Распустившаяся акация

Как же бесит. Ино судорожно вздохнула, пытаясь бороться с необъяснимой, клокочущей агрессией. Детские пальцы впились в ткань одежды, а недовольные губы скривились в ровную линию. Это всё она виновата. Сакура. Яманака впилась глазами на недалеко сидящую девушку, рядом с которой сидел её принц. Саске. Она до боли сжала руки в кулак, еле сдерживаясь от того, чтобы рвануть прямо на них, и дать по башке розоволосой за такое своеволие. Как она посмела прикасаться, а тем более флиртовать с её ненаглядным Саске? Это Ино должна там сидеть и мило беседовать с Учихой, а не эта дура! Она так долго пыталась добиться от него хоть немного внимания в её сторону, разговориться, дружить и попасть в одну команду, чтобы уж точно обогнать Харуно. Тогда бы она наконец отстала от него и всяких бесполезных попыток его завоевать. Ино же была в разы лучше! Но то ли это проклятие, наложенное розоволосой, то ли так сложилась госпожа судьба, однако именно Сакура и попала в одну команду с ним. Как же она была зла узнав это. Сакура после этого без зазрения совести смеялась и усмехалась над ней, что удача на её стороне. А Яманака стоит и дальше мечтать о последнем члене клана Учиха, упиваясь слезами. Но Ино решила не сдаваться. Она не собирается проигрывать какой-то Сакуре битву, которая наконец смогла бы её утихомирить, и приклонить над Яманака голову. Ино усмехнулась. Но не успела она придумать план по отмщению, как резкий, умоляющий голос прервал её и она спешно оглянулась. Это был до боли знакомый голос. Чёрт… Это была она. Сакура, только недавно улыбавшаяся во все тридцать два зуба, со слезами умоляла о чем-то Саске. Что именно случилось, блондинка понять не могла. Не уследила. Ино закусила губу, один за другим теребя пальцы. — Сколько можно повторять? Хватит всё время лезть и идти за мной. Раздражаешь! Ты лишняя, поняла? Сакура, дрожащими руками сжимала край платья, который нарядила сегодня специально для него. Слезы неумолимо текли по щекам, поочередно падая в землю. Ино, до этого тихо следившая за ситуацией издалека, почему-то разозлилась. С чего он вдруг говорит такое? Совсем обнаглел? Порываясь побежать прямо туда и узнать причину такого поведения, она увидела, как Сакура лишь молча стоит, упиваясь солеными слезами. Каждое её движение, всхлипы были наполнены невероятной болью и страданием. Слёзы текли морем настолько, что та не успевала их стирать. Щёки были красными от усиленного трения. — Ты мне мешаешь. Хватит таскаться за мной. Я же сказал, что меня не волнует ничего, кроме моего брата. Для достижения этой цели мне надо выложиться на полную. А ты только и делаешь, что мешаешь. Больше не делай так, поняла? Ты обуза, — Учиха, будто оттряхивая мерзкое ощущение, отвернулся от розоволосой, и хотел было пойти отсюда прочь, как понял, что щека ужасно сильно горит от внезапного удара и отпрянул назад на несколько шагов. Его глаза расширились. — Заткнись, ты меня понял?! Ты! Как ты смеешь такое говорить ей? Кто ты такой? Ты хоть понимаешь, что она делает все для тебя только ради того, чтобы помочь, поддержать, чтобы ты не был одинок. Она старается, каждый день меняет прическу, одежду, прихорашивается для тебя, ты, идиота кусок. Ничего не понимаешь и не знаешь о ней. А потому и не смей так о ней говорить! — буквально прорычала Ино, впившись свирепыми глазами в брюнета, который, казалось, припечатался в землю от удара и не мог шевельнуться. Ладонь блондинки горела огнём, но она не подавала виду. — Она достойна лучшего. Уж точно не тебя. Сердце глухо билось о рёбра, создавая эхо, что почти доходило до ушей и, казалось, скоро все это услышат, однако её суровый вид и неимоверно злые глаза никому не дали усомниться в её словах и силе. Ино с разочарованием в очах на последок взглянула на Учиху, и повернулась к подруге. — Вставай и пошли отсюда. Сакура, которая до этого стояла вся в слезах и отчаянием в зеленых глазах, наконец отмерла и неловко протянула руку. Блондинка крепко её схватила и повела в сторону площадки. Это их место, где они раньше много играли и проводили беззаветное детство. Раньше. Пока они шли, Ино не оборачивалась, но чувствовала, что розоволосая то и дело оглядывается в то место, где стоял он. Ино скривилась. — Хватит, Сакура. Забудь о нём. Всхлипы не переставали даже сейчас, но стали не такими громкими как раньше. Хотя бы это успокаивало. Дошли они быстро, и Яманака, немедля села в их скамейку. В ту самую скамейку, где когда-то её бросила Сакура, со словами «Тебе тоже нравится Саске-кун? Извини, но с этого дня мы соперницы». В груди неприятно кольнуло, мгновенно вызывая тонну обиды за тот случай. Сакура рядом, казалось, не дышала, даже всхлипы прекратились. Ино решила взглянуть, но то, что выдала Сакура окончательно сбили её с толку. — Что ты наделала, Ино? Ты всё испортила! А он только-только начинал мне доверять. Я думала, что наконец смогу с ним погулять. Но ты вмешалась и всё пошло коту под хвост, — и снова этот девчачьи плачь. — Зачем?.. Зачем ты нам помешала? Слово «нам», будто клеймо, ударило прямо по больному. Блондинка бесстрастно устремила взгляд в небо, которое, как по щелчку, будто угадывая гадкое настроение людей, решило, что сейчас самое время для дождя. Начало медленно капать прямо на лицо. Она не могла понять, отчего так сердце на миллионы осколков разбивается? Почему её слова, сказанные на обычных эмоциях, ранят так сильно, что в лёгких не остается воздуха, и приходится лишь еле хватать ртом кислород, чтобы хоть как-то выжить?.. Она устала. — Не знаю. Я не знаю что на меня нашло. Извини, наверное, я погорячилась, — блондинка, еле выдавив что-то на подобии улыбки, повернулась к розоволосой, и почесала затылок. Почему-то стало неловко. Это из-за того, что она помешала чужому счастью? Зависть? Ревность? Сакура наконец так близко приблизилась к своему возлюбленному, что она решила так отомстить ей, нагадить? Ино уже перестала понимать ситуацию. Отчаяние билось в груди, а слова Сакуры то и дело прокручивались в голове, наталкивая на всякие глупые мысли. И что теперь делать? Неужели она всё испортила? Яманака с сожалением и грустью на последок взглянула на розоволосую, которая в ответ даже не посмотрела, и встала со скамейки. Уже пора. — Если не поспешишь, останешься под дождем. Беги домой. Ино, с нарастающей болью в груди, развернулась и ушла, оставив ту одну. Прости…