переступать эту черту. — Ладно, я помогу тебе.
Соуп просиял от этих слов, его взгляд вспыхнул, и он уже потянул руки к штанам Саймона, рассчитывая получить желаемое. Но тот остановил его одним движением.
— Помощь нужна тебе. Я в порядке.
— Как-то нечестно, — Соуп усмехнулся, но выглядел разочарованным. — И что ты собираешься делать?
— Для начала отпусти меня, — Гоуст похлопал Соупа по бедру, чтобы тот ослабил хватку. — Ты осознаёшь, что это будет иметь последствия?
— Нахрен твои последствия…
— Соуп.
— Да, да я осознаю, — простонал от нетерпения Джон. — Только не тормози.
Сейчас Соуп не мог думать о том, какие последствия имел в виду Гоуст. Его волновало только то, что он здесь, предельно близко, и от его тела исходит приятное тепло. Джон хотел бы снять с него всю одежду, пройтись руками по впечатляющим мышцам, языком добраться до жилки на шее, кончиками пальцев обвести узоры татуировки… Чёртовы перчатки.
— Эй! — возмутился Соуп, когда увидел, как Саймон потянул край полотенца. — Ты же не собираешься подрочить мне в перчатках?
— О, — Гоуст смутился. Он слишком привык к своему камуфляжу, маска и перчатки давно стали настолько привычным атрибутом, что он почти не замечал их. — Я сниму.
— Я сам, — Джон сел и взял Гоуста за левое предплечье, прижимаясь к нему губами. Саймон затаил дыхание, в прорези балаклавы его потемневшие в полумраке глаза мерцали как далёкие огни города. С влажными причмокиваниями Соуп добрался губами до перчатки и прикусил её край, намереваясь стащить вещь зубами. Гоуст не мог даже пошевелиться. Он так близко наблюдал за столь волнующим зрелищем, что боялся спугнуть этого дикого зверя, сидевшего перед ним.
Довольно легко Соуп снял перчатку и откинул её в сторону, получив свободный доступ к крупной ладони Саймона. Он поцеловал заметно огрубевшую кожу на ладони. Сколько часов эти руки держали оружие? Помнят ли они ещё, как дарить наслаждение? Где-то на кромке сознания Джон и не рассчитывал на учтивость Гоуста. Он производил впечатление человека, который не будет проявлять чувства в постели, а просто возьмёт своё и исчезнет с приходом рассвета. Вряд ли у них может быть что-то серьёзное, Джону не стоило тешить себя надеждами. Но эта ночь всё равно будет для него лучшей за последние несколько лет.
— Соуп… — Гоуст процедил воздух сквозь зубы, когда Соуп обхватил губами его указательный и средний пальцы. Ресницы на закрытых веках подрагивали, пока он медленно опускался ниже, а затем отстранялся назад, оставляя на языке самые кончики пальцев.
— Я хочу, — Джон выпустил пальцы изо рта и посмотрел на Гоуста. — Ну же, прикоснись ко мне.
Он сам повёл руку Саймона от своего лица вниз по груди, покрытой тонкими шрамами и синяками от недавних сражений. Гоуст едва дышал и взглядом следил за собственной рукой, спустившейся до пресса Соупа. Ещё ниже, и его ладонь оказалась поверх полотенца, под которым явно проступал возбужденный член. Джон прикусил губу и слабо двинул бёдрами, ища облегчение.
— Ложись, — Гоуст не командовал, его голос был непривычно мягким, несмотря на природную хрипотцу. Вопреки ожиданиям Соупа не последовало грубости или недовольства. Саймон выглядел слегка отстранённым, ошарашенным происходящим, но не отступал от задуманного. Когда Джон лёг на спину, он снова потянулся, чтобы развязать полотенце на его бёдрах. — Готов?
— Я был готов весь вечер, — нетерпеливо ответил Соуп. — Ещё когда был трезв.
— Я догадывался, — хмыкнул Гоуст.
— То есть?
— Я видел все твои взгляды, Джонни.
