Среди теней Инферы

«Розали! Прости меня! Я не смогу сдержать данное тебе слово!» — женщине, материализовавшейся в мыслях, Лозс Армстронг обещал, что синер, ставший «клином» между жизнью её сына и смертью Делеона, отправится сегодня в бездну, а Майкл Кандрос посеет семя новой жизни внутри Розали, чтобы через девять месяцев душа их сына воплотилась в новой оболочке, а дух Делеона, наконец, освободился от уз истлевающей плоти.   Но мироздание творило свою историю и не желало пока вычеркивать Дейлину Лайт из неё — женщину, что нарушила непреложный закон Цикла Жизни и Смерти, гласивший, что на место ушедшей в Поток Духов души в Мир Живых должна придти другая, с предшественницей связанная. Обе они, будто звенья в цепи, и ничто не должно вставать между ними.   Но Богиня Тэме была милосердна к человеку, даровав своему самому любимому творению возможность воскрешать, но с условием, что коль скоро из одной из верениц Цепей Жизни будет вырвано одно «звено», его следовало заменить другим, но не «чужим», а «звеном» того, кто «Ритуал Воскрешения» проводил. Иной жертвы Мать-Создательница не принимала, и в уплату жизнь другого человека не брала, как не брала она в уплату жизнь того, кому должно было жить после человека, которого желали воскресить. А «звено», посмевшее этим законом пренебречь, становилось лишним, вклинившимся между душой умершего и душой того, кто воплотился в Мире Живых. Лишнее «звено» становилось ненужным, золотой свет бытия утратившим, и было подобно сорняку, что вырывают с корнем и предают огню, сжигая до тех пор, пока от него не остаётся даже пепла. Для этой цели существовала Бездна — чтобы сжигать «сорняки», прозванные синерами.    Дейлина Лайт была синером, отнявшим у Розали сына — мальчик рассыпался у Кандрос на руках, как если бы был соткан из песка, в тот самый миг, как Делеон Лайт сделал свой первый после воскрешения вдох, и это было по-настоящему страшно. Страшно настолько, что можно было сойти с ума от горя, а потому ничто не могло оправдать преступление, совершённое синером, в глазах Армстронга. И даже беременность Дейлины, о которой она сама узнала в процессе плетения недозволенной волшбы, не была для Лозса аргументом. Душа дочери Дейлины, Хинаты, на момент совершения «Ритуала Воскрешения» ещё только ковалась Богиней и готовилась занять своё место в одной из Золотых Цепей, а потому новой «жизнью» в полной мере в очах Тэме ещё не являлась, что спасло девочку от обращения в синера вместе с матерью, но могло предать забвению её, как очередную «заготовку» Богини, если бы Дейлина заплатила за жизнь мужа запрашиваемую цену.    Но смертные измеряли жизнь иначе. Для них она начиналась с момента её зарождения внутри женщины, а потому было очевидно, почему Дейлина не отдала требуемую «Ритуалом Воскрешения» плату. Запретный обряд был коварен и у точки невозврата, когда должно было отдавать жертву, нёс в себе искушение отдать жизнь совершенно другого человека во имя собственной «цели» или не отдавать ничего вообще. Но даже это знание и знание того, что малейшая ошибка в плетении недозволенной волшбы могла обратить человека в брэндо (чья судьба была такой же незавидной, как и у синеров, но всё же имела гуманный выход), не останавливали раздавленных горем людей от попыток вернуть близких к жизни. И какая только сила заставляла их допускать одну и ту же ошибку? И разве же доказательство того, что души не исчезают бесследно, не ходило у них перед глазами, воплотившись в Павших Ангелах? И что же нужно было сделать Ордену, чтобы эта роковая глупость прекратилась? Ведь даже Дейлина Лайт, о которой в Королевстве слагали легенды, как о элитной воительнице, смогла её совершить!   «Брешут легенды! Эта женщина — пустышка, прикрывающаяся дочерью!» — Армстронг был согласен с решением Ордена позволить Дейлине родить, но за решение позволить Дейлине растить дочь до её совершеннолетия, что на Инфере считалось возрастом в двадцать лет, — за него Лозс испытывал к Совету почти что презрение. Ведь это означало долгие мучения для Розали — скромной молодой женщины, что в виду своей природной доброты просто не могла отказать маленькой Хинате в праве вырасти в полноценной семье с родными мамой и папой. И за эту человечность Армстронг и благоволил Розали, и даже её спонтанное, подкреплённое мукой решение пойти против принятого Орденом вердикта, которому она сама же и поспособствовала, нисколько не умаляло уважение Лозса к ней. И как теперь он будет смотреть в глаза ей? И что ему нужно сделать, чтобы заслужить её прощение? Ответ был очевиден — добиться цели, ради которой и затевался план по поимке Делеона! С опозданием, но добиться!   