***
Несколько часами ранее... Опять повторяется снова. Ничего не изменилось, такая же полупустая палата. Две кровати, на одной из которых обитал уже, как несколько дней младший представитель трефовых. Одна набитая некоторыми вещами, а другая пустая тумбы. До боли знакомый и в то же время незнакомый потолок с длиннющими, кривоватыми и так похожими на ветви деревьев, трещинами. Пустой, деревянный и имеющий какой-то не то красный, не то оранжевый оттенок пол, который был посеян кляксами. Скучные и совсем пустые стены, за которые хотелось взяться своими руками и что-то сотворить. Наставить каких-то отпечатков или разноцветных пятен, которые подошли бы очень кстати. Пусть и прошло уже несколько часов, с его пробуждения, но палату всё ещё никто не посещал, не личный врач, не медсестра, которая приносила препараты и постоянно отвечала на уже въевшиеся в печёнки вопросы. Поэтому спросить «– Где я?» было не у кого. Не смотря на потерянность, сидел он достаточно тихо и спокойно, с привычным для каждого дня любопытством, оглядывая уголки почти успевшей стать родной, за несколько дней, палаты. В руках он держал лишь стакан, опустошённый на половину, который предназначался для того, чтобы запивать таблетки. Хоть медсестра и была такой себе личностью, не желавшей возиться с таким больным, она всё таки хорошо выполняла свою работу. Сегодня на тумбочке стояла бутылка с простой водой, примерно 0,9 литров. Видимо подметила, что пациент пьёт очень много жидкости. Сегодня новый день, а голова по прежнему пуста, до мозга доходила лишь одна информация, которую он всё ещё каждый раз прокручивает про себя: «– Со мной что-то не так... ». И стоит только понять, что именно, как происходило явление, которые в его диагнозе врачи прозвали «перезагрузкой» или же проще – «чисткой». Это момент, в который мозг хозяина начинал самоочищаться, затрагивая важные воспоминания, накопленные за весь день. Имена, даты, люди... Всё это исчезало, подобно щелчку пальцев. Именно одного такого щелчка и было достаточно, чтобы все данные в голове, стёрлись точно файлы в памяти компьютера. Врачи прозвали мгновение, когда в голове происходила «перезагрузка», приступами. Так же, они заметили, что перед очередным приступом, его самочувствие ухудшалось, сопровождаясь колючей и достаточно мучительной головной болью, а ещё почти всегда кровью из носа, что скорее всего случалось из-за скачка повышенного давления. В итоге, всё это заканчивалось, потерей сознания, а затем и новым утром, в котором он не помнил о событиях вчерашнего дня... Каждый новый день для него начинается с нуля, будто всё происходит в первые, как в игре после возрождения. Для Зонтика это бесконечная временная петля, в которой он застрял и не в силах выбраться самостоятельно. За окном сегодня напевали весеннюю трель птицы. Хотя сам он не мог сказать какое сейчас время года лето, весна, а может быть осень... Он не мог этого понять, даже глядя на то, что за окнами третьего этажа уже во всю цвели деревья. Цветы были разных размеров, одни побольше, другие поменьше, но все имели один цвет – белый. Отчего можно было предположить, что цвели именно яблони и алыча, а может даже к ним прибавилась и цветущая акация, только в таком случае она что-то рановато решила распуститься. Погода была просто чудом, мало того, что солнышко светило, так ещё и ни одной тучки на небе, можно было предположить, что за пределами помещения было не очень-то и жарко, а если и было, то пекло разбавлялось родным и приятным дуновением холодного ветерка. До открытой форточки в палату Зонтика, доносились весёлые крики детворы, которая то смеялась, то кричала. Да до такой степени было интересно, что у них там происходит, отчего не удержавшись, парень сразу подскочил к окну, прислоняясь лицом к стеклу. Приставив руки к глазам так, чтобы солнце сильно не светило в глаза, то бишь сделав себе бинокль, он стал наблюдать, как на дороге из стороны в сторону бегают дети, явно