My Child (Мое дитя)

- Я полагаю, он подписал контракт о секретности? – спросил Чарлус у жены, зная, что он точно есть. Дорея никогда не подпустила бы его к Гарри, без гарантий. Она была гораздо более эмоциональной, чем он ожидал, и слишком быстро привязалась. Что в долгосрочной перспективе может оказаться не самой лучшей идеей. Гарри может захотеть вернуться к семье, которая его воспитала. Хотя они могли дать деньги на его лечение, если подтвердится, что он болен. Это все равно опустошило бы его жену, но они могли похитить ребенка у людей, которых он любил так сильно, как сам Чарлус ненавидел бы себя, возвращая его домой. Он мог только молиться, что его жена его простит, в конце концов, можно договориться, чтобы они могли навещать его. За правильную сумму люди согласятся на что угодно, и было ясно, что эта семья не получала даже пособия, что было странно. - Да, лорд Поттер, - пробормотал Роули мягко и успокаивающе, - теперь, когда все необходимое соблюдено, могу я узнать, кто мой пациент? – его тон был преднамеренно ровным. - Технически я не лорд Поттер, - объяснил Чарлус, он не принимал титул. Однако, когда эта история с Гарри будет улажена, он так и сделает. Это было рискованно, это транслировало, что они живы и здоровы. В крайнем случае, он должен будет убедить семью Гарри скрыться. - Ваш пациент – наследник Гарри Джеймс Поттер, будущий лорд поместья Поттер-Блэк. Роули моргнул, его взгляд остановился на ребенке, и он тут же был очарован. Действительно любопытно (с медицинской точки зрения), как он выжил в ту ночь. Его верность темной стороне не имела значения, мальчик был всего лишь ребенком, нейтральным в данный момент времени, и пока он не взял в руки оружие (свою палочку) не выбрал свою сторону как взрослый, он не был заинтересован причинять ему вред. То, что сделал Темный Лорд… было слишком для большинства из них. Особенно для тех, кто тоже только что стал родителем. Не то чтобы он был пожирателем смерти, но он был темным и верил во многое из того к чему стремился Темный Лорд. Он бы поклялся ему, если бы мог. Хотя есть и такие, кто говорят, что Темный Лорд не умер той ночью. - Могу я? – спросил он, указывая на бессознательного ребенка, - Как долго он пробыл без сознания? - Двадцать пять минут, я бы сказал, - сообщил ему Чарлус, полностью отходя в сторону. Мариус и Чарлус присели, а Дорея зависла над спинкой дивана. - Один из целителей, с которым мы разговаривали раньше, считает что это паническая атака, - отвращение Чарлуса достигло пика, и не из-за того что он был маглорожденным, а из-за его пустых предположений. Дети были особенными, они заслуживали должного отношения, и целителя, который был бы настоящим целителем. И Роули пока подходил на эту роль. По его мнению, лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. Роули кивнул, - Дайте угадаю, предположение через каминную сеть? – на его лице было написано неодобрение, - идея пришла в голову кому-то из маглорожденных, с тех пор семнадцать волшебников и ведьм были доставлены в больницу в экстренном порядке с ошибочным диагнозом. Чарлус потер переносицу, - честно говоря, меня угнетает необходимость приспосабливаться к магловскому образу жизни. Без сомнения, это влияние Дамблдора, к его большому неудовольствию, честно говоря, он ненавидел этого волшебника. Количество силы, которой он обладал, было более чем ужасающей. Роули полностью согласился, скривив губы, думая о влиянии грязнокровок на их общество. Если они хотят быть среди магглов, им просто стоит вернуться обратно домой, оставить в покое их мир и его традиции. Им нужен был кто-то, кто был бы готов вернуть их на старый путь. Ничего подобного не произойдет, пока Дамблдор был у власти. Как будто старик намеренно хотел, чтобы магглы о них узнали. - Хватит болтать, что случилось? Что не так с Гарри, можно ли его вылечить? – спросила Дорея. Если бы она не была бы так собрана, ее руки бы тряслись. Единственным признаком ее беспокойства, была ее не способность контролировать свои руки. По большей части, они лежали на спинке дивана, в другие моменты она тянулась, чтобы коснуться Гарри, но воздерживалась, опасаясь побеспокоить диагностические заклинания которые должны быть произнесены. Она не могла касаться его, пока они творились, иначе результат мог быть ошибочным. Роули ничего не сказал о своих опасениях, но сказал, - давайте выясним, а? Дорея выпрямилась, подошла к своему любимому месту и села, не обращая внимания на книгу, которую она читала прошлой ночью. Было сильное желание выпить, но она не могла позволить себе потерять концентрацию. Она эгоистично желала, чтобы Гарри захотел остаться с ними там, где они могли бы защитить его. Только Мерлин знает, как Дамблдор отреагирует на их возвращение из «мертвых». Мариус выпрямился, заметив тень беспокойства на лице Роули, оно было едва заметным, и он бы не обратил внимания, если бы не смотрел на него. Он не часто видел магию в действии, за исключением портключей и аппарации, когда его сестра и зять приходили повидаться с ним в маггловском мире. - Что не так? – разглаживая галстук, спросил Мариус, что привлекло внимание и Чарлуса и Дореи. - Вы навещали моего пациента? – и это было