Эти трое. Во вселенной

После первого выигранного дела в Организацию Лафта ринулась толпа желающих получить справедливость. Их было настолько много, что принимающие заявления сотрудники работали в три смены. Карл набрал целый штат юристов, среди которых Марта увидела нескольких специалистов, ранее отказавшихся от сомнительной работы. Теперь из-за поднявшейся шумихи попасть в Организацию хотели все, кому-то приходилось даже отказывать. Марта сортировала дела на срочные и те, по которым требовалось дополнительное расследование. Мими отсекала тех, кто заглянул из любопытства или хотел поквитаться за другие обиды. Ей в этом стали помогать другие эмпаты. Работа кипела, и Лафт оказался прав, Марта не успевала сделать и шагу за пределами офиса, но ей от души нравилась такая нагрузка. Мими пророчила, что вскоре бум заявлений все же спадет, но точно не исчезнет совсем. Прецедент Риисы работал и обещал более справедливые решения, однако существовали и другие проблемные вопросы. А еще другие расы, которые тоже подвергались дискриминации. Однажды в офис ворвалась взбешенная Лаата. Она промчалась по кабинету Марты настоящим смерчем, без стеснения сбрасывая вещи со стола. Она вся кипела, давя аурой и не позволяя даже просто слово вставить. — Как вы посмели вызвать в суд меня?! Меня?! — возмущалась она, вглядываясь в лица пришибленных сотрудников, к собственному несчастью оказавшихся поблизости. Марта, как самая устойчивая к влиянию ауры, первой смогла подать знак о готовности к переговорам. Лаата с большим трудом взяла себя в руки и пригасила ауру, но не стала полностью убирать давление. — Мы не вызывали тебя ни на какое разбирательство! — честно и прямо сказала ей Марта. Это была правда. Несмотря на заявление Мадам о пересмотре старых дел, они специально не стали брать дело Лааты, чтобы не поднимать болезненное прошлое. Если бы она сама хотела восстановления справедливости — другое дело, но по своей инициативе — нет. — Мне пришла повестка! — уже спокойнее процедила Лаата, скидывая голограмму вызова в МОЗ. — От самой Железной Мадам. Марта удивленно просмотрела текст. — Это не суд, — пояснила она, — это встреча для уточнения показаний. Видимо, Мадам хочет изменить старое решение. — Ну эта железка одноногая еще пожалеет! — сверкнула глазами Лаата и улетела. И пропала. Марта временами о ней вспоминала и отправляла осторожные сообщения. Лаата неизменно отмахивалась, что с ней все в порядке, хотя домой на Аскорсию не возвращалась. И Марта снова ненадолго успокаивалась. Время вообще стало восприниматься как-то иначе. Вроде бы, только села за выписки из старых дел, которые юристы собирались объединить в коллективную жалобу, а вот уже Мими отправляет всех на обед. Вот новые заявки для интервью от журналистов, из которых приходилось выбирать те, которые мог посетить Лафт. Марта ужасно стрессовала под давлением суеты и слишком близкой толпы во время подобных встреч, она изо всех сил старалась от этого избавиться, но получалось не всегда, поэтому взаимодействие с обществом взял на себя главный виновник организации. И вот уже наступила ночь. Казалось, что ничего и не сделано, но Организация жила, расширялась и обзаводилась списком побед. Марта выныривала из повседневных дел, ужасалась перспективам и возвращалась к работе. Они с Лафтом умудрились организовать время нахождения в офисе таким образом, чтобы успевать летать с Фисто на его яхте. Сначала Лафт отправлялся по маршруту, потом они встречались втроем, а затем улетала уже Марта. Это давало возможность выдохнуть и посвятить себя путешествиям. При всей напряженности работы с пострадавшими она все же чувствовала себя счастливой. Даже Фисто перестал подозрительно щуриться, с удовольствием слушая рассказы об их достижениях. Участвовать в Организации он все еще отказывался, но хотя бы больше не воспринимал ее в штыки. Он даже организовал благотворительный прием на Вилае, куда позвал Марту, чтобы встретиться с Ним-лу и Йен-ну, а заодно рассказать про юридические победы перед небольшой публикой. — Раньше только Лафт был трудоголиком, а теперь вы оба, — недовольно поджал он губы, когда яхта поднялась с зеленой планеты и