Harry's harem(черновое название)

      Воскресение Поттеру пришлось провести вмести с "лучшими друзьями" за партией в волшебные шахматы и разговорах о чем-то абстрактном. Лисенку уже не хватало Сашесс и Фокса ведь обычно по вечерам в выходные и некоторые будние дни Габриэль сбегал к ним тайную комнату, а теперь там пуста и даже с принятыми омегами ни побудишь и надо придумывать как кадрить тех кто не знает что является его омегой. И вот с понедельника *как и предсказывала Гермиона, свободные уроки оказались для шестикурсников не временем блажен­ного безделья, на что так надеялся Рон, а единствен­ной возможностью худо-бедно справляться с чудо­вищным объемом работы, которая на них навали­лась. Мало того что по всем предметам каждый день задавали столько, будто на завтра назначены экза­мены, так еще и сами уроки стали намного труднее, чем прежде.* Габриэль хоть и занимался летом *не понимал и половины объясне­ний профессора Макгонагалл, и даже Гермионе раз или два пришлось ее переспрашивать*,родового дара трансфигурации у демоненка не было, но принцип превращения живого в другое живое напоминал переходы в разные формы у наследий. *Неожиданно для всех и к огромному неудовольствию Гермионы самым успешным предметом для Гарри стало зельеварение,* и на самом деле все благодаря быстро проснувшемуся и работающему на полную родовому дару, хотя Рон и Гермиона думали, что это благодаря Принцу-полукровке.       *Невербальных заклинаний требовали от них те­перь не только на защите от Темных искусств, но и на заклинаниях, и на трансфигурации. Лисенок час­то, видел своих однокурсников в гриффиндорской гостиной или за столом в Большом зале посинев­шими от натуги, как будто у них что-то застряло в кишках, но он знал, что на самом деле они пытают­ся колдовать, не произнося заклинания вслух.*Самому лису невербальные заклинания довались намного проще других, ведь Чароплетения было одним из его даров, а также благодаря тому что не совсем осознано до одиннадцати и так колдовал без палочки и заклинаний, а после поступления и летних каникул он частенько забывал палочку в комнате и приходилось колдовать карандашом чтобы не кто не заметил что у него нет с собой палочки. А колдовать без слов он пробовал в тайне от всех еще на первом курсе и у него не плохо получалось, а после летних тренировок так вообще отлично.*Немно­го легче было на занятиях по травологии в тепли­цах; они теперь изучали значительно более опас­ные растения, но, по крайней мере, здесь можно было громко ругаться, если Ядовитая Тентакула не­ожиданно вцепится в тебя сзади.       Из-за громадного количества домашних зада­ний и многочасовых изнурительных тренировок по невербальным заклинаниям Габриэль, Рон и Герми­она все никак не могли выкроить время, чтобы на­вестить Хагрида. Он совсем перестал появляться за преподавательским столом в Большом зале — зло­вещий признак, а когда они изредка сталкивались с ним в коридорах или на открытом воздухе, он за­гадочным образом ухитрялся не замечать их и не слышать, как они с ним здороваются. — Надо сходить к нему, поговорить, — вздохну­ла Гермиона, глядя на большущее пустое кресло Хаг­рида за преподавательским столом.       Дело было за завтраком в следующую субботу, *где Кристаллион уже представлял вечер со своей омегой. * — Сегодня утром отборочные испытания по квиддичу ведь! — сказал Рон. — И еще нужно отраба­тывать это несчастное заклинание Агваменти для Флитвика! И вообще, о чем тут говорить? Как мы ему объясним, что ненавидим его дурацкий предмет? — Мы его не ненавидим! — возмутилась Гер­миона. — Говори за себя. Я до сих пор не могу забыть соплохвостов, — сказал Рон мрачно. — Я тебе го­ворю, мы еще дешево отделались. Послушала бы ты, как он разливается насчет своего безмозглого брат­ца — того и гляди, заставит учить Грохха завязывать шнурки на ботинках. — Мне не нравится, что мы не видимся с Хагридом, — расстроенно сказала Гермиона. — Пойдем к нему после квиддича, — пообещал Габриэль. Он тоже скучал без Хагрида, хотя, как