— Мне просто нравится на тебя смотреть… Ах, — Соуп прервал свою речь тихим стоном, когда ладонь Гоуста наконец-то прикоснулась к его члену. — И ты мне тоже нравишься.
— Ты уже говорил это сегодня, — Гоуст начал с неторопливых поглаживаний, хотя Джон был распалён настолько, что этого было недостаточно.
— Я готов говорить это каждый день. Боже, только не останавливайся.
— Быстрее? — спросил Саймон, наблюдая, как Соуп рассыпается на части.
— Да… Да, быстрее, — он нашёл в себе силы повернуть голову и посмотреть на Гоуста, который сидел меж его бёдер. — Почему ты спрашиваешь?
— Я же не знаю, как тебе нравится.
— А ты хочешь узнать, как мне нравится? — Соуп игриво поднял бровь.
— Потому и спросил, — Гоуст крепче сжал пальцы, и Джон резко выдохнул через рот, прогибаясь в пояснице. Это ощущалось в разы лучше, чем его собственная рука. Само осознание того, что это делал Саймон, возносило его до небес.
— Просто иди сюда.
Соуп сгрёб в кулак воротник Гоуста и потянул его на себя, вынуждая нависнуть сверху, лицом к лицу, не разрывая зрительный контакт. Несмотря на то, чем они занимались, никто не испытывал смущения. Джон был поглощён ощущениями, растворялся от необходимых прикосновений и неразборчиво цеплялся за Гоуста, будто боясь, что он исчезнет.
Саймону удивительно нравилось то, что он видел: искусанные губы Соупа, капельки пота на его карамельной коже, подрагивающие бёдра и перекатывающиеся под кожей мышцы. Он был по-своему красив и, бесспорно, очень привлекателен. Гоусту выпала прекрасная возможность увидеть столь захватывающее зрелище. Он уже не был уверен, что согласился помочь Соупу только из соображений совести.
— Проклятая… — Джон задохнулся стоном, когда Гоуст сосредоточил движения руки на головке его члена, делая ощущения особенно острыми. Соуп чувствовал, что ходит по грани, в таком состоянии он возбуждался моментально, а рядом с Саймоном вообще было сложно сдерживать себя, — …маска. Сними хотя бы её.
— Соуп, я… — Гоуст замер на полуслове, когда Соуп рывком прижал его ближе к себе, заглянул в глаза и кончиком языка лизнул ткань балаклавы там, где под ней были чужие губы.
— Трогать себя не разрешаешь. Маску тоже не снимаешь. Я не уверен, что смогу кончить, глядя на череп перед собой.
— Сосредоточься, Джонни, — Гоуст удерживал себя на весу одной рукой, потому что Соуп всё ещё держал его за ворот толстовки. — Представь ту девушку, которая напоила тебя этой дрянью. Разве она не хороша собой?
— Нет, я могу думать только о тебе, элти, — Джон толкнулся вверх, когда Гоуст замедлил движения рукой. — Не снимешь маску, и у меня ничего не выйдет.
Терпение Саймона трещало по швам. Соуп вытворял сумасшедшие вещи, но Гоуст чувствовал, что сходит с ума вместе с ним. Они уже зашли дальше, чем следовало, какой смысл отпираться сейчас? Джон лежал перед ним полностью открытый, возбуждённый и согласный на продолжение, но Гоуст понимал, что в таком состоянии ни за что не воспользуется этим шансом. Не стоит обманывать себя, Саймон смог бы зайти дальше, если бы Соуп был в трезвом уме. Только темнота в комнате скрывала то, насколько Гоусту нравился Джон, но если он протянет руку, сможет ощутить это весьма отчётливо.
— Хорошо, — неуверенно согласился он. — Я сниму её.
— Я сам! — перебил его Соуп и сразу же тише добавил: — Можно?
