Господин Неудача

      Утро четырнадцатого июля выдалось чересчур солнечным и душным. Дышать с каждым часом становится тяжелее, тело кажется совсем непослушным. А Эллис даже и не вспомнит, как вчера уснул. Кажется, Матиас с ним о чем-то беседовал, а потом Фейн провалился в крепкий сон. В общем, сейчас куда более важным кажутся невозможная духота в комнате и слепящие лучи. Когда-нибудь парень научится по вечерам закрывать окно, а сейчас - солнце в глаза.       Эллис лениво привстал на кровати, ибо окно находилось над постелью, нащупал на подоконнике какую-то тряпку и прикрыл окошко небольшой тоненькой тканью. В комнату перестали пробиваться яркие лучи, но все равно оставалось довольно светло. После таких незамысловатых действий хотелось сесть на холодный пол и не вставать до захода солнца.       — Ты уже проснулся? — в комнату, еле слышно постучав, вошел Матиас. — Я договорился с одним торговцем, он доведёт нас до развилки. Там мы доберемся пешком, — Коут, явно удовлетворенный ходом дел, спокойно подошел к Фейну. Он определённо планировал продолжить свою речь.       Эллис слегка нахмурился, сел на кровать, все ещё стараясь избавиться от солнечных бликов в глазах. Он, на самом деле, даже и не заметил отсутствия друга в постели, поэтому был очень удивлён, обнаружив его уже собранным и бодрым. Фейна еще и нагрузили непонятной информацией, от этого брови поползли еще ближе к переносице. Парень пытался осмыслить полученные слова, но, от духоты, в голове не осталось ни единой нормальной мысли.       Матиас заметил хмурый взгляд и, откинув идею продолжить рассказ своего плана, быстро добавил:       — Если тебя не устраивает идти часть пути пешком, то я могу попросить довезти нас до конца! — Коут выставил руки вперед и слегка отошел назад, видимо, воспринял выражение лица Эллиса как проявление недовольства.       — Подожди... Я только проснулся, — юноша потер глаза, проморгался и поднял сонный взгляд на старшего, выражение лица стало спокойным. — Матиас, если бы ты знал, насколько мне все равно, расплакался бы. Единственное, что меня сейчас волнует, это завтрак. А все остальное решим либо за ним, либо ближе к делу. Матушка уже встала?       — А, — Коут внимательно осмотрел Эллиса и наконец расслабился, — да, ты прав, мне не стоило так резко нагружать тебя этим. Пойдем на кухню, завтрак уже готов, я и матушка поели, — мужчина заправил выбивающуюся прядь волос за ухо и быстро покинул комнату.       Фейн еще немного посидел на одном месте, прикрыв глаза от тяжести, которую всегда испытывал в столь жаркую погоду. Спустя около минуты юноша наконец-то встал с кровати и направился в сторону кухни, где молча и в полной тишине позавтракал пересоленной кашей. Матушка, что, действительно настолько взволнована, что даже готовить не в состоянии?       — Как тебе каша? — вдруг спросил Матиас, оглядев невозмутимое лицо Эллиса. Парень все это время стоял в стороне и нервно перебирал прядь волос. — Я сам ее приготовил. Госпоже Фейн понравилось.       — Съедобно, — юноша остался совершенно спокоен, хотя соль на языке в сочетании с духотой в доме только хуже влияла на Фейна.       Невыносимо хотелось пить и желательно омыться в ледяной воде. В пустующей голове парня так и возникли картинки того, как он принимает желанное купание и выпивает с литр охлаждающей воды. Из-за этого его глаза блаженно закрылись, Коут принял это на свой счет.       — Я так рад, что тебе понравилось! — Матиас улыбнулся и поставил на стол кувшин с водой. — Доедай, собирайся, и через пару часов мы отправимся в путь. Чем раньше, тем лучше, — мужчина похлопал друга по плечу и отошел к двери. — Я пока схожу к торговцу, который нас повезет.       Махнув знакомым рукой, Коут удалился. Эллис, прослушав все слова Матиаса, принялся жадно пить воду из глиняного кувшина. Матушка мягко посмеялась и, присев рядом, стерла платочком пот с виска Фейна. В доме действительно было невыносимо жарко. Дождавшись, пока сын допьет, женщина тихо сказала:       — Я тоже не стала говорить Матиасу о соли. Он так старался, проснулся раньше меня, — она нежно улыбнулась и заправила волосы Эллиса за ухо, открывая очаровательное лицо. — Налюбуюсь хоть тобой перед расставанием.       — Не говори так, будто я уезжаю навсегда, — уловив долю грусти, прошептал юноша. — Матушка, даже если меня не будет год, я все равно вернусь к тебе. Здоровым, раненым или убитым - неважно, — Фейн оглядел женщину, заметив в ее глазах еле-еле сдерживающиеся на ресницах слезы. — И не надо плакать, пожалуйста.       Женщина подалась вперед и обхватила парня руками, утягивая в крепкие и долгие объятия. Г-жа Фейн знала, что Эллис не умрет или не попадет в темницу, ибо не за что, но в сердце томилась необъяснимая грусть и утяжеляющее душу волнение. Хотя если бы их не было, можно ли было ее назвать любящей матерью? Скорее всего нет. Это чувство испытывал наверняка каждый, кто отправлял самого дорогого человека в большой и опасный мир. Женщина быстро смирилась с отъездом сына, готова была проститься, но волнение и нарастающую тоску было не унять.       — Я тебя люблю, — ласково, с ноткой заботы протянул Эллис, выделяя каждое слово отдельно, чтобы до матушки дошли все-все чувства сына.       — Я тебя сильнее, мой ангел. Будь осторожен, слушайся Матиаса! — она уткнулась в плечо парня и вздохнула, поймав легкий смешок над ухом.       — Обязательно, матушка. Ради твоего спокойствия.

***

      Коут погрузил в повозку, которая по итогу оказалась обычной скрипучей телегой, последний мешок. Всего вещей было четыре средних мешка: два с личными вещами Эллиса, один с вещами первой необходимости и один с едой, причем самый большой.       — Ух, — Матиас стер пот с виска, кажется, на улице стало только жарче, — этот был последний, мы можем выдвигаться.       На юге от деревни послышался гром, еле слышный, но продолжительный. Где-то над озером Красоты, которое находится в соседнем поселении. И поселение, и озеро славятся необычной красотой людей и природы. Туда приезжает куда больше торговцев и путешественников, чем в Слезу.       — Поезжайте скорее, переночуйте где-нибудь под крышей. Как бы вас гроза не настигла, — оглядевшись на далекие черные тучи, прошептала Г-жа Фейн.       — Согласен, медлить нельзя. До ближайшей деревни три часа езды, — Матиас помог Эллису забраться в повозку и вздохнул. — Что ж, пора прощаться, Госпожа Фейн.       Пока Коут ходил к торговцу и все устраивал, мать и сын успели трижды попрощаться друг с другом. Даже сейчас женщина старалась сказать еще парочку слов на прощание или хотя бы помахать.       — Да-да, пора, — Фейн сглотнула, оглядев парней с ног до головы. — Пожалуйста, будьте аккуратны, шлите каждый месяц письма. Удачной дороги!       — Спасибо, матушка, обязательно буду писать! — Эллис протянул руку из повозки и схватил ладонь матушки, поцеловав пальцы. — Не переживай, люблю тебя!       — Удивлен, что ты умеешь писать, — беззлобно усмехнулся Матиас, пытаясь разбавить небольшой шуткой ситуацией.       — Завались, — кинул Фейн, отпустив руки матушки.       — Что вы, дорогие, перестаньте. Я вас люблю. До первой переписки или скорой встречи! — женщина помогла сесть в повозку Коуту, хотя тот в этом и не нуждался, и грустно улыбнулась. Она искренне надеялась, что первой после их отправления будет именно скорая встреча.       Г-жа Фейн понимала, что ее сын должен увидеть мир, познакомиться с новыми местами и людьми. Но отпустить его было действительно сложно, поэтому, решившись, в голове лишь осталась теплиться надежда на то, что Эллис испугается или что-то не получится, чтобы тот вернулся домой, к матушке.       Повозка тронулась с места по команде Матиаса, тот лишь махнул рукой торговцу. Фейн разглядывал матушку, которая с каждой секундой оказывалась все дальше и дальше. На глазах женщины застыли слезы, а может быть уже и вырвались из плена густых ресниц? Эллис этого уже не разглядит. В груди томились разные чувства: от радости и грусти до страха и отваги. Все это перемешивалось и создавало ощущение нарастающей тревоги. В голове всплывало множество вопросов, касаемо Асфодели, деревни Слёз, матушки... И ни один из них не имел за собой ответа.