и Рон, считал, что без Грохха они прекрасно могут обой­тись. Да и охота понять как наследие Кацулэ на него отреагирует, лисенок наведался бы и с утра но Кэти Бел просила поприсутствовать на отборочных и он пообещал прейти. — Но отборочные могут занять все утро, столь­ко народу записалось! — Он вообще не понимал ажиотажа в этом году на квиддич. — Даже не знаю, с чего это квиддич стал таким популярным. — Да ну тебя, Гарри, — с неожиданным раздражением ответила Гермиона. — Это не квиддич попу­лярен, а ты! Никогда еще к тебе не было такого ин­тереса, и, честно говоря, ты никогда еще не был на­столько привлекательным!       Рон поперхнулся большим куском лососины. Гер­миона бросила на него высокомерный взгляд и сно­ва повернулась к Габриэлю. — Теперь все знают, что ты все это время гово­рил правду, так? Волшебный мир вынужден был при­знать, что ты оказался прав насчет Волан-де-Морта, что он действительно вернулся и что ты на самом деле дважды сразился с ним за прошедшие два года и оба раза сумел спастись. А теперь ты еще и Из­бранный — ну разве непонятно, почему все тобой восхищаются?*       Нет Габриэль это прекрасно видел, но он не понимал причем тут квиддич и его популярность ведь он отказался от место капитана, и вообще от места в команде. * — Ко всему прочему тебе еще пришлось пережить травлю Министерства, когда тебя пытались выста­вить ненормальным вруном. У тебя до сих пор ос­тались отметины после того, как эта мерзкая колду­нья заставляла тебя выписывать строчки собствен­ной кровью, но ты все равно не отступился... — Продолжала вещать Гермиона — У меня тоже до сих пор остались отметины после того, как те мозги в меня вцепились в Мини­стерстве, вот, посмотри, — сказал Рон, закатывая рукава. — ... Да еще ты за лето вырос чуть ли не под два метра, это тоже тебя не портит, да и сам знаешь что на альф многие падки — закончила Гермио­на, не слушая, что говорит Рон. — Я довольно-таки высокий, — ввернул Рон ни к селу ни к городу. * — Нет, Гермиона, это, конечно, все хорошо, но причем тут я и популярность квиддича в этом году? — спросил утомленный Габриэль. — Ну, наверное, многие думают, что ты еще капитан или, что ты передумаешь и всё-таки вернешься в команду, — не совсем уверено проговорила девушка.*       Тут прибыли почтовые совы. Они влетали в окна, разбрызгивая вокруг дождевые капли. Почти всем ученикам теперь доставляли больше писем, чем обычно: встревоженные родители хотели почаще получать известия от своих детей и, соответствен­но, сообщать им, что дома все хорошо. Габриэлю с на­чала учебного года не получил ни одного письма; единственный человек, регулярно ему писавший, умер, а Фокса и Сашесс лисенок попросил не писать что бы не привлекать внимания. Хотя Габриэль надеялся, что Люпин хоть пару раз ему напишет, но пока эти надежды не оправдались. По­этому он очень удивился, увидев, что среди бурых и серых сов над столами кружит белоснежная Бук­ля. Она приземлилась прямо перед Гарри с боль­шим квадратным пакетом. В следующий миг второй точно такой же пакет шлепнулся на стол перед Роном, придавив собой крошечного, выбившегося из сил Сычика. — Ха! — сказал Габриэль, развернув пакет, в котором оказался новенький экземпляр «Расширенного курса зельеварения», только что от «Флориш и Блоттс», он не заказывал новый экземпляр и догадывался чих это рук дело. — Вот хорошо, — обрадовалась Гермиона. — Теперь ты сможешь вернуть ту исчирканную книжонку. — С ума сошла? — возмутился Гарри. — Я ее не отдам! Слушай, я все продумал...       Он вытащил из сумки старый учебник, коснулся обложки волшебной палочкой и прошептал: — Диффиндо!       Обложка отвалилась. Гарри проделал ту же опе­рацию с новеньким учебником (Гермиона была потрясена таким вандализмом до глубины души). За­тем Гарри поменял обложки, коснулся каждой из книг по очереди и сказал: — Репаро!       