Башни

Цзян Чэн всматривается в разноцветные ряды стоящих перед ним заклинателей. Стяги орденов висят тяжёлыми намокшими тряпками. Плотный влажный туман стелется на площади перед резиденцией. На небе только занимается заря, а над гладью воды ещё сине-темно и обманчиво спокойно. Ростки лотосов похожи на молчаливых стражей Пристани, неусыпно следящих за гостями. Зажжённые бумажные фонарики добавляют торжественности происходящему на площади. Цзян Чэн глубоко вдыхает. Мокрый туман несёт запах воды и ила, запах родины и дома. Цзян Чэн позволяет себе чуть ослабить контроль, предвкушая предстоящую Большую охоту. Он вскидывает голову и хищно улыбается, излучая уверенность и самодовольство. — Охотничьи угодья начинаются прямо отсюда. Уловив удивление, Цзян Чэн усмехается. Орден Юньмэн Цзян единственные, кто установил настолько широкие границы для охоты. Первые, кто позволил подвезти нечисть настолько близко к главной резиденции. Конечно, прочие потрясены. И хотя каждый в Поднебесной знает, что воды Юньмэна полнятся речных гулей, мало кто реально осознаёт, насколько близко гули могут заплывать. Вот сегодня и проверят. — Все внутренние озёра оснащены мостками и переходами, все привязанные лодки в вашем распоряжении. На каждом весле начертаны символы, которые позволят вам управляться с помощью ци. Все территории, куда вам хода нет, защищены барьерами, не рискуйте их ломать. Если кому-то мало озёр, то ближайший лес к вашим услугам. Вся территория охоты под наблюдением адептов Юньмэн Цзян. Они не будут мешать вашей охоте, но помогут в случае реальной опасности. Мы же не хотим дополнить озёра ещё парочкой утопленников? В заклинательских рядах послышались возмущённые роптания. Но Цзян Чэн лишь острее улыбается. Это его территория, так что недовольные могут заткнуться и валить к гуевой матери. А утопленники ему и правда не нужны. Как и убитые или тяжело раненые. Он не курица-наседка, но на таких охотах молодняк вечно из кожи вон лезет, пытаясь проявить себя. Мчатся, как сумасшедшие, не имея ни ума, ни опыта. Лучше проконтролировать этот момент, чем потом ловить обиженных призраков. Цзян Чэн поднимает вверх руку и выстреливает сигнальным огнём. Девятилистный лотос разгорается в небе, возвещая о начале Большой охоты. Заклинатели бросаются в разные стороны. Кто-то бежит сразу к лесу, кто-то хватается за лодки. Цзян Чэн усмехается. И абсолютно все удаляются подальше от резиденции, хотя и тут есть потенциальная добыча. Но кому из молодняка захочется охотиться на глазах у глав орденов и своих старших? Цзян Чэн точно не хотел бы такого количества свидетелей в свои шестнадцать лет. Цзян Чэн широким шагом идёт к берегу, освещенному фонариками и талисманами. Там, на площадке из гладко обструганных досок, в залежах подушек расположились прочие участники Совета. Те, кто не пожелал принимать участие в охоте. В их распоряжении музыканты, вина и еда, приготовленная по рецептам разных регионов. Орден Юньмэн Цзян знает толк в гостеприимстве. Цзян Чэн ведёт головой в поисках племянника, но негодник сбежал со всем остальным молодняком. Не сдержав тяжёлого вздоха, Цзян Чэн подаёт сигнал Сюй Шаню. Помощник незаметно кивает и разворачивается, скрываясь в тумане. Теперь можно выдохнуть. Сюй Шань найдёт А-Лина и проследит за его безопасностью. — Глава окружён адептами нашего ордена, — от тихого вкрадчивого голоса хочется подпрыгнуть. Цзинь Синьцзишань