нырнула за Грань. — Ты вообще живешь на своей работе! — фыркнула Марта. — Я на ней расслабляюсь, а не забываю есть и спать, — пожал он плечами, не особо пытаясь спорить. Это вызывало подозрения. Вилай приближался, и Марта все более убеждалась, что Фисто задумал не просто благотворительный прием, посвященный освобождению от бесчестных законов. — Помнишь, ты проиграла мне желание? — вкрадчиво спросил он, подтверждая все опасения. — Нет, не помню! — тут же открестилась Марта, как назло сразу вспоминая, что да, проиграла. — Это было нечестно! Фисто рассмеялся и повел ее дальше по закоулкам своего корабля. Марта уже не сомневалась, что прямо к неминуемой расплате за все те разы, когда Фисто вляпывался в истории из-за нее. — Пришли! — он открыл перед ней дверь и царским жестом окинул представшую комнату. — Э-это же… — Марта сделала пару шагов и остановилась, чувствуя, как сердце напряженно забилось, подкатывая к горлу. — Платья, да, — мягко подтвердил Фисто, отрывая взгляд от сотен нарядов. — И я бы хотел, чтобы ты одно из них примерила. — Нет, — Марта отшатнулась и умоляюще на него посмотрела. Фисто кивнул, ничуть не сомневаясь в ее ответе. Он прошелся вдоль ряда вешалок, касаясь их кончиками пальцев. — Потому что не нравятся платья или потому что проигрываешь плохим воспоминаниям? — уточнил он. Марта возмущенно засопела, сложив руки на груди. Платья шевелились от прикосновений, тянули к ней рукава и подолы. — А разве есть разница, если мне просто не хочется? — осторожно уточнила она, замечая за платьями стеллажи с сумочками и туфлями. Вот дерьмо. — Нет никакой разницы, — Фисто прислонился спиной к вешалке, поставив на нее локти. — Мы можем уйти в любой момент. — Но вернемся, да? — вздохнула Марта. — Обязательно, — нахально улыбнулся Фисто. Марта снова вздохнула, делая шаг к платьям. Подол ближайшего замерцал стразами, словно привлекал внимание. — Почему именно сейчас? — Мы на Вилае, и управляющий моим фондом устраивает прием, на котором соберется множество интересных личностей, — ухмыльнулся Фисто. — Я даже Амайю убедил надеть платье. Марта хмыкнула, представляя, с какими выражениями та согласилась. Если уж суровая томулганка придет в чем-то с подолом, то и она может рискнуть? Ничего ведь не случится… — А сам в чем пойдешь? — хитро покосилась на него Марта, еще не приняв окончательное решение. — Оу, это интересное предложение, — ухмыльнулся Фисто, заинтересованно оглядываясь. — Мы можем прийти в чем-нибудь парном! — Давай ты будешь в платье, а я в смокинге? — хихикнула Марта. — Ха-ха, — снисходительно закатил глаза Фисто. — Не прокатит! Но я, кажется, понял, что тебе понравится! Он уверенно повел ее в сторону от облегающих фасонов. Не успела Марта облегченно выдохнуть, как обнаружила себя среди ярких кислотных цветов асимметричных нарядов. Она едва успевала выцепить взглядом угловатые формы, воротники-водопады и мешковатые блестящие линии. Фисто прошел мимо и остановился только у самой стены, указав Марте на стальную цистерну, надежно припаянную к полу. — Что это? — сглотнула она, не отрывая взгляда от странного приспособления. — Жидкая ткань, — довольно усмехнулся Фисто. — Прекрасно ложится на тело и принимает любые формы. Марта моргнула, не в силах отвести взгляд от цистерны. Она уже успела представить, как Фисто засовывает ее туда с головой. — Оу, все не так драматично, — фыркнул он, вытягивая из пола длинный шланг с распылителем на конце и кинул его Марте. — А для придания объема можно использовать специальные вставки. Вот смотри. У стены оказались разнообразные прозрачные крепления. Фисто поднял одно и прицепил его Марте на пояс прямо поверх ее привычных бриджей. получилась невесомая прозрачная юбка. Марта подняла взгляд, потому что Фисто отодвигаться и не подумал. — А еще с помощью этой ткани можно делать интересные аксессуары, — вкрадчиво протянул он, медленно запуская ладони в волосы Марты и поднимая их вверх. — Зафиксировать так и нанести полумаску, переходящую в прическу, а потом вниз: воротник, открытая спина и не очень длинный подол. — Чтобы были открытые ноги? — Марта прикрыла глаза, уже смиряясь с неизбежным. — Чтобы ты не запнулась