И вот перед ним лежит экземпляр Принца, замаскированный под новый учебник, а рядом — свежий экземпляр от «Флориш и Блоттс», похожий на ста­рую зачитанную книгу,надо же как то оставить себе книжку соей омеги. — Верну новый учебник. Слизнорту не на что жа­ловаться, он девять галеонов стоил.       Гермиона поджала губы с сердитым и осуждаю­щим видом, но ее отвлекла третья сова, усевшаяся перед нею на стол со свежим номером «Ежеднев­ного пророка». Гермиона быстро развернула газету и пробежала взглядом первую страницу. — Есть знакомые покойники? — спросил Рон де­ланно небрежным тоном; он задавал этот вопрос каж­дый раз, когда Гермиона раскрывала свою газету. — Нет, но было еще несколько случаев нападе­ния дементоров, — сообщила Гермиона. — И один человек арестован. — Замечательно, а кто? — *спросил Габриэль без сильного энтузиазма, хотя он был бы не сильно против если бы это была сумасшедшая Беллатриса Лестрейндж, при этом если ей подправить мозги то она должна быть не плохой леди. Интересно что ее давило до таково состояния обычно такое случатся у омег которые долго не могли зависти ребенка, а потом потеряли того единственного который появился.* — Стэн Шанпайк, — сказала Гермиона. — Что? — изумился Габриэль, Том не стал бы набирать в свою армию таких кадров. — «Стэнли Шанпайк, кондуктор популярного сре­ди волшебников автобуса «Ночной рыцарь», аресто­ван по подозрению в пособничестве Пожирателям смерти. Мистер Шанпайк, двадцати одного года, взят под стражу вчера поздно вечером в результате об­лавы на его дом в Клэпеме...» — Стэн Шанпайк — Пожиратель смерти? — пробор­мотал Габриэль. — Чушь какая! — Может, на него подействовали заклятием Империус? — предположил Рон. — Мало ли. — Нет, непохоже, — сказала Гермиона, продол­жая читать. — Тут сказано, что его арестовали, по­тому что кто-то слышал, как он в трактире говорил о тайных планах Пожирателей смерти. — Она рас­терянно посмотрела на друзей. — Если бы на него действовало заклятие Империус, вряд ли он стал бы болтать об их планах, верно? — По-моему, он просто старался придать себе важности, — сказал Рон. — Это не он трепался, что станет министром магии, когда хотел закадрить вейлу? — Ага, он, — сказал Габриэль. — Не понимаю, что эти министерские дураки валяют — принимать Стэна всерьез? — Наверное, им очень хочется создать видимость бурной деятельности, — нахмурилась Гермиона. — Люди в панике. Вы знаете, что двойняшек Патил ро­дители хотят забрать домой? А Элоизу Миджен уже забрали. Вчера вечером за ней явился отец. — Чего! — Рон вытаращил глаза. — Да в Хогвартсе безопаснее; чем дома! У нас тут и мракоборцы, и всякие разные защитные чары, у нас Дамблдор! — По-моему, он не всегда здесь, — очень тихо сказала Гермиона, покосившись поверх «Пророка» в сторону преподавательского стола. — Вы разве не замечали? На этой неделе его кресло стояло пустым не реже, чем у Хагрида.       Габриэль и Рон посмотрели на стол преподавателей. В самом деле, директорское кресло пустовало. Коли на то пошло, Габриэль вообще не видел Дамбл­дора в школе со времени своего индивидуального урока на прошлой неделе, и это нервировала его внутреннюю чуйку на проблемы на его рога. — Я думаю, он что-то делает для Ордена, — ска­зала Гермиона, понизив голос. — То есть... Все очень серьезно, правда?       Вчера утром у них был ужасный случай — Ханну Эббот забрали с урока травологии, ей сообщили, что ее маму нашли мертвой. Больше они Ханну не видели.       Через пять минут, вылезая из-за гриффиндорского стола, чтобы отправиться на стадион, они прошли совсем близко от Лаванды Браун и Парвати Патил. После слов Гермионы о том, что родители двойня­шек хотят забрать их из Хогвартса, Габриэль не уди­вился, увидев, что подружки о чем-то перешёптываются с расстроенным видом. Удивило его другое: когда Рон поравнялся с девочками, Парвати вдруг подтолкнула локтем Лаванду, та оглянулась и широко улыбнулась Рону. Рон мигнул, потом неуверенно улыбнулся в ответ. Он вдруг ни с того ни с сего рас­правил плечи и выпятил грудь. Габриэль поборол иску­шение расхохотаться — ведь Рон обидится, а это может доставить проблем не только ему. Зато Гермио­на держалась холодно и отстраненно, пока они шли к стадиону под мелким моросящим дождем, и отпра­вилась на трибуну, не пожелав Рону удачи, а Габриэль остался помогать с выбором Кэти по ее просьбе.       