По собственному следу

      Сука, сука, сука!       Пока Сара стоит и тупо смотрит в стену, видимо, переваривая услышанное, а мама, кажется, даже не обращает никакого внимания на то, что ее ток-шоу прервалось, я срываюсь с места и выбегаю из дома через ближайшую стену.       В голове только и вертится настойчивое «Забыла». Мерзкое чувство вины снова начинает разливаться по душе и предательски подкидывает воспоминания о разбитой горем миссис Тернер, не верящий в пропажу Бобби Дерека, а самое главное — о Майкле, который не справился с горем и чувством вины, что не уберег младшего брата. И какой бы сильной и смелой не была эта Сара, я сомневаюсь, что она сможет пережить груз потери любимого.       Бобби мне удается найти буквально в двух домах от его собственного, что сначала я считаю просто огромной удачей. Мы не знали, как именно он пропал, но сейчас я становлюсь свидетелем очень странной ситуации.       Высокий широкоплечий парень в черной куртке с рисунком дракона на спине что-то говорит Бобби, но я не слышу, что именно. Пытаюсь найти Джона, верчу головой, отчего-то зная наверняка, что он должен скоро появиться. Но, кажется, он не собирается прийти. Может, все-таки, он не похитит Бобби в этой реальности? Может, жертвой станет кто-то другой? А как тогда спасать этих других? А самое главное — смогу ли я так легко обменять жизни четырех незнакомцев на жизни троих знакомых людей? Тем более, все трое достаточно близки как мне, так и Саре из этой реальности.       — Слышь, малец, — парень в кожаной курке быстро достает что-то из кармана и начинает надвигаться на Бобби. Его голос заставляет невольно приковать мое внимание к ним, и я, наконец, понимаю, кто это. Бурый пытается ограбить Бобби и прямо сейчас угрожает ему ножом. Интересно, что бы сказал на это Майкл, узнай он, что его знакомый пытается ограбить младшего братишку? — Ты, по-моему, не понял.       — По-моему, это ты не понял, — раздается другой голос, а я начинаю злиться. Снова. Сама на себя.       Джон, непонятно откуда взявшийся буквально за те несколько мгновений, когда я отвлеклась, уверенно шел по тротуару прямо на Бурого и Бобби, и в его глазах, кажется, появилась какая-то надежда. Пытаюсь смотреть на друга и просто мысленно, словно какую-то мантру, повторяю: «Беги, беги, беги».       Но Бобби и не думает пошевелиться. Значит, подарок от Фавна — это и не сила убеждения. Черт, а ведь было бы неплохо. Он в шоке наблюдает за потасовкой, которая слишком быстро набирает обороты. Джон отталкивает Бобби, чтобы тот не попал под удар, Бурый неуверенно машет ножом. В его движениях что-то не так, но вглядеться в лицо и понять, почему, не удается, он слишком активно двигается. Лишь мельком я замечаю у него под носом что-то фиолетовое, но это происходит так быстро, что я даже не уверена, что мне не показалось.       Все происходит слишком быстро и… неправильно. Я подскакиваю и пытаюсь защитить Бобби собой, как будто меня вообще может кто-то видеть. Друг стоит, зажмурившись и не двигаясь; кажется, он даже старается не дышать лишний раз, чтобы его не заметили. А Джон несколько раз бьет Бурого, пока последний не падает.       Невозможно, неправильно.       Как будто слишком наиграно, слишком легко, слишком быстро Бурый теряет сознание. Невозможно, чтобы школьник одолел в драке взрослого бандита с ножом. Слишком сказочно. Словно Джон моментально стал в несколько раз сильнее, чем ему положено быть, учитывая его худощавость, сравнимую с болезненностью.       Хочется кричать, встряхнуть Бобби за плечи, но внимание настолько расфокусировано и прыгает по мыслям, что мои руки просто пролетают сквозь друга. Он все так же стоит, зажмурившись и пытаясь слиться с окружающими его кустами. Сука, где тот смельчак, оттолкнувший Сару на кладбище и защищавший ее от волка?       — Эй! — Джон щелкает пальцами у лица Бобби, пытаясь привести его в себя. Ладонь проходить сквозь мою голову, что не очень приятно, но я сжимаю зубы и терплю. — С тобой все в порядке?       Бобби медленно открывает сначала один глаз, а потом и второй. Несколько раз моргает, переводя удивленный взгляд с Джона на лежащего Бурого и опять на Джона. Кажется, я вижу в его глазах какое-то сомнение, но оно быстро сменяется благодарностью.       — Спасибо, — тихо бормочет Бобби, все же остановив взгляд на Джоне. — Как ты это сделал? — он кивает на Бурого, который как будто специально начинает шевелиться.       