The darkness will soon take us all...

В голове все также крутились мысли о моей маме. Могу-ли я ее увидеть и хочу-ли вообще этого? Я так желала узнать правду всю свою жизнь, так рвалась за ней, пытаясь ухватиться хотя-бы за край и потянуть на себя. У меня получилось. Я потянула, не раздумывая, и весь груз свалился на меня разом. И в итоге получилось так, что я сейчас сижу, уже ничего не чувствовую и не знаю, как на что реагировать. Пустота меня начинает разъедать изнутри, словно червями расползаясь по желудку и выедая из меня душу. Отец полностью добил своей историей, но теперь я знаю его прошлое, только сейчас я понимаю, что это мне не нужно было… Лучше бы я дальше жила в неведении и не знала ответов на постоянные вопросы, которые бы со временем исчезли из моей головы. Я бы все забыла… Я бы хотела вернуть время назад. Желательно, тот момент, когда моя мать разбилась на машине. Я бы поехала вместе с ней, села на заднее сидение машины, наивно надеясь, что отец нас ждет дома с улыбкой на лице и все будет хорошо. Но, все решилось иначе...Только, раз моя судьба была уже предрешена смертью, то почему бы это не сделать это раньше? А именно в тот солнечный, но роковой день. Который разбил меня, словно фарфоровую и хрупкую куклу. В голову сново пришел образ мамы, ее вид, ее улыбка, которая всегда излучала добро и свет, ее добрые слова, особенно те, как она меня любит. Но после, в голову пришел момент, как я кидала землю на ее гроб. Как я чувствовала обжигающую боль, давящую на сердце и раздувающую ком в горле, который не давал нормально дышать, говорить и даже думать. В тот момент мне было все-равно где я и что рядом стоят другие люди. В такой гробовой и скорбящей тишине среди чужих могил, родственники которые чувствовали такую же пустоту, как и я, из глаз текли слезы. Гроб начали закидывать землей, которая била об крышку. А я все надеялась, что мама очнется и станет кричать, показывая, что она жива и начнет царапать ногтями крышку гроба…Но жалкие мечты сново разбивались об реальность. — Так-так…- весело протянул отец, всматриваясь в лист. Я подошла ближе к тем шкафчикам, рассматривая то, как странно устроен этот мир. Вроде бы вокруг темнота, но детали различать можно. Ассоциация с темнотой пришла мне в голову - души попадают в это место, где тьма полностью их рассасывает и обволакивает, и они сами становятся кромешным сгустком тьмы, как те силуэты в апартаментах. — Кто не особо любил своего младшего брата? — спросил мужчина, посмотря на меня в ожидании. — ты не переживай, время здесь бесконечно и у тебя есть целая вечность на обдумывания. — Здорово. — равнодушно ответила я и начала рассуждать. Из этой троицы младший брат был только у Эшли, но она никогда не показывала ненависть к нему. Она казалась мне любящей старшей сестрой. Может быть, она копила в себе эту ненависть? Хотя, всегда, когда ей звонили родители и просили посидеть с братом, то она сразу же менялась в лице и становилась не особо довольна. В таком случае, зачем родители заводят еще одного ребенка, понимая, что не смогут сами за ним смотреть и в итоге забирают свободное время старшего ребенка, который хочет проводить его со своими друзьями? Это же не правильно… И скорее всего обидно… Я положила зеленые камни в первый ящик, надеясь, что ответ верный. Но, он сто процентов верный, ведь ни у кого больше не было брата, за которым нужно приглядывать. Как только я убрала руку от этого ящика, он сразу же захлопнулся и растворился во тьме — его словно и не было. — Кто надевал платья на формальные мероприятия? — услышав следущий вопрос — я сломалась. Потому что откуда мне знать? Единственный вариант это Эшли, ведь она девочка, поэтому платья для нее это нормально. Но сейчас у меня выбор между Салли и Ларри. Кто из них имеет такой скелет в шкафу? Ларри впринципе не особо интересовался чем-либо кроме рисования и игр…А Фишер...он увлекался...музыкой?... Вот именно сейчас я понимаю, как плохо знаю людей, которых называла лучшими в своей жизни. Хм...