равняется с Цзян Чэном и вежливо кланяется. Старый советник молча смотрит своим тяжёлым нечитаемым взглядом, а затем усмехается. — Если А-Лин узнает, что вы приставили к нему охрану, то разразится скандал. А вы ещё с прошлого не помирились. Цзян Чэн мгновенно ощеривается от того, как легко старый лис опустил все формальности и условности. Он цедит сквозь зубы, с трудом сдерживая гнев. — Дозволено ли советнику так панибратски говорить о своём главе? Тем более обсуждать его поведение при главе другого ордена? Цзинь Синьцзишань лишь улыбается. — Я вам не нравлюсь, глава Цзян. Я понимаю. Но это напрасно. Можете не верить, но мы на одной стороне. Цзян Чэн молчит, мысленно по частям расчленяя советника. Его нутро кричит о том, что этому Цзиню доверять нельзя. И он не собирается игнорировать вопли интуиции. Цзинь Синьцзишань тем временем пожимает плечами. — Каждый идёт к своей цели и выбирает путь в меру своей испорченности. Я предпочитаю обходные пути, в то время как вы обычно рубите напролом. Этим вы очень напоминаете мне Цзысюаня. И я рад, что наш глава, не имея примера отца, вырос похожим на вас. — И какими же обходными путями шли вы, пока у власти был Мэн Яо? — шипит Цзян Чэн. — Тёмными, глава Цзян. Но знайте, — советник твёрдо смотрит на Цзян Чэна, — ради безопасности А-Лина я пошёл бы в сам Диюй и танцевал бы там с демонами, будь это необходимо. — Танцы с демонами — так вы представляете себе безопасность А-Лина? — По-вашему лучше танец с Цзыдянем наперевес? — советник насмешливо улыбается, а затем его взгляд темнеет. — Пока наш глава будет набираться мудрости у Лань Цижэня, дайте боги ему ещё столетий его праведной занудной жизни, я найду всех потенциальных предателей. Это в моих силах, глава Цзян. А в ваших силах сберечь Башни. Но не перестарайтесь, умоляю. Никто не поверит, если в башнях всё будет кристально чисто. Главное, найдя грязь, спрятать от чужих глаз самые кровавые ошмётки. — Ты смеешь меня поучать?! — Цзыдянь искрит, жжёт руку, а желание придушить наглого старика мутит взор. Только многочисленные свидетели вокруг сдерживают Цзян Чэна. Но Цзинь Синьцзишань не обращает внимания на очевидный гнев Цзян Чэна. Продолжает смотреть нечитаемо и довольно улыбаться. — Я был так рад, когда вы с Цзысюанем стали проводить больше времени рядом… Всегда считал, что вас стоило подружить ещё в детстве. Жаль, момент был упущен, а потом появился Вэй Усянь. Задумавшись, советник отечески касается плеча Цзян Чэна, а спохватившись, почтительно кланяется. Перед тем как уйти, он тихо шепчет. — Немного грязи, глава Цзян. И вы устроите всё в лучшем свете. Когда с Башнями будет закончено, в Ланьлине не останется ни одной змеи, даю вам слово. Цзинь Синьцзишань поспешно уходит от озлобленного Цзян Чэна и спешит к ложе своего ордена. Поравнявшись с адептами Ланьлин Цзинь, он опрокидывает в себя чарку разбавленного вина. Незаметно подзывает одного из заклинателей, продолжая рассматривать главу Цзян. — Вызовете яогуай, когда я дам сигнал. Заклинатель чуть заметно кивает. — Он ничего не заметил? Цзинь Синьцзишань улыбается и отрицательно качает головой. — Метка столь искусная, что никто не заметит. А глава Цзян слишком расслаблен в своих владениях. И слишком озабочен приёмом. И слишком самодоволен тем, что всё проходит хорошо. В этом человеке всё слишком. Он не заметил бы, повесь я ему на плечо целое полотно с привлечением нечисти.

