Среди теней Инферы

Хлопковое голубое платье, обшитое по краям белым кружевом, ярким цветным пятном выделялось на фоне серых однообразных стен длинных коридоров базы Павших Ангелов в Кириосе, что после своего возведения получила номер «47» и так и величалась «База-47», ибо красивых имён для мест, где братья и сёстры Ордена вели свою деятельность, не предусматривалось.    «А ведь Главный Штаб первое время после его основания тоже назывался столь же чёрство и лаконично — «База-1», но с течением времени и увеличением значимости объекта Павшими Ангелами было принято решение переименовать его, что, впрочем, не мешает некоторым братьям и сёстрам Ордена использовать его старое название!» — эта информация, спонтанно всплывшая у Дейлины Лайт в голове, не несла для женщины никакой особой значимости, а, следовательно, не имела эмоциональной привязки, что было Дейлине только на руку, ведь сейчас она пыталась усмирить вьюгу, завывающую изнутри её головы. Не стоило ей в очередной раз обращаться за помощью к Гладессии, можно было обойтись и без её участия в процессе «устрашения» недруга. Да и сейчас с каждым новым шагом, отдаляющим женщину от палаты Лозса Армстронга, Дейлина убеждалась, что непомерной глупостью было вообще являться к мятежному Павшему Ангелу, ведь у него по факту не было ничего, что могло бы доказать виновность Делеона в ледяной атаке. И Дейлина об этом знала. Но стресс последних дней был слишком силён, и вызван он был не только попыткой Армстронга и его свиты пленить Делеона (а затем, по дальнейшей задумке, сделать тоже самое с Дейлиной), но и беспокойством за дочь, что бесспорно была объектом охоты синеров, почтивших своим присутствием одно из окрестных селений Сирениума, ибо девочка стала бы самым лучшим рычагом давления на Дейлину.    Лайт предполагала, что главные враги Ордена рано или поздно попробуют попытать счастье и решаться организовать похищение, и большой удачей было то, что обстоятельства сложились именно так, как они сложились в ту ночь, когда Армстронг решил воплотить свою «идею». За это Лозса следовало бы поблагодарить, и Лайт была готова это сделать, проявив невмешательство в дальнейшее разбирательство последствий провального плана Павшего Ангела, но тот изволил расшатать самообладание женщины своей крайне агрессивной позицией против Делеона и сопутствующей карой, что должна была обрушиться на Лайта за нападение, если вина его будет доказана. Но доказательств у Армстронга не было, зато была твердолобая уверенность в своей правоте, и способность удивительнейшим образом убеждать в своей позиции других. И эти другие верили ему и были готовы пойти ему навстречу, а потому держать в узде свой порыв проучить Лозса с каждым новым нелестным высказыванием в сторону Делеона было всё сложнее.    Дейлина честно пыталась не пересекаться ни с кем из сторонников Армстронга, ведь на «Базу-47» она прибыла исключительно ради своих собственных целей, никак не связанных с Лозсом и его обвинениями. Но очередные кривотолки, прилетевшие женщине в спину, переполнили чашу её терпения и заставили Лайт сменить маршрут своего пути, ведь чтобы остановить распространение грязных сплетен, нужно было заставить замолчать их главный источник. Дейлина была уверена, что после её маленькой, но достаточно содержательной сцены, Лозс поумерит свой пыл и пыл своих сторонников, но у всего была своя цена, и Лайт платила её сейчас ощущением чужого присутствия в собственном разуме и теле.   Душа Льда и Вечного Мороза — Гладессия — чуть больше года назад выбрала Дейлину в качестве своего нового носителя и постепенно сливалась с собственным духом женщины, и всё больше заявляла свои права на владение телом. И это крайне беспокоило Дейлину, и именно поэтому она и явилась на «Базу-47» — за информацией о её положении, и получить её она могла от единственного по-настоящему надёжного источника, до которого женщине ещё предстояло дойти.    