И не ищи её следы

      Дождь все-таки прорвался с неба неукротимым водопадом. Дворники на лобовом стекле с огромным трудом справлялись со своей работой, и вид спереди все равно оставался размытый. Не маячь прямо перед носом синяя шашечка полицейской машины, Чарли вряд ли смогла бы быстро ориентироваться на дороге.       Несмотря на то, что ехали, по меркам Рейнта, довольно быстро (инспектор впереди включил маячки и кричал в мегафон на попутных водителей, прося расступиться), сидящий на соседнем сиденье Леопольд нетерпеливо барабанил пальцами по рукоятке трости. Чарли было стыдно признаться, но этим он ужасно её раздражал. Особенно бесило, когда ноготь князя с неприятным скрипом соскальзывал с металлического навершия. Детектив не знала, из чего сделаны вампирские когти, но клацающе-скрипящие звуки, которые они издавали, были просто невыносимы.       Единственный, кто спасал положение — это сидящий на заднем сидении Ольгерд. В моменты, когда Чарли готова уже была забрать трость князя, сломать её и выкинуть в окно, секретарь подавался чуть вперед и спрашивал что-нибудь, что отвлекало Леопольда от пагубной привычки, и завязывал с ним короткий диалог. Однако такого трюка хватало ненадолго, и вскоре князь снова принимаясь барабанить пальцами, уже разговаривая с Ольгердом.       Последний поворот и загоревшиеся красные огни машины Маэрса, шедшей впереди, заставили Чарли вздохнуть с облегчением и пулей выскочить на улицу.       Госпиталь Клерика Уордрифа насчитывал всего пятнадцать этажей. По сравнению с другими зданиями в Рейнте, он выглядел совсем крошечным, и на фоне серых покосившихся многоэтажек портового района выделялся светлыми фасадом с маломальским ремонтом. По крайней мере, в стенах не было трещин размером с ладонь, и окна были хоть и не целы, а местами вместо стёкол даже виднелся картон, но хоть все рамы оставались на своих местах.       Внутри стоял густой полумрак. Как только Чарли переступила порог холла, в нос ударил запах сырости и лекарств. В коридоре работало всего несколько лампочек, некоторые из которых периодически мигали, приправляя царившую атмосферу нотками безнадёжности. Однако местным медсёстрам это, кажется, совсем не мешало. Они ловко лавировали между хаотично расставленных скамеек и каталок, на которых лежали люди (наверное, не только люди, но учитывая, как мало в Рейнте представителей других рас, даже Чарли по старой привычке на каждого встречного сразу же вешала ярлык «человек»). Среди медсестер затесались и полицейские. Они не отличались грациозностью, и когда проходили мимо пациентов, большая часть из которых выглядела совсем не благовидно, обязательно кого-то задевали, провоцируя поток нецензурной брани.       Возле входа прибывших встретил невысокий, но плотный и коренастый пожилой мужчина с пышными аккуратно уложенными седыми усами. Он широко улыбнулся Маэрсу и крепко пожал ему руку.       — Фрэнки, друг мой! Рад тебя видеть!       Затем усатый, одернув ладно сидящий мундир и, стукнув каблуком, отдал честь Леопольду.       — Старший суперинтендант Теодор Хастэр! — отчеканил он. — Рад служить, господин посол!       Князь коротко поклонился ему.       — Прошу вас, отведите меня к жене.       

