Закинувшись красками после прочтения ежедневника, почувствовал сбивающее с ног отвращение.
Ясно, это яркое послевкусие к себе и сложившееся ситуации. Такую хуйню это ещё надо умудриться сотворить всего за пару дней. Или не дней, в череде событий и отсутствии часов время чересчур расплывчатое. Да и записано помалу после потери предыдущего блокнота, благодаря бестормозному чертиле.
Сейчас, даже с набором эмоций — в черепушке не прошедшее отвращение и настороженность. Вдруг это смущающее поведение кто-то из знакомых видел? Мерзость.
Нужно срочно найти себе занятие, пока сам себя с потрохами не сожрал.
Рисование? Не подходит, там мысли сами сворачивают на самые животрепещущие темы.
Вообще, было бы гораздо проще запустить истерику, но пока не дошел до нужной кондиции.
Далее…
Взгляд падает на список сохранения воспоминаний, что написал некоторое время назад.
Можно попробовать.
***
Ничего. Совсем ничего.
Фотографии ничего не приносят.
Воспоминания остались, но никакого влияния, никакой ностальгии, никакого привкуса или запаха, как у особых воспоминаний.
Пусто.
Я все это забыл. Все подобные моменты из прошлой жизни напросто "потеряли краски", когда как в этой их и не бывало.
Если рассматривать подробнее, то грубый список действий на протяжении второго десятка прошлой жизни, из того, что осталось, да смутное дежавю все ещё плавают в памяти и высыхают пепельным осадком, после чего остаются едва видимые очертания былого. Только сейчас это дошло. Я знаю, как они должны чувствоваться, прокатываться на языке вкусом и дразнить запахом с особенным маркером настроя, но
этого попросту нет.
Остаётся только пожать плечами. Почему-то я этого ожидал.
***
Время и летит, и тянется как полуплавленное стекло, настолько пусто чувствуется в грудной клетке. Раньше там могло тянуть и гореть сердце от противных или восхитительных эмоций.
Слишком много времени понадобилось чтобы понять, что именно было не так.
Очень сложно уйти от того, чего пытался избежать всю жизнь.
Черт возьми, отсутствие стресса и физической боли с усталостью приводит к самокопанию. Палка о двух концах: если у тебя нет неприятностей — ты придумаешь их себе сам! Хорошая причина чтобы ненавидеть себя, но, упс, я не пью черный бутылек. И даже так, с учётом того, что я принимаю только положительные краски, становится…
Слишком скучно.
Ну что, ебана, я готов пообщаться с людьми на трезвую голову.
Это самое общение с создателями превратилось в какой-то кринж.
В итоге я посрался с каким-то автором из-за каламбурящего Флауи. Потому что, блять, что? Как он себе это представляет? Я не выношу идеи, что Тэм свапается с цветком в андерсвап вселенной, только представьте, та же пушистая, но уменьшенная тушка, да без души. я бы задавался вопросом, как вообще их с Чарой дуэт мог умереть на, черт возьми, собаке. Хотя это же свап, там могут быть и другие разумные. Вроде там Фриск, но о монстре не задумывался.
Так, мысль интересная, но не то-что-бы ее следует развивать, чтобы не словить слом шаблона.
А дальше было ещё веселее…
С другим автором коммуникация пошла на лад, хоть и могло бы быть неловким придумывать, как нам общаться.
Я нарисовал спиритическую доску, где он сразу послал меня нахуй.
Говорил же, отлично общаемся.
Грубые штрихи вырисовывают под его рукой фрагменты, никак не связанные друг с другом. Это вещи из разных опер.
Не зная, как подступиться к падающим детям с автоматами, наборами солдата и сверхъестественными монстрами под горой, я подкинул в разные, ещё даже не объемные локации по мешку соли, кресты, кукол вуду и по бутылке со святой водой, вместо стандартных брони и оружия, подстраивая под одну игру с кучей приведений.
И меня снова послали нахуй, кинув тонкой табличкой в затылок.
Пока пытался раскрашивать, придавая атмосферу хоррора, получил в лоб ещё несколько табличек, но уже со странными пожеланиями и тишиной в эфире.
Кажется, этот чел перебросил все на меня.
По приколу в одном закоулке нарисовал стандартное граффити с двумя шарами и колбасой. Когда вывернул из закоулка, увидел много других вариаций на стенах, которые недавно закончил красить.
Поржав, устроили соревнование на кто быстрее засрет локации.
Победил, конечно, тот пацан, пол которого я вычитал с табличек.
Восхитившись разнообразием людей творческого направления, даже такого чумового — свалил на свой склад.
Валяясь у себя, посылал того автора лесом так много раз, что позже услышал ответное послание нахуй.
