Вот уже пошел тот год, который я считал важным ещё в человеческом состоянии. Потому что цифра 4 для меня как триггер радостных или грустных моментов.
Ах, точно, сейчас вряд-ли подобное будет возможно, если не заправиться жидкими эмоциями. Наверно, раздражает.
Хмык пронесся по пустому дому.
После того, как Дрим показал место обитания предыдущей версии бездушного, я сюда ещё не заходил. Наверно, стоит убраться, чтобы не гонять пыль вместе с гостем, если кто-то ещё придет без приглашения.
Медленно двинувшись по коридору, рассмотрел в темноте множество стикеров, приклеенных к стенам и лежащих на полу. Также здесь много разбросанных вещей, лежащих не то, что не на своем месте, а даже не в своем углу. Зачем здесь туалетная бумага?
Приглядевшись, заметил черные кляксы примерно в метре, на столе и стенах рисовального угла. Ну, тогда бумага в этой комнате имеет смысл.
На кухне же удивительно чисто, если не считать запустения, приходящего с ненадобностью комнаты. Протереть полки и пол - тогда можно будет тоже забыть про нее, как это сделал предыдущий Инк.
Даже прямо сейчас можно начать, раз разводы на полу и кухонной утвари так раздражают даже в пустом состоянии. Нарисовать тряпку и поехали!
Теперь дом не похож на то, чем он был раньше. Напросто воспользовался возможностями, представленными магией и огромной кистью. Даже обои поменял и перестановку сделал. Все, дом – мой, а если кто что-то да скажет - утоплю в раковине.
Что там дальше? Ммм, наверно, наклюкаться в честь праздника в одиночестве. Хотя, по приколу можно и в бар пойти для минимальной компании.
И так.. я уже того, хватило и четверти бутылки для тумана в черепушке. Нет, я не алкоголик, чтобы пить в одну рожу, поэтому просто сейчас, с бокалом шампанского, наблюдаю за танцором на сцене. На нем удивительно пушистый и яркий воротник. Сам он двигается вполне грациозно. Не удивительно, за его навыки ему платят.
Скелет, со спиралями в глазницах безразличным взглядом провожает стриптизера, что двигался под музыку, раскручиваясь на шесте.
На том, в принципе, сошлось слишком много взглядов от всех гостей паба. Местная знаменитость развлекает окружающих только из-за выплачиваемых монет, но при этом отдается музыке всецело, посвящая себя не липким взглядам, а своей любви к танцам.
И об этом знает только он. Остальным плевать, клеят ярлыки, ни разу не поговорив и лишь бросив взгляд на его зрачки-сердечки.
Вот и незнакомый скелет тоже смотрел, не прикрывая характерное личности пятно. Популярный в особых кругах и известный скелет, что ещё можно сказать. Правда, не понятно, что он тут забыл, если за столько лет ни разу не приходил до этого.
Размытые спирали в нахмуренных глазницах осмотрели зал.
что-то здесь не так. Вот прямо сейчас произойдет что-то малоприятное, я уверен в этом. Поэтому, на всякий случай, заранее отодвинул от себя бокал и бутылку.
В помещение эпично ворвался скелет на скейте с восторженными криками приветствия. От него на все помещение пахнуло бабл-гамом, стоило захлопнулся дверям. На очках, при громком приветствии, сменились надписи на "Hell lo".
Он... Шумный. Тот повернулся ко мне и растянул улыбку на лице. После чего подошёл и хлопнул по спине..
– Какие люди в Голливуде, не окажет ли честь этот монстр разделить вечер со мной?
... Но он сможет меня расшевелить при надобности, поэтому это знакомство будет выгодным. Так что улыбнулся ему в ответ и попросил официанта принести второй бокал.
– Ну что, пришла пора знакомиться заново? Я - Фреш, один из многих других сансов. Тебе есть, чем поделиться сегодня?
Заново, говоришь. Он меня, точнее Инка, уже видел не раз. Значит, моя
теория, увы, подтверждается.
Отпив ещё алкоголя,я прикрыл глазницы, не сталкиваясь взглядом с чужими неестественными очками.
– Приятно познакомиться, Фреш. Я – уже без пары месяцев год как на месте. Так, ты предпочитаешь только выпивку, или не против немного поразвлечься?
На подёргивание бровями закатываю глаза и дополняю монотонным голосом:
– На танцполе, естественно, или спарринге.
Он вскочил, воодушевленный, и, схватив за руку, потянул к основной толпе, не оглядывая весь тацпол.
Его улыбка сверкает, будто оскал, и он, встав недалеко, приглашает на танец.
Я же, встряхнув кистями, принял предложение и протянул свою ладонь в ответ.
Освещение сменяет себя цветами радуги в быстром темпе, оставляя иллюзию движений как в множественных стоп-кадрах.