***

Лань Хуань в очередной раз кивает, чувствуя себя глиняной игрушкой с вечно трясущейся головой. Глава Аньлу Янь говорит тихо и монотонно, добросовестно перечисляя всё, что случилось за прошедший год. Как будто Лань Хуань просил отчёта. Или не получал свитков собственных адептов за прошедшие месяцы. Цзэу-Цзюнь вежливо улыбается, чувствуя, как внутри зарождается раздражение. Боковым зрением он видит пурпур, ярким огнём выделяющийся в рассеивающемся тумане. Глава ордена Цзян прохаживается среди гостей, заводя то одну беседу, то другую. Но до сих пор не подошёл к адептам Гусу Лань. Лань Хуаню интересно, как долго Саньду Шэншоу намерен их игнорировать? Пока правила приличий не дойдут до края, или же переступит рамки? Глава Янь продолжает отчитываться, но Лань Хуань уже давно потерял нить разговора. Произнесённое шёпотом имя вспыхивает в голове, мгновенно возвращая внимание к главе Янь. — Глава, у которого мы имеем честь быть в гостях, в последнее время ведёт себя слишком дерзко… Ваше стремление расследовать башни очень правильное, Цзэу-Цзюнь. Поистине, благородство Первого Нефрита не знает границ. Несмотря ни на что вы остаётесь честным добропорядочным человеком, в отличие от… — Глава Янь, — Лань Хуань мягко улыбается, хотя жидкое золото глаз режет сталью, — вы, наверное, не выспались. Вам стоит отдохнуть. — Глава Лань? — глава Янь удивлённо вытягивает лицо. Лань Хуань чуть пожимает плечами. — Иначе как понять ваши домыслы о хозяине стола, с которого вы едите последние дни и под чьей крышей сейчас обитаете со своими адептами? Глава Янь сконфуженно отводит взгляд. Спешно поклонившись, он уходит к своим адептам, опасливо косясь в сторону Лань Хуаня. Лань Хуань облегченно выдыхает и расслабляется. Неосознанно ищет взглядом пурпур, расчерчивающий туман, но не находит. — Беседы утомили вас, глава Лань? Цзян Ваньинь подходит тихо, со спины. Лань Хуань резко разворачивается и встречается с прямым взглядом серых глаз. — Утро выдалось насыщенным, — Лань Хуань искренне улыбается, скрывая неловкость. Он совершенно не заметил приближения главы Цзян. Цзян Ваньинь становится рядом с Лань Хуанем. От него пахнет озоном, водой, и чем-то мускусным, неуловимым и приятным. Лань Хуань ведёт взглядом. Сегодня глава Цзян оделся в привычное цзянсу, но оставил распущенными волосы, собрав на затылке часть их в замысловатые косы. Никаких украшений, кроме искусно сделанных наручей и Цзыдяня. Под глазами пролегли тени. Скорее всего, глава Цзян не высыпается, пока на его попечении такое количество гостей. Глава Цзян поворачивает голову и в упор смотрит на Лань Хуаня. — Я должен поблагодарить вас за решение открыть Облачные Глубины для обучения. Мы все должны. Не хочу, а должен. Нежеланное обязательство главы одного ордена перед другим. И в конце оговорка, отделяющая лично его, главу Цзян, от всего происходящего. Лань Хуань улыбается. — Дядя счастлив, когда преподаёт. Это не было одолжением никому из глав. Это было необходимое обязательство племянника перед дядей. Глава Цзян хмыкает, кривя губы. И продолжает молчать, стоя рядом. Лань Хуань ждёт. Весь вид главы Цзян говорит о том, что разговор не завершён. Наконец, приняв мысленное решение, Саньду Шэншоу полностью поворачивается к собеседнику. — Расследование по башням дело хлопотное и долгое. Вы уверены, что разумно будет покидать орден, когда вы только вышли из уединения? — Это не просто разумно. Это необходимо. Гусу Лань много вложили в строительство башен, мы (я) поддерживали каждый пункт соглашения по их стройке и обеспечению. И теперь должны понести ответственность. Глава Цзян кривит губы в презрительной усмешке. — Все здесь вкладывались в них. Не берите на себя больше, чем можно унести. Лань Хуань морщится и глубоко вздыхает. Он ждал разговоров так или иначе затрагивающих того человека. Но меньше всего ожидал, что заведёт подобную беседу с главой Цзян. — Я должен был быть осмотрительней. Моя вера была слепа и… — И что? — глава Цзян испытующе смотрит в глаза Лань Хуаня. — Что вы должны были увидеть? Никто не видел. Или не хотел видеть. Думаете, знай я хоть что-то о Мэн Яо, то оставил бы А-Лина в Ланьлине хоть на час? Но А-Лин там вырос. Потому что я ничего не замечал. Так же, как и вы. Как и все прочие главы. Не берите на себя все беды мира. — Глава Цзян, я… — Лань Хуань чувствует, как внутри всё дрожит, но голос его наполняется холодом. — Незачем вам идти на расследование, раз не можете справиться со своими демонами. Это не ваша личная забота, глава Лань. И не ваша ответственность. Не волнуйтесь. Я сам всё сделаю и предоставлю вам все необходимые отчёты. Глава Цзян разворачивается так резко, что волосы задевают лицо Лань Хуаня. Саньду Шэншоу, не медля ни мгновения, быстрым шагом уходит от него, не оборачиваясь.