Все слишком быстро. Слишком неправильно. Как будто я в какой-то параллельной реальности. Очень странной и сюрреалистичной. Как будто если произойдет что-то логичное, то весь этот мир сломается, и именно поэтому все продолжают вести себя странно.       — Пойдем, я думаю, он скоро проснется, — Джон хватает Бобби за предплечье и начинает быстро уводить. Мне остается лишь следовать за ними, пытаясь схватить их за куртки или руки, хоть как-то привлечь к себе внимание и помешать плану Джона. — А это, — Джон машет рукой в сторону Бурого, — я сам не знаю. Адреналин, наверное.       — Спасибо, — Бобби бездумно машет головой, быстро следуя за своим спасителем. Кажется, до него что-то доходит, когда они переходят дорогу и идут совершенно не в ту сторону, что нужна Бобби, — Стой. А как ты там оказался?       — Ну, — Джон замялся и провел рукой по волосам, взъерошивая идеально уложенную прическу. — Я шел в магазин.       — И решил помочь незнакомцу? — Бобби вырывает свою руку и смотрит на Джона с недоверием. Я молча радуюсь, все же есть шанс спасти друга.       — У нас был сегодня общий урок истории и биологии, — Джон пожимает плечами, как будто говорит, что не такие они и незнакомцы.       — Ну да, — Бобби как-то неуверенно мнется и переступает с ноги на ногу.       — Слушай, я плохо знаю город, можешь показать мне ближайший продуктовый? — Джон обворожительно улыбается, Бобби кивает, а у меня уходит вся радость.       — Да, конечно, — Бобби вновь кивает и идет по тротуару в сторону улицы, на углу которой стоит маленький магазинчик.       Сука, сука, сука!       Он идет в противоположную сторону от моего дома! Злость на Бобби, на его наивность и доброту, на желание помочь практически любому человеку закипает во мне. Я опять пытаюсь схватить Бобби за руку и оттащить от Джона, который уже завел легкую беседу о школе, уводя Бобби все ближе и ближе к лесу.       Все происходит снова в замедленной съемке. Джон угощает Бобби какой-то конфетой, которую друг с радостью принимает и съедает сразу же, не задумываясь ни на минуту. Я висну на спине Бобби, пытаясь так хоть немного его задержать или же увести в другую сторону. В какую? Да уже было не важно, куда угодно, лишь бы подальше от леса. В идеале было бы увести его домой.       Бобби замирает, словно он статуя и начинает что-то бормотать. Я слезаю и медленно, крадучись, словно боюсь спугнуть дичь на охоте, обхожу Бобби. Оказавшись лицом к лицу с другом, я замечаю, что на уголках его рта что-то фиолетовое. Минутная слабость стереть кончиками пальцев была прервана самодовольным голосом, раздавшимся откуда-то сбоку.       — Насмотрелась?       — Нет еще, — быстро отвечаю я.       Я продолжаю рассматривать Бобби, совершенно не понимая, что в этом диалоге не так. Глаза друга закатились так сильно, что радужки совсем не видно. Неестественно. Возможно, даже болезненно, но никаких признаков хоть немного неприятных ощущений он не подает. Бобби резко запрокидывает голову и раскрывает рот как будто хочет закричать, но все, что получается — лишь странное хрипение, будто он захлебывается собственной слюной.       Меня словно пронзает молнией, когда доходит, что со мной говорили. Со мной! Меня видят! Секундная радость моментально сменяется замешательством, а потом ужасом. Джон меня видит.       — Дошло, наконец? — Джон усмехается, когда замечает мой взгляд на себе. Я лишь отрешенно киваю, нервно сглатываю непонятно откуда взявшуюся слюну. — Долго же пришлось ждать.       — Почему ты…       — Вижу тебя? — он заканчивает вопрос за меня, чем только сильнее удивляет. Неужели мое поведение настолько предсказуемо? — Видимо, твой хозяин не рассказал, что сущности оттуда видят друг друга, да?       — У меня нет хозяина! — воскликаю я громче, чем хотела, но так даже лучше. Джон точно не ожидал от меня такого, по крайней мере, его ошарашенное лицо говорит именно об этом.       — Ты мне не помешаешь, маленький ангел-хранитель. Слишком слабая, — Джон кривит ухмылку, которая точно не предвещает ничего хорошего и сжимает одну руку в кулак.       — Ты не узнаешь меня? — я только и успеваю спросить.       Джон делает какой-то непонятный выпад, в процессе раскрывая ладонь, сжатую до этого в кулак. Я лишь успеваю почувствовать сильнейшую ударную волну, чувство свободного полета, а потом глаза закрываются.