Поворот влево, оттолкнуть чужую руку с талии, столкнуться противоположными волнами в пике ритма и приготовиться к выпаду на грани удара, чтобы перетечь дальше, и самому вонзить перед ним возможный удар.
Два бездушных существа танцуют в расчетливом танце, похожем на борьбу. В конце концов, я специально не закинулся красками, чтобы не отставать от его мышления.
Мы похожи. Он - тот, кто поглощает и преобразовывает другие миры под себя для выживания и искаженного развлечения. Я - тот, кто помогает авторам для достижения новых идей и получения жизненного двигателя.
Дружба с ним будет выгодной. То же самое мнение светится сквозь странные линзы очков у напарника.
Думаю, мы обязательно подружимся.
.
В очередной раз на нашей согласованной встрече, прерванной глючным утырком, он приводит какого-то малька. Тот расспрашивает про то, чем бы он мог помочь своим близким.
Хм, ну, ты опоздал дружок. Если Эррор в приступе ярости не стер замершие остатки мира, то пытаться делать что-либо все равно будет бесполезным занятием. Пришлось дважды даже отвлекаться на него, и в конце концов проще оказалось переправить его на чужие плечи. Если этот цветной засранец когда-нибудь снова решит, что какой-то случайный путешественник будет важнее наших спаррингов, то он получит по пятое число заброшенной ранее дома кистью.
– В следующий раз, пожалуйста, не отвлекай глючного от боя. Он же не отстанет, пока не начнет зализывать раны от чернил.
Он со смехом облокотился и приобнял меня.
– Да ладно тебе, зато юному дарованию помог, не то что ты предыдущий. Ну так что, смог вспомнить что-то новое? Я тебя всегда выслушаю.
Хмыкнув, я задумался.
Вспомнить, да? Из того, что я не записывал, сейчас едва могу напеть пару песен и мотивов из родного мира, куда мне вникать в это глубже.
Нахлопывая ритм, хмыкнул и запел:
– Вдох, за-крой глаза. Я с тобою навсегда. Вы-дох, сердца стук...
И он спокойно прослушал едва звенящий мотив из другой реальности.
Кажется, он настроен задержать "меня" здесь подольше. А мне не страшно уйти, вовсе нет. В конце концов, Инк – тот, кто способен выполнить так много дел за одно время, вечно весёлый и неунывающий скелет. Правда, ведёт себя будто под стимуляторами, но это не мешает ему выполнять свои "обязанности", возложенные им же самим. Может, меня пока что спасает то, что я ни разу не умирал, раз держусь дольше некоторых, про кого он вскользь упоминал.
Мурашки проникли сквозь плотину безразличия и побежали по костям. У этого тела рефлексы просто бешеные, как они умудрились то сдохнуть до состояния овоща – конечной остановки? Ладно, это не мое дело. Сейчас важнее разузнать про новейшие приключения главного тусовщика среди вселенных и вспомнить свой здешний опытом.
_______
Очередной мазок тонкой кистью для основного блика и осталось только сгладить углы перехода цвета в тень. Надеюсь, в этот раз получится лучше, в конце концов, сколько времени я уже вожусь с ненавистными ранее гуашью и акварелью. Право слово, в дидже гораздо привычней и функциональнее работать, чем трястись над каждой ровной линией без возможности отмены здесь.
Для спокойствия пришлось отказаться от жидких эмоций. С каждым годом своей жизни все продолжаю подтверждать свою точку зрения: там, где есть люди, эмоции – слабость.
Громкий стук распахнувшейся двери заставил обернуться. Там, запыхаясь, золотой стоит, упёршись ладонями в колени и пытается отдышаться.
Дальнейшее наше местоположение – очевидное, поэтому не спрашиваю что к чему и подхватываю свой пояс радуги вместе с бутыльками чернил.
Почти все блокноты брошены здесь, около свежего пятна чернильной крови. Остался только один бренчать об бутыльки, с основной информацией. Иначе чертила снова уничтожит или запульнет в задницу мира любой, до которого доберется. Так хотя бы легче следить. Это эдакая подстраховка сохранить как можно больше при внезапной амнезии. Чернила - чтобы легко найти это место, что-то вроде маркера для телепортации.
Подхватываю под руку златоглазку и зажмуриваю глазницы.
С ярким светом мы оказываемся в Столице монстров, превращаемой в руины. Злыдни Дрима рассредоточены так, что хотя бы один из них находится в поле зрения другого. Никого не убивают, только разрушают дома и пугают окружающих. Причины пить стимуляторы – нет, поэтому сжимаю руки в кулаки и с некоторыми трудом отрываю взгляд от них.
Солнцеликий снова пропадает, а я специально рвусь в центр, чтобы выманить глючного засранца.