***

Цзинь Лин недовольно косится на идущих рядом. И вот чего они потащились с ним?! Юный глава оглядывается в очередной раз. Его адепты ушли, завидев разноцветную компанию заклинателей. Цзинь Лин злится. Какое самоуправство! Он не давал им разрешение отходить от него. Если дядя узнает… Цзинь Лин невольно дёргается, представив гнев дяди. Конечно, он никогда не приводит свои угрозы в реальность, да и вообще ни разу по-настоящему не наказывал, но орать глава Цзян умеет так, что впору самому переломать себе ноги, лишь бы дядя помолчал. Идущий рядом Лань Сычжуй хватает Цзинь Лина за рукав, останавливая. Лань Цзиньи, шедший следом, тут же врезается в спину. — Вы чего остановились? — Лань Цзиньи вскидывается и возмущённо трет лоб. Лань Сычжуй напряжённо всматривается в густые заросли деревьев. — Там кто-то есть. — Я ничего не вижу, — вставший рядом Оуян Цзычжэнь щурится, пытаясь увидеть. Цзинь Лин закатывает глаза. — Толку стоять и смотреть? Пошлите, поймаем то, что там прячется. Лань Сычжуй поворачивается к нему. — В Большой Охоте может быть кто-то ещё, кроме лютых мертвецов и призраков? До этого мы не встречали иной нежити. Цзинь Лин пожимает плечами. — С дяди станется. Но сомнение охватывает юношу. Дядя что сердитая курица-наседка. В жизни бы не подпустил неопытных заклинателей к чему-то опасному по его мнению. Если только рядом не прячутся адепты Юньмэн Цзян для страховки. Цзинь Лин снова закатывает глаза и подозрительно всматривается в кусты. Его охватывает злость. Дядя ему не доверяет. Когда уже он перестанет посылать почётный караул за ним следом?! Цзинь Лин упирает руки в бока и шипит. — Ну и кто здесь?! — Цзинь Лин, давай чуть тише, — Лань Сычжуй напрягается, продолжая всматриваться в тьму деревьев. Цзинь Лин отмахивается от него. — Хуаньлэ, это ты? Или в честь праздника дядя решил отправить Юэжаня? — Маленькая госпожа, прекрати свою манию преследования! — Лань Цзиньи плотнее прижимается к заклинателям и достаёт меч. Цзинь Лин хочет ответить, но молчит, видя, как напрягся второй адепт Лань. Юный глава так же упирается взглядом в деревья, пытаясь высмотреть, что там увидели Лани. Он замечает. Чёрный силуэт человека. Вдалеке сложно разобрать, но Цзинь Лину мерещится красный отсвет глаз. Он крепче сжимает Суйхуа и делает шаг вперёд. Лани и Оуян тут же становятся рядом. Чёрный силуэт отрывается от дерева и делает шаг в их сторону. Лица не разобрать за клубами беспросветной тёмной энергии, но глаза и в самом деле отливают красным. Юные адепты принимают боевые стойки, готовые принять бой, когда от силуэта отлетает чёрная плотная