***

      Раскрываю глаза и жадно хватаю воздух ртом. В груди какое-то странно ощущение, совершенно не сравнимое с болью от потраченной энергии. Нет, оно больше похоже на то, что я горю изнутри. Но не сильным пожаром, который не щадит ничего на своем пути. Нет, я чувствую себя листом бумаги, медленно тлеющим от потухшего огня. Неприятно.       — Сука, — медленно протягиваю я, приподнимаясь на локтях.       Больно. Терпимо, конечно, но все же больно. Сука. Как теперь бороться с этими ощущениями? Просто лежать на месте и ждать, пока все пройдет, вряд ли поможет. А учитывая, что ночь уже вошла в свои права, а странное ощущение не прошло, то вряд ли простое безделие как-то поможет. Попробовать выпить воды, чтобы потушить этот внутренний пожар? Тоже вряд ли поможет, в конце концов, у меня нет тела, а значит и органов, в которые эта вода может попасть.       Бесцельно продолжаю лежать, пытаясь в голове хоть как-то структурировать все произошедшее. Звезды сегодня кажутся необычайно яркими и красивыми, хотя, конечно, жаль, что я не знаю ни одного созвездия. Да и в принципе никогда не интересовалась астрономией. А жаль.       Значит, Джон меня видит. Это все-таки усложняет мою миссию. Выяснить, видела ли меня Писадейра, как-то не удалось, все-таки мы не часто пересекались. Да и Фавн ясно дал понять, что меня никто не будет видеть. Значит, соврал?       Нет, это вряд ли. Фавн ничего не ответил, когда я спросила может ли меня видеть миссис Хилл. Лишь лукаво улыбнулся. И дети часто вглядываются в пустоту, по мнению их родителей. А на самом деле там стою я. Значит, скорее всего, дело в том, что мы с Джоном оба не из этого мира. Это точно объясняет то, что мы можем взаимодействовать друг с другом.       Попытка сесть отдает новой волной жара по всему телу. Сука. Сжимаю зубы так сильно, что при других обстоятельствах они бы обязательно заскрипели и заболели, но все же сажусь в более удобную позу. Поджав под себя ноги и оглядываясь, я понимаю, что все это время лежала буквально в нескольких дюймах от куста. Да уж, повезло. Не хватало еще потерять всю энергию, валяясь без сознания в ближайшем кусте.       У Джона есть какая-то сила, к которой я абсолютно не готова. Было большой ошибкой думать, что он будет таким же легким противником, как и Писадейра. А еще было глупо думать, что он просто человек, учитывая, что на его стороне целое Божество. Да, озлобленное и не такое приятное в общении, как Фавн из Мира Грез, но все же. Надо быть идиоткой, чтобы решить, что он не даст какую-то силу, ведь все же, будучи простым человеком, сложнее похищать детей.       Еще один джокер в рукаве Джона — непонятные конфеты, погружающие человека в… А как вообще можно назвать это состояние? Транс? Анабиоз? Одержимость? Наверное, больше подходит последнее, по крайней мере, именно так показывают одержимых демонами в фильмах. Да и эти закатанные глаза и безмолвный крик наводят жути.       Наконец-то, нахожу в себе силы и встаю на ноги, медленно, словно проверяя свой предел возможности, поднимаю руки на высоту лица и рассматриваю пальцы, словно они могли куда-то пропасть. Непонятное жжение никуда не пропадает, но, видимо, придется с ним смириться. Ну или в какой-то момент прижать Джона к стенке, чтобы он каким-то образом отменил все это.       Надеюсь, он может это сделать.       Оглядываюсь, пытаясь найти Джона. Почему-то кажется, что он обязательно должен сидеть тут надо мной и ждать, когда я приду в себя, чтобы позлорадствовать. Но нет, я абсолютно одна во дворе чьего-то дома. Стою и зачем-то глубоко дышу, как будто мне это необходимо.       Хотя плюс в своем дыхании я все-таки нахожу. Неприятные ощущения притупляются, и мне постепенно становится легче. А может, я просто привыкаю к этому жжению. На легкое покалывание я уже не обращаю никакого внимания, пока оно не становится более ощутимым. Или пока оно не начинает распространяться по всему телу, а не только по рукам.       