Гоуст замер на мгновение, после чего коротко кивнул, разрешая Соупу снять с себя балаклаву. Джон сантиметр за сантиметром открывал своему взгляду бледную кожу шеи, выделяющиеся контуры адамова яблока, чёткие линии нижней челюсти и наконец — тёмные губы, о которых он мечтал весь вечер. Маска оказалась отброшена на кофейный столик, а Соуп с жаждой сглотнул, рассматривая лицо Гоуста. Он ещё ни разу не видел его так близко, не имел возможности прикоснуться и погладить пальцами эти острые скулы.
Саймон ощущал себя обнажённым, хоть и был одет. Взгляд Джона обезоруживал, лёгкая паника внутри лишала возможности мыслить, и он не знал, как вести себя дальше. Это не поле боя, и не важная разведмиссия, здесь нельзя было продумать тактику или отдать приказ. Неосознанно он убрал руку с члена Соупа и сжал его талию. Долгую минуту они смотрели друг другу в глаза, частое дыхание смешалось, и Джон не позволял Саймону отодвинуться ни на сантиметр.
— Вот бы я мог чаще видеть твоё лицо, — пальцы Соупа опустились на щёку Гоуста. — Вблизи оно ещё красивее.
Саймон резко выдохнул через рот, его зрачки расширились в темноте, и теперь он сам выглядел так, будто был опьянен чем-то. Или кем-то. Страсть оглушающей волной ударила по затылку, прокатилась по телу и заполнила каждую клеточку. Гоуст будто сорвался со скалы в кипящую лаву, полностью понимая, что может сгореть заживо.
Помнить о последствиях?
Кажется, он сам нарушил своё кредо. Им следовало остановиться сейчас, когда плотину удерживали последние тонкие тростинки. Если её прорвёт, ничто уже не будет как раньше, Гоуст не сможет смотреть на Джона и не вспоминать, с каким обожанием и восхищением он разглядывал его лицо без маски. Как скользил пальцами вдоль надбровных дуг, невесомо повторял очертания спинки носа, спускался к губам и трогал подушечками светлые полоски шрамов. Взгляд Соупа замер на губах Гоуста на долгое мгновение, и тот не выдержал первым.
Поцелуй вышел настойчивым и пылким, как скиталец в пустыне Саймон накинулся на Джона, словно тот был чистым источником. Соуп застонал, закрыв глаза, и вцепился рукой в волосы на затылке Гоуста, притягивая его ещё ближе. Звуки развязных мокрых поцелуев заполнили тишину квартиры. Соуп, не стесняясь, проникал языком в рот Гоуста, облизывал и кусал его губы, блуждая руками по его широкой спине. Сердце колотилось так быстро, что могло бы проломить грудную клетку, Джон чувствовал, что второй за вечер оргазм подкрадывался всё ближе. Потеряв себя на несколько минут, Саймон целиком отдался жарким пьянящим поцелуям, сминал губы Соупа и покрывался мурашками от его низких стонов.
Сумасшествие, но, по крайней мере, они сошли с ума вдвоём.
Гоуст отпустил себя, позволил своим желаниям вырваться наружу и почувствовал себя как никогда живым. Будет ли он жалеть об этом — вопрос завтрашнего дня. Но Саймон сомневался, что можно жалеть о том, что ты провёл ночь с человеком, к которому испытываешь чувства. Быть может, для Соупа это ничего не значит, он здесь, чтобы снять стресс и успокоить действие наркотика, и после этого между ними останется только работа и бессмысленные шутки. Пусть так, Гоуст не настолько молод, чтобы строить воздушные замки, жизнь научила его ценить даже короткие моменты, которые способны добраться до его холодного сердца.
Соуп смог это сделать — прорубить себе ход сквозь корку льда и занять в жизни Саймона важное место. И Гоуст решил не сопротивляться.
Он снова взял член Соупа в руку и сразу перешёл на быстрый темп. Судя по резким вдохам, он был достаточно близко к тому, чтобы кончить, поцелуи быстро подводили его к грани. Ни на секунду Джон не мог оторваться от губ Саймона, едва успевал дышать и только крепче держал его в своих руках.