Салли…кстати…возможно это он. Длинные волосы голубого цвета, протез, который прячет его лицо и низкий рост… Его впринципе можно посчитать за девушку, а если и добавить платье, то идеальный комплект. Но Ларри тоже может… Высокие девушки существуют, у него еще к тому же длинные волосы, намного длиннее, чем у Салли…Как трудно, Господи, помоги мне! Глубоко вздохнув, я положила камни того человека, на которого подумала, и ящик сново закрылся, растворившись во тьме. Мне стало страшно. Ответила ли я правильно? Дверца так громко хлопнула, что начала вызывать сомнения… — И последний вопросик... — все также весело продолжал мой отец, словно он задает вопросы маленьким деткам на конкурсе и ждет, пока они разгадают его загадки. А когда какой-либо ребенок разгадывал их правильно, то получал награду - конфетку, и радовался этому, словно у него на руках не какая-то обычная конфета с не особо вкусным шоколадом, а целый слиток золота...Хотя, этот ребенок больше радовался тому, что смог выделиться с серой массы других детей. Его похвалили и дали награду. На него обратили внимание, чего не делают в семье...Он чувствует себя вазой в иглу комнаты, а ее хозяйка - мать. Эта ваза стоит на месте и никуда не убежит, лишь иногда с нее стряхивают пыль или протирают влажной салфеткой, чтобы показать гостям. А дальше про нее забывают.... - Кто употреблял запрещённые наркотические вещества? - «Ларри...» - сразу же пришло мне в голову. Всплыл момент того, как парень умирал на моих глазах, когда выпил содержимое бутылки. Я вспомнила, как он трясся и давился этой мешаниной, но все-равно выпил до конца, а после покинул этот мир, пропав также, как и я в этой пустоте. Грустная улыбка появилась на губах и я положила последнюю пару камней в ящик, который исчез. Понятие того, что я ответила на второй вопрос правильно, меня немного обнадежил. Но, сомнения все еще были. Вдруг я ответила неправильно на первый вопрос? Или на третий? Вдруг все-таки Ларри надевал платья, а Салли употреблял наркотики?... - Все. - сказал также радостно отец и смял бумагу, выкинув ее в ту гору мусора за его спиной. - Ты ответила на все вопросы. Я видел твои сомнения по поводу твоих друзей, неужели они тебе ничего о себе не рассказывали? Ты настолько плохой друг для них? - спросил он издевательским тоном в голосе и наклонил голову в бок. Мои руки сжались в кулаки, хотелось подойти и вмазать этому человеку и чем сильнее, тем лучше. - Да заткнись ты уже! Я их всех ценила и любила! Больше, чем тебя! Ты отродье, которое получит по заслугам и... - от обиды губы дрогнули, глаза начали слезиться и я огорчённо выдохнула, почувствовав, как напряжение слегка ушло. - Я не виновата, что они мне не рассказывали своих секретов... - хотелось сново расплакаться. Хотелось вернуться к Салли и прижаться к нему, все рассказать, чтобы он меня выслушал, похлопал по спине, погладил волосы или просто поцеловал. Я сейчас хочу к нему больше всего на свете. Я чувствую, как мое сердце ноет и ломиться в сторону выхода. Туда, где сейчас стоит Фишер и ждет меня... Надеюсь, что ждет. - Какая злая. - подметил отец, продолжая надо мной насмехаться. Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, поэтому просто перевела тему на то, что меня интересует. - Я ответила на вопросы. Выпускай меня от сюда. - но, отец лишь на мои слова тихо и хрипло посмеялся. - Что смешного? - Ничего, просто мне нравится, какая ты наивная и глупая. - сказал он, чем вызвал у меня непонимание и сново напряжение внутри. - когда я говорил про путь обратно, я имел в виду немно-о-ожечко другое. - на слове, в котором он специально протянул букву, мужчина согнул свои пальцы, показывая небольшое расстояние между ними. - В смысле? Нет! Я хочу к Салли.- громко сказала я и побежала в сторону двери, за которой стояла голубоволосая макушка в протезе. Но резко в голове появилась некая тяжесть, которая даже не давала нормально идти. Ноги стали более ватными, а в глазах потемнело и все плыло. Меня нахлынуло воспоминанием той ночи, когда нож оказался во мне. Те же самые ощущения, словно меня сново убивают. Я упала на колени, буквально в двух метрах от двери. Я хотела туда, но не смогла дойти... Слабость охватила мое тело, заставляя уже полностью лечь на пол и смотреть отца, который медленно приближался ко мне пафосным шагом и руками за спиной. Его слова звучали громко и отдавали неким звоном в ушах. - Доброе утро, Джесс Митчелл - не моя дочь.