посреди приема, запутавшись в ткани, — хмыкнул Фисто. Марта возмущенно на него посмотрела. — Так ты тоже пойдешь в жидком платье? — прищурилась она. — И с маской на лице? — А тебе так хочется увидеть меня в платье? — чуть более низким голосом промурлыкал он, наклоняясь. — Хочется увидеть лица вилайцев, которым придется тебе вежливо и радостно улыбаться, — Марта не выдержала и приподнялась на носочках, потянувшись за поцелуем. Фисто понимаюше фыркнул ей в губы. И тут упал на пол забытый распылитель. Струя жидкой ткани окатила обоих, оставив глянцевые потеки на одежде и лицах. — Ой, — пискнула Марта, глядя на ошарашенно застывшего Фисто. — Ты выглядишь, как начавшая оживать статуя! Она зачарованно протянула руку, коснувшись блестящей жидкости, медленно переходящей в отдельные капли на смуглой коже. Под пальцами ткань не потекла, застыв под воздействием воздуха, на ощупь она оказалась гладкой, а от движения переливалась разными цветами. — С тобой всегда случается что-то неожиданное, — хмыкнул Фисто. — Это плохо? — заглянула ему в глаза Марта. — Это… интересно, — решил он, все же целуя ее. — Заодно поэкспериментируем с тем, как эту ткань снимать. *** Прием проводили в доме Йен-ну. Обе вилайки сменили комбинезоны на платья, составленные из желтых полуколец, напоминающих каменную паутинку над городом. Они очень обрадовались Марте и Фисто, хотя на него все равно посмотрели со священным ужасом в глазах. Кое-что не менялось даже после революции. Марта с Фисто все же пришли к соглашению по вопросу одежды. Оба надели умеющее менять цвет лайсианское одеяние, открывающее спину и плечи, но спускающееся широким подолом до колен. С разрезами по бокам до самой талии. Ноги от колена и выше они залили жидкой тканью, что, по мнению Марты, не являлось нарушением, ведь не было штанами в полной мере. Зато Фисто сделал необычное украшение. Подняв волосы Марты в сложную прическу, он облил ее жидкой тканью, оставив несколько потеков-веточек на лбу и виске, а по затылку отправив воздушными кольцами спадать на плечи. Ему самому Марта сделала что-то вроде короны, решив не прятать его спину под тканью. Вилайцы на них косились, но давили доброжелательные улыбки. Амайя в облегающем платье в пол выглядела великолепно. Она ни капли не боялась внимания, охотно отвечая хищной улыбкой на взгляды окружающих. Или вздыбленными боевыми гребнями на активные предложения. Марта искренне старалась улыбаться всем заинтересованно на нее глазевшим и не виснуть на руке Фисто. Тот позволял ей немного привыкнуть к ситуации, ловко отсекая все попытки журналистов взять интервью немедленно. Гости изредка подходили и здоровались, не требуя длительных разговоров. И Марта действительно начала расслабляться. — Фисто! Мой мальчик! Марта вздрогнула, обернувшись. К ним подошел невысокий цуванец в переливающемся комбинезоне. Он широко и радостно улыбался, облизывая глаза длинным гибким языком. Марта зачарованно уставилась на него. — Махут! — не менее радостно поздоровался Фисто, складывая ладони в приветственном цуванском жесте. Махут довольно булькнул и снова облизал глаза. Моргать его раса не умела, зато использовала язык как еще одну конечность. Очень гибкую и очень подвижную. — Много болота пересохло с нашей встречи, — Махут весьма хозяйским жестом провел ладонью по руке Фисто и снова удовлетворенно булькнул. — Продолжаешь заниматься, это правильное решение! — Продолжаю, — кивнул Фисто и повернулся к Марте. — Это Махут, он постоянный победитель в боях без правил. Я у него учился сражаться. — Круто! — воскликнула Марта, все еще глядя на длинный язык. — А это моя девушка Марта, — Фисто возмущенно округлил на нее глаза. — Жизнь идет, но кое-что не меняется, — хмыкнул Махут. — Рад встрече, мой мальчик. Оставайся таким же. — И ты оставайся в той же форме, — кивнул ему Фисто. Махут хохотнул и исчез среди гостей. Марта молча смотрела ему в спину. — Я с ним не спал! — фыркнул Фисто. — Да? — удивилась Марта. — А почему? — Я на тебя плохо влияю, — прищурился Фисто. — Ужасно, — согласилась Марта с улыбкой. Йен-ну закончила рассказывать про изменения на Вилае, анонсировала несколько новых законов, которые должны будут