Вот только лёгкой эта задача была только в мыслях. Она на время запалила стремление с новой неистовой силой, а оно заставило какое-то время бороться с ледяной магией, заключившей Армстронга и его спутников в тиски. Но холод с необузданной яростью, вгрызался в тело, вымораживая его, и довольно быстро усмирил пыл мужчины, а потому спустя всего четыре минуты после пленения Армстронг был уже не в состоянии противиться волшбе.   Чары льда пытали Павших Ангелов несколько часов подряд и к моменту, когда закончили своё действие, мужчины были в состоянии глубокого сна, близкого к коме, а потому глухого удара о каменный пол никто из них не почувствовал и в сознание никто из них не пришёл. Армстронг упал крайне неудачно, ударившись о твердь лицом и сломав длинный, хищно-изогнутый, будто соколиный клюв, нос. Густая, коричневатого оттенка кровь хлынула из носа, заливая опору под лицом, и пачкая белую, будто мел, кожу Павшего Ангела. Но Армстронгу было всё равно. Разум его блуждал во тьме последние часы, из которой он никак не мог выбраться. Она была страшной, вязкой и будто бы живой, давящей снаружи, вливающейся внутрь и обжигающей настолько, будто Лозса с головой окунули в чан с кипятком. Он был без сознания, но чувствовал, что сгорает в собственном разуме, как сгорало его тело в тисках ледяного капкана, когда холод стал подобен жару. И как перебороть эту муку, и сколько она уже длилась, мужчина не знал. Боль терзала естество, будто разъярённый зверь свою ещё живую добычу, и в какой-то миг Армстронг понял, что если не откроет сейчас глаза, то уже не сможет сделать этого никогда, и судьба его будет именно та, которой он так боялся — его оставят в чертогах Ордена бесполезным куском мяса.   «Я должен выбраться отсюда! У меня ещё есть дела, которые нужно сделать!» — как только эта мысль пробилась сквозь мрак, веки Армстронга дрогнули, символизируя его возвращение в сознание. Это случилось через трое суток после того, как сошли ледяные чары…   ***   Дейлина Лайт заявилась к Армстронгу, когда с момента его пробуждения минуло ещё два дня, и ничего хорошего от её визита ждать не следовало. Эта холодная в своей красоте женщина, наплевав на все правила приличия, пересекла порог его палаты, в которой он проходил восстановление после заточения в ледяной капкан, и не потрудилась удостоить мужчину приветствием даже во взгляде. Впрочем, Лозс отвечал ей таким же недобрым взором.    База, ставшая местом, где случилась нежеланная встреча, располагалась в городе Кириос и была достаточно далеко от базы, отвечавшей за покой Сирениума и его окрестных территорий, но зато могла похвастаться передовым технологическим оснащением, благодаря которому получилось поставить Армстронга и его спутников на ноги так быстро. Джей Эсперо и Хьюго Штейн никаких претензий Делеону предъявлять не стали, а вот Лозс, в виду новых обстоятельств, открывшихся ему сутки назад, просто не мог упустить шанс расквитаться с виновником его недавних страданий.   — Пришла просить за своего мужа, Дейлина? — в довольно резкой манере начал диалог Армстронг, вздёрнув острый подбородок и нахмурив широкие с изломом брови.   — Пришла плюнуть в лицо человеку, оклеветавшему его! — серые, будто грозовое небо, глаза вонзились сталью в самую суть естества Лозса. Они видели его насквозь, знали, что он пытается приободрить себя местью, ведь обстоятельства всё же сложились для него куда лучше ожидаемого.   Как бы ни был недоработан план Армстронга по поимке Делеона, а доказательства того, что слуги синеров всё же вели свою деятельность на территориях близ Сирениума, он всё же обеспечивал. Слуги синеров, как и их хозяева, оставляли на предметах магические метки, фон которых был одинаков, а потому понять, кому именно они принадлежали было невозможно, как и определить время, когда они были оставлены. Благодаря Павшим Ангелам, что разделяли точку зрения Армстронга, из специальной тюрьмы были тайно вывезены несколько последователей главных врагов Ордена. Те находились в состоянии глубокого сна, обеспечиваемого сильнодействующими медицинскими препаратами, но создавать магический след, свойственный слугам синеров, их телам это не мешало, а потому «наследить» в «логове» и оставить метки среди многочисленных улиц селений, проявив смекалку для