      Прошло около тридцати минут с момента, как они отъехали из деревни. Вокруг преобладал темный лес, из которого изредка проглядывало солнце. Дорога, по которой они ехали, была узкая и темная, несмотря на безоблачную и жаркую погоду. Фейн совсем не обращал внимания на окружение, все его мысли до сих пор пожирали сомнения, тревоги, вопросы. Он не знал, на что отвлечься, будто бы один сидел в небольшой повозке. Однако ласковый голос где-то справа смог вывести из мыслей:       — Ты в порядке? — мягко прошептал Коут, положив руку на худое плечо друга. Он немного надавил ладошкой, как бы поворачивая к себе, но сразу же убрал ее обратно.       — Не особо, у меня легкая паника. Я не знаю, чего ожидать. Я одновременно рад поездке, но в то же время совершенно не понимаю, что мне делать. Я не знаю, как избавиться от навязчивых мыслей, — Эллис слегка развернулся корпусом к Матиасу, смотря на свои руки, которые держал на коленях.       Между вещами оставалось не так много места, поэтому парни находились в комфортной близости друг к другу. Коут сидел ровно, выпрямив ноги перед собой и оперевшись сзади на руки. Верх был закатан по локоть, аккуратные ленты на воротнике атласной рубашки, уже без жабо и манжет, развязаны, чтобы было не так жарко. Фейн же занимал немного меньше места, поджав к себе колени и обняв их обеими руками. Из одежды на нем была свободная нательная рубашка и укороченные штаны, достаточно легко и удобно.       Матиас подумал над словами друга и сам себе кивнул. Он понимал чувства Эллиса, сам испытывал такое, когда уезжал из Слёз в столицу. От мыслей тяжело избавиться, как бы ты себя не отвлекал. Коут, подумав над своими словами, негромко сказал:       — На самом деле, я тоже не знаю. Это пройдёт само собой, когда ты сможешь с этим смириться. Все равно уже ничего не поменять, — Матиас оглядел друга, немного наклонив голову в бок. — Даже если ты сейчас скажешь, что хочешь вернуться, уже ничего не получится. Деньги заплачены, курс на Асфодель взят, — мужчина отвел взгляд и поменял позу, сев ближе к Эллису. — Единственное, я буду рядом с тобой от самого начала до конца. Найди в этом нечто утешающее, хорошо?       Матиас притянул Фейна к себе и нежно обнял. Парень не умеет поддерживать, но всячески старается. Уж если не словами, то объятия определённо должны помочь. И в этом Коут не ошибся.       — Спасибо, — Эллис обнял в ответ. Говорил он шепотом, чтобы мог слышать только Матиас. — Твое нахождение рядом - это очень важно для меня. Благодаря этому, я постепенно успокаиваю свои мыс...       Гром! Он раздался недалеко, но громко, будто уже смог накрыть Слезу, хотя выехали парни оттуда почти час назад. Листья деревьев зашумели, прохладный ветер ловко пробрался под одежду, предупреждая о скорой смене погоды. Фейн слегка поежился и выбрался из объятий друга.       — Не успеем к грозе, — бросил кучер Коуту и немного ускорил лошадей. — Я постараюсь найти нам место, чтобы переждать, но не обещаю.       — Спасибо, — кратко ответил Матиас и слегка взволновано глянул наверх: над ними все еще было голубое небо, но с юга надвигались черные тучи. — Не боишься грозы? — и с издевкой перевел взгляд на Эллиса.       — Боюсь, потому что она попадет точно в нас, ведь в повозке сижу я, — без капли сарказма, почти сразу же, ответил юноша. Он не шутил, не пытался ответить другу с той же издевкой, скорее высказывал утверждение. Он был уверен в этом.       — Не неси ерунды! — тут же ответил Коут. — Все будет в порядке.       Как только Матиас высказал свою мысль, гром ударил по ушам с большей силой. Тучи постепенно накрывали небо над повозкой, погружая темную дорогу в ещё больший мрак. Перед глазами мелькнуло. Где-то ударила молния, но, благо, достаточно далеко от них.