Как Поттер и думал, испытания заняли почти все утро. Явилась, кажется, половина факультета, от пер­вокурсников, испуганно сжимавших в руках кошмар­ные школьные метлы-развалюхи, до семикурсников, возвышавшихся над всеми остальными и жутко кру­тых с виду.       Кэти решила начать с элементарной проверки — попросил кандидатов разбиться на группы по десять человек и сделать круг над стадионом. Это было удач­ное решение: первая десятка состояла из первокурс­ников, и тут же стало яснее ясного, что раньше они вообще не летали. Только один мальчик сумел про­держаться в воздухе дольше чем полминуты и при этом так удивился, что немедленно врезался в шест, на котором крепился обруч.       Вторую группу составили девочки, глупее ко­торых Габриэль никого в жизни не видел, но Кэти была спокойна. Когда она подула в свисток, они даже не пытались взлететь, только покатились со смеху, цепляясь друг за дру­га. Среди них была и Ромильда Вейн. Когда Кэти велела им уйти с поля, они ничуть не огорчились, расселись на трибунах и принялись дразнить дру­гих участников, и пару раз даже стрельнули глазками в сторону Габриэля.       Третья группа устроила свалку, не пролетев и по­ловину круга. В четвертой группе почти никто не принес с собой метлы.       Через два часа, после множества жалоб и исте­рик, одной поломанной «Кометы-260» и несколь­ких выбитых зубов, Кэти Белл отобрала в команду двух охотников:новую участницу по имени Демельза Ро­бине, которая необыкновенно ловко уворачивалась от бладжеров, и еще одного новичка Кристиана Нокова. Место ловца заняла Джинни Уизли — она летала быс­трее всех, да еще и ловила снитч быстрее и ловчее. Габриэль и сам бы не выбрал лучше, но Бела успела докричаться до хрипоты, общаясь с обиженными претендента­ми, после чего ему пришлось точно так же сражать­ся с отвергнутыми загонщиками и ловцами. — Решение окончательное, а теперь освободи­те место для вратарей, не то я вас всех заколдую! — надрывалась она.       Ни один из выбранных им загонщиков не мог сравниться с такими блестящими игроками, как Фред и Джордж, но все-таки Бела и Габриэль были более-менее дово­льны. Джимми Пикс, невысокий, коренастый третье­курсник, с такой силой заехал бладжером Габриэлю по затылку, что там вскочила шишка величиной с ку­риное яйцо, а Ричи Кут на вид был довольно хлип­кий, зато бил метко. Теперь оба сидели на трибунах рядом с Крисом, Джинни и Демельзой и смотрели, как идет отбор последнего игрока в команде.       Кэти нарочно оставила вратарей под конец, наде­ясь, что к этому времени стадион опустеет и психо­логическое давление на участников будет поменьше. Но, к сожалению, все отвергнутые игроки остались на трибунах, да еще целая толпа народу, закончив за­втракать, явилась посмотреть пробы, так что зрите­лей стало даже больше, чем было вначале. Каждого очередного вратаря, подлетающего к обручам, тол­па встречала приветственными криками пополам с насмешками. Габриэль покосился на Рона — у того и раньше были проблемы с нервами. Габриэль еще месяц назад надеялся, что после победы в финальном матче прошло­го года это пройдет, но, как видно, не прошло: Рон был нежно-салатового цвета, а сейчас его наследие это даже веселило.       Никто из первых пяти кандидатов не сумел пой­мать больше двух мячей. К большому огорчению Кэти, Кормак Маклагген взял четыре пенальти из пяти. Но во время пятого пенальти он метнулся аб­солютно не в ту сторону, как будто к нему применили заклинания. Толпа захохотала и заулюлюкала. Маклагген вернулся на землю, скрежеща зу­бами от ярости.       Рон с обморочным видом оседлал свой «Чистомет-11». — Удачи! — прокричал чей-то голос с трибуны. Габриэль оглянулся, ожидая увидеть Гермиону но это оказалась Лаванда Браун. Она тут же закрыла лицо руками, ранее Габриэль то же бы хотел так сделать но сейчас он был даже рад бы не удачи "друга", и с таким настроем вмести с Кэти стал смотреть, как Рон проходит пробы.       