Направляюсь к дому, вспомнив, что иглу Сара забрала с собой. А учитывая, что я в свое время спрятала ее за тумбочку, то лучше стоит ее перепрятать в более надежное место. Тем более, за время моего бесцельного нахождения в комнате в ожидании хоть каких-то событий, я успела заметить одну скрипучую половицу. А учитывая мою бестелесность и возможность проходить сквозь стены, то запустить под нее руку и понять, что там своеобразная пустота, которую можно использовать для тайника, не стало для меня чем-то сложным.       Да и Альф любит спать именно на этом месте. Охранник из него, конечно, так себе, но может, хоть поцарапает Джона. Идеально было бы, чтобы Альф укусил Джона и заразил чем-то ужасно страшным и смертельным, чтобы он умер какой-нибудь мучительной смертью. Возможно, бешенством.       Уже подходя к дому, я ужасаюсь собственной жестокости. Все же Джон мой друг, который проводит мне экскурсии по Миру Грез, выхаживает после обряда экзорцизма, следит за тем, чтобы я не приносила в дом ядовитые растения. Да, это в какой-то мере другой Джон, но ведь так нельзя. Пусть он и совершает ужасные вещи, похищая детей, но кто я такая, чтобы желать такую страшную смерть? Бог?       — Надо будет извиниться перед ним за такие мысли, — тяжело вздохнув, потираю переносицу и вглядываюсь в окна своего дома.       Свет везде выключен, хотя как будто я ожидала чего-то другого. Я даже не знаю, который час, но учитывая, что единственный дом, в котором горит свет, находится в конце улицы, сейчас очень поздно. Лишь хмыкнув, я прохожу сквозь в дверь.       Лишь тиканье часов, находящихся в гостиной, нарушает тишину дома. Приятную, комфортную тишину. Жители этого дома не переживают всех тех горестей потерь, что выпали на мою долю. Здесь нет лжи и попыток Сары убедить маму, что с ней все хорошо. Эта Сара не улыбается натянуто только для того, чтобы от нее отстали. И пусть этой Саре не удалось узнать Стефани получше, она не стала ее лучиком света и домашнего уюта, но мне хочется верить, что с Майклом она обретет не меньшее счастье. Хочется верить, что у этой Сары будет хорошее будущее, отличный брак и, может, даже ребенок. Хочется верить, что эта Сара не столкнется со смертью хотя бы до тридцати лет.       В комнате какой-то привычный для этой Сары бардак: вещи валяются на полу, тетради с домашней работой в каком-то хаосе, а некоторые учебники все-таки упали со стола. Сама же Сара спокойно спит, подмяв под себя одеяло. Волосы беспорядочно лежат на подушке и частично закрывают лицо.       Кивнув самой себе, словно подтверждая, что если Сара сейчас проснется, то все равно не увидит меня, я поднимаю одну из книг с пола. Единственная раскрытая из всего того многообразия учебников.       — Физика, — шепчу я сама себе, чуть поморщившись.       Никогда не любила точные науки. Да и эта Сара вряд ли тянется к ним, все-таки, склад ума-то у нас один. Даже учитывая, что эта Сара не такая, какой была я. И эта Сара нравится больше.       Закрыв книгу и положив ее на стол, я подхожу к тумбочке и запускаю за нее руку. Ничего. Странно, неужели мы с этой Сарой отличаемся настолько сильно? Бросаюсь к найденной мною нише в полу и пытаюсь прощупать пустоту под половицей. Тоже ничего. Сука!       Оглядываюсь, закусив губу, и судорожно пытаюсь понять, куда именно Сара могла бы спрятать иглу. За шкаф? Очень вряд ли. У Сары просто нет столько сил, чтобы отодвинуть его от стены одной, а Майкл точно не приходил к ней вчера. В телевизор? Тоже сомнительно. Мы обе не знаем, как он устроен внутри, и есть ли там какое-то свободное место, чтобы что-то спрятать туда. Да и его надо разобрать, а уж этим Сара точно не стала бы заниматься. В столе тоже вряд ли. Учитывая тот беспорядок, который творится на столешнице, то просто страшно представить, в каком состоянии многочисленные ящики. Можно только мечтать о порядке там.       — Ну нет, — едва слышно шепчу я, хотя нотки отчаяния все равно можно услышать.       Я готова ударить реальную себя как можно сильнее, осознавая, что осталось всего два места в комнате, куда можно спрятать иглу. И я даже не знаю, какое из них мне нравится больше: большой горшок с фикусом или постель самой Сары. Наверное, все-таки, фикус выглядит более надежным тайником.       Приглядевшись повнимательнее к растению, я замечаю, что земли рядом с ним нет. А значит, Сара точно не доставала его из горшка, чтобы спрятать иглу под землю. Да и откуда у нее возьмутся силы, чтобы вырвать большой цветок из горшка? А потом еще его надо удерживать на весу, чтобы аккуратно уложить иглу, старую и, скорее всего, хрупкую. Вряд ли миссис Хилл простила бы Сару за то, что она сломает одну из ее реликвий.       Значит, все-таки под кроватью. Ну неужели она додумалась спрятать что-то настолько ценное в такое очевидное место. Залезть под кровать и при этом ничего не зацепить не удалось, но это произошло настолько слабо, что даже не пришло привычное покалывание. И только находясь на пыльном полу в окружении нескольких носков и пары игрушек Альфа, я обращаю внимание, что и жжение по телу практически прошло. Похоже, что не придется мучиться до конца своей миссии, ощущая этот жар.       Пошарив руками под матрасом, я так и не нахожу ничего лишнего. Неужели она спрятала иглу не там? А где тогда? Ну не под подушку ведь! Вылезти из-под кровати оказалось почему-то легче, чем залезть под нее. Может, потому что я не боялась пролететь сквозь стену, к которой придвинута кровать?       Думать об этом совершенно не хочется, да и есть вопрос поважнее. Где же находится игла? Взгляд зацепился за рюкзак, лежащий в углу комнаты около двери, и я цепляюсь за эту мысль, словно утопающий за спасательный круг. Ведь носить с собой что-то столь ценное намного лучше, чем оставить под подушкой?       Раскрыв рюкзак и осмотрев его беглым взглядом, тяжело вздыхаю. Иглы нет. Уже не заботясь о том, что Сара, скорее всего напугается утром из-за того, что бардак в комнате стал за ночь сильнее, чем был, я начинаю доставать все содержимое и выкладывать на пол рядом с собой. Пара учебников, еще несколько тетрадей, жвачка, ланчбокс, несколько фантиков, тушь для ресниц и… все. Я даже переворачиваю рюкзак и трясу им над полом, словно я что-то не заметила, и игла может выпасть. Но нет.       Прислонившись спиной к стене, я не нахожу никакой опоры и просто проваливаюсь в коридор. Да черт! Удивительно, как со своим отсутствием концентрации из-за разочарования, я не проваливаюсь на первый этаж. Или вообще к земному ядру. Даже не могу понять чем я разочарована больше: тем, что последним местом для тайника остается подушка или тем, что Сара решила, что это достаточно надежное место.       Медленно сложив все обратно в рюкзак, стараясь сохранять тот порядок предметов, в котором я их доставала, я села в свое любимое место около фикуса, дожидаясь утра. Пытаться вытащить иглу из-под подушки в то время, когда одна рука Сары лежит под ней и, скорее всего, держит реликвию, было бы глупо. Да и пугать ее иглой, которая сама по себе вытаскивается из-под подушки, а потом летит к другому тайнику, не хочется.       Я даже не впадаю в привычное состояние анабиоза, всю ночь просто сверлю взглядом Сару. Мыслей тоже никаких нет, а лишь простое разочарование в том, насколько она верит в то, что ее дом — ее крепость. И если уж у Джона каким-то образом получилось попасть в лавку миссис Хилл, защищенную всеми возможными способами от нечисти, то попасть в дом семьи О’Нил для него не составит никакого труда.       