Игла под кожей

      Венти унесся далеко в свои воспоминания, касаясь струн скрипки. Какой же момент заставил его сесть и писать пьесы, посвященные его первой любви? Какие он чувствовал тогда эмоции и что видел перед собой? Прикрыв глаза музыкант начал вспоминать.       Тот день начинался совершенно обычно. Специальность, сольфеджио, физ-ра. Впрочем последнюю он прогуливал совершенно беззастенчиво, зная, что получить зачет там можно просто принеся учителю бутылку коньяка. Иногда музыкант удивлялся, как их учитель просто не спился от того количества алкоголя, который ему давали за зачет студенты.       Спокойно прогуливаясь по широкому коридору консерватории, студент вслушивался в игру других, отмечая какие-то промашки, где-то фальш, а где-то и хороший звук. И пусть в их учебном заведении было достаточно классов, чтобы хватило всем, но стала определенным обрядом игра на лестницах. Особенно этим грешили духовики, инструменты которых были достаточно громкими, чтобы заполнять собой добрую часть пространства. Вместе с ними на пару, уже на другой лестнице, играли народники. Вот у них была действительно каша во всем разнообразии звучаний. Из того, что смог определить Венти, там сидели балалаечники, мандарины (так наш многоуважаемый музыкант называл мандолинистов), сямисенисты и, предав своих собратьев духовиков, кто-то играл на флейте сякухати.       Тяжело вздохнув от подобной какофонии, парень прошел в свой класс, замечая, что там уже занимается Тимур. — Венти! Опаздываешь! — Бросил он, разворачиваясь на стуле к входящему, но рук с клавиш не убрал, явно выпендриваясь своей игрой вслепую. — Я спаивал физрука еще одной бутылкой коньяка. — Посмеялся в ответ музыкант, беря из дальнего шкафа свою гитару. Ему нужно было сдать концерт завтра преподавателю, а потому день обещал быть долгим и муторным. — Как дела с Сяо? — Поинтересовался друг, заставляя лишь тяжело выдохнуть, вспоминая их неловкое расставание. Венти в ответ и говорить не пришлось. — Я же сказал, что он крепкий орешек. Небось сделал свою работу и отправил тебя домой. — Посмеялся пианист, беря из кармана резинку, чтобы завязать отросшие светлые волосы в хвост. — А вот и нет! — Хмыкнул в ответ гитарист, напуская на себя нарочитую уверенность. — У меня все идет по плану и он позвал меня сегодня, чтобы проверить свою работу.       «Правда это было из-за того, что ему нужно понаблюдать, как заживает его первое тату.» Добавил про себя тот, чувствуя себя действительно расстроенным этим фактом. Но отказываться — упускать шанс, а этих шансов нужно было создать как можно больше. — Ну как скажешь. — Улыбнулся Тимур. — Давай уже играть, мне завтра тебе аккомпанировать. Я тоже должен заработать себе плюсы у преподавателей.       Венти кивнул, притягивая к себе стул и закидывая ногу на ногу.       Прозанимавшись около пяти часов, музыканты разошлись. На часах уже было шесть. Венти чувствовал себя уставшим и пальцы болели, но нужно было дойти до тату-салона и закончить абсолютно все дела на сегодня. Пусть было немного неловко туда возвращаться, но что не сделаешь ради встречи с интересным человеком.       Он потратил на ходьбу около получаса и, стоило войти в дверь салона, как из него бегом вылетел Босациус, едва не сметая с пути гостя. — О, Венти! Привет… и пока. Сяо! На тебе закрытие! — Крикнул тот обернувшись, после чего еще раз помахал рукой на прощание и скрылся из вида уже на лестнице. — Привет, проходи. — Раздался голос сзади и Венти перевел свой взгляд от уже пустующего пролета к вышедшему ему навстречу Сяо. — Он забыл забрать заказ, а сегодня выходит срок хранения. — Пояснил он, после чего прошел внутрь.       Кажется, музыкант все еще не мог привыкнуть к красоте своего тату-мастера, иначе не объяснишь то, как быстро его щеки покраснели. Он может и хотел что-то ответить, но прошло уже пару секунд и время было упущено.       Музыкант надел на себя бахилы, после чего закрыл дверь и прошел дальше. — Встань сюда. — Сяо указал на место около кольцевой лампы и пододвинул ближе стул, на который затем сел. — Почему ты всегда такой серьезный? Вроде бы ничего не расплылось. — Улыбнулся Венти, все же делая так, как ему сказали, но почувствовав на ноге пальцы, проходящие по татуировке, слегка вздрогнул. Это не было больно, но все же… немного неожиданно. — Я должен проследить за тем, как все заживает. — Ответил татуировщик, внимательно осматривая рисунок спрятанный под пленку. — И я обычный. — Добавил он, вероятно, пытаясь опровергнуть слова о его серьезности, но почему-то Венти это рассмешило. — Нет, Сяо, ты очень серьезный. — Продолжал посмеиваться он, замечая на себе недовольный взгляд.       