Гоуст устал сопротивляться, его тело подрагивало от напряжения, пока он пытался удерживать себя над Соупом, но когда тот вцепился всеми пальцами в его ремень и дёрнул на себя, силы иссякли. Саймон упал на Джона, вдавив его в диван своим весом, и так некстати упёрся собственным возбуждением в его бедро. Взгляд Соупа вспыхнул, он намеренно согнул ногу в колене, притираясь ещё ближе к Гоусту, который вдруг уткнулся в его шею, издав хриплый стон. От этого звука у МакТавиша в голове взорвались сотни фейерверков, он сильнее вцепился в Гоуста и крепко обнял, кончая с его именем на губах.
Саймон обмяк, горячо дыша в шею Соупа и слушая, как он пытается восстановить дыхание. В голове звенели его стоны, и Гоуст ещё никогда не слышал, чтобы собственное имя звучало так сокровенно.
— Элти, — с шумной одышкой начал Соуп, — я всё-таки в твоём вкусе, — нагло усмехнулся он.
Гоуст тяжело сглотнул, испачканной рукой он сжимал бок Соупа, думая о том, что только что произошло. Пока Джон снова не потёрся бедром о него.
— Перестань, — предостерёг его Гоуст.
— Что ты собираешься делать с этим?
— Ничего. Я в состоянии контролировать себя, — Саймон облизнул покусанные губы и приподнялся, чтобы сползти с Соупа. — Тебе стало лучше?
— Это было восхитительно, — Соуп мечтательно улыбнулся. — Кто знал, что целоваться с тобой так приятно.
— Я уже не уверен, что ты такой озабоченный только из-за наркотика, — Гоуст сел и шумно вздохнул.
— Ты возбуждаешь меня сильнее наркотика, — лицо Джона вдруг стало серьёзным.
— Отдохни немного, тебя уже должно отпустить.
— Я тоже тебя возбуждаю, — не думая, ляпнул Соуп. — Ты думал обо мне, Саймон?
— Порой я думаю о тебе слишком много, — тихо ответил он.
Соуп устремил взгляд в потолок, сердце громко билось от услышанных слов. Ему нравилась эта интимная атмосфера, нравилось, что Гоуст сидел перед ним, открытый и честный. Нет, сейчас это был Саймон, вне заданий и работы он был просто Саймоном Райли. И Джону посчастливилось увидеть его настоящего.
— Мы в порядке? — Соуп чувствовал, что должен спросить.
Гоуст повернул к нему голову, в недоумении нахмурившись. Так необычно было видеть живые эмоции на его лице.
— О чём ты?
— Ты не станешь избегать меня после сегодняшней ночи? — Соуп приподнялся и прикрыл себя полотенцем, ожидая ответа.
— С чего бы мне избегать тебя? — Гоуст задумчиво поджал губы и сделал паузу. — Я понимаю, что делаю, Джонни. Я бы не согласился помочь тебе, чтобы после этого делать вид, что тебя не существует.
Соуп вглядывался в его лицо, убеждаясь в том, что эти слова были правдой. Гоуст не оставит его, нелепый промах Соупа не испортил их отношения. Но ему не нравилось быть единственным, кто получает удовольствие. Вряд ли он мог сделать что-то полезное сейчас, чтобы отплатить за эту помощь, но точно мог подарить Гоусту немного приятных ощущений.
Ему понадобилось меньше минуты на то, чтобы снова перейти к действиям. Сейчас Саймон не был так бдителен, и это сыграло на руку Соупу. Он внимательно посмотрел на выразительный профиль Гоуста и схватил его за руку, лишая опоры. Одно движение — и Соуп оказался верхом на его бёдрах.
— Джонни, что ты творишь? — Гоуст широко раскрыл глаза от удивления.
— Помогаю, — Джон снова потянулся за поцелуем, и Саймон не смог отказать ему.
Оттолкнуть Соупа не было сил. Или же он просто не хотел. В голове у Гоуста осталось только одно желание — хватать поцелуи, как спасительный кислород.
— Остановись, — он должен сделать это, пока всё не зашло дальше.
— Я не хочу останавливаться, — жадно прошептал он в губы Гоуста. — Не сейчас, когда у нас есть эта возможность.