играя во что-то интересное. Прохожие то и дело, что торопились в своей привычной манере, явно куда-то спеша. А некоторые и замедляли свой шаг, с улыбками на лицах, наблюдая за беготнёй молодёжи. Наблюдение за юными спиногрызами просто не смогло не вызвать улыбки и у него самого. Но минутное любование прервалось стуком в дверь, тем самым заставив пациента с удивлением перевести взгляд на источник шума. Ответа на разрешение не потребовалось, деревянная поверхность сама открылась и на пороге появились очень красивые девушки. Одна из них была очень миловидной на внешность, да и сама казалась воплощением доброты и даже ассоциировалась с представлением о истинных леди. Волосы были у неё длиннее всех, а ещё такие белые, как только что выпавший снег. Длина её косы только сравнима с персонажем деснеевского мультфильма «Рапунцель». Глаза на удивление у неё тоже были белыми, ещё ни у кого таких он не видел. Другая казалась более грозной, напоминающая участницу теле-шоу на канале Пятница «Пацанки». Короткая стрижка, образ как у истинной готки, сама одета во всё чёрное, как будто стала вдовой. Ибо иных мыслей на её счёт больше никаких не появлялось. От неё веяло опасностью, но почему-то чуйка подсказывала, что девица она пусть и бойкая, но справедливая. Третья, как будто была какой-то гиперактивной, её персона вызывала мало доверия, хотя по виду выглядит вполне хорошей личностью и очень даже приятной. Рыженькая и любима солнцем, из-за своих веснушек. Но внушала она страха почему-то больше, нежели вторая. Последняя вообще выглядела, как тихоня современного общества. Смотрела из-за спины грозной девицы, одно лицо наполовину. Причём с виду скажешь так, будто больше всего боится она, чем тот, до кого она пришла наведаться. Так компания ей хотя бы знакомая. А Зонтик их вообще на данный момент впервые видит, хотя, признаться никакого волнения он не испытывает. Лишь молча соскакивает с кровати, а затем, резко бежит на них, чем в итоге и заставил четвёрку растеряться, что-то такого они совсем не ожидали. – Зонтик, подож... – Не успевает договорить первая, как вдруг, оказывается обнятой вместе со своими спутницами, отчего совсем растерявшись, выпускает из рук пакеты. Неужели то, что им сказали, всего лишь было преувеличением? Спустя минуту крепких объятий, он отходит от них и с самой, ни на что есть искренней улыбкой, интересуется. – А кто вы? – Прозвучал негромко женский голосок из его уст. Вроде как по его мнению, видит их впервые, но радуется приходу гостей так, словно родня с войны вернулась. Надежды дам разбились, подобно вазе из хрупкого хрусталя. Значит сказанное салатововолосым оказалось правдой, но почему... Почему в то, что Зонтик ничего не помнит так сложно поверить? Хорошо, что хоть подруги сообразили не ждать приглашения, а сразу же после уведомления о том, что шестая попала в больницу в критическом состоянии, немедля ринулись наведаться в гости. Спасибо знакомому Хелен, что сказал адрес и номер палаты, в которой уже как несколько дней, крестовая проводила свои дни в беспамятстве. Девочкам хотелось самим лучше узнать о состоянии их подруги, понять действительно всё так плохо или проблемы её памяти всего лишь преувеличение? И видимо, реальность решила быть к ним суровой, тем самым разбив их надежду, что всё это не более, чем не подтверждённый слух, в щепки. Сказать, что реакция шокировала, ничего не сказать. Дамы поняли сразу – это не тот Зонтик, а точнее Зонтия, которую они знали. Эта как будто являлась новой версией себя, совсем противоположной той, кем она была раньше. Ничего не помнящая голубоволосая казалась более открытой, более общительной и какой-то по детски улыбчивой, а ещё той, чего не доставало ей в собственном доме, среди сожителей – она казалась счастливой. Пусть её поведение и казалось каким-то странным, совсем не соответствующим для её привычного характера, но оно не отталкивало и не настораживало. Напротив, была тяга заговорить, поболтать