Коридоры «Базы-47», так же как и на любом другом объекте Павших Ангелов, были однообразны на вид и крайне скупы на ориентиры, но каким-то чудом Дейлине всё же удалось не заблудиться и дойти до нужной двери, что при буре, разыгравшейся внутри её головы, было делом достаточно затруднительным. Но Гладессия была чуть менее настойчивой, чем обычно, и приступ у женщины закончился раньше, чем она рассчитывала. В голове внезапно стало пусто и тихо, и осознание того на миг оглушило Дейлину, заставив впасть в ступор и замереть перед дверью, выкрашенной в темно-синий цвет. Женщина целую минуту потратила на созерцание деревянной поверхности, будто бы была способна сквозь неё видеть.   Но синеры так же, как и смертные, не могли, подобно Павшим Ангелам, чувствовать энергию жизни других живых существ вокруг себя, а потому Дейлина не могла определить, находится ли кто-либо за дверью или же нет. Однако отсутствие подобной способности женщину нисколько не расстраивало, поскольку никаких особых преимуществ она не давала, кроме обеспечения самого факта, что поблизости находится кто-то живой, но дать чёткое определение в ком именно пылает жизнь, она не могла. А коли так, то в чём был смысл этого дара? Впрочем, Павшие Ангелы могли и не раскрывать секретов своих особых умений, что было весьма дальновидно с их стороны.   Лайт, наконец, пришедшая в себя, подняла руку и постучала в дверь, поморщившись от вида образовавшегося на её поверхности тёмного пятна — одной из магических меток, что самопроизвольно источались телом синера вместе со скверной, «разглядеть» которую было недоступно простым смертным. Для смертных скверна ощущалась, как обычные следы волшбы, истончившиеся от времени настолько, что утратили свои особые «оттенки», но Павшие Ангелы, синеры и последователи обеих враждующих сторон видели её так, как видела её сейчас Дейлина, — жирной чёрной кляксой с безымянной магией на деревянной поверхности двери. Сколько таких отпечатков Лайт оставила за день, она не смогла бы сосчитать, и внутренне завидовала Павшим Ангелам и смертным, ведь организмы тех не растрачивали волшбу понапрасну, — та формировалась и изливалась сугубо по их желанию, а до того никак не проявлялась и присутствия своих владельцев не выдавала, а ещё она не была безымянной, хотя у Павших Ангелов и была чуть искажена из-за «Ритуала Воскрешения».    Дейлина скользнула взглядом по зачарованным браслетам, что не позволяли ей использовать магию, и не понимала, почему её «кандалы» не блокируют выделения скверны из организма, ведь та тоже была воплощением волшбы. Лайт почти привыкла к постоянному окружению колдовской «грязи», но та постоянно пятнала её дочь, а к этому женщина не могла привыкнуть. Слабым утешением было то, что зачарованную «гадость» подцепить можно было только при соприкосновении с синером, но при взаимодействии с предметами, подпорченными скверной, испачкаться было невозможно.    Дверь резко открылась, и у порога приёмной секретаря Дейлину встретила высокая антропоморфная, одетая в изумрудное сари, дымчатая кошка с глазами, что два затянутых льдом озёра, обрамлённых инеем белых ресниц.    — Эклипса! — сочные, винного оттенка губы Дейлины растянулись в искренней улыбке, а в грозовых глазах загорелись озорные огоньки.    — Дейлина! — чуть поведя розовым носом и дёрнув белыми усами, мурлыкнула кошка и раскинула лапы для объятий, чуть отступив назад и давая Лайт возможность переступить порог. Та шагнула вперёд и запустила руки в лоснящийся шёлковый мех давней подруги, с которой не виделась уже очень давно.   — Давно не виделись, Эклипса! — прошептала Лайт, ощутив на обнаженных лопатках мягкие подушечки деформированных лап, что отдалённо напоминали человеческие руки.    — Сменила стиль, Дейлина! — разомкнув объятья и отступив, констатировала Эклипса. — И гриву отрастила ещё сильнее!   В их последнюю встречу Дейлина выглядела иначе, и вместо летнего хлопкового платья женщину с ног до головы облачала латная белая броня, и волосы цвета расплавленного золота были намного короче, нежели сейчас.    — Зато ты совсем не изменилась, дочь Клана Лугна! — улыбка Лайт стала ещё теплее, а в уголках глаз против воли собралась влага.   — Только не вздумай лить предо мной слёзы, подруга! — в шутливой манере изрекла Эклипса Лугна, мягко обхватив лицо Дейлины «руками» и легонько погладив щёки женщины подушечками больших «пальцев». — Ну, чего ты в самом деле! Неужели думала, что я буду тебе не рада?   — Я — синер, Эклипса! Синерам никто не рад…   — Глупости! — решительно перебила дымчатая кошка и коснулась лба Дейлины своим. — Ты не могла поступить иначе! Я это знаю, и ОН это знает!   Лайт отстранилась от Эклипсы и заглянула в её синие фосфоресцирующие глаза:   — ОН здесь?   — ОН прибудет в течение нескольких часов! Но будь уверена — ОН искал встречи с тобой!    — Значит, я верно прочитала знаки…   — ОН никогда не сомневался в твоей смекалке! Как и я… Но ОН явится позднее, и за это время мы успеем выпить чаю и немного посекретничать, и ты расскажешь мне о своём маленьком милом «котёнке»! — Эклипса подмигнула Дейлине и поспешила приготовить горячий травяной напиток из тех, что славились на её родной земле.    — Да. Конечно… — Дейлина подошла к мягкому кожаному дивану насыщенного кофейного оттенка и плавно присела на самый край.    Эклипса организовала чай достаточно быстро и в течении весьма продолжительного времени вела с подругой непринуждённую беседу, выведывая у неё последние новости и делясь наиболее значимыми событиями в своей жизни.   Дверь в приёмную открылась неожиданно, и спустя мгновение порог переступил высокий красивый молодой мужчина в белой классической рубашке и чёрных зауженных брюках. Неоново-белые волосы средней длины ниспадали ему на плечи, а из-под неровно остриженной чёлки горели пытливые лиловые глаза.   — Рейси!   Немногие имели право обращаться к Рейстлину Старку просто «Рей», однако ещё меньше было тех, кому позволялось называть его «Рейси». Такие люди считались едва ли не мифом, и Дейлина Лайт была одной из таких легенд.   — Здравствуй, Дей! — Рейстлин отвёл рукой пряди чёлки с глаз и мягко улыбнулся названной сестре, с которой не виделся со дня именования её дочери.   Дейлина преодолела разделявшее её с Рейстлином расстояние почти мгновенно и прижалась к нему всем своим телом, вновь ощутив себя той маленькой девочкой, что некогда нашла поддержку от совершенно незнакомого ей человека.   — Братик! — прошептала она, чем вызвала мягкую улыбку на тонких бледных губах Старка. Мужчина заключил Дейлину в кольцо ответных объятий — синтетическая, почти белая кожа его рук была на ощупь неотличима от настоящей, но не дарила тепла. Но это совсем не волновало Дейлину, ибо тепло исходило из пылающего живого сердца Рейстлина Старка, и плевать ей было на то, что оно было заковано в кибернетическое тело.   — Давно меня ждёте? — опалив горячим дыханием бледно-розовое ушко Дейлины, вопросил Рейстлин. Ответила ему Эклипса:   — Достаточно для того, чтобы мы успели поделиться новостями друг с другом! И, к слову, истории с участием маленького рыжего «котёнка» мне очень понравились!   — Я бы тоже их с удовольствием послушал! — произнёс Старк, выпуская Дейлину из кольца объятий и заглядывая ей в глаза. — Но прежде мы обсудим то, что тебя сейчас волнует, сестра!    Лайт закусила губу и чуть отступила назад.   — Эклипса, мы с Дей побеседуем у меня в кабинете! Будь добра, донеси до тех, кто решит почтить меня своим визитом, что меня нет до тех пор, пока мы не закончим наше с сестрой общение!    Дочь Клана Лугна довольно заурчала, стегнув длинным пушистым хвостом и напоследок вручив Дейлине чашку, наполненную новой порцией чая. Та благодарно улыбнулась и проследовала за Рейстлином.    Кабинет Старка был большим, светлым и насквозь пронизанным духом Кириоса, ибо был выполнен в таком же, как и весь город, стиле. Здания Кириоса внешне и изнутри были подобны сложным многоуровневым механизмам, а сам город при взгляде на него с высоты напоминал огромные старинные часы с прокручивающимися время от времени шестерёнками и меняющими позицию на циферблате стрелками. Сколько времени ушло на то, чтобы спроектировать это чудо, было сложно вообразить, но даже сейчас в процессе возведения новых строений, их встраивали новыми деталями в единый механический организм. Механический организм был и внутри кабинета Рейстлина Старка, что было неудивительно, ведь мужчина был потомком одного из проектировщиков города.   — Дей? — Рейстлин не сразу начал диалог и первое время просто наблюдал за названной сестрой, устроившейся на высоком, напоминающем ключ от заводных часов, стуле напротив его рабочего стола, что создавал преграду между ними, а для Дейлины — ещё и некое подобие защиты, которую женщина подсознательно создала впереди себя, и не потому что ожидала от Старка удара, а потому, что того потребовала её привычка.   — Я не понимаю… — чуть помедлив и не поднимая очей от кружки с горячим отваром, отозвалась Дейлина. — Я не понимаю, почему Гладессия выбрала именно меня в качестве своего нового носителя, ведь я — синер и моей душе положено отправится в Бездну! В чём был смысл подобного решения?   Женщина резко подняла глаза, и взор её, полный ожидания, впился в лицо Старка. Мужчина ответил ей таким же внимательным взглядом и обдумывал, что сказать в ответ.   — Твоя душа теперь находится под защитой Высшего Духа, Дейлина, и Бездна ей более не грозит! — спустя минуту молчания изрёк Рейстлин. — И когда придёт время провести «Ритуал Искупления», тот снимет чары «Ритуала Воскрешения», уберёт лишнее «звено» в Золотой Цепи в лице твоей души и восстановит связь между духом Делеона и духом сына Розали! Всё будет так, как и должно быть, но с одним лишь исключением — твоя душа не будет уничтожена, она будет «перекована» и займёт своё место в совершенно другой цепи, что являет собой цикл воплощений Гладессии!    — Но разве же я заслужила то, Рейси? — Дейлина судорожно вздохнула. — Я не понимаю!   — Заслужила…   Лайт вздёрнула бровь, ожидая пояснений.   — Но понять ты это сможешь лишь тогда, когда станешь с Гладессией единым целым! Она сама поведает тебе о том, почему на тебя пал её выбор! Высший Дух, что некогда выбрал  меня в качестве своего носителя, снизошёл до объяснений! — не такого ответа ждала Дейлина, но Старк уже закрыл этот вопрос, безапелляционно потребовав задать следующий. — Спрашивай дальше, сестра!   Дейлина сделала глоток из чашки, скрывая досаду, но подчинилась воле названного брата:   — Гладессия пытается перетянуть на себя власть над моим телом! Что будет, если она сделает это до того, как придёт время проводить «Ритуал Искупления»? — этот вопрос с каждым днём всё больше волновал женщину, ибо она опасалась, что её супруг может остаться в заточении в распадающемся теле до тех пор, пока Гладессия не выберет себе нового носителя, но ответ Старка успокоил Дейлину:   — В таком случае «Ритуал Искупления» просто не потребуется. Гладессия сама снимет чары «Ритуала Воскрешения» и восстановит баланс в Золотой Цепи.    — Значит, я смогу защитить дочь, при необходимости… — Дейлина прервалась на полуслове и погрузилась в собственные размышления и к тому моменту, когда она задала следующий вопрос, на тёмном матовом металле рабочего стола Рейстлина стояли два гранённых стакана, наполненных наполовину янтарной жидкостью. — Скажи, как долго моя душа будет «перековываться»? Когда моя личность войдёт с Гладессией в симбиоз?   Прежде чем ответить Рейстлин сделал глоток из своего стакана, но слова его не принесли Дейлине радости:   — Я знаю о чём ты подумала, сестра, но боюсь, что твоя идея несбыточна! К тому же, она не очень-то справедлива по отношению к твоему супругу! Он ведь тоже имеет право видеть, как растёт его дочь…   — Это не то… — Дейлина попыталась перебить мужчину, но тот не позволил ей это  сделать.   — Уступив место Гладессии сейчас, ты, безусловно, освободишь душу Делеона и душу сына Розали от проклятья «Ритуала Воскрешения», и самым вопиющим образом лишишь синеров возможности заполучить союзника в лице себя, но… ты эгоистично полагаешь, что сразу  сможешь стать самой собой, стать той, кем ты являешься сейчас, но Гладессия этого не позволит. Пройдёт несколько веков, прежде чем твоя личность сольётся с её, и они станут одним целым, но к тому моменту Хината успеет не только сама стать мамой, но уже, возможно, будет бабушкой! А это определённо не то, что ты хочешь! Да и к тому же повторюсь — подобное твоё решение будет крайне несправедливо к Делеону! Думаю мне не нужно напоминать тебе, что как только запретное колдовство «Ритуала Воскрешения» развеется, «жизнь» Делеона будет зависеть исключительно от того, насколько продуктивно Розали и Майкл будут заниматься воплощением новой оболочки для их сына! А ведь последние события показали довольно ясную картину того, что Делеон сделает всё возможное, лишь бы Совет Ордена не изменил своего решения и позволил вам воспитывать дочь оговорённые двадцать лет! Дей… — Рейстлин заглянул Дейлине в глаза. — Не стоит разрушать то, что ты сейчас имеешь! Это будет самой большой твоей ошибкой!   