щупальца энергии и несётся прямиком на Цзинь Лина. Первый же удар раскидывает юношей. Цзинь Лин больно ударяется о ствол дерева, тёплая струйка крови течёт по лбу, заливая глаз и мешая рассмотреть противника. Где-то рядом стонет Лань Цзиньи. Оуян Цзычжэнь лежит без движения поодаль. Чёрный силуэт направляет ещё одну плеть энергии, снова целясь в Цзинь Лина. Юноша поднимается и вскидывает меч. Рядом с ним становится Лань Сычжуй. Плеть летит на них с нарастающей скоростью. — Маленькая госпожа, тебе надо уходить, — Лань Цзиньи, прихрамывая, становится рядом. Цзинь Лин удивлённо поворачивается к нему, когда сильная рука хватает его и тянет наверх. Лань Сычжуй ставит Цзинь Лина на толстую ветку рядом с собой. Адепт Лань сосредоточен и серьёзен. — Цзиньи прав. Это тёмный заклинатель. И он явно метит в тебя. — Да с чего вы это взяли? — шипит Цзинь Лин. Договорить он не успевает, как новая тёмная щупальца ломает под ними ветку с громким хрустом. Юные адепты успевают прыгнуть на ноги. Лани в мгновение ока оказываются по обе стороны от Цзинь Лина. Чёрный силуэт уже без осторожности приближается к ним широкими шагами. Несколько новых плетей тёмной ци взвиваются в воздух и несутся к юношам. Резкий свист меча отвлекает юношей. Длинное тонкое лезвие разрезает плети. — Господин! — Сюй Шань несётся к Цзинь Лину, закрывает его собой от опасности. Меч возвращается в руки к заклинателю, чтобы вновь со свистом унестись на врага. Тёмный заклинатель немного отступает. Сюй Шань кидает в воздух несколько бумажных талисманов, загорающихся мгновенно ослепительным светом ци. Тёмный заклинатель отворачивается от слепящей белизны. Сюй Шань кидает под ноги юношей талисман защитного купола, второй бросает в сторону лежащего без движения Оуяна. — Сюй Шань, ты что творишь? — вскидывается Цзинь Лин. — Решил нас запереть здесь? А в бой пойдёшь один, без поддержки?! Сюй Шань чуть клонит голову, не выпуская тёмного заклинателя из поля зрения. — Господин, нам всем уже точно ноги переломают. Постойте пока на целых здоровых конечностях, насладитесь этим ощущением, — заклинатель покидает защитный купол и идёт в направлении врага. Цзинь Лин не знает, что сказать, но очень хочется крикнуть что-нибудь едкое и обидное в спину мужчины. Юный глава очень зол, что его так легко скидывают со счетов. Но ещё больше он переживает за заклинателя. Сюй Шань неизменная часть Пристани Лотоса для Цзинь Лина. Неизменный элемент его второго дома. И Цзинь Лин просто боится за наставника. — Только попробуй помереть там, — шепчет юноша. — Лично тебя воскрешу и отдам дяде, чтобы ноги переломал.