***

             Они шли длинными петляющими коридорами, которые чередовались крутыми лестницами. Вела их невысокая и очень сухая пожилая женщина. Её седые волосы были собраны на затылке в тугой пучок, так что ни одна прядка не выбивалась. При встрече она неодобрительно осмотрела мужской костюм Чарли и, выпрямившись, строго нахмурила тонкие брови. Мэри Хопкинс, так представил её суперинтендант Хастэр. Главный и единственный врач в госпитале. Леди явно старой закалки.       Детектив удивлялась, как этой женщине, учитывая уже преклонные года, удавалось быстро порхать с лестницы на лестницу, перепрыгивая не самые благонадёжные ступеньки. Даже Чарли, будучи моложе всех своих спутников, с трудом успевала за ней. Ольгерд вообще сдался на третьем этаже и, запыхавшись, с позволения Леопольда, вернулся обратно в холл. Князь единственный, кто не уступал мисс Хопкинс в прыти.       — Почему вы не почините лифт? — поинтересовался Маэрс.       Мисс Хопкинс сверкнула на него живыми ярко-голубыми глазами из-под больших круглых очков.       — Движение — залог крепкого здоровья. Мы все следуем этому правилу, — серьёзно ответила она, элегантно придерживая подол длинной юбки и быстро переступая со ступеньки на ступеньку.       Чарли предположила, что такой ответ значит примерно: «Вы что, не видите, у нас нет денег, но мы ни за что в этом не признаемся».       — Так вы сказали, что княгиню к вам привела одна из местных маман. Я правильно понял? — начал Маэрс, воспользовавшись тем, что мисс Хопкинс в очередной раз остановилась перед массивной железной решёткой, ища нужный ключ.       — Все верно, инспектор, — сухо ответила женщина, поправляя очки. — Лесси сказала, что её парни нашли бедняжку в подворотне. Без сознания. — Наконец, не без труда отперев решетку, она вздохнула. — Чудесная женщина эта Лесси. Единственная, кто заботится о своих девочках. — Женщина пропустила спутников на этаж и сама зашла следом, запирая замок. — Она сразу признала в бедняжке пропавшую княгиню и привела ко мне.       — Мы уже допросили Лесси и её парней, — бодро отчеканил Хастер. — Я подготовлю протокол для передачи во второй отдел.       — А сама княгиня что-нибудь рассказала? — спросила Чарли, мельком оглядывая гораздо более светлый и чистый коридор десятого этажа. Здесь даже почти не пахло плесенью.       — Хм, — Мисс Хопкинс чуть сбавила шаг. — Боюсь, она ничего и не смогла бы сказать. Уж не знаю, чего бедняжка натерпелась, но она ничего не помнит.       Леопольд резко остановился.       — Не помнит? — Его брови чуть приподнялись вверх.       — Да, — обернувшись через плечо и поправив указательным пальцем сползающие на нос очки, невозмутимо ответила мисс Хопкинс. — С людьми иногда такое случается.       Не дав женщине договорить, князь стремительно зашагал вперед по коридору.       — Постойте! — Приподнимая подол юбки, врач побежала за Леопольдом. — Вы ведь не знаете, куда идти!       — Так показывайте! — коротко бросил он.       Княгиня выглядела ровно так же, какой детектив запомнила её с их последней встречи в «Упырином Семействе». На вид ей с трудом можно было дать больше двадцати. Бледная, маленькая и худенькая, казалось, она состояла только из длинных серебристых волос и больших светло-карих глаз. Даже выражение лица все то же: растерянно-тревожное. Чарли хорошо помнила их встречу. Это случилось буквально через пару дней после покушения на Леопольда. Знатно его тогда подстрелили. И вот, не успев скинуть бинты, он решил в одну ночь не возвращаться домой, никого не предупредив и отпустив охрану. Княгиня не могла найти себе места. Даже приехала в «Семейство» надеясь, что князь просто засиделся допоздна. Чарли попросила пару своих «Воронов» помочь в поиске, но он не увенчался успехом. Утром Леопольд вернулся сам. Где он пропадал и чем занимался, детектив не знала. Но, как выяснилось, та самая статья в «Рейнт сегодня» действительно приоткрывала завесу тайны.       Теперь же пани Врацлавская, видимо, не могла найти себя и свои воспоминания, оттого и выглядела совершенно растерянной.       Она сидела на краю кровати, кутаясь в, очевидно, самое целое и сухое одеяло, которое нашлось в госпитале. Княгиня обвела гостей, вторгнувшихся в её крошечную палату, испуганным взглядом, но, увидев Леопольда, оживилась. На лице её промелькнуло узнавание. Сделав пару неровных шагов в сторону вампира, она покачнулась, но тут же оказалась в его объятиях. Леопольд прижимал княгиню к себе, шептал слова извинений, не обращая внимания на других присутствующих.       Наблюдая эту трогательную картину, Чарли только надеялась, что князь усвоит преподнесенный судьбой урок.       

