Аддикция

Если судить по тем обрывкам, то очень сложно окажется собрать их в единую картинку. Я был кем вообще? Художником? Нет. Полицейским? Даже не близко. Учителем? Да, учителем, это слишком знакомо звучит. Комната, в которой нахожусь, едва знакома. И ответить на вопросы могут только блокноты. Что там дальше было написано, расскажет только сам текст, раз автор, то есть я без амнезии вовсе, не доступен. Всего, что здесь есть – слишком много, но при этом вызывает нехилое дежавю. Плюсом можно считать, что понемногу, когда погружаюсь в эту прожитую жизнь-не-жизнь, вижу всплывающие отрывки чего-то. Читать как в первый раз, но потом понимаю, что где-то глубоко в памяти, рассыпанное бисером в месиво, всё-таки есть это воспоминание. Педагог дополнительного образования – полное название профессии, а про имя ничего не написано в нескольких блокнотах. Видимо, теперь я больше Инк, чем до этой странной амнезии. Стоит запомнить. О. Неплохо, блокнот брал тот, кто умеет рисовать. А, нет, Инк же художник, и я, видимо, тоже. Очень надеюсь, что навыки не потерялись, может, в будущем смогу развлечь детишек. Привычная мысль мелькнула и больше не вернулась, а я продолжил читать блокноты. Ммм, сколько мне лет было? Ребенок не должен у родителей спрашивать разрешения на каждое движение и ждать одобрения. Не правильно это. На новой строчке и вовсе замер, потирая позвонки у ключиц. "Когда-то мама рассказывала, что папа по пьяни и на моих глазах стал ее душить. Они тогда стояли посреди зала, перекрывая телевизор в комнате, где обычно спит мама. Ещё случай, пришел на ум. Будучи в гостях, я увидела как сестру моего друга гонял по квартире его отец и те вцепились друг в друга, сшибая комод и подставку под обувь. Я тогда у мамы спросила «Они бесятся?». Нет." Кажется, будто вот недавно я тоже «бесился» с кем-то. Сложно понять, что именно не так, если что-то в грудине остро ёкает, но никаких ассоциаций даже близко нет. Что там дальше? Если это все реально происходило со мной, то нет желания пытаться вспомнить дальше. Оно останется где-то там, в черепе и будет влиять на мои субъективные решения. Но это я. Стоит продолжить. Длительные и частые посещения больниц, запах которых въелся и стал привычным. Здесь есть что-то и вне травм. Ребенок, что пришел и попросил покататься на ледянке. Здесь, если бы за мной наблюдали, я бы растянул лицо в улыбке. Этот ребенок, взрослея, приносил всей моей семье проблемы своим шилом и нюхом на дерьмовые приключения. И этот автор дневника говорил, что скучный человек? Забавно, наверно. Последняя заполненная страница блокнота примерно на половине листов и, видимо, тот никогда больше не будет закончен. Переходим дальше. "Творчество"? О, здесь обрывки чего-то очень древнего и уже более структурированные записи после разделения. Закладки со стихами, рассказами, зарисовками персонажей... Что-то внутри должно было среагировать, по идее. Потому что здесь есть пометка, что некоторым персонажам по десятку лет. Но, хм. Может, они и выглядят не так плохо, как могли бы, но ничем не отзываются и не вызывают и грамма ностальгии. Мусор. Досматривать нет нужды. "Школьные годы". Буллинг. Встреча с шальным другом каждые выходные. Потом общение с компанией безразличных ко всему пацанов, с которыми вырос еще с детсада. "За два года до" Здесь очень мало. Пара страниц с описанием легкого схождения с ума от стресса и игры с ножом. Ожидаемо. Гормоны, финальные экзамены и давление вполне себе играют злую шутку со многими закрытыми в себе людьми. Дальше. Педколледж. Шаблоны для занятия, сценария, правила что нельзя делать ни в коем случае и