поддерживать равноправие и свободу всех жителей планеты, и позвала Фисто, чтобы поблагодарить его за проведенную на яхте свадьбу. Он вопросительно посмотрел на Марту, предлагая и ей выступить перед собравшимися от лица Организации, но она сжалась от обращенных взглядов и нервно стиснула в кулаках подол платья. Фисто понимающе улыбнулся и пошел отвлекать внимание, позволяя ей дышать нормально. Марта прикусила губу и едва удержалась, чтобы не похлопать себя по щекам для сосредоточения. Организации требовалась общественная поддержка, а значит, и она должна была общаться с публикой. Стоило сказать хотя бы пару слов. Хотя бы общие фразы. Марта решительно выдохнула и даже шагнула к Фисто, но тут к ней подскочил маленький ориентурец, глядя снизу вверх огромными прозрачно-зелеными глазами. Его крупная голова слегка покачивалась на тонкой шее, а пальцы одной руки постукивали по запястью другой. Запнувшись, Марта про себя выругалась, растеряв всю решимость рассказывать об Организации. Она выпрямилась, ожидая, что ребенок скажет одну из заученных фраз про сбор средств или другую помощь беженцам. После Катастрофы ни одно благотворительное мероприятие не проходило без представителей Ориентура. Им обязательно уделяли время, особенно, если приходили дети. Поэтому Марта ждала стандартной просьбы и даже вертела в голове встречные предложения о сотрудничестве с Организацией. Наверняка теперь у ориентурцев тоже имелись юридические проблемы. Ольтеро, вон, говорил о пропавших со спасательных кораблей. — А правда, что вы были на Ориентуре, когда все погибли? — неожиданно спросил мальчик, пару раз моргнув. — Была, — стушевалась Марта, не ожидая такого начала разговора. — Как тебя зовут? — Ломи, — почему-то напряженно свистнул маленький ориентурец. — Мое имя Ломи. Он качнулся вперед, протягивая руку, которую стискивал за запястье другой ладонью, но потом снова замер. — Я видел волну, — от спокойного голоса ребенка у Марты волосы шевельнулись на затылке. — На берегу умерли все, кого я знал. — Мне очень жаль, — выдавила Марта, стараясь волну не вспоминать. Ломи понимающе свистнул. — Но вдруг кто-то все же остался, — продолжил он. — Вдруг кто-то прилетел на другом корабле. На Ориентур ведь летали корабли даже после волны. — Летали, — подтвердила Марта, — но списки спасенных публиковали уже давно. — Ах, списки, — разочарованно пискнул Ломи. Он нахмурился, пожевав губами, а потом снова посмотрел в глаза. — Простите. Он снова качнулся вперед, явно собираясь сжать руку Марты. Она машинально отстранилась от прикосновения, и Ломи напряженно засвистел, все равно пытаясь поймать ее ладонь. И тут на его запястье сомкнулась рука Фисто. Ломи запищал и дернулся, а потом безнадежно обвис в стальной хватке под строгим взглядом. — Что случилось? — перепугалась Марта, потому что Фисто сурово молчал и не улыбался. А еще он напряженно дышал, как будто только что сразился с превосходящим противником. Вместо ответа Фисто повернул руку ребенка. На маленькой ладошке лежал прозрачный пластырь с малиновыми пупырышками. Такие ставили медики вместо уколов для длительного лечения. Только вот неизвестный малиновый препарат вызывал большие сомнения. — Для землян смертельно, так? — холодно и напряженно спросил Фисто. Ломи вздрогнул и отвернулся, даже не пискнув в ответ. У Марты по спине прошлось холодом. Если бы не эмпатия Фисто, то ее бы отравили неизвестным ядом! Если бы маленький ориентурец не интересовался так катастрофой на родной планете, то он бы нашел способ схватить ее ладонь! Без Фисто Марта недолго бы увиливала от прикосновения. — Кто тебя отправил с этим? — наклонился к ребенку Фисто. — Есть кто-то еще с другим ядом? Ломи продолжал молчать, низко опустив голову. На пол закапали крупные детские слезы. — Я свяжусь с Лафтом, — прохрипела Марта, поднимая комм. Ей очень хотелось обнять Фисто, но тот напряженно следил за пойманным ребенком. А еще к ним приближались взволнованные Амайя с Махутом, Йен-ну и Ним-лу. Все гости медленно понимали, что произошло что-то плохое. Вместо Лафта на экране комма появилась напуганная и бледная Мими. — У нас здесь бомба! — воскликнула она вместо приветствия.