именно так, сейчас Гарри был его пациентом. Можно поставить перед Гарри самого закаленного в боях пожирателя смерти, и он не стал бы винить его в случившемся. Его бы так же не убили из-за случившегося. Возможно, если бы он был постарше, они бы это сделали, но сейчас он был всего лишь ребенком, и его целитель был в ужасе от того что видел. - Нет, он был спрятан от всех, только Альбус Дамблдор и ему подобные, я полагаю, знали, где он находился, - мрачно ответил Чарлус, почувствовав перемену, поэтому его ответ был честен. Не было причин не быть честным, молодой волшебник не мог бы ничего рассказать, даже если бы захотел. - Мы искали его с первого ноября, и до сегодняшнего дня нам не везло. Судя по тому, что мы сумели найти на его родственников, они магглы – его собственное предубеждение проступало в его голосе, он не хотел иметь с ними дело. Мариус откашлялся, многозначительно посмотрел на зятя, тот скорчил гримасу и принял извиняющийся вид, склонив голову. Он был ближе к маглу, чем к волшебнику, даже его сестра вряд ли смогла бы объяснить кто он такой. Роули не знал, что находился в одной комнате с человеком, с которым такие, как он обращались как с грызунами, когда их представили. - Грязные гнилые магглы, они не заслуживают того воздуха, которым дышат, - яростно выругался Роули, призывая бурю на их головы на латыни, выражениями, которые не пристало использовать в присутствии Леди. - Целитель Роули, если вы объясните, я буду очень вам признателен, - резко сказал Чарлус. Его глаза потемнели, когда он бесстрастно посмотрел на молодого волшебника. Это был тон, который ясно давал понять, что он не намерен терпеть эту ерунду. Либо он скажет им что нашел, либо его поспешно выпроводят и найдут кого-то более сносного. Чарлус молился, чтобы этого не потребовалось. Искать нового целителя было бы довольно хлопотно, и не потому, что они были мертвы, как ни удивительно. Роули мягко прижал палочку ко лбу ребенка, который был немного горячим, не критично, но достаточно, чтобы он обеспокоился. Он бормотал заклинания себе под нос, и его магия слой за слоем вырисовала в воздухе в футе от мальчика его скелетную структуру. Там где все было хорошо, был светлый кипящий синий цвет, который под определенным углом выглядел белым. Как небо когда ты смотришь на него долго. Свежие травмы были пульсирующими ярко-красными, застарелые травмы были ржаво-красными, настолько, что фактически это был коричневый, также было много фиолетового цвета. - Ты прирожденный целитель, - сказал Чарлус, находясь под впечатлением. Родовые дары всегда ценились в семье Блэк. Дорее передались они, как и другим Блэкам, если уж на то пошло. Он сделал мысленную пометку, посмотреть сможет ли Роули помочь Арктуру. Родовые дары становились все более редким явлением, что было печально, но по большому счету это просто еще одна потеря для волшебного мира. - Да, - торжествующе сказал Роули, хотя это не было тем, что он обычно показывал за пределами своей семьи или союзников. Его «рекомендовали» пациенты, поэтому у него не было проблем с работой. Даже если у него появлялось свободное время, у него всегда были книги и другие увлечения, которыми он мог заняться. - Что означает весь этот красный цвет с фиолетовым оттенком? – спросил Мариус, с трепетом глядя на них. Красный повсеместно признавался опасным цветом или предупреждением. - Это ведь не хорошо, так? – мрачно уточнил он, даже не дожидаясь подтверждения. - Кроваво-красный цвет указывает на свежие травмы, недавние, фиолетовый указывает на то, что его собственная магия пытается исцелить их. Как будто волшебный пластырь на рану, и исцеляет не правильно, что может быть не очень хорошо в долгосрочной перспективе. – Заговорила Дорея и на ее лице отражалась боль как отголосок той боли, с которой Гарри, должно быть, сталкивался каждый день. Чарлус резко вздохнул, не удивленный что его жена знала об этом, в семье Блэк когда-то были природные целители. Вероятно, оттуда же Роули и получил свой дар, его бабушка была урожденной Блэк, если он не ошибался. - Коричневый цвет говорит о застарелых незалеченных травмах, его пальцы сломаны, - Дорея выглядела близкой к слезам, такой ее не видел никто уже очень давно, с тех пор как она потеряла сына. Ее рука дотронулась до проекции и она дрогнула. - Сломаны кем-то,- поправил ее Роули, в его глазах кипела ярость, как он ненавидел магглов. – Скорее всего, дверью, - он видел подобные травмы, когда дети играли и закрывали дверь вместе с пальцами брата или сестры. - Держу пари, пальцы левой руки были растоптаны.. чтобы причинить такой ущерб, это должно было происходить не один раз, или чем-то очень тяжелым, - он даже не собирался комментировать другие травмы, он не был уверен, что ребенок был бы жив, если бы не магия. Чтобы не говорили, но Гарри Поттер определенно был сильным. - Как это могло остаться незамеченным? – ошеломленно спросил Чарлус. - Вероятно, ребенок никогда не посещал детский сад, никто ничего не замечал, - мрачно ответил Мариус, мысль о том, что люди, которыми он себя окружал, способны на такое… это было слишком сложно. Он едва мог это переварить, дети – это будущее, которое нужно лелеять и защищать любой ценой.