Как выяснилось, Габриэль зря надеялся: Рон взял один, два, три, четыре, пять пенальти подряд! Страш­но довольный, с трудом удерживаясь, чтобы не за­вопить на радостях вместе с толпой зрителей, Кэти повернулась к Маклаггену чтобы сказать ему.- мол, к сожалению, Рон его обошел, но тут красное от зло­сти лицо Маклаггена возникло прямо у Габриэля и Кэти перед носом. Они попятились. — Демельза ему подыгрывала! — с угрозой за­явил Маклагген. На виске у него пульсировала жил­ка, совсем как у дяди Вернона. — Она нарочно по­дала ему легкий мяч. — Ерунда, — холодно ответила Кэти. — Как раз этот мяч он чуть было не пропустил.       Маклагген приблизился вплотную к командиру команды и лису. Габриэль на этот раз не отступил, его альфа не позволит доминировать над ним. — Дайте мне еще одну попытку. — Нет, — сказал Кэти. — У тебя уже была по­пытка. Ты взял четыре мяча. Рон взял пять. Рон бу­дет вратарем, он победил в честной борьбе. Единственное, что могу тебе предложить стать запасным игроком в команде. Нет? Тогда уйди с дороги. И так много времени потратили на пробы.       На мгновение Габриэлю показалось, что Маклагген сей­час ударит Кэти, но тот ограничился злобной грима­сой и затопал прочь, бурча себе под нос какие-то угрозы.       Кэти обернулась и увидела перед собой новую команду в полном составе, сияющую улыбками. — Все молодцы, — просипела она сорванным го­лосом. — Здорово летали... — Блестяще, Рон! На сей раз это Гермиона примчалась на поле. Гар­ри видел, как Лаванда, слегка надувшись, уходит со стадиона под руку с Парвати. Рон был невероятно доволен собой и даже казался выше ростом, улыба­ясь до ушей другим игрокам и Гермионе.       Кэти назначила первую полноценную трениров­ку на следующий четверг, после чего Гарри сказал что он не будит на них приходить и посмотрит результаты их тренировок на матче, а потом они с Роном и Гермионой попрощались с остальными и отпра­вились в гости к Хагриду. Дождик наконец перестал, бледное солнце пыталось пробиться сквозь тучи. Габриэль почувствовал, что страшно проголодался. Он очень надеялся, что у Хагрида найдется чего-нибудь поесть. — Я уже думал, что не поймаю тот последний мяч, — взахлеб рассказывал счастливый Рон. — У Демельзы такой хитрый удар, видели, крученый... — Да, да, ты сыграл потрясающе, — сказала Гер­миона с легкой усмешкой. — Уж во всяком случае лучше, чем Маклагген, — отозвался Рон с довольным видом. — Видела, как он шарахнулся совсем не туда, куда нужно было, на последнем пенальти? Прямо как будто его кто огло­ушил заклинанием Конфундус!       Габриэль даже не сильно удивился когда, Гермиона вдруг густо покраснела. Рон ничего не заметил — слиш­ком был занят, во всех подробностях смакуя осталь­ные свои взятые мячи.       У хижины Хагрида был привязан Клювокрыл, громадный серый гиппогриф. Когда друзья подош­ли ближе, он защелкал острым как бритва клювом и повернул к ним огромную голову — Ой, мамочки, — нервно сказала Гермиона. — Все-таки он немножко страшный, правда? — Брось, ты же на нем верхом ездила, — улыб­нулся Рон.       Гарри шагнул вперед и низко поклонился гиппогрифу глядя ему прямо в глаза и не мигая. Через несколько секунд Клювокрыл тоже нагнул голову в поклоне. Как хорошо что Клювокрыл не решил что он посягает на его территорию или еще что то. Ведь не которые магические животные становятся более агрессивными с представителями альф или наоборот стараются защитить и оберегать омег. — Как жизнь? — тихо спросил у него Габриэль, по­глаживая перья на голове. — Скучаешь без него? Но ведь у Хагрида тебе неплохо, скажи? — Эй! —послышался громкий голос.       