***

             — Так значит, — Маэрс выдохнул вверх клубы белого дыма. — Потеря памяти произошла из-за того, что наша княгиня использовала Дикую Магию?       В тесном кабинете инспектора их собралось трое. Чарли как обычно мерила шагами маленькую комнату от стола до стены. Сам Фрэнк сидел на стареньком стуле, закинув ноги на стол аккурат между двумя высокими кипами документов. А Никор Вандерс — младший брат и напарник Чарли — сидел на слегка покосившемся стуле для гостей, перекидывая из одной руки в другую небольшой металлический посох с круглым навершием. Они совсем не были похожи друг на друга. Не слишком высокого роста, с бледной кожей и ровно подстриженными чуть ниже плеч прямыми волосами, детектив предпочитала удобный мужской костюм самого простого кроя. Никор же был очень высоким и худым, со смуглой кожей, которая совершенно не вязалась с белоснежными волосами, вьющимися до подбородка. А между показательно небрежно уложенными кудрями нет-нет, да проглядывали небольшие чёрные рога. Одежду он предпочитал броских цветов. Сейчас поверх тёмно-синей рубашки был наброшен красный бархатный пиджак с чёрной вышивкой по краю бортов. Такой стиль ему чертовски подходил.       Единственное, что выдавало родство между Чарли и её братом — серые, словно небо над Рейнтом, глаза.       — Да. — Никор подался чуть вперед, опираясь на посох. — Княгиня не может пользоваться обычной магией. Только Дикой. А под куполами это хуже самоубийства.       — Это ещё почему? — удивился Маэрс.       — Потому что разрушает разум и душу, — ответила Чарли вместо брата. — Учитывая, что от княгини буквально фонило Дикой Магией, я удивлена, что она только память повредила.       Никор пожал плечами.       — Бессмертные, кто ж знает, как они устроены.       — Ох, чародеи, — протянул Маэрс, выдыхая очередную струйку дыма. — Ладно, пойдём дальше. — Он бросил окурок в пепельницу и зажег новую сигару. — Ступни княгини были в свежих ссадинах. Она явно бежала. Полагаю, что от кого-то, раз использовала свою магию, зная о последствиях. Вопрос: от кого?       — Мои «Вороны» прочесали чуть ли не весь портовый район. Следов Дикой Магии не нашли. Да и крови было недостаточно, чтобы Леопольд смог её учуять. Так что сказать, откуда и от кого конкретно княгиня бежала… — Чарли цокнула языком, — затруднительно. — заключила она, продолжая медленно расхаживать из угла в угол, заложив руки за спину.       — Можем ли мы исключить князя?       — Алиби у него беспрекословное. Никор ходил за ним по пятам все два месяца, — ответила детектив, указывая на брата. Тот кивнул в знак согласия.       — Хорошо, допустим. — Маэрс скинул ноги со стола, достал из ящика конверт и протянул его Никору. — Что скажешь на это?       Чародей достал несколько чёрно-белых фотографий и, нахмурив густые белые брови, принялся их рассматривать.       — А что вы хотите от меня услышать, инспектор? — наконец произнёс он.       Маэрс улыбнулся одними уголками губ. Придвинувшись вперед, сложив пальцы домиком и уложив на них подбородок, он заговорил:       — Обрати внимание: шрам на спине и на горле. — Инспектор указал на две фотографии с красными ярлычками. Никор поднес их поближе к глазам. — По словам нашего судмедэксперта, а в нем мне сомневаться ещё не приходилось, шрам на спине довольно старый. Не меньше года. Явно остался от очень глубокого пореза ножом. Не смертельного, разумеется. Однако, — Маэрс перевел внимательный взгляд с одного собеседника на другого. — Князь утверждает, что на теле его жены не было ни единой царапины. И был, мягко сказать, удивлен, когда я намекнул, что он может быть к этому причастен.       Чарли покачала головой.       — Я знаю Леопольда. Он быстрее себе руку отрежет, чем тронет кого-то. Тем более свою собственную жену.       — Соглашусь с Чарли, — поддержал Никор. — А учитывая то, что княгиня пользовалась Дикой Магией… — Он закатил рукав пиджака, открывая смуглую кожу на правой руке. — Я тоже своего рода Белая Ведьма, — на его лице заиграла лёгкая улыбка. — Чарли не даст соврать, месяц назад я случайно обварил руку…       «Арно случайно обварил тебе руку, приняв её за иллюзию», — поправила про себя детектив, но вслух ничего не сказала. Только кивнула в знак согласия.       — Было, конечно, крайне неприятно, — тем временем продолжал Никор, — огромный ожог, больница, все дела… Однако, — смуглые пальцы сжались и разжались. — Пара заклинаний с Дикой Магией за куполами, и я как новенький.       — Чародеи… — снова протянул Маэрс, закуривая очередную сигарету. — Ладно, это подтверждает одну из моих догадок. — Он вздохнул. — Тогда картина становится яснее. Второй шрам на шее. По словам судмедэксперта, он совсем свежий.       Чарли подошла к брату, взяла у него из рук фотографию, где крупным планом был изображен длинный ровный след. Явно от глубокого пореза. Филигранная работа. От таких умирают, и умирают медленно.       Видимо, прочитав мысли Чарли по выражению лица, Маэрс с вызовом посмотрел на неё, улыбаясь при этом, словно ищейка, напавшая не след.       — Думаю, — начала детектив, — наша княгиня воспользовалась магией прямо в момент, когда убийца перерезал ей горло. А потом сбежала. — Она взяла из рук Никора вторую фотографию. — Если предположить, что рана на спине появилась раньше и уже успела немного зажить… — Сопоставив два снимка и убедившись, что «работы» на них действительно похожи, Чарли кивнула. — Думаю, убийца где-то держал княгиню. И, если бы не магия, мы нашли бы на её теле гораздо больше подобного. — Детектив положила перед собеседниками фотографию шрама на спине. — Предположу, что мы имеем дело не с простым грабителем, а с маньяком…       — Да, — кивнул Маэрс, улыбаясь шире. В глазах его блеснул огонёк. Он всегда вел себя так, когда распутывал клубок очередной загадки. — Всё выглядит именно так.       Инспектор поднялся, одним движением затушил сигару и, аккуратно взяв с вешалки пальто, вновь обратился к собеседникам.       — Княгиня нашлась, но расследование не закончено. У нас с вами ещё много работы.