Среди ночи не раздался звонок Майкла, а значит, разговор о пропаже Бобби состоялся до моего прихода домой. Удивительно, как после таких новостей Сара может спокойно спать. В свое время, мне не удалось и сомкнуть глаз этой ночью, но не этой Саре. Может, мама дала ей какое-то успокоительное? Но мне ведь не давала…       Утром, когда Сара выбежала из комнаты, я решаю проверить свою догадку. Игла действительно оказывается под подушкой, и это вызывает у меня очередной разочарованный вздох. Если бы Сара все-таки взяла ее с собой, мне вряд ли стало бы спокойнее, ведь Джон тогда был бы в постоянной близости к нужному ему артефакту, но все же. Рядом с Сарой постоянно друзья и Майкл, и Джон вряд ли решит напасть на нее при них.       Перепрятать иглу под половицу оказывается труднее, чем я думала. Пронести ее сквозь пол все же не получается, а где именно можно приподнять половицу, я не знаю. Приходится потратить еще некоторое время на изучение пола. Альф наблюдает за моими действиями, а в его взгляде видится какое-то недовольство. Если, конечно, кошки могут смотреть с недовольством.       В конечном итоге, именно Альф и помогает мне найти нужный стык между двумя досками. Ногой пододвинув иглу к себе, я делаю несколько глубоких вдохов и выдохов и, наконец, приподнимаю одну из них. Действительно, под половицей есть небольшая пустота, которая идеально скроет иглу от любого вора. Закончив свою маленькую операцию, я встаю на ноги и оглядываю пол. Половица идеально встала на свое место и никак не выдавала, что под ней что-то есть.

***

      В школе все только и делают, что обсуждают последний выпуск новостей. Пропавшая девочка, вторая за этот учебный год, очень сильно взволновала родителей учеников. Многих теперь довозят до школы и забирают после уроков. Те ученики, родители которых не переживали так сильно или не могли уделять все свое время детям, договариваются теперь всегда держаться группами хотя бы по трое. Как им удастся это непонятно, ведь они живут не в соседних домах.       Между вторым и третьим уроком всех учеников собирают в спортзале. Ученики идут туда с явной неохотой, тут и там слышатся перешептывания о том, зачем же именно их собирают. Многие думают о том, что это собрание связано с пропавшей девочкой и Бобби, в пропажу которого, к слову, верит не так много людей. Как Дерек сказал Саре, Бобби и до этого сбегал из дома несколько раз, и ждать его появления стоит до вечера.       В спортзале, как и ожидалось, выступает сначала директор, потом шериф и в конце миссис Нельсон. Все они говорят о том, что надо быть осторожнее, что любую информацию о возможном местонахождении пропавших стоит сразу передавать в полицию и что лучше не ходить по улице по одному. Миссис Нельсон во время своей речи не сводит обеспокоенного взгляда с Кэнди, которая, кажется, одна из немногих, кто верит, что Бобби действительно исчез. Что и не удивительно.       После уроков Майкл сослался на то, что торопится домой к матери, которая убивается от горя. Сара понимающе кивнула и медленно побрела к дому. Одна. Как будто она не слушала лекцию о том, как важно сейчас не оставаться одному на улице.       Она не успевает далеко отойти от школы, как ее нагоняет Джон. Я же стараюсь держаться на небольшом расстоянии от них, все-таки не хочется второй раз за сутки ощутить неприятную магию на себе.       Сара и Джон же спокойно идут в сторону ее дома, тихо о чем-то переговариваясь. К сожалению, о чем именно они говорят, мне услышать не удается, а подойти ближе я не решаюсь. Вряд ли, конечно, Джон решит колдовать при новой подруге, но проверять это нет никакого желания.       Бросив взгляд на приближающуюся к ним фигуру в черной кожаной куртке, я облегченно выдыхаю. Почему-то появляется уверенность, что Майкл попросил своих друзей из банды приглядывать за Сарой. Но, когда Дракон достает что-то из кармана и приближается к Саре слишком близко, у меня начинается паника. Вспышками проносятся воспоминания, что ко мне точно так же подходил этот мужчина, а ведь я не была близка с Майклом.       — Тронешься, прирежу, — грубо проговаривает Бурый, приставляя к шее Сары нож.