Взгляды

      Поттер насуплено смотрит в камин, словно не замечая присутствия третьего человека и демонстративно отвечая только Гермионе. Не то что бы слизеринца это особо задевало, в конце концов, за несколько лет он вполне привык быть для Золотого Мальчика либо пустым местом, либо — объектом для насмешек. Их обоюдная ненависть давно стала притчей во языцах, не знают о ней исключительно глухо-немые с расстройством памяти, а их в Хогвартсе почему-то не держат.       -Это был кошмар, — завершает свой рассказ Поттер и, повернувшись к подруге, обвинительно бросает: — Я был о тебе лучшего мнения!       -А что случилось? — удивляется та. — Мы всего лишь решили поменяться спальнями, потому что я вчера повернула ногу, а зельями пользоваться не хотела, от них память хуже работает. Впереди экзамены шестого курса, ты и сам знаешь, насколько они будут сложные из-за Амбридж и…       -И всё равно! Ты… ты… — восклицает гриффиндорец и, неожиданно переходя на шепот, добавляет: — Это просто нечестно, что ты можешь полностью управлять своей жизнью, а я…       -Мерлин, Гарри, никто не говорит тебе, как жить, ты волен сам выбирать то, куда и как…       -Правда? То есть, я могу не ехать к Дурслям, а остаться, к примеру, у тебя? Или, может, родители Рона примут меня на пару-тройку месяцев по старой дружбе? Было бы здорово смотреть на летний рассвет из нормального окна, а не из чулана или через толстые прутья решётки. Я там постоянно в клетке, вынужденный подчиняться чужим правилам. Как и сейчас, в школе.       -Осталось совсем немного, — смущенно бормочет Гермиона. — Тебе исполнится семнадцать и…       -И что дальше? Неужели, а моей головой разом перестанут охотиться? Или, может, стоит просто обрезать все связи с магическим миром, он ведь не является единственным способом хоть как-то состояться в жизни, и я легко смогу поступить в Университет, предоставим им свои оценки по Нумерологии и Истории Магии.       -Гарри…       -Поттер, ты серьёзно надеешься, что сможешь хоть что-то изменить? — не выдержав, вклинивается в их совершенно пустую и необоснованно обидную беседу Драко. — Мы все — заложники этого мира и его правил, причём некоторые — с самого рождения. Я был рождён Малфоем и потому обязан следовать непреложным законам, а мои родители — всю жизнь по ним прожили. Но никто до тебя не жаловался всерьёз на магию в крови.       -Ты не понимаешь, каково это. Я в тисках с раннего детства, меня учили не высовываться и делать что говорят, а потом появился человек, обещавший «новую чудесную жизнь». Что ж, чудес в ней и правда достаточно, одни полёты чего стоят, но… изменилась обстановка, стала более невероятной, и… всё.       -Как и всегда, — качает головой слизеринец. — Или ты надеялся, что мир вокруг волшебным образом изменится за пару часов? Так не бывает даже у магов, поверь. Просто смирись и до конца отыграй свою роль: женись на младшей Уизли, наплоди кучу рыжих детей и умри много лет спустя, овеянным старой славой и окружённым без малого сотней одноцветных голов.       -Я не хочу жениться на Джинни!       -О, поверь, в этом ты далеко не одинок.       -И… что же мне делать? Седрик был моим спасением от этого ужаса, лучиком света, способным пробиться через все проблемы мира, а теперь…       «А теперь он мёртв, хотя ты об этом и не знаешь. Вероятно, тебе никогда не стоит задавать вопросы о причинах его исчезновения, потому что… Тогда я буду вынужден ответить и правда может причинить зло Гермионе, которая дорога нам обоим»       -Теперь у тебя появился шанс найти отдушину в чём-то другом. Подыщи занятие по душе, в котором сможешь достичь вершины, и смело отдайся ему до конца.       -И это сработает? В смысле… — Поттер чешет свой знаменитый шрам и отчего-то выглядит сильно младше своих лет. Непонятно, действует так любовь или Драко просто смягчился сердцем, но такого Национального Героя хочется погладить по головке. — Я понятия не имею, чем хочу заниматься. Мы собирались путешествовать вместе с Седриком, посмотреть мир, изучить другие культуры, и… теперь его нет. Как мне быть?       -А что, другие культуры растворились в воздухе вместе с ним? — хмыкает слизеринец. — План был хорош, не стоит от него отказываться. Я и сам не прочь отправиться в кругосветное путешествие, но семья вряд ли позволит надолго отойти от дел, а до принятия обязательств надо ещё успеть школу закончить. Так что мои поездки в принципе не возможны, а ты — полностью свободен. Всё же в том, чтобы не иметь семьи, есть и плюсы.       Поттер молчит, за его спиной подаёт какие-то сигналы руками Гермиона. Драко не может разобрать что именно девушка пытается сказать, поэтому просто поднимается на ноги и, обогнув гриффиндорца, оказывается достаточно близко, чтобы, притянув её к себе, шёпотом спросить «что?». Грейнджер от этого мило краснеет щеками и ещё тише, одними губами, произносит: «Ты был хорош, спасибо». «Я всегда хорош», — выдыхает он в губы девушки и целует, мягко и осторожно. На секунду даже удаётся забыть, что они не одни, но потом Поттер, не поворачиваясь, выдаёт:       -Почему мы раньше никогда не разговаривали? Ведь можно же было просто… Что за… эй, а ну отойди от неё! Сейчас же!       Драко отступает ровно на шаг и позволяет вскочившему на ноги гриффиндорцу вклиниться между ними, словно тот тоже хочет целоваться, но пока просто не решил — с кем. Под конец собственной мысли слизеринец непроизвольно давится смешком и, заметив это, его вечный соперник выхватывает палочку.       -Остолбе…       -Пуллус!       Обернувшийся курицей Поттер выглядит очень даже мило. Драко подпихивает его, верещащего и пытающегося клюнуть, ногой прочь, и снова целует Гермиону, на сей раз — в лоб.       -Он будет в бешенстве, когда вернётся в прежнюю форму.       -А он точно нам нужен? А то курица неплохо смотрится в жареном виде, да и…       -Драко, — качает головой девушка. — Он мой друг. Что бы между вами ни происходило, я буду нервничать, если он вдруг исчезнет.       -Ладно, — покорно соглашается Драко. — Но я согласен расколдовать его только при одном условии: ты пойдёшь со мной на настоящее свидание этим летом. Готова на такую жертву?       Поттер-курица внизу возмущённо горланит, а слизеринец смотрит на Гермиону, которая снова мило краснеет, и молится лишь о том, чтобы не показалось, что она и правда была хоть капельку влюблена, ведь это значит, что, дождавшись её совершеннолетия, он сможет…       -Да.       ***       -Там полный бедлам.       -О чём ты? — поднимает голову от учебника Драко. Он библиотеке с самого утра, наплевав на обед и возможные последствия пропуска Нумерологии, поэтому не в курсе свежих новостей. — Что-то серьёзное?       -Мой вчерашний поход в слизеринскую гостиную не прошёл даром: они всем растрепали, что мы теперь вместе и повсюду ходим парой, и что я теперь — твоя невеста. Гарри услышал это и бросился на Забини, который смеялся над подобными шепотками в коридоре, видимо, назвав меня… — она сглатывает, намеренно пропуская слово. — Вот только твоё утреннее заклинание… Он его запомнил и смог повторить с одного раз, причём — не совсем в том формате, к которому были готовы окружающие. В итоге у нас шесть слизеринцев и один пуффендуец превратились в одну общую курицу. На глазах у десятков студентов. Повезло, что в медицинском крыле их удалось быстро привести в обычный вид одним-единственным заклинанием, а то у Гарри были бы проблемы…       -Погоди-ка… одним заклинанием семерых сразу и всех в одну курицу? — с трудом сдерживает смех представивший это слизеринец. — Какого же она была размера?       -Достаточного, чтобы после Гарри с ней ещё и подрался.       -Погоди-погоди, Поттер… подрался с курицей? Она была хоть не сильно меньше его? Или больше? — когда Гермиона грустно вздыхает, опуская глаза, Драко неожиданно понимает, почему она начала об этом разговор… — Твою мать. Курица его отлупила…       ***       Поттер выглядит довольно неплохо для человека, которого клюнула в лоб огроменная курица. Гермиона присаживается рядом, гладит его по руке и что-то еле слышно воркует, словно уговаривая держать глаза открытыми. Драко решает навести справки и обращается к главе медицинского крыла напрямую, без записок и посредников.       -Молодой человек ещё легко отделался, — кивает женщина. — Обычная курица может ударом клюва пробить деревянный щит, а уж такая большая… Серьёзное сотрясение, конечно, станет проблемой, однако мистер Поттер известен тем, что легко встаёт на ноги после травм головы.       -Неужели он настолько часто ей бьётся? — Драко пытается пошутить, но осекается под суровым взглядом собеседницы. — Серьёзно? И… насколько часто?       -Я бы сказала, что все ученики этой школы за год получают меньше травм, чем мистер Поттер на месяц. А ведь у нас есть мистер Долгопупс, которого стабильно раз в месяц напрочь глушит Мандрагора.       -Хорошо, спасибо.       -И, ради всех святых, сообщите уже мистеру Поттеру, что шторки не звуконепроницаемы, потому что его… бурная встреча с другом. Была слишком громкой.       -О чём Вы?       -Мне не хотелось волновать юную мисс Грейнджер, она и так достаточно работает, особенно — после принятия должности Старосты Школы, но… этот пуффендуец постоянно трётся рядом с мистером Поттером, особенно — когда случаются травмы. Я бы даже сказала, что когда его нет поблизости, мистер Поттер обычно НЕ попадает ко мне в руки.       -Пуффендуец? Вы уверены?       -А я похожа на того, что может сомневаться? — выгибает бровь женщина. — Судя по всему, Вы хорошо знакомы с мисс Грейнджер и её лучшим другом. Не хочу лезть не в своё дело, но, мистер Малфой, тут всё не так просто. Помяните моё слово, мистер Поттер наверняка не сам себя калечит. Эти их «игры» до добра не доведут.       Драко столбенеет, когда улавливает истинный смысл слов собеседницы. Он поднимает бровь, набирает побольше воздуха, чтобы укоротить её и остановить те слухи, что быстро расползутся по школе, но Гермиона отдёргивает шторку с таким лицом, словно её по голове ударили, и моментально занимает его мысли целиком. Они в молчании покидают медицинское крыло и, только оказавшись в пустом коридоре, позволяют себе немного расслабиться.       -Седрик жив, — произносит она так, словно говорит о погоде. — Он приходил к Гарри во время обеда и сказал, что «просто испугался силы своих чувств». Судя по всему, кто-то запасся его волосами и в субботу проник в замок. Возможно, он прятался в Выручай-комнате всё это время, а теперь, когда выпал шанс, сунулся в пустое медицинское крыло, когда Гарри гарантированно там будет.       -Согласен. Вероятно, дело в Оборотном Зелье. Надо найти его в замке и припереть к стене. Если всё это, конечно, не глупые домыслы.       -О чём ты? — удивляется девушка. — Гарри только что сам мне сказал. Да он просто светится от счастья, что Седрик вернулся!       -И всё же это может быть не он, а чья-то глупая шутка. Мы не знаем наверняка кто под маской Диггори и почему пришёл к Поттеру. С равной вероятностью это может быть как тайный воздыхатель, просто решивший отхватить чужого, пока никто не видит, так и Пожиратель Смерти в обличии покойного пуффендуйца, цель которого — получить кровь. Оба варианта одинаково ужасны, но у второго будет больше последствий. Так что, как бы ни вышло в конце, ты… не разочаруешься во мне, да?       -Драко, о чём ты вообще? Ты действовал ради нас всех, переступил через себя и…       -Для начала надо во всём разобраться. Если это безумный фанат, мы просто не сможем найти Диггори, как бы ни старались. Потому что его в принципе нет и не было в школе с момента нашей последней встречи. А если он здесь…       -То нам стоит много чего обсудить.       -Верно…       ***       К ужину следующего дня Драко понимает, что медленно и верно сходит с ума. Во-первых, ему постоянно мерещится знакомая спина чёрно-золотых тонов с поношенной кривой сумкой. Во-вторых, Поттер без умолку трещит, что летом они с Седриком отправятся на озеро. В-третьих, часть студентов указывает ему на коридоры, мол, Диггори только что ушёл, а другая их часть — что не видели его уже пару недель. И, наконец, слизеринец, как ни пытается, никак не может его найти в, казалось бы, не бесконечных коридорах.       -Возможно, это всё-таки была фанат, — говорит он Гермионе в их гостиной перед сном и, развязав галстук, вешает его на спинку кресла. Как ни странно, вещь неплохо смотрится на красном. — Я оббегал всю школу, ни разу не смог поймать Диггори. Значит, его нет.       -Ты уверен?       -Слизеринцам не за чем врать, а остальные факультеты поостерегутся налететь на штраф от Старосты Школы, — Драко опускается рядом с девушкой и тут же утыкается взглядом в знакомое слово в книге. — А, всё-таки решила изучить превращение в курицу. Похвально. Помочь?       -Не уверена, что мне потребуется помощь, но ты можешь понаблюдать и дать пару советов, если не получится, — она поднимается на ноги, оставляя на плече слизеринца только запах и несколько золотистых волосков. Тот на чистом автомате ловит их пальцами и опускает в карман. К счастью, незаметно. — Итак… — гриффиндорка поднимает палочку. — Пуллус!       Следующие полчаса они смеются, ругаются и целуются с краткими перерывами на попытки Гермионы всё-таки получить курицу из бокала. В конце концов Драко сдаётся и признаётся ей, что для этого заклинания нужен живой объект и её обучение с самого начала было ошибочным. На что получает только укоризненный взгляд и новый, более сладкий поцелуй.       -Я хочу застыть в этом моменте навечно, — шепчет девушка, когда он обнимает её, притягивая к себе и вынуждая упасть сверху на ковёр, укрыв занавесом из распущенных волос. — Быть рядом с тобой, наслаждаться своей силой, молодость и вседозволенностью, пусть даже и ложной. И чтобы все были живы и здоровы. И ты здесь, только мой, словно никогда не женишься на правильной чистокровной девушке, не заведёшь с ней идеального ребёнка с родословной в тысячу лет и не будешь смотреть на меня при личной встрече глазами побитой собаки. А то и с превосходством во взгляде, — Гермиона грустно вздыхает. — Я знаю, что мы слишком разные и не должны даже думать о том, чтобы быть вместе, но здесь, сейчас… мне почему-то так радостно, что хочется навсегда остаться здесь наедине с тобой.       -Это всё глупости, — произносит парень, хотя заранее знает правильный ответ. Но также он в курсе, что подобные вещи надо говорить в правильной обстановке. Им стоит получше узнать друг друга, начать доверять, познакомиться с родителями… — Не думай об этом.       -Как я могу не думать о том, что однажды ты просто уйдёшь?       Драко молчит. Смотрит, как она ищет поддержку в его лице и, не найдя, тихонько поднимается. Смотрит, как гриффиндорская юбка мелькает меж лестничных опор, как покачивается украшенная растрёпанными кудрями голова. И только когда дверь хлопает, позволяет себе подняться наверх, покопаться в чемодане и извлечь вещь, способную всё изменить. Родовое кольцо, серебряная змея, держащая в зубах массивный изумруд, предмет, не предназначенный для долгой носки. Но ему скоро семнадцать, она уже давно совершеннолетняя, значит они уже скоро смогут…       Драко надевает парадный пиджак, бабочку и невыносимо белую рубашку. Гермиона за стеной, кажется, даже не дышит, потому что он не слышит её привычный шум, состоящий из шороха страниц и тихого скрипа пера по пергаменту. Драко зачёсывает волосы назад, потому что однажды она созналась, что обожает такую причёску. Надевает родовой перстень.       Всё должно быть идеально.       Этот день Гермиона Грейнджер запомнит навсегда.       Стуча в её дверь, он ощущает, как по спине катится обжигающе горячая капелька пота. Виски уже давно взмокли, коробочка с кольцом в руках скользкая, он вряд ли вообще сможет соблюсти ритуалы и вытащить его, когда придёт время.       -Что случилось? — спрашивает девушка через закрытую дверь. — Мы вроде уже закончили с разговорами на сегодня, нет?       -Открой, пожалуйста, это важно.       -Если ты планируешь извиниться, то не стоит. Я просто сделаю вид, будто ничего не было.       -Ты мне не откроешь?