Парень вздохнул на это в ответ, все же отстранившись от ноги своего клиента и упал спиной на спинку стула. — Почему ты захотел стать татуировщиком? — Спросил музыкант, присаживаясь на соседний с Сяо стул. Он покачивал перекинутой через одну ногу ногой, с интересом смотря на соседа. — Мне нравится рисовать и нравятся человеческие тела. — На удивление открыто ответил он. — Это как чистый холст.       Венти попытался себе представить, что значит «нравятся человеческие тела», но не смог точно определить, любит ли он сам человеческие тела. Скорее его больше притягивали души, заключенные в них. — А почему ты стал музыкантом? — Спросил в ответ Сяо.       Неожиданно было услышать подобный вопрос. Студенту казалось, что его татуировщику не особо он интересен, потому сейчас в сердце что-то вновь кольнуло приятным ощущением. — Я вижу музыку, как отдельный мир, поэтому когда играю, словно переживаю все то, о чем написано в ней. И когда слушаю, могу понять, о чем человек думает. Музыка раскрывает души ее создателей. — Улыбнулся тот, замечая задумчивость в глазах собеседника. Тот явно пытался переварить внутри все сказанное. — Если ты мне расскажешь, что слушаешь, я смогу рассказать о тебе почти все. — Подметил Венти.       Сяо такому предложению не особо обрадовался. Ему не хотелось так просто показывать себя кому-то. Тем более тому, кто возможно сможет пролезть дальше его корки безэмоциональности. — Не дождешься. — Нахмурившись, бросил он, поднимаясь со своего стула, слыша смех позади. — А ты и правда крепкий орешек.       На эту фразу парень не посчитал нужным отвечать. Он не был таким крепким, как казался, или, быть может, ему самому казалось, что он недостаточно «крепкий». — Мы закончили, так что можешь идти. — Заметил Сяо, рассчитывая остаться в одиночестве, спокойно прибраться и закрыть салон, но тот явно до сих пор не понимал, что за человек сидел позади него. — Я могу тебя подождать. Выйдем вместе? Если чем-то нужно помочь, только скажи. — Не теряя времени зря, ответил Венти, довольно наблюдая за замешательством Сяо. — Тогда подметешь пол. — Бросил тот и достал из шкафа метлу с савком, протягивая их внезапному помощнику. Все же, несмотря на любовь к одиночеству, хотелось быстрее вернуться домой. — Как скажете, начальник! — Музыкант отдал честь, берясь за работу.       Сам же татуировщик отошел в другую комнату, чтобы расставить материалы по местам и завязать несколько пакетов с мусором, которые должен был выкинуть.       Вдвоем они управились всего за десять минут, что было рекордом, после чего вышли на улицу. — Сяо, не против если я иногда буду заходить посмотреть на твою работу? — Спросил Венти, заставляя того обернуться. — Зачем? — Спросил Сяо, явно не понимая, в чем была причина такого рвения. — Да просто так. Это весело, наблюдать за чужой работой. — Придумал на ходу объяснение парень, скрывая истинные мотивы за легкой улыбкой. — Ты будешь отвлекать. Не нужно приходить.       Парню вовсе не хотелось оказаться под постоянным наблюдением того, кто вызывал в нем такие смешанные и противоречивые чувства. Но все же, наверное, если бы музыкант не был таким легким и веселым в его глазах, то Сяо бы ответил более четко и не с такой неуверенностью. — Тогда я приду завтра. — Ухмыльнулся Венти, игнорируя четкий отказ и развернулся в свою сторону. Его забавляло слышать: «Ты вообще не слушал, что я говорил?» На это он не ответил. Просто молча уходя в даль с одним из пакетов мусора.       Почему-то такая легкая встреча, несмотря на недавний случившийся конфуз с экраном мобильника, заставила музыканта чувствовать себя действительно спокойно. Словно все шло, как и должно было идти, и это всеобъемлющее спокойствие заставляло его быстрее вернуться в общежитие.       Соседа в комнате не было. Тот предупредил, что на неделю ему придется вернуться в родной город, чтобы разобраться с какими-то семейными проблемами. И если в тот момент Венти казалось, что будет скучно, то сейчас он нашел для себя самое приятное и увлекательное занятие. Достав свою лиру, которую он не так давно купил, музыкант начал перебирать ее струны, находя одну мелодию за другой. Ему хотелось хоть как-то выразить все свои чувства и вдохновение, появившееся после удачной встречи.       Присев на подоконник, он открыл его и свесил одну ногу вниз. Луна светила действительно ярко, отражаясь от стекла и проникая в небольшую комнату, освещая ту своим холодным, но мягким свечением.       Прикрыв глаза, парень отклонился к стене, продолжая играть одну и туже мелодию. Мягкую, чувствительную, глубокую, такую, которая бы тронула собственную душу, вытягивая ее из тела, словно соединяя со светилом в небе, а возможно, даже с мифической Селестией, о которой пелось во многих старинных балладах.