***

— Лань Чжань, пошли туда, — Вэй Ин держит мужа за руку и ведёт в направлении леса. Странное ощущение охватывает его существо. Знакомое и неприятное. Ощущение тёмной энергии. Вэй Ин нёс эту энергию многие годы. Но редко когда она исходила от кого-то ещё. Последний раз подобное было при встрече с Сюэ Яном. И ничего хорошего такое ощущение не предвещало. Лань Чжань рядом останавливается, удерживая Вэй Ина за ладонь. — Барьер. — Да, чувствую. Мощную штуку Цзян Чэн намутил, — Вэй Ин пытается улыбнуться, но глаза остро осматривают каждый цунь. Лань Чжань смотрит на мужа мгновение, а после достаёт гуцинь. Тихая мелодия льётся в воздухе, направляя энергию вперёд. Вэй Ин замирает, ожидая, что найдёт Лань Чжань. Ожидание не длится долго, когда Вэй Ин замечает тени, накрывшие лицо супруга. — Что такое, Лань Чжань? Второй Нефрит хмурится, глядя вперёд. — Барьер повреждён. Защита нарушена. Вэй Ин смачно матерится, а затем бежит вперёд. Лань Чжань бесшумной тенью следует за ним. Они находят место разрыва. Небольшое и совсем незаметное. Учитывая количество ци, заряженной в воздухе, дыру не заметить. Если не искать специально. Вэй Ин в сомнении смотрит на мужа. — Какая-нибудь яогуай могла бы такое сделать? Лань Чжань отрицательно качает головой. — Барьер ограждает от тёмных тварей людей снаружи. И не даёт нечисти выбраться изнутри. Вэй Ин хмурится сильнее. — Значит человек с тёмной энергией сделал это. — Тёмный заклинатель, — кивает Лань Чжань. — Но какой псих пойдёт сюда в разгар Совета кланов? — Вэй Ин нервно дёргает хвост, трепля волосы. — Какой псих вообще сунется к Цзян Чэну, используя тёмную ци? Лань Чжань подходит к разлому, брезгливо смахивая остатки тёмной энергии. — Глава Цзян едва ли учавствует в охоте как хозяин совета. А вот адепты из разных орденов — да. Вэй Ин бледнеет лицом. — Цзинь Лин. Сычжуй. Миг, и Вэй Ин уже несётся через разрыв в чащу леса. Лань Чжань неотступной тенью бежит следом.

***

Сюй Шань тяжело выдыхает, в очередной раз пронзив тёмного заклинателя. Когда последние крохи жизни покидают тело, тёмная энергия развеивается, и перед заклинателем виднеется молодой юноша с правильными чертами лица. Сюй Шань вглядывается в лицо трупа, ищет знакомые черты. Но нет, он не знает этого отступника. Прежде они не пересекались. Заклинатель тяжело вздыхает. В ли отсюда лежит ещё один труп. Второй тёмный, который отвлёк Сюй Шаня, пока его подельник нападал на юных адептов. Сюй Шань уколом чувствует вину. Он чуть не опоздал. Мерзавец мог покалечить Цзинь Лина. Шум отвлекает Сюй Шаня от самобичеваний. На поле боя выскакивает человек в сером одеянии. Сюй Шань чувствует, как внутри зарождается злость. Перед ним стоит возродившийся Вэй Усянь. Мгновение спустя белый силуэт возвышается рядом со Старейшиной. Сюй Шань неприязненно морщится. — Ханьгуань Цзюнь. Какая честь видеть вас. — Сюй Шань даже не пытается поклониться или быть вежливым. Вэй Усяня он игнорирует напрочь. Второй Нефрит мгновенно оценивает обстановку, оборачивается к Сюй Шаню и вежливо клонит голову. Затем он идёт к неподвижно лежащему юноше Оуян. — Он жив, — Сюй Шань следит взглядом за Нефритом Лань, — просто в отключке. Неудачно влетел в дерево. — Кто это такие? — Вэй Усянь подходит к мёртвому тёмному. Сюй Шань презрительно кривит губы. — Уже никто. Я забираю тела в орден Юньмэн Цзян. Мы сами разберёмся со всем. Не стоит беспокоиться. Вэй Усянь с минуту смотрит на Сюй Шаня, задумчиво хмуря брови, словно силится что-то вспомнить. Его лицо озаряется воспоминанием, но уверенности в нём нет. — Ты из личной свиты Цзян Чэна, да? Мне кажется, я видел тебя раньше. Сюй Шань встаёт ещё прямее, его плечи и спина напрягаются. — Мы с сестрой пришли под знамёна Юньмэн Цзян во время Аннигиляции Солнца. Вэй Усянь понимающе кивает, и это злит Сюй Шаня ещё больше. — Вы много лет служите Цзян Чэну, — улыбается Вэй Усянь. — Я. Я много лет служу главе Цзян. Вэй Усянь понимающе кивает, а Сюй Шань каменеет лицом. — Сестра погибла много лет назад. Во время трагедии в Безночном городе. Вэй Усянь открывает рот, силясь что-то ответить, но беспомощно закрывает. Сюй Шань плотно поджимает губы, отворачивается от Вэй Усяня. Достаёт мешочек цянькунь и прячет туда труп. Снимает барьер с Цзинь Лина и Ланей. Второй Нефрит уже снял защиту с другого юноши и занимается его раной. Сюй Шань подходит к Цзинь Лину. — Молодой господин, позвольте я провожу вас до площади. Необходимо сообщить главе о произошедшем. Цзинь Лин бросает на Сюй Шаня испытующий взгляд. — Иди, я догоню, — и, не дожидаясь, направляется к Вэй Усяню. Сюй Шаню хочется остановить юношу, но он не в праве. Вздохнув, он идёт забирать второй труп.