Хагрид большими шагами вышел из-за угла. На нем был необъятный фартук в цветочек, в руках он держал мешок картошки. Здоровенный волкодав Клык бежал за ним по пятам; Клык оглушительно залаял и рванулся вперед. — А ну-ка отойдите от него! Он вам сейчас паль­цы по откусает... А-а, это вы. Клык прыгал вокруг Рона с Гермионой, пытаясь облизать им уши. Мгновение Хагрид стоял и смот­рел на них, потом повернулся и ушел к себе в хи­жину, захлопнув за собой дверь. За это время наследия Кацулэ не отнесло этого полувеликана к недругам, но и своим близким человеком его не считало. — Ну вот... — горестно вздохнула Гермиона. — Спокойно, — с мрачной решимостью произ­нес Габриэль.       Он подошел к двери и громко постучал. — Хагрид! Открой, надо поговорить!       Ни звука в ответ. — Если не откроешь, мы разнесем дверь! — Габриэль вытащил из кармана волшебную палочку, для демонстрации своих намеренье, альфе очень не понравилось такая детская демонстрация обиды Хагридом. — Гарри! — ужаснулась Гермиона. — Нельзя же так.. — Можно! — ответил Габриэль. — Отойди-ка...       Но тут, как лис и ожидал, дверь снова распахну­лась. На пороге, сурово глядя на Габриэля сверху вниз, стоял Хагрид, и выглядел он довольно устрашающе, несмотря на фартук в цветочек — Я преподаватель! — загремел он. — Препода­ватель, Поттер! Как ты смеешь грозиться, что выло­маешь мне дверь? — Простите, сэр, — сказал Габриэль с нажимом на последнее слово и убрал волшебную палочку за па­зуху. Всё-таки сущность альфы не терпело к себе такого отношения.       Хагрид остолбенел. — С каких это пор ты меня «сэром» называешь? — С тех пор, как вы называете меня «Поттер». — Ага, очень остроумно, — проворчал Хагрид. — Обхохочешься. Перехитрил меня и рад, да? Ладно уж, заходите, козявки неблагодарные...       Сердито бурча, он посторонился, пропуская их в дом. Гермиона шмыгнула в дверь следом за Кристалионном, вид у нее был испуганный. — Ну? — буркнул Хагрид, когда Поттер, Рон и Гер­миона уселись за громадный деревянный стол. Клык тут же положил морду на колени Габриэлю и обслюнявил ему мантию. — Чего пришли? Жалеете меня? Ду­маете, мне тут одиноко? Или что? — Нет, — быстро ответил Поттер. — Просто хоте­ли повидаться. — Мы соскучились! — сказала Грейнджер дрожа­щим голосом. — Соскучились, вон оно что, — хмыкнул Хаг­рид. — Ага, как же.       Он принялся возиться у очага, пристроил на огне громадный медный чайник, не переставая ворчать себе под нос. Наконец он с грохотом поставил на стол три кружки вместимостью с ведро, до краев налитые чаем цвета красного дерева, и тарелку с печеньем. Габриэль так проголодался, что не устрашил­ся даже Хагридовой стряпни и сразу взял себе печеньице, артефакты не показывали наличия примесей. — Хагрид, — нерешительно начала Гермиона, ког­да лесничий тоже сел за стол и так яростно принял­ся чистить картошку, словно каждый клубень нанес ему личную обиду, — мы правда хотели продолжать занятия по уходу за магическими существами...        Хагрид громко шмыгнул носом. Габриэлю показалось, что часть соплей попала на картошку, и он в душе порадовался, что они не останутся на обед. — Правда! — настаивала Гермиона. — Просто мы никак не могли втиснуть эти уроки в свое распи­сание. — Ага, как же, — снова хмыкнул Хагрид.       Послышался странный хлюпающий звук, друзья в тревоге оглянулись. Гермиона тоненько взвизгну­ла, Рон вскочил с места и перебежал на другую сто­рону стола, подальше от угла, где стоял большой бо­чонок — они его сперва не заметили. В бочонке ко­пошились какие-то червяки по футу длиной, белые и скользкие. — Что это, Хагрид? — спросил Габриэль, стараясь, чтобы в его голосе прозвучал интерес, а не омерзе­ние, но печенье все-таки отложил. — А, просто гигантские личинки. — И кто из них вырастет? — спросил Рон со страхом. — Никто из них не вырастет, — проворчал Хаг­рид. — Я их скормлю Арагогу. И вдруг он разрыдался. — Хагрид! — Гермиона бросилась к нему, обе­жав вокруг стола, чтобы не приближаться к бочон­ку с личинками. Она обняла вздрагивающие плечи Хагрида. — Что случилось? — Он... он... — всхлипывал Хагрид. Слезы ручьями текли из его черных, как жуки, глаз. Он вытер лицо фартуком. — Он... Арагог... Кажись, он помирает... Все лето хворал и никак не пойдет на поправку... Прямо не знаю, что со мной будет, если он... если он... Мы с ним так долго были вместе...       