С того момента я вроде как стал лучше слышать «голоса». Я их и ранее слышал, но они казались такими далёкими, что попросту не заметил и забил на них. Слишком похоже на фантомный окрик по имени в душе.
Правда, осталось такое ощущение, что я уже общался с кем-то из них, но забыл об этом.
***
Махнув рукой, окликнул другого монстра.
— Здравствуй, ты же здесь учишься, да?
Он неуверенно кивнул головой.
— Я тоже здесь хочу учиться. Поэтому не мог бы ты созваниваться со мной во время уроков, чтобы я, типа, был там? Я тебе по косарю за неделю буду должен. Ну что, сделаешь?
Он опустил длинные уши и кивнул.
— Кидай номер.
Это было просто. Возвращаюсь к почти-студенческой жизни, только более свободной.
На одной из прогулок, когда он снова забыл выключить звонок, я шел вслед за ним и его друзьями.
Это не то, чтобы слежка. Я прогуливаюсь рядом с ним приколу и жду, когда же тихий кролик меня заметит.
Это почти скучно. Слишком вовремя в первый раз провалился в этот мир, когда у монстра оставались последние две недели перед экзаменами.
Закинув руки за голову, я осматривал проплывающие мимо улицы. Здесь разумные отделены друг от друга секторами. Оранжевый. Фиолетовый. Сейчас мы ходим по месту жительства нелюдей. Я это узнал из новомодного здешнего телефона и бесплатного вай фая в кафешке.
Постучав по нему фалангами, спрятал обратно в карман. Знаю, что раньше практически не выпускал его из рук, но сейчас я понятия не имею, что вообще раньше в нем делал.
К счастью или сожалению, тот ушастый все-таки положил трубку. Больше я его не слышу. Опустив руки и пожав плечами, отошёл ближе к лавочке. Все окружающие ходят куда-то, спешат.
А мне что делать?
Могу вернуться к фотографированию. По снимкам будет легче вспомнить и записать прошедший период, ориентируясь по ним.
Красочная ломка все ещё стучит по позвоночнику и мигренью в черепе, напирая выпить хоть каплю. Пока держусь. В этот раз я не забыл вывернуть пояс с красками вовнутрь, вряд-ли сходу узнают, поэтому не будут отвлекать.
Что вообще можно поделать?
А, фотография.
Остановился, чтобы снова вытащить телефон.
***
Если судить объективно, этот мир схож с моим прошлым настолько, что можно было бы перебраться и даже не заметить разницы.
И вот прямо сейчас, пока я раскинулся на диванчике в сети быстрого питания и ожидая заказа, чувствовал, что метафорическая душа ни разу не екнула при просмотре снятых фотографий.
Вздохнув по привычке, пожал плечами и прикрыл глазницы.
Зачем я вообще пытаюсь что-то вспомнить, если привык к обрывкам в памяти ещё с класса шестого?
Ну был тот момент в детском саду, где я размышляла на философскую тему что если не думать о том, что хочется почесать руки, они и не будут чесаться, но это как притча о белой обезьяне. И остальные такие же краткие обрывки, из которых и малейший сюжет не составить, не то что вспомнить хоть какие-либо имена из прошлого. Стоп. А как меня звали?
— Девяносто второй. Повторяю, заказ девяносто второй готов!
Подрываюсь за своей шаурмой, иначе вместо своей еды очередь сожрёт уже меня.
Привычно в безразличии шагаю по темнеющей улице. Мини-монстры собрались по кучкам и делали свои личные дела. Кто петарды подрывает, кто в мяч гоняет, а кто и венки плетет из диких цветов.
Может, тоже таким займусь, когда вспомню в следующий раз. Или как найду куда пристроить остатки мяса от салата в лепешке.
Такие планы были, пока кто-то в рупор не стал орать мое новое чуждое имя.
Выкинув в мусорку, спокойно пошел в сторону чего-то солнечного, откуда и исходит голос.
Прикинув высоту, на которую забрался крикун, просто помахал ему рукой, вместо того, чтобы подняться.
Секундой позже ноги резко отрываются от земли с помощью жёлтого снаряда. Пришлось быстро переставлять ноги, чтобы не потерять равновесие.
— Инк! Ты не представляешь, как долго я тебя искал. Почему ты так резко пропал?
— Спокойнее. Вдох. Выдох. Что случилось?
Сосредоточился на огоньках в чужих глазницах, что спустя пару мгновений из растерянных стали будто острее.
***
Остановившись возле входа в парк, повернул голову в сторону другого скелета. Он достаточно рассудителен, чтобы не начинать разговор при «гражданских». Смотрит вперёд, никуда не оглядываясь. Может быть думает о чем-то серьезном.
