Взгляды

      То, что Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер поссорились, становится главной новостью недели. Драко вслушивается в курсирующие по школе слухи, жадно улавливая малейшие шепотки, со скоростью звука распространяющиеся по гостиным разных факультетов. Когтевран привычно ставит на учёбу, мол, Грейнджер надоело тащить на своём горбу все письменные работы вечно влипающего в неприятности Поттера, и она отказала ему в помощи, в результате чего и разразился грандиозный скандал. Почему «Золотой Мальчик» просто не нашёл другого «ослика», они понять не могут. Пуффендуй утверждает, что дело в пропавшем на днях Диггори, мол, Грейнджер и Поттер были парой, но потом его интрижка с «лучшим другом» всплыла и девушка ожидаемо возмутилась. С чего эти обычно миролюбивые ребята вообще решили, будто дело в измене, вопрос интересный. А Слизерин… ну, как обычно. Драко выслушивает больше десятка разных версий менее, чем за сутки, и ни один из предложенных вариантов даже рядом не стоял с настоящей причиной первой размолвки внутри «Золотого Трио». Гриффиндорцы, от которых остальные с нетерпением ждали хоть какой-то информации, как от наиболее приближённых к конфликту лиц, предпочитают скромно отмалчиваться и не попадаться на глаза ни одному из участников конфликта, во избежание, так сказать. В любом случае Хогвартс лихорадит с того самого злополучного утра, а Драко не может поговорить с Грейнджер, чтобы ни делал.       Сначала он пытается завести невинную беседу во время ночного обхода, но, когда оборачивается минуты через две молчания, Гермионы рядом уже нет и её шагов нигде не слышно. После, в Комнате Старост, она старательно делает вид, будто его не существует, а после… все его попытки подойти оборачивались кошмаром, чего стоило только то столкновение с Поттером рядом со входом в Большой Зал… О, теперь весь Хогвартс будет месяцами обсуждать разбитый нос «наследника Малфоев» и то, как ловко «Избранный» избежал наказания. А Драко будет лишь кривить рот и упрямо уходить от темы даже в письмах к отцу, всполошённого этим событием, слухи о котором по неизвестной причине покинули стены школы, стремительно распространяясь по гостиным чистокровных семей и неизменно становясь темой для обсуждения. Вероятно, скоро новость дойдёт и до Министра. Будет обидно засветиться на первых полосах газет как «человек, которому разбил лицо Гарри Поттер», хотя, учитывая привычку журналистов крутить фактами, в некоторых статьях обидчиком может оказаться он сам…       -Чего хмурной? — толкает его в бок Забини после одного из занятий, когда Драко снова плетётся за Гермионой в надежде поговорить, а она убегает, чтобы этого точно не случилось. — Снова поссорился со своей дамой?       Хочется шугануть его грозным «отвали!», но запоздало приходит осознание, что Блейз никогда ни с кем не ссорится, даже если его измены всплывают, становясь всеобщей темой для обсуждения. Также у него нет врагов ни на одном из факультетов, а это, учитывая внутришкольную борьбу, вообще какая-то фантастика.       -Знаешь, да, — стараясь дозировать информацию, медленно произносит Драко. — Я кое-что натворил в самом начале наших отношений и это оказало… большое впечатление на её мнение обо мне сейчас.       -Она зла или обижена?       -Ну… вероятно, оба варианта ответа подойдут.       -Ты с кем-то переспал у неё за спиной?       -Мерлин, нет конечно! Наши отношения были единственными всё это время и…       -Тогда по классике, — хмыкает Забини: — Обычная мужская уловка: цветы, конфеты и обещания, которые всё равно не собираешься выполнять. Закажи роскошный букет с доставкой до завтрака, огромную коробку конфет, встреть всю эту красоту сам и подари за завтраком в Главном Зале на глазах у всех, чтобы остальные девчонки умерли от зависти при виде того, как всё сияет, шуршит и распространяет аромат.       -Что-то я никогда не видел тебя с цветами в Большом Зале…       -Так я никогда и не лажал так сильно, чтобы выглядеть как оживший труп.       -Я не…       -Ты бы себя видел, Малфой. Краше в гроб кладут. Воспользуйся советом, пока не стало поздно. Девчонки очень быстро принимают решения, через пару дней у неё уже будет новый парень.       -Твой вариант не пойдёт. Она слишком умная для подобных жестов. К тому же…       -«Слишком умная»? Ещё секунда и я поверю, что ты завалил Грейнджер, пожалей мою фантазию и назови имя.       -Отвали, Блейз! — бросает Драко и, слыша в след «да ладно?», быстро удаляется прочь по коридору…       ***       «Мне очень жаль, что ты узнала об этом так. Меньше всего мне хотелось стать источником твоей печали…»       Драко несколько раз перечитывает текст и, признав, насколько глупо и претенциозно звучит первое же предложение будущего письма, зачёркивает написанное. Раньше он комкал и бросал в стоящую рядом со столом урну, а когда та наполнилась — сменил тактику. Так же он перестал преследовать Гермиону, позволив ей почувствовать себя спокойно и смириться с тем фактом, что её любимый человек оказался Драко Малфоем.       «Прости, что так долго скрывал это, мне было невыносимо думать, будто твои чувства изменятся лишь от моего имени…»       Чушь.       Мерлин, он написал ей столько хороших, трогательных, интересных писем, а сейчас, когда это жизненно необходимо, и пару нормальных слов выдавить не может. Ну почему всегда так?       «Ты лучшая из всех, кого я знал…»       «Странно было бы, если бы я не влюбился в тебя…»       «Мы были просто детьми…»       «Я пронёс это через года…»       «Всё давно стало ясно…»       «Это невероятное, полное, сумасшедшее чувство…»       Он глубоко вздыхает. Всё не то. Это не те слова, что смогли бы тронуть сердце Гермионы Грейнджер, а если она останется равнодушна, он просто умрёт. Сердце не выдержит и остановится от боли, превратив его в ледяного истукана, который женится, заведёт ребёнка и будет работать «на благо семьи», не видя ни выхода, ни особого смысла в чём бы то ни было…       «Один человек как-то сказал мне, что любовь сильнее Непростительных. И что она, однажды появившись, поселится у меня за грудиной, где будет медленно пожирать внутренности. Тогда я не понял, что он имел ввиду, да и не мог, чего греха таить. Я был ребёнком, испытавшим первым азарт чувств, неспособным объяснить даже собственные действия.       Теперь понимаю.       Мы были глупыми детьми, когда впервые писали письма, однако уже тогда я знал, что буду связан с тобой вечно. Ты — самый лучший человек из всех, кого я знаю, и было бы странно, если бы я не влюбился, хотя осознание этого и пришло слишком поздно. И с того самого момента я ни разу не сделал что-либо, что могло бы причинить тебе боль, кроме… утаивания своего имени, ведь это, как ни ужасно прозвучит, могло причинить боль мне. Долгие годы мы играли в прятки, где с моей стороны ставкой было сердце. Я был трусом, боящимся разоблачения и, возможно, остался бы им до самого конца школы. Прости, если сможешь. Если же не сможешь — всё равно прости и подари мне радость изредка получать ответ на письма. Хотя бы в знак старой дружбы, с огромным трудом покинувшей бумагу…»       Вот. Уже неплохо. Надо только…       Внизу хлопнула дверь и, рванувшись, он застал Гермиону в компании рыжего Уизли, словно прописавшегося рядом с ней после ссоры с третьим членом «Золотого Трио». Они устроились в креслах, не обращая внимания на свидетеля, замершего в свете открытой двери за спиной.       -И ты думаешь у нас может получиться? — тихо пробормотала Грейнджер. — Амбридж всё ещё в школе, она вот-вот снова возьмёт директора за горло, давать ей дополнительный повод…       -Мы всё рассчитали. Каждую неделю она отправляется в Министерство минимум на три часа, а Филч не слишком любит выходить днём из своей каморки, так что за это время легко можно провести занятия. Если у нас будет преподаватель. Ты ведь можешь обратиться к своему другу снова?       -Не вариант.       -Почему?       Драко замирает, дверь за его спиной закрывает с чётким щелчком, погружая лестницу в полутьму. Теперь разглядеть его сложнее и, когда Уизли поднимает глаза, то видит только несколько нижних балясин, освещённых ярче всего. Прищуривается, но ничего не может разглядеть. Ведь у Рональда Уизли не слишком хорошее зрение, как он ни хвалился своими «идеальными глазами». У всех есть недостатки, рыжее семейство имеет в закромах передающийся по наследству хронический гайморит и глаза, рано теряющие тонус. Именно поэтому в Министерстве люди, ненавидящие Артура Уизли, учатся писать мелким, убористым почерком со слитными буквами, щедро разливая по листам красочные сравнения и употребляя устаревшие выражения, которые и при нормальном-то зрении не разобрать.       -Малфой здесь?       -Он постоянно здесь, — бормочет Гермиона. — Сидит как привязанный.       -У тебя же была та схема, по которой мы учились раньше и…       -Амбридж за зимние каникулы умудрилась установить везде Уловители. И больше всего — в коридоре возле Выручай-комнаты. Теперь даже там невозможно применить боевую магию, так что учить ребят просто нечему.       -Но есть ведь какие-то заклинания, позволяющие…       -Рон, очнись, мы в любой момент можем оказаться в бою, тут бытовыми заклинаниями не отделаешься!       У Драко есть что сказать по этому поводу, но у него в детстве были учителя и родители, считающие, что лучший бой — тот, за который потом не загремишь за решётку. Он к десяти годам овладел двумя десятками заклинаний, способными помножить способность противника колдовать на ноль, но при этом не считающимися даже потенциально опасными. Но Гермиона не примет его помощь, только не сейчас. Хотя… Если подумать, что мешает использовать наработки врага? Ведь на войне любые средства хороши, верно?..       ***       «Даклифорс» и «пуллус» — два самый глупых, но по совпадению самых действенных заклинания, способных лишить противника возможности ответить. Обращение в утку и курицу — не самое страшное, что может случиться с Пожирателем Смерти, однако это гарантированно не даст ему возможности кого бы то ни было убить. Так что неудивительно, что из огромного списка Гермиона выбирает именно эти два заклинания. Драко оставляет дверь приоткрытой и гасит свет, чтобы не выдать себя раньше времени. Усевшись на пол, он приникает к крохотной щёлочке и, благодаря тому, что балясины лестницы стоят не так близко, как должны были бы, может наблюдать за тем, как девушка осваивает новую для себя магию. У неё несомненно получится, но пока заклинания выходят не очень и всё чаще приходится обращать бедную птичку обратно в камень и пробовать снова. Вероятно, раньше Гермиона никогда не баловалась чем-то подобным, оставив за границами зоны изучения за полной ненадобностью в реальной жизни тот же «пуллус». Но теперь она вынуждена как можно скорее изучить его для преподавания.       -Ты неправильно делаешь, — шепчет Драко, смотря, как она упрямо делает одну и ту же ошибку, получая вместо фиолетово-рыжей вспышки то только рыжую, то — гораздо реже — только фиолетовую. — Палочку выше, взмах должен идти от локтя. Заклинание идёт по направлению взгляда, а не из кончика палочки, оно же старое, основано на беспалочковой магии. Мерлин, Грейнджер, ты так до осени будешь учиться!       Видимо, часть слов он всё же произносит слишком громко, потому что девушка замирает на месте, а после рывком поворачивается к его двери, но там слишком тёмный участок, чтобы слизеринец был пойман с поличным, так что она просто зло бросает камень в камин и уходит к себе, грозно топая по лестнице.       «Что именно я делаю неправильно?» — появляется на их «парном пергаменте» спустя несколько минут.       