Гермиона погладила Хагрида по плечу, явно не зная, что сказать. Габриэль ее прекрасно понимал. Ему случалось видеть, как Хагрид приносит злобному ма­ленькому дракончику плюшевого мишку, как он вор­кует над гигантскими скорпионами с жалом и при­соской, как пытается вразумить своего сводного бра­та — свирепого великана, но непонятнее всего была эта его привязанность — гигантский говорящий паук Арагог, который обитал в самой глубине Запретно­го леса и от которого Габриэль и Рон едва унесли ноги четыре года назад. — Мы... мы можем чем-то помочь? — спросила Гермиона, как будто не замечая, что Рон строит от­чаянные гримасы и судорожно мотает головой. — Навряд ли, Гермиона, — захлебнулся Хагрид в напрасной попытке унять поток слез. — Ты пони­маешь, родичи его... Детишки Арагоговы... Они ста­ли какие-то странные с тех пор, как он захворал... Беспокойные какие-то... — Да, мы тоже с этим сталкивались, — еле слыш­но прошептал Рон. — Сдается мне, сейчас никому, кроме меня, не стоит подходить близко к их колонии, — закончил Хагрид и громко высморкался в фартук — Но все равно, спасибо, что предложила, Гермиона... Это так много для меня значит...       После этого атмосфера заметно разрядилась. Хотя ни Кристалион, ни Рон не проявляли горячего желания кормить громадного смертоносного паука гигантски­ми личинками, но Хагрид, видимо, додумал это за них и наконец-то снова стал самим собой. — Я ж так и знал, что вам не впихнуть меня в свое расписание, — проворчал он, наливая им еще чаю. — Даже если бы вам всем выдали маховики времени... — Теперь это невозможно, — сказала похоже даже не сильно расстроенная Гермиона. — Мы их все разбили, когда были летом в Министер­стве. Об этом писали в «Ежедневном пророке». — А, ну вот, — сказал Хагрид. — Никак вам было этого не успеть... Вы уж меня простите... Понимае­те, просто я малость расстроился из-за Арагога... Ну и подумал, может, профессор Граббли-Дерг вас лучше учила...       Тут все трое принялись категорически, хотя и не совсем искренне уверять Хагрида, что заменявшая его несколько раз профессор Граббли-Дерг преподает просто ужасно. В итоге Хагрид совсем повесе­лел и, когда стемнело, бодро помахал им на про­щание. — Умираю с голоду, — сказал Габриэль, как только дверь за ними закрылась и все трое почти бегом за­спешили к замку по безлюдным темным лужайкам. Он оставил попытки разгрызть печенье, когда услы­шал, как у него зловеще хрустнул один из коренных зубов. — А мне еще у Снейпа сегодня отсиживать, по­обедать толком не успею...- хотя лисенок и ворчал он был рад остаются с омегой в одном кабинете даже если при этом он будит мыт котлы.       В вестибюле они увидели Кормака Маклаггена, который пытался войти в Большой зал. Вошел он только со второй попытки — в первый раз с разбе­га налетел на притолоку. Рон злорадно расхохотал­ся и вразвалочку двинулся следом за ним, но Габриэль поймал Гермиону за локоть и потянул назад. — Что тебе? — ощетинилась Гермиона. — По-моему, — тихо сказал Кристалион, — Маклаггена явно кто-то оглушил заклинанием Конфундус. А он стоял прямо против того места, где сидела ты.       Гермиона залилась краской. — Ну и ладно, я это сделала, — прошептала она. — А ты бы слышал, что он говорил про Рона и Джин­ни! И вообще у него мерзкий характер. Видел, как он реагировал, когда его не приняли? Гриффиндорской команде не нужен в команде такой скандалист. — Наверное, не нужен, — сказал Габриэль. — Но ведь это нечестно и не совсем справедлива к нему, Гермиона! Ты же ведь все-таки ста­роста. — Да ну тебя, — огрызнулась она. — Что вы там копаетесь?       В дверях Большого зала показался Рон и подо­зрительно посмотрел на них. — Ничего, — в один голос ответили Габриэль и Гер­миона и тоже побежали в Большой зал.       