По сигналу в черепушке, уворачиваюсь от темного вектора сзади, что шлепнулся о каменный пол и перехватываю топор перед собой. У этих ребят командная работа против одного прокачалась нехило так за последнее время. Нужно ли мне похвалить себя за редкие яростные бои с ними?
Бездушно улыбаюсь красному огню в глазнице и с разворота выбиваю вбок челюсть.
Как же просто общаться, когда не следишь за тем, делаешь ли ты больно. Ещё бы рука не тянулась к краскам сама по себе, так и вовсе было бы легко погрузиться в привычный транс.
Оружие, из-за силы броска, уходит глубоко в камень под ногами безглазого, что посмел подойти ближе. Одно из холодных орудий ликвидировано. Дальше.
Двое одновременно подходят с разных сторон, что заставляет смазано отпрыгнуть в бок от них и выпустить кости.
Черта не видно, как и кальмара. Куда свалили?
Провернуть чужую ладонь против часовой стрелки до ощутимого хруста и дернуть вниз. Выбит сустав, каким бы он не был у скелетов. Вправить не успеют. Оборачиваюсь, чтобы любимым приемом ткнуть локтем в грудину, но перенаправляю его в молоко и оборачиваюсь спиной уже не к подозреваемому противнику. Дрим привел с собой другого звёздного ребенка, что чуть ли не подпрыгивает и не вибрирует в ожидании драки.
Первопричины моего прихода всё-таки нет. Если он не появится через некоторое время, то я уйду стряхивать энергию на танцпол. Я не соглашался сражаться в чужой войне между братьями, чтобы тратить на них свое, как оказывается, ограниченное памятью время.
В бою на несколько минут уже искалечены союзник и раны хлещут у противников, но черныши так и не появились. Как и солнечник. Есть у меня очевидное подозрение, поэтому стоит вырубить несчастных, пока не нарвались на непосильную им ношу.
Под прикрытием ягоды глотаю по капле настороженности и отвращения. После чего с осторожностью вырубаю лицом в пол несчастного наркомана. С двумя ранеными голубой сам справится, а я на разведку. Кивнув друг другу, молча разделили задачи.
Стук моих шагов раздается единственным шумом в окружении, помимо драки позади. Переулки пусты от живых существ и даже пыли, их сопровождающих.
Стрёмно немного, но стоит сосредоточиться ради навязанного друга.
Увы, разогнать темноту между домами мне не по силам, раз расхаживаю без той громадной кисточки и источников освещения. Никаких посторонних звуков и вспышек света, сопровождающих борьбу лампочки счастливого настроения.
На напряжённый слух, тишина опустилась раскатом на разрушенную часть подземелья. Скорее всего, Свап закончил и просто набирает побольше сил перед очередным криком. Но все равно... Ладно, с настороженностью вечно просыпается паранойя, поэтому все равно разворачиваюсь и бегу обратно.
На расстоянии пары обрушенных домов уже видно, как все предыдущие участники присоединились к Дасту и тоже лежат кто где и не на спине. Над Блуберри стоит черный глюк. Тц. Вот ты где.
Смазанный, на грани страха за мелкого, прыжок к нему, закручиваю локтем в грудину и-
Промахиваюсь и глотаю пыль, придавленный тентаклями. Вот и выползли, голубчики, сейчас разобью чернильные метки и сыграем в пятнашки.
– Может, тебе бы повезло и дальше бегать, не тронь ты свой допинг сегодня.
Векторы давят плечи и спину вниз, прижимая к земле, а Эррор стоит гораздо дальше, чем был раньше.
Ладно, это все таки оказалась ловушка. Пока разговариваем, вполне возможно придумать план. Если просто раствориться... Нет желания проверять, насколько смешиваемы чернила и негатив.
– Тебе то какое дело, умник. Если б ты не таскал с собой разрушителя, то мы бы даже не пересекались бы.
Я перевел раздраженный взгляд привычных спиралей к подошедшему чертиле и сжал кулаки.
– Тебя по-другому и не выловить. А теперь объясняй что за хуйня тебя жалит каждый раз.
– Ты про что вообще?
– Про твой нынешний похуизм на миры.
Паранойя тревожно взвилась внутри черепа. Наверно, это ещё и отразилось на зрачках, раз глючный прищурился.
– Ну сдался я, не видно что-ли? Ты вообще смотрел вокруг, на количество новых миров? Их все меньше, и даже сотни раз возвращенные уже не стремятся восстать под чужой рукой.
На лице с синими полосами улыбку и глаза заполняло все большее бешенство, сравнимое с безумием. Нити по каменному полу наплыли на кисти и сжали их так, что подцепить и сорвать вряд-ли получится быстро.
– Что бы я тебе не говорил, ты не сдавался, и сейчас говоришь, что сделал это!? После тысячи проигнорированных монологов?
С ударом головы о бетон ушло ощущение от удержания, мм, этими.. как их..
некогда думать.