***

Цзинь Лин подходит к задумчивому Вэй Усяню. В груди клокочет злость, а по венам бежит адреналин. Он, не задумываясь, толкает Вэй Усяня. — Этот тёмный заклинатель связан с тобой?! Вэй Усянь удивлённо вытягивает лицо. — Да у тебя восемь мер таланта, А-Лин. Ничего себе придумал. Как, скажи на милость, молодой господин Цзинь, всё это может быть связано со мной? Цзинь Лин с сомнением смотрит в глаза Вэй Усяня, но продолжает язвительно. — Ну не знаю, какая же тут связь. Например, потому что ты — Старейшина Илин. А это — тёмный заклинатель. — Мы пришли извне, — подошедший Лань Ванцзи хмуро смотрит на Цзинь Лина. Цзинь Лин тушуется при виде Второго Нефрита и поспешно делает шаг от мужчин. Вэй Усянь, поняв, что племянник собирается улизнуть, цепко хватает того за рукав. Цзинь Лин мгновенно ощеривается. — Ты чего удумал?! А ну пусти! Но Вэй Усянь уже приобнял юношу за плечи, навалившись всем весом и не давая сбежать. — Я тут ни причём, клянусь небесами. Но талант твой в литературе мы разовьем, не сомневайся. Ты, я слышал, едешь в Облачные Глубины на обучение. Ох, и повеселимся же мы с тобой. Цзинь Лин страдальчески закатывает глаза. — Дядя заставляет. А советники ордена его поддержали. Предатели! Вэй Усянь задумчиво поднимает глаза к кронам деревьев. — Цзян Чэн просто так не отпустил бы туда, где я могу дурно на тебя повлиять. Наверняка есть причина. Цзинь Лин сжимает кулаки. — Причина… Да он просто опять хочет вломиться в Башню Золотого Карпа и помахать Цзыдянем. «Он мне не доверяет. Не считает, что я справлюсь». Вэй Усянь проницательно смотрит в лицо племянника, кивает сам себе о чём-то и вплотную прижимается к юноше. Его шёпот щекочет Цзинь Лину ухо. — Он заботится о тебе. Так, как умеет. Это главное, А-Лин. Отпустив брыкающегося племянника, Вэй Усянь улыбается. — К тому же, в Облачных Глубинах есть не только правила. Я тебе покажу как-нибудь. Есть у них там одна брешь в барьере… — Вэй Ин. — Лань Ванцзи смотрит на супруга. Цзинь Лин совершенно не понимает, что это за выражение. Но Вэй Усянь улыбается ещё шире. — Да-да, Лань Чжань. Не могу же я скрывать от племянника возможности повеселиться, пока он не засел окончательно над свитками в своём ордене. Он машет рукой, подзывая адептов Лань. — Сычжуй, Цзиньи. А вы уже придумали, как будете развлекаться? — Всё то у вас развлечения, — ворчит Лань Цзиньи. — Туда вообще-то учиться едут. — Ну и это тоже, естественно, — излишне активно кивает головой Вэй Усянь. Подошедший Сюй Шань прерывает дружескую перебранку. — Молодой господин, мне надо сообщить о произошедшем главе. Прошу, пойдёмте со мной.