Парень очень хорошо обдумывает, что именно стоит ответить, несколько раз набирает пером чернила, но в итоге просто делает вид, будто не видел.       «Я знаю, что ты тут. Ты капнул на пергамент»       Чёрт.       Драко пытается осмотреть перо, но в результате только снова капает на бумагу. Со всё нарастающей паникой он смотрит на то, как стремительно исчезает капля, снова сообщая, что он здесь.       «Прости, думал как объяснить, — осторожно выводит он. — Взмах направь от локтя, палочку надо держать выше. Заклинание очень старое, оно полетит по направлению взгляда»       Стоит словам исчезнуть, на бумаге появляется крохотная точка, но на том всё. Драко ждёт ещё несколько минут, думая, что появится хотя бы «спасибо», но пергамент пуст. Потом хлопает дверь чужой спальни и Гермиона, демонстративно грохоча каблуками по лестнице, уходит прочь. Когда она покидает гостиную, он одновременно облегчённо выдыхает и горько разочаровывается…       ***       Драко знает, что приникать в чужую комнату под покровом ночи — не лучшая идея, особенно, когда хозяйки там нет. Но он специально выгадывает такой момент, чтобы точно убедиться в получении письма. Ведь не может же быть такого, чтобы филин раз за разом возвращался не просто без ответа — с тем же привязанным лентой письмом. Он устал гадать насчёт того, была причина в их размолвке или она просто перестала ходить в Совятню, но остальную-то почту Гермиона точно получает, ей до сих пор приходят письма от родителей.       Да, он не использует их пергамент, потому что боится нарваться и получить ярость вместо ледяного молчания, но письма… письма всегда их объединяли, так что случилось?       Возможно, именно поэтому он проникает в комнату Гермионы, которая заранее договорилась с кем-то из Старост, чтобы их смены ночных обходов перестали совпадать. Теперь она бродит по тёмным коридорам с Старостой Когтеврана, высоким темноволосым красавчиком, единственным недостатком которого всегда было неумение заткнуться. Драко жаловаться не на что: ему досталась белокурая юная пуффендуйка, впервые получившая значок Старосты и жаждущая быть полезной. Он топает и громко смеётся над всем, что кажется ей шуткой, особенно — возле особо тёмных углов, словно вынуждая каждый раз одёргивать, однако обладает кошачьим слухом, не дающим и малейшего шанса нарушителям. Ходят слухи, что она была по уши влюблена в Поттера на первом курсе, а потом неожиданно переключилась на его школьного врага. Непонятно, это стало причиной того, что теперь Драко дважды в неделю вынужден проводить с ней наедине несколько часов, или просто Гермиона не нашла другую желающую патрулировать со Старостой Мальчиков, но…       На прикроватном столике Грейнджер полно писем. Судя по адресатам, она активно общается с Сириусом Блэком, Виктором Крамом и ещё несколькими людьми, о которых Драко только слышал от родителей. Что именно Гермиона обсуждает с этими людьми, остаётся загадкой. Он не роется в чужой корреспонденции, просто аккуратно вкладывает сложенное вдвое письмо между не открытыми конвертами и уходит через смежную ванную комнату, магией запирая за собой чужую дверь, как это всегда делает девушка. Как она делала всегда, с самого момента заселения, трепетно оберегая своё личное пространство. В которое он сейчас влез, нагло и некрасиво. Что ж, читай она его письма раньше, и причин бы не было.       Гермиона приходит в районе полуночи и Драко, сидя в кресле, не встречает её даже жестом. Просто продолжает молча смотреть в огонь камина и думать о том моменте, когда придётся расплачиваться за свою решительность в посещении чужой спальни. Она ходит в комнате, несколько раз выглядывает на лестницу и, не обнаружив признаков жизни, готовой снова к ней пристать, проводит полчаса в ванной. Но этого Драко уже не слышит: он спит, вымотанный ожиданием и собственными проблемами…