Рвусь в сторону, пока могу, невзирая на капающее носовое отверстие, только вместо переката получается падение в открывшийся подо мной глючный портал.
Костлявое тельце же ловят другие нити, сплетённые то ли в гамак, то ли в плотную паутину ровно над озером.
Ладно, уйти чернилами мне здесь вряд-ли получится. Я не хочу своей первой смертью раствориться в воде.
– И сейчас ты мне ответишь на все вопросы.
Вздохнув, расслабился и прекратил следить за нитями, что ещё до портала связали руки и прямо сейчас переплетаются со всей паутиной.
– Не то, чтобы я когда-либо убегал от тебя.
– Ты так в этом уверен?
На это осталось только промолчать и отвести взгляд. Врать я так и не научился, и не смогу сказать, что Инк этого точно не делал.
– Где твой шарф, чернильное отродье?
– Он тебе что, так важен что-ли?
– Где твоя кисть и прошлый настрой, бездушный?
На это прозвище я
вежливо пусто улыбнулся. Не удивил. Ты говоришь с тем, у кого ее никогда не было.
– Где-то в заднице, пупсик.
Он схватился за мою футболку и поднял на свой уровень с диким шипением:
– Какого хера ты ходишь под ручку с этим утырком!
Я пожал плечами и встал на приволоченные ноги. Какая ему разница.
– Ты другой. Объяснись.
С безразличием наблюдаю, как скелет напротив все больше и больше закипает спустя минуты молчания. После чего он отпускает футболку и
тянет нити к моему поясу.
В этот момент ужом пытаюсь вывернуться, сесть и прижать колени к позвоночнику, чтобы забрать было не так легко.
Яд с его рта исходит такой, будто он ждал очень долгое время для этого момента.
– Теперь то ты заговоришь, чёртов подонок. Не отвертишься.
Насколько высок шанс потерять всего себя и сойти с ума от передозировки, и сравнимо ли подобное будет со смертью и дальнейшим восстановлением от нее?
Почему я должен решать это так скоро?
За быстро летящими мыслями, не замечаю, как трескаются кости от кистей и до локтей от давления нитями.
Наплевав на воду под ногами, собираю мысли в кучу, чтобы протечь чернилами, но получаю сшибаюший с ног удар по голове.
Смутно вижу, как чёрное пятно держит красную кость в руках и расплывающийся пейзаж позади него.
Рычание врывается сквозь звон в ушах:
– Я знаю, где ты появляешься, трус! Не смей убегать, ты или здесь, или там, но получишь свое. А теперь открывай рот.
Все, на что хватает разбегающихся мыслей, это стиснуть зубы и свернуться в комок. Пояса с красками уже нет. Боли тоже, только звон и ощущение разрозненных кусков восприятия, как во время сильной пьянки.
В рот лезет пузырек, туда же давит палец в искусственной коже.
От страха не хватает воздуха, чтобы дышать, голос хрипит где-то перед глазами и иногда сверкают цветные огни напротив.
Он не знает, говорил ли что-то в бреду, или орал как резаный.
Пузырек за пузырьком сметают в голове всё, что когда-либо сегодня там находилось. Тряска набирает силу, и что-то не даёт выплюнуть полный рот чего-то.
Сплошным потоком сменяются эмоции, последним из тысячи которых промелькнула яростная любовь к неправильности и саморазрушению.
Очнуться удалось в пустом пространстве, из которого интуиция
срочно гнала уйти куда угодно, где до него не доберутся.
В пару движений он с хрустом отломал нижние ложные ребра, чтобы раскрошить их, прокусил по нескольку раз локтевые кости и все это инстинктивно растирал по полу свежей лужей черной крови с всплывшими осколками. В следующий миг он смывался в безопасное место уже краем глаза наблюдая за странным глючным порталом.
Появился в углу комнаты, измазанный холодным чернилами, так похожими на его кровь. Схватил рядом лежащую кофту и раздербанил ее на бинты для пострадавших частей тела. Только после наложения повязок, вынырнул из своеобразного ритуала.
И так. Где я? Почему такая каша в голове?
Перед лужей, из которой я появился, за стеклом шкафчика лежат блокноты.
Очень знакомые на вид, только не могу понять почему. Безразличный к их сути подбираю ближайший в поисках подсказки происходящего. Первая страница с оглавлением и... Здесь мой почерк со знакомыми пунктами.
Что-то определенно
прошло не так. Может, после прочтения станет легче собрать картину из мозаики.
Первый пункт: "Что ты последнее помнишь?"
Я моргнул и попытался свести острые осколки воедино.
И правда, что я помню? Да вроде... Ничего?
Оглядевшись, поймал взглядом блик от огромной кисти.
Я вроде как попал в Инка. До этого меня звали... Совсем ничего не всплывает.
Значит, разберусь позже. Пока что продолжаем читать.