Бурбон обжёг Дейлине горло, когда та, не размыкая зрительного контакта со Старком, сделала глоток, и в очах её помимо азартного огонька идеи полыхнуло нечто другое — то, что рождается в глазах человека, когда оскорбляют его достоинство. Рейстлин определённо неправильно понял мотивы названной сёстры, и она поспешила изложить ему свою версию:   — В Истали синеры планировали похитить Хинату, и я больше чем уверена, что своих попыток пленить её они не оставят! Они хотят использовать её, как рычаг давления на меня, но рычагом давления на Гладессию она не станет никогда, а потому, если я превращусь в Гладессию в то время, как Хината будет у синеров в плену, они просто избавятся от неё, как от ненужного балласта! В нашем зачарованном мире нет такого места, куда бы не добрались носители скверны, так почему бы мне сразу не уничтожить семя их амбиций и не отдать  своё тело Высшей Душе! Это решило бы сразу множество проблем и прежде всего обеспечило бы безопасность моей дочери! — свою речь Дейлина завершила ещё одним глотком крепкого дурманящего напитка и с лёгким перезвоном опустила стакан на стол, всем своим видом демонстрируя непоколебимость и праведность собственной позиции, которую разбили вдребезги в следующий же миг:   — Корыстны ли или же праведны твои мотивы — это не имеет ровным счётом никакого значения! Если позволишь Гладессии занять своё место сейчас — допустишь самую большую свою ошибку! — уверенный тон, с которым Старк произнёс эти слова, в купе с разлившейся древностью и печалью в лиловых глазах заставили Дейлину перемениться в лице и поддаться нахлынувшему смятению. — Что бы не случилось в ближайшем будущем, не позволяй Душе Льда занять главенствующую роль!    То, что ближайшее будущее наступит через несколько секунд, Старк не уточнил, и Лайт так и не успела спросить его, откуда он знает о том, что ещё только должно произойти. «Ты был у Оракула, Рейси?» — этот вопрос сформировался у Дейлины в голове, но так и не был ею озвучен, ибо в то самое мгновение, когда её губы разомкнулись, чтобы издать звук, разум пронзил оглушительный крик боли. Одновременно с этим пред взором грозовых очей возникла картинка крупной, сложенной больше по-мужски, темноволосой женщины, что прижимала к груди бездыханное тело молодой девушки, похожей на испытывающую душевную боль незнакомку, как две капли воды.   — Ульяна! — завопила женщина, вскидывая голову и демонстрируя залитое слезами бледное лицо. Незнакомка была определённо эльфиерой — Дейлина поняла это по форме ушей, копирующей листья, и была обескуражена этим открытием, ведь эльфиеры жили на соседнем материке, Аскае, что так же, как и прочие континенты, был отделён от Инферы древней магией.    Инфера была самым большим участком суши, окружённым океаном, и подчинялась она законам Богини, что её создала. Над Инферой властвовали заповеди Тэме, над Аскаем и двумя другими материками — заповеди их собственных, создавших их божеств. Все четыре континента были изолированы друг от друга, и всего несколько раз в году между ними возникали колдовские мосты, что ткались совместно четырьмя богами. Но за долгие годы своей жизни Дейлина ни разу не слышала о том, чтобы кто-то из соседей далёких земель покинул свой родной мир и прибыл в гости на Инферу. А потому то, что открылось взору женщины сейчас было за гранью реальности происходящего. Что могло привести двух эльфиер, о которых Лайт читала только в книжках, в чужие края?   — Гррррааа! — крик нестерпимой душевной боли сменился яростным звериным рыком, а следом за ним последовала перестройка организма незнакомки. Эльфиера оказалась оборотнем и судя по тому, как долго и болезненно происходил переход в звериную форму — оборотнем она была не по рождению. Антропоморфная чёрная волчица с ядовитыми зелёными глазами вытянулась во весь рост и бросила последний пронизанный любовью взор на тело лежащей у её лап изувеченной девушки — так смотрела сама Дейлина, когда впервые взяла на руки новорождённую Хинату.   — Я отомщу им за тебя, Ульяна, и ввергну этот жестокий мир в хаос! — в следующий миг в очах волчицы разлился хищно-зелёный свет и одновременно с этим из-под самых недр земли прилетел мощнейший в своей силе толчок.    Картинка смазалась пред взглядом Дейлины, и сама она рухнула на пол вместе со стулом, ощутимо ударившись головой о покрытие. Пришла в себя она лёжа на диванчике в приёмной Эклипсы — та получала инструкции от Рейстлина. Начала Лайт не слышала, но главное её ушей всё-таки достигло:   — Гладессия будет играть с её разумом, будет давить на её моральные качества со всей возможной силой! И при той ситуации, что готова раскрыться сейчас — у Души Льда есть все шансы выиграть и захватить тело Дейлины! Потому мне важно, чтобы ты оставалась с ней, Эклипса! Ни в коем случае не дай ей превратиться! — Я сделаю всё от меня зависящее, Рей! — произнесла Лугна. После этой фразы разум Лайт вновь спроектировал то, что происходило за пределами базы Павших Ангелов. Женщина не видела, как Рейстлин покинул приёмную своей неизменной помощницы, не почувствовала, как «руки» Эклипсы касаются её лица, всё что она могла — это смотреть на то, как необъятных размеров псина, сотканная из природных богатств почвы и с головы до лап обросшая деревьями, будто мехом, разрушает Кириос своей магией и заставляет сходить с ума магов земли города. Те нападали на своих же товарищей, и уничтожали то, что ещё минуту назад было им дорого, и это выглядело страшно. Гладессия будто нарочито выбирала моменты расправы, где отцы и матери калечили своих детей, где братья и сёстры вцеплялись друг другу в глотки, а старики страдали от зверств младших поколений.   «Ты можешь это остановить!» — холодный женский голос звучал на удивление маняще и убедительно, и Дейлина несмотря на всю свою многолетнюю выдержку поддавалась его влиянию.   — Дейлина! — Эклипса сопроводила собственный зов ушатом горячей воды, на несколько минут отрезвившей Лайт и вернувшей её в реальность. — Не вмешивайся! Ситуация разрешима, и Рейстлин справится! Не сомневайся в этом!   Кошка похлопала подругу по щекам для пущего эффекта и наколдовала ещё один водный шар.   — Эклипса, я не понимаю! Эта эльфиера, что устроила весь этот хаос, она определённо использует силу Высшего Духа! Но разве Высшие Духи могут выбирать себе в носители кого-то вне нашего материка? — охрипшим голосом вопросила Дейлина, когда напор Гладессии немного схлынул, возвращая женщине способность ясно мыслить.   — Спросишь у Рейстлина, когда всё это закончится! — делая особый акцент на каждом слове с рычащими нотками в голосе, отчеканила Эклипса.   «А будет ли у кого спрашивать?» — Гладессия заключила в ледяную броню своего будущего носителя, и с новой силой стала «ввинчивать» в мозг Дейлины свою истину.    — Проклятье! — прорычала Эклипса, когда трюк с горячей водой, во второй раз опрокинутой Лайт на голову, не сработал. Кошка чертыхнулась, но панике не поддалась и решила, что будет самым разумным попробовать «взять» лёд огнём. Дочь Клана Лугна помолилась Богине на удачу и воззвала к собственному магическому ядру, начав черпать из него чары. Пламя сформировалось у Эклипсы на «ладонях», чтобы в следующий миг окружить стройную, покрытую тонкой на вид корочкой льда фигуру Лайт. Но та оказалась недосягаема, хоть и чувствовала обрушившийся на её организм жар.   Гладессия же в этот раз вцепилась в разум Лайт настолько крепко, что никакие манипуляции кошки, не помогали той вырвать подругу из разворачивающегося пред её внутренним взором творения «кинематографа». Место действия на этот раз перенеслось в самое сердце Кириоса, где развернулась битва двух Высших Душ.   Небо над головой скалоподобной волчицы, что продолжала крушить единственные в своём роде строения, затянули тяжёлые чёрные тучи и в воздухе ощутимо запахло озоном, а прямо напротив скалящейся пёсьей морды застыла маленькая, сотканная из чистой энергии белая фигурка мужчины с раскрытыми за спиной светящимися крыльями.   «Рейстлин!» — поняла Дейлина, ощутив, как с новой силой учащается биение её сердца. Боевая форма названного брата была подобна насмешке в сравнении с габаритами его противницы. Та не стала тратить время на долгие прелюдии и атаковала первой, с невероятной скоростью выбросив когтистую лапу в сторону Рейстлина. Когти эльфиеры состояли из особого взрывчатого минерала, что должен был вступить в реакцию с чистой энергией, из которой сейчас состояла боевая форма Старка, и нанести существенный урон противнику волчицы при взрыве. Эльфиера при этом не пострадала бы — сотканная из камня защита была способна восстанавливаться сколь угодно времени, а «сердце» титанических размеров существа находилось в глубинах скалоподобного тела. А потому для того, чтобы добраться до хрупкой, состоящей из плоти и крови, оболочки оборотня, через которую пропускались мощные чары земли, требовалось приложить значительные усилия.    «Да поможет Рейси Богиня!»   Удар псины не достиг цели — когти рассекли пустоту в том месте, где ещё мгновение назад светящейся во мраке стрелой застыл Рейстлин Старк. Ответ на выпад с его стороны последовал незамедлительно, и с неба на волчицу обрушились сотни стрел из тонких серебряных молний. Те жалили быстро и беспощадно, выгрызая целые куски горной породы, добираясь до жил из стихийных минералов и активируя их скрытые свойства. Разноцветные кристаллы вступали в реакцию с чистой энергией и наносили дополнительный стихийный урон оболочке оборотня, поджигая, вымораживая и взрывая её. И всё это происходило с такой немыслимой скоростью, что волчица просто не успевала восстанавливать уже разрушенные покровы тела. Но выход из сложившейся не в её пользу ситуации она нашла довольно быстро, призвав на помощь поддавшихся её влиянию магов земли.   Дейлина выругалась — тварь собиралась использовать колдунов, как живой щит, делая ставку на человечность противника, но Рейстлин не ослабил натиска, сметая «защитников» оппонентки одного за другим. Однако псина — Милана Эрроу — не изменила тактику, продолжая приносить ведунов в жертву, и медленно, но уверенно восстанавливала  свой каменный организм.    «Жители Кириоса проклянут твоего брата за это! Его ресурс не бесконечен, и сам он падёт от когтей Души Земли! Смотри же, что будет с ним, когда последняя живая защита волчицы исчезнет, а она, восстановившись и улучив момент для атаки, нападёт в ответ!» — Гладессия была беспощадна в своём желании заполучить оболочку Дейлины, а потому воплотила пред взором её беспокойных очей то, что было воплощением одного из её кошмаров — Милана, усыпанная дымящимися трупами своих «защитников» в окружении разрушенных зданий Кириоса, сжимает в кулаке Рейстлина Старка и довольно скалится во тьме. В следующий миг «рука» псины усиливает захват.   — Нет! — завопила Дейлина, вырываясь из плена навеянных видений и устремляясь к выходу из приёмной Эклипсы на ходу сметая кошку со своего пути ледяной атакой. Дочь Клана Лугна с гулким грохотом ударилась о стену и едва не потеряла сознание, но, к счастью, у неё было время, чтобы восстановиться после неожиданной атаки. Дейлина не могла черпать зачарованную силу из собственного магического ядра, поскольку его блокировали браслеты у неё на руках, и подругу женщине помогла «оттолкнуть» Гладессия, что могла колдовать вне зависимости от своего будущего носителя до тех пор, пока её собственное магическое ядро не сольётся с источником магической силы Дейлины. Но даже у такой способности была своя цена — магическое ядро внутри тела живого организма распадалось только после гибели смертного, а до того развивалось и деградации не поддавалось в отличие от источника колдовской силы Высшего Духа. «Сердце» чародейской мощи Гладессии теряло частицы самого себя с каждым новым заклинанием, а потому Душа Льда и Вечных Морозов спешила слить своё магическое начало с магическим началом Лайт — чтобы сохранить как можно больше мощи, накопленной в предыдущих воплощениях.   — Синерова Бездна! — дверь не стала препятствием на пути у Дейлины, но Рейстлин предусмотрительно возвёл сверкающий барьер перед уходом, что отбросил Лайт обратно в приёмную при попытке покинуть обитель.   — Дейлина, остановись! — Эклипса, наконец, преодолевшая последствия сопутствующего после удара о стену ущерба, метнулась к подруге повторно, в попытке удержать её на месте, но Душа Льда повторила атаку, не позволив кошке приблизиться. — Гладессия играет с твоим разумом! То, что она показывает тебе может быть неправдой!    «Я не лгу тебе, Дейлина! Рейстлин погибнет сегодня! А Дух Чистой Энергии выберет себе нового носителя!» — перекрывая голос Эклипсы, промолвила Гладессия. — «Я могу спасти твоего брата и его репутацию, и воплотить то, о чём ты думала и что высказывала ему до всего этого хаоса! Твои мысли были правильными, и они могут стать реальностью! Так позволь же мне воплотить их в жизнь! Позволь мне спасти Рейстлина Старка!»   Властный голос был пронизан такой уверенностью и властностью, что предостережения Рейси напрочь вылетели у Дейлины из головы, а голоса Эклипсы женщина не слышала. В довесок, Гладессия продемонстрировала Лайт изуродованное до неузнаваемости тело Старка, и его вид стал финальным аккордом в решении Лайт.   — Я согласна отдаться тебе, Душа Льда и Вечных Морозов! Только спаси моего БРАТА! — после этих слов «кандалы» Дейлины осыпались бесполезными осколками, а в магическое ядро женщины, освобождённое от сдерживающих его силу чар, запустила «ладони» Душа Льда и Вечных Морозов. Источник магических сил Высшего Духа стремительно сливался с источником магических сил Дейлины, концентрируя вокруг тела женщины небывалый сгусток магической силы. Под её натиском барьер, что не позволял Лайт покинуть приёмную, покрылся трещинами и пал от лёгкого прикосновения покрытой инеем руки.   Глаза Дейлины налились синевой сапфира, а сама она, обратившись в снежную пыль, устремилась за пределы базы Павших Ангелов номер 47, чтобы «загореться» ледяной звездой прямо напротив скалящейся морды эльфиеры. Айсберг вклинился между двумя противниками, создавая защиту для Рейстлина Старка, который готовил на тот момент новую атаку. Мужчина, материализовавшийся до появления ледяной звезды на уровне груди скалоподобного оборотня, планировал нанести ему удар такой мощи, что позволила бы нанести каменному зверю глубокую рану, внутрь которой Рейстлин рассчитывал проникнуть далее и уже изнутри начать пробивать себе путь «сердцу» магических сил Миланы — к её смертной оболочке. Но Гладессия спутала мужчине все карты, и удар того угодил противнице в лапы, на которых та стояла.    Милана пошатнулась и чтобы сохранить равновесие, а заодно и разрушить ледяной чертог, в котором преображалась новая человеческая оболочка Гладессии, вонзила свои когти в лёд. Тот ответил мощным колдовским выбросом — морозным дыханием, накрывшим весь город и погрузившим всех живых существ внутри него в сон.   Эльфиера-оборотень лишилась живого щита окончательно — ледяные чары усыпили магов земли, которых ещё не оглушили и обездвижили слабые электрические разряды, обрушенные в бесчисленном количестве Рейстлином Старком. Холодные потоки ветра подхватили тела ведунов и опустили их на относительно безопасные участки почвы.   — Не подаришь ли мне танец, эльфиера? — красивая, будто сотканная из чистейшего лунного света, беловолосая синеглазая женщина подарила упавшей на колени волчице тонкую ироничную усмешку и взмахом руки, не дожидаясь ответа, обрушила на неё с неба ледяные осколки. Те вонзались в каменную кожу оборотня, не причиняя боли, но пробивая корнями путь к живой антропоморфной плоти, и Милана ничего не могла поделать с этим. Спустя несколько минут, Гладессия подала знак Рейстлину ударить всей своей мощью по вымороженному до основания каменному организму, что Старк и сделал. Копьё из молнии ударило по застывшему посреди Кириоса монументу, в который обратилась волчица, и разбило его на крупные куски земной тверди. Статуя осыпалась стремительно, явив ледяной капкан Гладессии, что удерживал внутри себя эльфиеру. Та ещё не скинула с себя звериную форму, но это не имело ровным счётом никакого значения. Больше Милана никому не могла навредить.   — Её судьбу я предоставлю решать тебе, Дух Чистой Энергии! — промолвила Гладессия и с ожиданием воззрилась в лицо Рейстлину.    Тот ответил не сразу, ибо мысли его были заняты другим:   «Что же ты наделала, Дейлина? Что же ты наделала?»