пометка, что в полумертвом мультиверсе может вообще не пригодиться. "После". А здесь уже важная информация. Пароль от телефона, с кем дружу: солнечный и голубой; братан Фреш с основным местом встречи, любимые вещи и предметы. Сочетания красок... Хм. От пробежавшей дрожи, блокнот выпал из рук. Если я спрячу все цветные бутыльки подальше, будет ли тело и дальше пытаться подводить? Не важно. легкая слабость не даёт полностью сжать костяшки пальцев. Это раны. Не чувствую боли, но, возможно, стоит найти специалиста, который подлатает профессионально. Как там попасть в ту вселенную? Через чернила в те, которые находятся.. пахнут? алкоголем и зефиром. Больше никого в комнате с разбросанными блокнотами не стало. Вокруг веселятся пьяные туши, отплясывая под музыку, что вибрирует под ребрами. Скелет, что соответствует рисунку в блокноте, повернул голову ко мне и улыбка быстро рухнула вникуда. Очки поменяли странное слово на восклицательные знаки. Тот подскочил, быстрым шагом подошел ближе и, поймав ладонь в остатках чернил, отвел в пустое место. Туалет. Тот прекратил показывать какие-либо эмоции и вздохнул глубже. – Ты умер, да? Пожал плечами. – Скорее всего. Многое бы объяснило. –Что последнее ты помнишь? – Ничего. Но блокноты вызывают дежавю и мелькающие картинки. Тот выпустил не нужный скелетам воздух и прислонился к стене. –Хуже, чем могло бы быть. Но ничего, тебе есть что вспоминать. Не помешало бы, братан, ещё держать в голове, что из дома нужно выходить полностью одетым, а не в одних шортах и бинтах. Наклонив голову, вспомнил о насущном. О ранах и памяти. – Подскажи того, кто поможет. – Да без проблем, бро, все что надо расскажу. Только не сливайся так быстро в этот раз, окей? Мы должны держаться вместе, как собратья по несчастью. Моргнув, отвел пустой взгляд на обшарпанные стены. Скорее всего ему что-то нужно в ответ на оказываемую услугу. – Пока не вспомню самое основное, ничего тебе рисовать не буду. – Ловлю тебя на слове! Держись, сейчас прокатимся с ветерком! И, подхватив под мышки, проехал на скейте в размытый переход прямиком к светло-голубым стенам неясной лаборатории. – Конечная остановка. Покедова! Тот приложил к виску два пальца и разогнул руку в странно-знакомом жесте. Я же повернулся к звуку керамики об дерево. Это местный врач, или, скорее, учёный со всем этим неизвестным оборудованием, поставил кружку с кофе и раскрыл глазницы шире, чем он видел за те часы, что он был в сознании с момента появления в пустом пространстве. – Мне нужно сохранить остатки своей памяти. Взамен я тебе из-под земли достану практически что угодно. Под заказ воссоздам необходимые тебе детали, если пойму их состав. По возможности что-то от анемии было бы неплохо. – М.. я так понимаю, ты Инк, но уже с амнезией. Я Саенс, приятно познакомиться ещё раз. – Взаимно. Ученый мог видеть в чужих глазницах только простые белые огни. Не выдержав напора, он поправляет очки и отворачивается. –Я попробую что-нибудь придумать. Приходи через три дня уже со своей кистью. – Заметано. Тогда до встречи. Этот монстр смог придумать технологию с перекликом на магию, которая, по идее, должна сохранить память. Судя по этим небольшим пластинкам, прямо как компьютер с sd-диском или флешкой. – Куда крепится это добро? – Ложись в кресло. На тебя как обезболивающее действует? Отрицательно хмыкнув, лег в предложенное кресло и закинул голову немного назад. Вроде как похоже на кабинет стоматологии, оборудование то же. – Чтож, я предлагал. Сейчас я подготовлю инструменты, и с самого начала работы старайся не шевелиться. Скажу грубо: основной механизм будет закреплен с внутренней