Вокруг никого, все разошлись по домам с наступлением ночи. Пьяных пока не видно, но, возможно, временно.
— Мы дошли.
Он хмыкнул и с тяжестью оперся о железный резной забор. После чего с нечитаемым выражением уставился куда-то в небо.
— Равновесие рушится. Мой брат снова взялся за свое, погружая позитивные вселенные в негатив.
По привычке приподнял бровь. Или то, что ее заменяет, я все ещё не знаю, как правильно называть скелетные части тела в случае подвижности. Бровь? Губы? Веки? Глаза? Нет смысла думать об этом.
–Конечно, этого мало, и теперь за ним и его компашкой тянется разрушитель.
Он перевел взгляд на меня и перекрестил руки в плечи.
— Нам стоит снова собраться командой. Без тебя тяжело приходится, а с Эррором сражаться среди толпы маньяков и вовсе дохлый номер даже пытаться.
Но мне то что?
Отпустив какое-либо выражение лица, отзеркалил его позу.
— Это входит в мои обязанности?
— Нет, это входит в просьбу твоего друга.
Он прищурился и шагнул ближе.
— Ты что, все ещё не пил краски? Только удивление, что-ли?
Почему он вообще на это обратил внимание?
— И вновь у тебя в глазницах лишь спирали. Пожалуйста, не экспериментируй, подобное не доведет до добра, особенно в такое неподходящее время.
К концу фразы он уже рычал от злости, прищурив глазницы. Схватил за предплечья и встряхнул так, что я на секунду потерял где небо, а где земля.
— Иди за мной.
Схватив за руку, он провел прямиком в портал.
Это пустота?
И дом. Не мой, чужой.
Он зашел и через некоторое время вышел уже с лентой красок. После чего протянул мне.
— Глотай. И, пожалуйста, больше не делай так.
Я посмотрел на протянутое добро.
Судя по всему этот дом — Инка, в котором и лежали запасы.
Я не стал брать, просто отступил назад.
— Я все ещё в силах помогать создателям. И тебе тоже.
— Я сейчас сам тебе их залью.
На что, после моего молчания, отстегнул жёлтый флакон и откупорил крышку.
Как-то напрягает.
Я побежал за дом, чтобы оттуда заныкаться и переждать бурю.
Только либо он слишком опытен в этом деле, либо я без красок мыслю медленнее, но он догнал в два счета.
Сшиб об стену, и, пока я не успел поднырнуть и уйти, вжал своей ладонью переносицу вперёд, моим затылком об затрещавшую стену, после чего напросто плеснул содержимым флакона в рожу.
Попало и в рот, и на зубы, и в нос, но не от этого нарастает смех в грудной клетке.
Я же в завязке был и теперь принял неразбавленную краску в неясном количестве.
Улыбка сама растягивается на лице.
Готовься.
Руку, рванувшую к чужой шее перехватывают, но он не успевает заблокировать удар ногой, и теперь его тоже сшибает силой удара.
Наваливаюсь на него сверху, вжимая его предплечья в землю. Не зря же он в них так вцеплялся раньше?
Ха-ха-ха!
Универсальное действие!
Пепел глазами все расплывается, но я чётко увидел, что он повернул голову ко мне, пытаясь приподняться. Только даже упираясь ладонями в землю, не мог оторвать грудную клетку от нее же. После чего просто размяк, не двигаясь, но наблюдая. В этом состоянии я чувствую, как он сверлит взглядом.
Край улыбки дёргается в нервном жесте.
Так не интересно.
А если лечь сверху?
От резкого движения он что-то крякнул, но все ещё не пошевелился.
М, скелеты же не дышат, он долго так может. Это почти разочаровывает.
Скучно.
А он щекотки боится?
Тц. Ладно.
Мутным взглядом прошёлся по окружению. Спавшая улыбка снова поселилась на лице.
Он что-то говорил про банду маньяков?
Пора проверить свое бессмертие! Подскакиваю, чтобы вытащить красный и зеленый флаконы.
Что же веселее: съехать с катушек или окунуться в свою любимую одержимость?
Почему не все вместе?
Хихиканье прорвалось без моего желания и не собиралось останавливаться, совсем как ожившее.
Глотнув нехило от каждого, пока не забыл, вернул на место и морально пропал и почувствовал нарастающую боль где-то в грудине. Я знаю, где они!
После ещё одного смешка бросил разметавшееся стекло с чернилами, после чего провалился в них, следуя зову.
Зову чего? Возможно, разваливающегося мира.
В темноте перемещения потерял нить какого либо движения и, кажется, пришла отключка.
Последнее о чем я реально думал — надеюсь, я никого не прибью.