— Ты играешь с огнём, Джонни, — прошипел Саймон, когда Джон с силой потерся членом о его пах.
— Я не боюсь обжечься, — Соуп улыбнулся в поцелуй и почувствовал, как пальцы Саймона сжали его бёдра. — Теряешь контроль, лейтенант?
— Ты играешь грязно, сержант, — Гоуст положил ладонь на шею Соупа, смотря ему в глаза. — Но я не могу сопротивляться.
— Сегодня победа за мной.
Соуп оставил последний смазанный поцелуй на губах Гоуста и спустился ниже, чтобы провести языком по бьющемуся пульсу на шее. Он прикусил кожу над ключицей и спустился ниже, задирая толстовку Саймона до груди. Манящие линии мышц заставили Соупа замереть на мгновение. Рот наполнился слюной, его одурманенный разум мог только плавиться от слишком сильного вожделения.
Не раздумывая, Джон провёл языком от пупка до солнечного сплетения, вдыхая запах чужой кожи, облизал тёмный сосок и слегка прикусил его. Гоуст горячо выдохнул, он отчаянно сдерживал стоны, но Соуп сводил его с ума каждым движением. Беспорядочными мокрыми поцелуями вперемешку с укусами он покрыл весь его пресс и остановился там, где начиналась дорожка светлых волос.
— Джонни, — Гоуст в очередной раз пытался воззвать к его разуму, — ты не должен этого делать.
— Ещё скажи, что ты против, — Соуп лукаво взглянул на Саймона и быстро справился с пряжкой его ремня.
— Твою мать, — смиренно простонал Гоуст и закрыл глаза рукой.
Соуп не думал отступать, он был одержим и собирался разбить Саймона на мелкие части сегодня. Он смело накрыл ладонью его член поверх штанов и поднял потемневший взгляд.
— Так и знал, что он большой.
— Чтоб тебя, Джонни, — Гоуст загнанно дышал, понимая, что его наркотиком стал сам Соуп. — Ты можешь помолчать?
— Тебе придётся заткнуть меня, — он игриво дёрнул бровью и звякнул молнией на чужих джинсах.
Соуп не тянул — спустил штаны Гоуста ниже вместе с бельём и припал губами к влажной головке. Саймон не сдержал стон, тихий, но ласкающий слух. Для Соупа он сработал как одобрение, поэтому увереннее взял член Гоуста в рот, медленно посасывая.
— Джонни, ты точно получишь выговор, — Саймон завороженно наблюдал, как его губы скользят вверх и вниз.
— Хочешь наказать меня? Я только за, — ухмыльнулся Соуп, оторвавшись на мгновение, но почти сразу же вернулся к своему занятию.
Гоуст частью разума понимал, что Джон в его состоянии не осознаёт свои действия, и что завтра утром он может крупно пожалеть об этом. Саймон лишь надеялся, что им удастся всё прояснить и не потерять друг друга. Нет, после того, как Соуп чуть не умер у него на глазах, Гоуст ни за что не отпустит его.
— Джонни… — на выдохе прошептал Гоуст, зарываясь рукой в его волосы.
Соуп ускорил темп, вбирал член в рот до середины и помогал себе рукой, иногда задерживаясь на головке, и нарочно медленно обводил её языком, выбивая из Гоуста желанные стоны.
Как и хотел, он снял с Саймона все маски — ту, что он носил на лице, и ту, под которой он прятал свои чувства.
После нескольких месяцев воздержания, Гоусту не понадобилось много времени, чтобы почувствовать приближающийся оргазм. По факту, один только манящий вид Соупа заполнял низ живота сладкой истомой.
Джон хватался рукой за его бедро, то и дело поднимал взгляд на Саймона, чтобы следить за его реакцией. Чтобы запомнить каждую эмоцию, каждый его вздох и шёпот перед тем, как он снова скроет лицо под маской.
Возможно, это будет первая и единственная ночь, когда они оба честны в своих чувствах.
— Джонни, хватит, — Гоуст чувствовал, что подошёл слишком близко.