стороны скулы прямо под глазницей. Подключение пройдет через микротехнологию, что будет взаимодействовать с твоей магией через прямой контакт, и, по идее, заряжать весь механизм в целом. О, мне сделают пирсинг два по цене одного. – Сейчас будет больно. – Даже если так, у меня нет инстинкта ее избегать. Действуй. Он сделал глубокий и абсолютно не нужный вдох и закусил надкостницу. Включилась миниатюрная дрель. Пошла жара. Я заглянул в маленькое зеркало, чтобы проверить изменения. Фаланга на пятне может едва ощутить мини-шуруп. Точно такой же есть прямо под глазницей и выглядит как продолжение пятна. Убрал руку и открыл рот. Ничего так выглядит на языке, получше некоторых страз чисто эстетически, это точно. В общем, результат нормальный. Закончив проверку, повернулся к Саенсу и показал пальцы вверх. Тот не обратил внимания и подошел к своему экрану, что-то проверяя. Устало проговорил: – Ты упоминал, что можешь нарисовать некоторые детали. – Тащи чертежи, сделаю. –Спасибо. Теперь у меня есть съемный блок памяти и основной, в который я внес пакет с первичным пониманием способностей, чтобы не учиться каждый раз заново владеть чертовой кистью и телепортацией. Все изменения осталось только запечатать так, чтобы те прошли через смерть тоже. И одна мысль после обхода вселенных и посещения бердтейла не оставляет меня в покое. Пройдя превращение девочки-волшебницы и получив крылья, сохраню ли я что-либо из этих двух приобретенных вещей при следующей смерти? Что-то клокочет внутри черепа, может быть, это остатки прошлых увлечений, что так хорошо наложились на выгодные возможности. Возможно, это действительно так, раз дежавю тоже выплывает на поверхность при взгляде на летающих монстров. Выбив себе путь к небу от пушистого монстра, заставил ребенка перезапустить. Так будет помнить только человек об очередном крылатом скелете, появившимся только раз за многочисленные перезапуски. Я же приподнял левое крыло, чтобы рассмотреть узор. Хвоста мне не досталось, как и человеку в тот раз, который я успел увидеть ещё до начала своих действий. Сейчас мне сложно угадать, что я за животное. Не припомню ни одной птицы, у которой с основания простых черных крыльев рос бы насыщенно-рыжий пух. Значит, к Саенсу. – Поздравляю, ты – Pitohui, одна из немногих ядовитых птиц. – Питохуй? Расскажи о них, пожалуйста. – Считай, что ты теперь та, самая ядовитая лягушка, но с перьями. Эти птицы едят тех же жуков, что и яркие гады. Смотри. Он включает на экране статью с упомянутыми птицами. По изображению "Пито́ху" похожи на уменьшенных чёрно-рыжих ворон. Усмехнувшись, перевел взгляд на ученого, и тот тут же отвел зрачки в сторону. – Знаешь, я вынесу тебе зеркало. Просто, чтобы ты не удивлялся реакции окружающих. Хм. Огни в глазницах в этот раз оказались красные. Но не имеет значения. Цель я выполнил. Теперь этот монстр в отражении – я. Можно спокойно жить, пока очередная назойливая мысль не засядет в черепе. Моя голова слишком пустая, и дело даже не в памяти, напоминающей незаполненные соты, а во внешности. Есть четкое желание защитить себя каким-нибудь шлемом. Или тот несчастный комок механизмов в языке. Хотя... Я легко взмахнул крыльями и сформулировал нагнетающую мысль. Ядовит ли я прямо сейчас? Или мне нужно придерживаться лягушачей диеты? Телефон и поисковик говорят, что где-то смогли синтезировать этот яд. Значит – найду. Может, заставлю кого-нибудь сделать, если мой ученый откажется. На крайний случай попробую нарисовать через известную в интернете формулу. Запаковать в нерастворимые капсулы и сунуть под язык. Звучит как план. Хотя, для точного эффекта