этого, помощники Лозса смогли. С документационной составляющей Павшие Ангелы заморачиваться не стали, посчитав, что для цели появления слуг врага она была без надобности, а цель была проста и в тоже время логична — попытаться переманить Дейлину Лайт на сторону синеров, и лучшей местности для того, сыскать было проблематично. Так же рассудили и настоящие синеры, чья временная база была обнаружена в процессе масштабной проверки, организованной Орденом, что несомненно вызвало вопросы к Каю Кейджу в виду того, что его разведчики смогли обнаружить «логово» слуг синеров, но пропустили «логово» самих синеров. И претензия была обоснованной, ведь магические метки синеров были намного «ярче», чем у их послушников, да и к тому же временная база главных врагов Ордена находилась в том же селении, где и база их слуг. Подобного рода халатность могла дорого обойтись боевым единицам Ордена в виду того, что противники могли задавить их числом — а в том, что для переговоров с Дейлиной могли отправить именно воинов, сомнений никаких не было. Но разве же Кай мог рассказать, что вместо исполнения прямых обязанностей его разведчики занимались подделкой доказательств, которые смогли бы смягчить удар в случае провала плана его товарища? Разумеется, Кай не мог так подставить Лозса, за что тот был ему бесконечно благодарен.    — Оклеветавшему? Ты верно что-то путаешь, Дейлина! — Армстронг хищно оскалился. Ситуация с синерами запятнала репутацию Кая Кейджа, а вот Лозса и его спутников возвысила в глазах других членов Ордена. Ведь они собирались штурмовать «логово» противников, не дожидаясь помощи и минуя бюрократические подоплёки, а Делеон Лайт не только отказался оказать своим братьям поддержку, но ещё и вдобавок напал на них так и не обосновав причину!    — Я не путаю ничего, Армстронг! Ты обвинил Делеона в нападении, но на месте преступления не было его магического следа! И подкрепить свои слова тебе нечем! — это было правдой, магический след Делеона, чуть искажённый «Ритуалом Воскрешения», но всё же сохранивший свой особый «оттенок», благодаря которому его можно было отличить от магических следов других чародеев, был вытеснен ледяными чарами.   — Может и так, но других боевых единиц в местности, где должна была проходить миссия, не было! А магическую метку синера или же его слуги ледяная волшба не смогла бы перебить в столь короткое время! — произнёс Армстронг убеждённо всё с той же провокационной ухмылкой.   Дейлина ничего не ответила, но взгляд, обжигавший холодом лицо мужчины, чуть изменился, да столь неуловимо, что разницы почти не было видно. Руки женщины, скованные браслетами, что не давали ей пользоваться магией и Даром Крови, были вытянуты вдоль тела и напоказ, и это несколько насторожило Лозса. И не зря!   Ледяные чары, что ещё совсем недавно пытали Армстронга, потекли по сосудам жидким холодом, разливая по организму боль, и это заставило мужчину дёрнуться от шока. Точнее, попытаться это сделать, ибо тело будто приросло к полу и не желало двигаться. Паника тут же сковала разум. Ведь то, что происходило сейчас, не поддавалось логическому объяснению! А Дейлина смотрела! Смотрела своими грозовыми глазами, не моргая и демонстрируя напоказ свою «непричастность»!   — Боевых единиц не было из числа Павших Ангелов, но ведь ты, напоминаю тебе, нажил  себе врагов и среди смертных, с делами Ордена и синеров никак не связанных! Может кто-нибудь из них возжелал расквитаться с тобой за проступки! Ты не думал об этом, Армстронг? — Дейлина медленно приблизилась к Лозсу и, чуть склонив светловолосую голову, продолжила: — Ну, конечно же, нет! Смекалки на то у тебя не хватило бы!    После этих слов Лайт воплотила то, о чём сообщила Армстронгу ранее, — плюнула Павшему Ангелу в лицо. И затем, не желая добавлять что-то ещё к уже сказанному, быстро покинула палату, что была предоставлена для одного лишь Армстронга, а вместе с уходом Дейлины, отступили и чары, забрав с собой всю накопившуюся за время восстановления силу Лозса. Тот рухнул в рядом стоящее кресло, ощущая, как по телу струятся крупные капли холодного пота. Страх не отступал и не давал думать. А коли думать Армстронг не мог, то и найти разумное объяснение произошедшему он был не в состоянии, но всё же растревоженное паникой сознание смогло уловить главное — Лозса предупредили, и следующая его попытка напасть на Делеона и его семью будет стоить намного дороже, чем та, за которую Армстронгу довелось уже заплатить.