— Ты правда хочешь остановиться сейчас?
— Нет, — уверенно ответил он и надавил на затылок Соупа, чтобы привлечь его ближе.
Ещё один голодный поцелуй. Соуп готов поклясться, что никогда не устанет целовать Гоуста. Что этот сумбурный секс лучший в его жизни, и что он до дрожи обожает Саймона.
— Давай, Джонни, третий раз точно должен помочь, — рука Гоуста легла на член Соупа, и тот открыл рот в громком стоне.
— Теперь ты сдержал своё обещание, я тебя прощаю, — пробубнил в поцелуй Джон.
— О, так ты успел обидеться?
— Ты заставил меня кончить в ванной, как какого-то подростка.
— Я хотел как лучше.
— Сейчас лучше некуда.
Их дыхание смешалось, стоны звучали громче, а поцелуи становились рваными и мокрыми. Соуп запыхался, его тело было измотано, и он обессиленно уронил голову на плечо Саймона.
— Устал? — Гоуст ощущал, как часто поднимается грудная клетка Соупа. Тот только кивнул головой, поглощённый надвигающейся лавиной. — Теперь я.
Гоуст откинул руку Джона и обхватил оба их члена рукой, наращивая темп. Соуп вцепился пальцами в его плечо и мог только стонать и всхлипывать, в промежутках умоляя Саймона не останавливаться.
— Я близко… близко. Я сейчас, — он сорвался на стон, прижимаясь губами к щеке Гоуста.
— Я тоже, — прошептал Гоуст. — Давай, Джонни.
Соуп вслепую добрался до губ Гоуста и затянул его в медленный глубокий поцелуй. Саймон нежно положил руку ему на шею, отвечая с таким желанием и страстью, что Джону хватило этого для того, чтобы тело свело судорогой от очередного оргазма. Голова закружилась от мощной волны и где-то на краю сознания он почувствовал, как Гоуст под ним вздрогнул и замедлил движения рукой, толчками бёдер доводя себя до пика.
Едва Соуп успел подумать о том, что до его слуха донеслось тихое «Джонни», как последние капли сил оставили его. Он закрыл глаза и скатился с Гоуста, раскинув руки в стороны.
Саймон лежал неподвижно несколько долгих минут. В голове гудело, сердце билось где-то в ушах, а горло саднило от частого дыхания. Мыслей не осталось, только странное чувство, засевшее в груди. Сейчас Гоуст не мог распознать его, ему нужно было обдумать случившееся и понять, что делать дальше. Между ними возникнут трудности, и Саймон чувствовал себя ответственным за их решение.
— Джонни, — устало позвал он. — Ты как?
Ответа не последовало, Соуп мирно сопел рядом и даже не пошевелился. Гоуст поднялся и внимательно осмотрел его, проверил пульс и дыхание и убедился, что Джон просто уснул, потеряв все силы.
— От тебя одни проблемы, сержант, — он покачал головой, натянул штаны и поправил толстовку. Залпом он осушил стакан воды и подобрал с пола свою маску и брошенную перчатку. — Надо было послать тебя к чёртовой матери сразу.
Соуп был достаточно тяжёлым, но это не помешало Гоусту донести его до спальни и уложить на кровать под одеяло. Всё же жёсткий диван не подходил для сна, а утром Соуп наверняка будет чувствовать себя очень плохо.
Ещё раз проверив его состояние, Саймон выключил свет в комнате и последний раз посмотрел на спящего Джона. Что-то внутри мягко шептало «останься», и Гоуст почти готов был поддаться этому голосу. Он мог бы проснуться рядом с Соупом, провести с ним утро, а не сбегать, не попрощавшись. Но тогда придётся признаться самому себе, что это начало конца, и что для Гоуста это точно был не просто случайный секс. Но он не хотел вторгаться в личное пространство Соупа вот так, не зная, желает ли он этого.
— Увидимся завтра, Джонни.
Гоуст натянул на лицо чёрную маску и бесшумно прикрыл дверь в спальню, растворяясь во мраке коридора.