нужно предполагаемого противника куснуть до крови. Тогда должно сработать сразу. И так, теперь, когда я обеспечил себе минимальную безопасность, чем же можно будет заняться? Навестить друзей, например. Я уже готов. Пройдя через чернильный портал, осмотрелся. Хм. Ощущение, что здесь должен лежать снег, но неподалеку растет зелёная роща. Просто проигнорирую. Стук в дверь сопровождается скрипом открытой двери и тишиной изнутри. Продвигаясь вперёд, осматриваюсь. Значит, никого. На тумбочке видна недельная пыль. Дальше – больше. Комок оранжевой ткани свернулся в клубок на диване и не двигается. Подхожу ближе и вижу мокрые люминесцентные следы на скулах вытянутого скелета. – Скажи, ты видел золотого или голубого? – Голубого... Блуберри? – Скорее всего, я их имена не записывал. Тот подскакивает и всматривается из темноты. – Да... Вижу, что ты пришел, Инк. Единственный из вашей троицы. – Что случилось то? Тот сжал кулаки и едва ли не прорычал: – С того момента, как Дрим его забрал на вашу сходку против "злых скелетов", никто не возвращался. – Если ты покажешь на одного из злых скелетов и его места обитания, я закину нас туда на разборки. – Ты, когда хватаешься за ребра и жмуришься, обычно можешь отследить одного из них. – У меня не хватает ложных ребер, это все равно считается? – Не время для шуток. Хочешь сказать, что твой враг сидит на месте и не уничтожает миры? Нахмурившись, прислушался к ощущениям. В эфире все такое же ничего, которое чувствую с самого пробуждения. Хотя, может быть, вот эта едва заметная часть, что все продолжает разваливаться который день, и есть то, что нужно апельсину? Молча провожу кистью по полу и прыгаю вслед за сиганувшим раньше меня скелетом. Мы оказываемся в широком коридоре, полном высоких колонн. Здесь, зависая у потолка на растянутых нитях, громко смеялся черный скелет. Почему-то со спины зашелестели перья и я сам едва не отшатнулся назад. С чего бы? Ах, это вопрос вникуда и не нуждается в ответе. Мне плевать. Сжимаю крепче кисть и прослеживаю путь стрельнувшего лазера большого и летающего черепа. Черныш, уловив звук, успел уйти с прицела и теперь стал улыбаться шире. – Кто же это к нам пожаловал – Инк собственной персоной! В последний раз мы не договорили, я настаиваю на продолжении беседы! Он игнорирует высокого скелета, едва тратя силы на контратаку, но этого уже хватает, чтобы тот не смел отвлекаться ещё и на яростные выкрики. Вокруг тихо, слышно только его шаги и редкие забеги с дальнейшим громким стуком тела о колонны или пол. Не могу рассмотреть, больше сосредоточенный на предполагаемом враге. Здесь что-то не так, не должны мысли так запинаться на случайном существе. Ступает уверенно, не подавляя оскал. На это собственное тело предает: дрожь с крыльев переходит на спину и руки, а ноги едва ли не сами делают шаг назад и уже напряжены для прыжка куда подальше от него. Наверно, его можно назвать жутким. – У меня есть, что тебе предложить, чтобы развязать язык. Обещаю, буду аккуратнее, чем в прошлый раз. Хоть и было весело смотреть на твои судороги перед смертью. Отступаю дальше, не отводя взгляд. Вывод с его слов прост: я умер и потерял память, и это его вина. Стоит ли мне преследовать его, пока не переломаю ему фаланги, или не отсвечивать и спрятаться в каком-нибудь популярном мире? Здесь 50 на 50, либо я сильнее, либо он. Надеюсь, что я умею драться. Но он не нападает, лишь не отводит взгляд и продолжает наступление. Чувствую кончиками фаланг позади себя стену и срываюсь в телепортацию, чтобы обойти его. Он разворачивается следом и тоже смазанно приземляется на том же расстоянии, что и