на тему мелочей жизни и почему-то казалось, что если с ней поделиться, то она поймёт как никто другой. При этом, компания прекрасно помнила о том, что им говорил врач, перед входом в палату: «– Постарайтесь ей сильно не говорить о прошлом. Вы можете её заинтересовать, но не давайте уйти в себя, иначе опять случится то, что мы называем "перезагрузкой"». Конечно, даже после объяснений, подруги мало чего поняли из предоставленной информации. – Мы твои подруги, ты не помнишь? – Решила первой заговорить та самая девушка, которая настораживала пациента. – А должна? – Вдруг нахмурившись и скуксив лицо в недовольстве, спросила вопросом на вопрос Зонтик. – Зонтия, мы правда твои подруги. – Заговорила светловолосая, тепло улыбаясь. Отчего названная «Зонтией» отскочила назад, теперь она не выглядела хмурой, а какой-то опять растерянной. – Т-ты сказала Зонтия? – Теперь шестая была удивлена, а главное, ещё больше не понимала, что всё таки происходит. Кто эти люди? Внутреннее подсознание отказывалось вообще откликаться на это имя, хотя что-то так же подсказывало, словно это говорят ей не в первый раз.***
Сейчас наверное интересует многих один вопрос. Откуда дамы знают, что Зонтик, совсем и не Зонтик вовсе, а Зонтия? Всё достаточно просто. На самом деле девушки почти, что с самого начала узнали о деффектности тела Зонтика, он им сам решил рассказать, так как не понимал то, как за ним нужно было ухаживать. И сказать по правде, ему было правда тяжело принять тот факт, что теперь он принудительно сменил пол на противоположный. К дамам он пошёл конечно не сразу, потому что боялся очень их реакции, не, ну а как вы себе это представляете: «– Привет, девчули. Я теперь тоже девушка, поэтому примите меня и просвятите во все тонкости женской культуры». Давайте согласимся с тем, что это тупо. Как бы странно не звучало, но четвёрка прекрасно отнеслась с пониманием к новоиспечённой представительнице женского пола. Они приняли её с улыбкой и дружными объятиями, тогда, Зонтия очень сильно растрогалась, что аж расплакалась, но и в то же время обрадовалась, ведь наконец-то смогла поделиться своим секретом с теми, кто даже и не думал о том, чтобы над ней посмеяться. Помнил бы парень сейчас, то уже давно раскраснелся от стыда, вспоминая, как с румянцем на лице познавал женскую анатомию под руководством четырёх подруг. Дамы стали теми, с кем шестой мог поделиться всем, в то время, как от своих семерых клонов, надёжно изолировался, стараясь как можно меньше с ними контактировать. Потому что боялся... Чего? Он переживал, что ребята не поймут и станут его высмеивать, точно так же, как это делает Вару, который и без знания секрета, прекрасно справляется со своей ролью отравителя чужих жизней. К тому же, ему ещё тяжелее от того, что он в прямом смысле противоположный пол. К слову, единственный, который живёт чёрт твою меть, среди семерых парней! Это стало ещё одной причиной, по которой Зонтику пришлось переехать в более спокойное и почти недоступное для других место. Везде была опасность, из-за которой тайна голубоволосого могла оказаться под угрозой, даже перебирая в голове варианты реакций своих сожителей, каждый имел не лучший исход. Поэтому в доме клонов, шестая всегда жила в страхе, что в один момент все обо всём узнают и будут относится к ней ещё более предвзято, чем раньше. Вот почему в день перед ДТП, Зонтия очень испугалась из-за простой шутки парней. Это было одним из печальных итогов в её голове, после того, как парни примут её существование в их доме, как представительницы женского пола. Однако, тогда она подумала, что парни каким-то образом узнали тайну и решили при помощи шантажа, надавить на саму личность, дабы использовать в своих целях. Именно поэтому, очень важно следить за своим языком. – Так вы говорите, что мы дружили, когда я всё помнила? – Ещё не веря своим глазам, удивлённо переспрашивает трефовая после рассказа подруг, по очереди рассматривая изучающим