От запаха ростбифа у Кристалиона даже живот под­вело, но не успели они сделать трех шагов к столу гриффиндорцев, как дорогу им загородил профес­сор Слизнорт. — Гарри, Гарри, вас-то я и ищу! — добродушно прогудел он, подкручивая кончики своих моржо­вых усов и выпятив толстый живот. — Надеялся пе­рехватить вас до обеда! Не хотите ли вместо это­го прийти ко мне на ужин? Собирается небольшая компания — так, несколько восходящих звезд. Будет Маклагген, Забини, очаровательная Мелинда Боб-бин — не знаю, знакомы ли вы с нею? Ее семья вла­деет обширной сетью аптек.. И конечно, я очень на­деюсь, что мисс Грейнджер тоже окажет мне честь своим присутствием, — закончил Слизнорт свою речь, слегка поклонившись Гермионе.       Можно было подумать, что Рона здесь вообще нет, Слизнорт ни разу не взглянул на него. — Я не смогу прийти, профессор, — сразу же от­ветил Габриэль, появился еще один плюс сегодняшнему времени провождения. — Профессор Снейп оставил меня пос­ле уроков, мне надо к нему. — Ах, батюшки мои! — воскликнул Слизнорт. Лицо его смешно вытянулось. — Подумать только, Гарри, а я так на вас рассчитывал! Ну что ж, я пого­ворю с Северусом, объясню ему ситуацию. Конечно, он согласится перенести наказание на другое вре­мя. Да-да, до встречи с вами обоими!       Он заспешил прочь из Зала. — Не выйдет у него уговорить Снейпа, — сказал Габриэль, когда Слизнорт уже не мог его услышать. — Один раз Снейп согласился отложить наказание по просьбе Дамблдора, но ни для кого другого он это­го не сделает. — Ох, так жалко, что ты не можешь пойти, мне совсем не хочется тащиться туда одной, — озабо­ченно проговорила Гермиона. Гарри понял, что ее пугает мысль о Маклаггене. — Вряд ли ты там будешь одна. Джинни тоже не­бось пригласили, — буркнул Рон, которому, похо­же, совсем не понравилось пренебрежительное об­ращение Слизнорта.       После обеда они отправились к себе, в башню Гриффиндора. В гостиной толпился народ — почти все уже успели пообедать, но Габриэль, Рон и Гермио­на все-таки нашли себе свободный стол и сели. Рон, пребывавший в дурном настроении после встречи со Слизнортом, скрестил руки на груди и вперил взор в потолок Гермиона потянула к себе свежий номер «Ежедневного пророка», забытый кем-то на кресле. — Что-нибудь новенькое? — спросил Гарри. — Да не особенно... — Гермиона раскрыла газету и начала проглядывать внутренние страницы.       На это как будто нечего было ответить. Некото­рое время Гарри смотрел, как Джинни Уизли играет со своим пушистиком Арнольдом. Габриэль начел думать о Драко и Северусе как к ним подойти и как дать им понять что он их Пара чтобы не навредить им. И тут Габриэль увидел что Рона си­дел, скрестив руки на груди и неотрывно глядит на Лаванду Браун. — Рон, а ты, что насчет всего этого думаешь... — Да ну, Гарри, отстань. — Рон поморщился. — Слушай, я не виноват, что Слизнорт пригласил нас с Гермионой на свою дурацкую вечеринку. Ты же сам знаешь: нам совсем не хочется туда идти! — придав голосу возмущенный тон вскрикнул Габриэль. — Ну, поскольку меня не приглашали ни на ка­кие вечеринки, — сказал Рон, поднимаясь, — Я, по­жалуй, пойду спать.       Громко топая, он скрылся за дверью, ведущей к спальням мальчиков, оставив Габриэля и Гермиону смотреть ему вслед. — Гарри! — окликнула новая охотница, Демельза Робине, внезапно появляясь у него за плечом. — Мне велели тебе передать... — Кто велел? Профессор Слизнорт? — спросил Габриэль, без энтузиазма оборачиваясь к ней. — Нет, профессор Снейп, — ответила Демельза, и Гарри внутренне воспрял духом. — Он говорит, чтобы ты пришел к нему в кабинет сегодня в половине девя-я-ятого, э-э... вне зависимости от того, на сколько ве­черинок тебя приглашают. И еще он велел сказать, что ты должен будешь перебирать флоббер-червей, отделять протухших от хороших, для уроков зелье­варения, и это... чтобы ты не приносил с собой за­щитные перчатки. — Все ясно, — сказал Гарри. — Спасибо тебе большое, Демельза.* — Во, я говорил же, у Слизнорта ничего не получится — притворно вздохнул для "подруги" лисенок. — Ну, ничего. Следующий раз, Гарри, постарайся не нарываться на наказания и все, — ласково сказала Гермиона, хотя в глазах скакали ехидные огоньки.