раньше. Почему конечности все хуже реагируют на команды? Наплевав на черного скелета, взлетаю выше и едва не оказываюсь сбит пробившими пол нитями. Те тянулись с потолка, на котором... Все это время сплеталась масштабная сеть. Выглядит знакомо. Крылья едва не подкосились, отчего пришлось отлететь как можно дальше от громкого смеха. Это страх? Может быть, именно так он ощущается на холодную голову, влияя лишь на конечности тремором и мелкой судорогой? Не важно. Пикирую чуть правее от противника и готовлюсь к чужому удару. Но замираю. Тц, видимо я ему не противник. Падаю на пол и перекатываюсь в сторону от острых нитей. Сосредоточившись, с полуприсяда встаю и бросаюсь локтем под чужие ребра. Обойти сзади и выполнить подсечку. Провалено. Он разворачивается ко мне. На рычание не обращаю внимание и бьюсь своим черепом об чужой. Это даст немного времени на подумать. Рыжий где-то позади, скорее всего, может быть уже без сознания. Черного требуется обездвижить и выбить ответы. Как добиться? Вызвать глюки, раз они ему мешают. Больше некогда думать. Кидаюсь вперед, невзирая на едва заметную мутность и тряску в глазницах. Удар и глючный рык чувствуются под руками, что удачно сбили Эррора. Ладони ложатся на его скулы и глазницы, ограничивая возможность вызвать главное оружие. Он замер. Удивительно, я думал, мне сейчас самому прилетит в ребра. – Убери свои руки, бездушная тварь! Вот как. Прямоугольные глюки, будто мухи, все сильнее вьются вокруг нас. Надеюсь, он не взорвется, если их станет больше. Хотя в таком случае будет возможность проверить состоятельность внедренных технологий. – Ты же хотел продолжить разговор. Почему не сейчас и не при нынешних обстоятельствах? Он, сжимая зубы, хватается за кофту и тянет вбок. Пытается скинуть. Ну давай. Попробуй. Мне очень любопытно, что ты будешь делать дальше. – Мне нужны лишь ответы. Где находятся "Блуберри" и солнечный? – Я знаю по-твоему? Вали к братцу принцесски, а не лапай меня! Наклоняюсь ближе, провоцируя на действия. – Отправь меня туда. Он глянул расширенными глазницами и расхохотался. – Ты открыл новый уровень сумасшествия. Я даже хочу на это взглянуть! Под ними открывается портал и они падают на ковер в гостевом зале. Кисть, брошенная в пылу битвы, катится под стол. Но они оба замирают, когда замечают обстановку: Так называемый "Солнечный" вцепился в другого скелета, что едва ли не кипел от раздражения вместе со своим темным покровом. Светлого тянет за ноги гогочущий скелет с мишенью перед грудной клеткой, а на них, гостей, уставились еще двое, что активно действовали челюстями. На кусающиеся глюки я соскочил с противника и бросил на него быстрый взгляд. Тот оказался вне зоны действия сети, судя по перекошенному лицу и парящим вокруг цветным прямоугольникам. Если присмотреться... То те двое жевали яблоки, но сейчас они остановились, уставившись в ответ. Вот так комедия. ... Так должно чувствоваться "разочарование"? Лучше бы не приходил. Это действительно те монстры, описанные в дневнике? Или кто-то просто перестал прикидываться в отсутствие большинства зрителей, правда, солнечный? Как вижу, помощь значит не требуется. Поэтому неспешно поднимаю кисть. – В каком мире была последняя битва? – Хевенболл. – Благодарю. Прошу прощения, что прервал развлечение. Взмах кистью и погружение в чернила отрезает посторонние звуки. Осталось собрать голубику и апельсина у них дома и более никогда не вмешиваться в межвселенские дела. Кому бы не стало плевать на фальшивые междоусобицы? Нет ни желания, ни смысла более в этом участвовать. Лучше найду, чем можно заполнить карту памяти на много лет вперёд.