взглядом трёх дам. – Верно, – Кивает рыжуля, широко улыбаясь. – Только... Ты уже спрашиваешь это в третий раз, не надоело? – За себя девятая не особо переживала, тараторить она могла часами, чего не скажешь о её спутницах. Сейчас глядя на совершенно обескураженную Зонтию, Николь становилось только смешнее, её удивлённое личико было что-то с чем-то. – Не-а. – Надув губки бантиком и сщурив глазки, отрицательно покачала голубоволосая, в скором времени снова распахивая небесной голубизны глаза. – Не пойми неправильно, но ещё чуть-чуть и я поверю в то, что ты не умеешь моргать. С самого нашего появления ты не отводишь от нас взгляда. – Скрестив на груди руки, тяжело вздохнула Эмма. У неё в принципе претензий тоже не было, да только от этого любопытного взгляда становилось не по себе. – Ох, вот как! – Трефовая моментально стушевалась, сложив руки на своих коленках, а голову отвернула в сторону, малость подёргивая плечами и держа на лице миленькую улыбку. – Я просто ещё не могу поверить... – О чём говорите? – Раздался нежный голос двенадцатой, которая отворив дверь, а затем бесшумно зайдя, тихонько закрыла её за собой. Заправив за ухо прядь, девушка негромко стуча каблучками, прошла дальше по скучной палате, останавливаясь у троицы окупировавшей кровать, а на ней и саму сидящую Зонтию. Когда девушки принялись разговаривать потеряшку, Хелен решила на всякий случай позвонить основной восьмёрке, дабы предупредить их о том, что можно прекратить поиски. Ведь Зонтия не пропала, а всё это время находилась в больнице с тяжёлой формой амнезии, которая мешает ей до сих пор. Потом посреди разговора, темноволосая дама, которая представилась ей Эммой, вышла не с очень довольным лицом в коридор. Туда дальше было хорошо слышно, как по всему помещению раздался яростный женский крик десятой. Признаться, голубоволосая не на шутку перепугалась, оставшиеся две девицы старались всячески её отвлечь. Зато потом появление Эммы особу насмешило, Зонтик сразу поняла, что кричала в коридоре она, но забавным показалось то, как быстро она сменила перед ней характер. – С возвращением. Если ты вернулась, значит успокоить этих придурков тебе удалось. Ну и шума от них, дауны... – На что хлопнув себя по лбу, феменистка с раздражением покачала головой. Вроде бы парням уже за 18, а ведут себя, как дети малые. – Да ладно тебе, они просто тоже волнуются, их можно понять. – Тепло улыбнувшись, произнесла дама, посмотрев на внимательно глядящую на неё девушку. Покуда Хелен не было, Трефовый Валет с любопытством оглядывала своих посетительниц. Что-то ей казалось необычным в её гостьях. После того, как двенадцатаяна зашла, потеряшка на неё тоже засмотрелась, хотя по сути они обычные девушки и в них нет ничего особенного. Но почему тогда шестая на них так смотрит, с такой внимательностью? Пусть голубоволосая и вела себя перед четвёркой общительно и дружелюбно, у неё так же были и мысли, которые озвучивать она не желала. А если и хотела, то язык просто напросто не поворачивался даже заикнуться. Из-за чего Зонтику только и оставалось, кусать нижнюю губу, а на коленках сжимать ручки в кулачки. С самого их прихода, когда они попали под её взор, у девушки было очень странное чувство. И нет, никакое это не дежавю, а кое-что иное. Просто присутствовало ощущение, словно она видит своё отражение, хотя прекрасно понимала, что перед ней стоят абсолютно разные личности, как по внешности, так и по характеру, возрасту и росту. Но при этом крести видела в них, будто себя, какую-то схожесть в каждой, пусть и очень маленькую, но чувствовала. И это было необъяснимо, голубоглазая конечно осознавала, что их должны связывать общие воспоминания, но то, что испытывала потеряшка совсем было другим. Как бы это сказать... Словно что-то подсказывало ей, что они являются частью друг друга, хотя родства у них нет и сёстрами их не назовёшь. Странным было то, что будучи сейчас без памяти, она хорошо ощущала эту непонятную для неё связь. И этой связью было тем, что девушка чувствовала как раз то, что они клоны, или по крайней мере, они связаны больше, чем простыми воспоминаниями и дружбой. Другой ньюанс заключался немного в ином и эта загвоздка состояла в том, что восприятие её тела, Зонтии казалось ещё более необычным. Крести не раз оглядывала свои руки, трогала лицо, оттягивала себе щёки, по нескольку раз ощупывала собственные волосы и даже прощупывала само тело(Ребят, только давайте без пошлостей, окей?). Всё почему-то казалось таким, точно принадлежало совсем не ей. Эти нежные руки с аккуратными ноготочками в форме маленького миндаля. Небольшие формы, припоминающие два тенисных мячика, которые как бы странно ни звучало, мешали. Пухлые и такие мягкие щёчки, с присутствием лёгкой розовинки, которые так и хотелось потискать. Даже волосы, для шестой казались слишком длинными, хотя дискомфорта приносили меньше всего. Нежный, напоминающий звук колокольчика, нежный голосок. Собственная комплекция казалась какой-то не такой, точно не должна иметь при себе всё это. Признаться, даже в душ было тяжело ходить. Нутро Зонтии подсказывало, что она абсолютно не понимает, как нужно вести себя с деформированным телом. И это вгоняло в растерянность ещё больше, примерно столько же, сколько и пугало. С туалетом было примерно так же, однако в таком случае она обращалась к медсестре, которая с улыбкой на лице подсказывала потеряшке. Но потом высмеивала её, считая, что особе как-то даже сильно отшибло память, раз она не помнит таких элементарных вещей, как правильно сходить по нужде. Зонтик и сама понимала, что по сути это выглядит, как полнейший абсурд, но ничего сделать она не могла. Будто голубоволосая прекрасно чувствовала изменения в своём организме, не только внутри, но и снаружи, да только не понимала, как такое возможно вообще. – Вы хоть ей показали, что мыпривезли? – Поинтересовалась Хелен, садясь на корточки возле кровати пациентки. – Тебя дожидались, не могли же мы сами ей всё вручить. – Тихонько подала голос Клеопатра, которая почти с самого прихода, не проронила и слова. – Но так, как ты явилась, то мы можем начать. – Весело поддержала девятая, параллельно поглядывая на крести, которая глядя на каждую, явно не понимала о чём речь. Вообще, после того, как девушка-интроверт поделилась с четвёркой своим секретом, дамы решили практически сразу придумать ей женскую форму имени, дабы та полноценно смогла ощутить себя девушкой. Ведь хоть и по настоящему Зонтик парень, обращаться к нему в женской компании в мужском роде, тоже могло быть не комфортным. Поэтому компания и пришла к выводу, что Зонтика будут звать Зонтией, по возможности в сокращённых формах, таких как Зоня или Тия. Спустя несколько секунд тишины, девицы принялись за дело, а именно за расфасовку пакетов, как никак, а грех придти к больной с пустыми руками. В первую очередь из пакета достали мандарины, которые сразу же были переданы в руки будущей хозяйке. Особа сразу принялась обнюхивать гостинец, чувствуя даже сквозь полиэтилен прекрасный аромат цитрусов, а может и слабую вонь химии, которой обрабатывали эти фрукты. Следом пошли какие-то конфеты, которые видимо ещё будучи помнящей, голубоволоска очень любила. Хотя в основном это были фрукты такие, как бананы и персики. Чего чего, а уж такого количества добра она не ожидала, в один момент даже казалось, что эта четвёрка ограбила целый магазин. Под конец уже стала появляться одежда, которая так же передавалась будущей носительнице. По старой манере Зонтику накинули на шею привычный для неё шарф, отчего девушка сразу почему-то ощутила себя защищённой. Точно так же, как в доме клонов, когда носила закрытую одежду. После шарфика, ей отдали в руки свитер, приятного кофейного цвета. По младшей представительнице трефовых сразу было понятно, что вещь ей приглянулась. Она с каким-то зачарованием смотрела на ткань, всячески гладила её большими пальцами обеих рук и поражалась её мягкости. Видимо, ношение свитеров в жизни Зонтика было не просто прихотью, а настоящей любовью к ним, хотя с другой стороны это немного печалило. Комплекция потеряшки сейчас достойна того, чтобы помимо скучных свитеров, на ней носили платья и юбки. Но похоже шестой на это было абсолютно по барабану, возможно это говорил её внутренний страх, что если она покажет людям свою красоту, то это выплывет во что-то не очень приятное. И мы не будем исключать вероятность, что так оно и может оказаться. – Зонтия, а что ты скажешь по поводу этого платья? – Опять негромко спросила Трефовая Дама, доставая из пакета не столько платье, сколько сарафан. Если его примерить на крести, то оно будет ей примерно чуть выше колена. Сам сарафан на бретельках и имел какой-то необычный рукав, за счёт которого потом оголялись плечи. Оттенок был нежно голубой, приятный для глаз и не кричал о том, чтобы его заметили, хоть и смущали немного странноватый рисунки на подоле сарафана. Но пациентка уже и не слышала слов, полностью оказавшись сосредоточенной на принесённом для неё свитере. Она чувствовала, что эта вещь была ей дорога, а у каждой вещи есть свой запах. Опираясь на это, Зонтик поднесла свитер к носу, вдыхая запах ношенной когда-то ею вещи, одного какого-то аромата он не имел, их было несколько и все определить за раз было сложно. Но несколько уловить и даже различить Зонтия вполне сумела. Рукава пахли мятой и шалфеем, горловина имела запах корицы, а подол пропитался горьким шоколадом. Откуда они? Что это за место, в котором свитер пропах этими запахами? Вновь рой вопросов начал вертеться в голове девушки и это некое жужжание, перебивало слова пришедших подруг, скорее их голоса смешивались в общий шум, начиная давить на мозг шестой какой-то тяжестью. В висках появилась неприятная, тянущаяся боль, как будто весь собранный шум, так и норовился в любой момент раздавить её. Все звуки скрутились в общий комок, походя на огромный чёрный узел, продолжая всё вязаться и вязаться, принося чужой голове отвратительные ощущения. Выпустив из рук свитер, интроверт схватилась за голову, начав тихонько хныкать и быстро перебирать вслух слова, насколько сейчас ей больно и как вокруг всё давит, отдаваясь таким шумом, подобно тому, когда включаешь телевизор, но каналы не ловят сигнал, а за место звука идёт странное пронзающие уши, шуршание. Но вдруг, словно раздаётся звук курка и некий выстрел, девушка замирает. А затем, из её носа тоненькой струйкой начинает стекать кровь, медленно идя дорожкой к подбородку. Тело пробил резкий озноб, а следом такое ощущение, словно к спине приелась огромная пиявка, которая не столько сосала кровь, сколько силы. Интересно, примерно такое же чувство испытывают люди, когда понимают, что жизнь их покидает? Перед глазами начало плыть, покрывая взор знакомым одеялом тумана, голова уже успела уйти в темноту, а тушка, уже оказавшись без сознания, наклонилась, готовясь вот вот рухнуть прямиком на пол. Эмма, сумевшая вовремя заметить, что с Зонтией что-то не так, по рефлексу подхватывает девушку, едва не дав ей упасть. А затем слегка начинает трясти подругу, до тех пор, пока голова с закрытыми глазами, не запрокидывается назад, открывая компании женское лицо с закрытыми глазами, а следом и вид на источающий кровь нос. – Девочки, она не реагирует, а у неё во всю кровь шпарит! Зовите срочно врача, скорее! – Повернувшись к подругам лицом, громко закричала дама, явно не на шутку перепугавшись. Дважды троице повторять не пришлось, они быстро поднялись и едва не спотыкаясь об собственные ноги понеслись к двери. Десятая тоже не стала ждать, подхватив тело крести на обе свои руки, она выбежала следом, оглушительно крича о том, чтобы кто-нибудь позвал врача. Как жаль, Зонтик завтра опять ничего не вспомнит, не имени, не подруг. Опять ничего из того, что будет связано с сегодняшним днём. Всё же, «перезагрузка» очень страшна. Один миг и ты уже чужой, как прохожий на улице...