Вечная зима

Теплый луч солнца касался мебели в комнате бывшего советника архимага. Через окно приятно и легко дул прохладный ветерок, который изредка перелистывал страницы открытой книги, лежавшей на столе, словно читая ее. На кровати, словно мертвый, лежал Анкано. Раны были перебинтованы, боль уже не так пронизывала его тело. Он открыл глаза, пытаясь понять где находится. Перед его кроватью, на стуле с задумчивым видом сидел пожилой альтмер в темной мантии до пола и листал какие-то свои бумаги. — Очнулись? Прекрасно, — высоким, но хриплым голосом проговорил эльф. — Травмы, нанесенные магией, заживают долго и болезненно, зато иные, нанесенные холодным оружием, уже не будут вас беспокоить. — продолжил он, все так же перебирая бумаги. — Доктор... — все что мог прошептать Анкано. — Вам лучше сейчас не разговаривать, а слушать меня очень внимательно. Я, конечно, уже сказал архимагу, что следует с вами делать, но мой долг сообщить это и вам. Я оставил несколько рецептов зелий, которые снимут вашу боль и ускорят заживление ран, ваше дело — пить их, даже если на вкус они отвратительны. Постарайтесь не вставать с кровати и как можно меньше нервничать. Заставляйте себя есть, ни в коем случае не отказывайтесь, и главное — не пытайтесь излечить себя сами с помощью заклинаний, поскольку вы очень слабы, нанесете только вред. Это все. Оставив на столе несколько бумаг и зелий, доктор удалился. Анкано чувствовал себя опустошенным, ему хотелось скорее покинуть Коллегию. Хотелось бежать от этих проклятых магов, от вечной зимы, от сестры... Сестра. Ей, вероятно, пришлось нелегко. Ей отказываются помогать. Точнее не ей, а ему конечно. Кто будет помогать встать на ноги обезумевшему магу, который чуть не разрушил Коллегию? — И чего я об этом так волнуюсь? Скоро раны заживут и я уйду отсюда. Только вот куда? В посольство, к Эленвен? Нет, я давно не присылал отчетов об остановке. Уверен, они считают меня мертвым, а может сестрица написала восхитительное письмо... черт с ними. Попытаюсь найти денег и уплыть на первом же корабле куда придется. Так и сделаю! — найдя решение, Анкано торжественно улыбнулся, чуть приподнялся и посмотрел в окно, на бесконечное Море Призраков, освещенное лучами зимнего солнца. — Верно, так и сделаю. — повторил он. К вечеру, закончив свои дела, Элантэ сидела и грустно перелистывала страницы какой-то книги. Хоть она и пыталась вчитываться, мысли ее были далеко-далеко. Она думала о докторе, которому отдала 2000 септимов, о Колетте, которая отказалась помочь... Да и не только Колетта отказалась помогать. От эльфийки отвернулись все. Они сочувствовали ей, уважали ее, но отказывались помочь. Никогда Элантэ не чувствовала себя такой одинокой. Она долго думала о словах брата, прокручивая их сотни тысяч раз в своей голове. Эти слова впились острыми когтями в ее душу, каждый раз делая больнее и больнее. Ее чувства к брату были смешанными. Элантэ всегда видела в Анкано больше мужчину, чем брата. Он это прекрасно понимал. В совсем юном возрасте она думала, что Анкано станет ее мужем, многие альтмерские семьи тогда выдавали сестер за братьев, чтобы сохранить чистоту крови. Но, к несчастью, после гибели родителей, вся их жизнь в корне изменилась. Анкано сразу же покинул остров, оставив сестре небольшую сумму денег и дом. Она все ждала его возвращения, но прошло 10 лет. Ни писем, ни вестей, ни уведомлений о смерти. Тогда она оставила дом и отправилась путешествовать по Тамриэлю. Во время странствий, ее чувства к брату охладели. Элантэ жадно искала знания. Новые заклинания, обычаи рас, древние фолианты — все вызывало восторг. Но когда она встретила брата вновь, чувства, хоть и не сразу, начали давать о себе знать. Но нужно быть холодной, он не заслужил ее тепла. Никто ничего не узнает. Элантэ закрыла книгу, понимая, что уже не сконцентрируется. Ей было интересно как себя чувствует Анкано, но девушке не хотелось его видеть. — Опять выслушивать его ядовитые фразы? Ну уж нет. — сквозь зубы прошептала эльфийка. Сзади нее послышались легкие шаги и какой-то шелест. Она не обратила на это внимания. — Чьи ядовитые фразы? Мои? — проговорил кто-то тихим но пронзительным голосом. Элантэ обернулась, перед ней стоял Анкано, укутанный в одну простыню, с взъерошенными волосами и синяками под глазами. Некогда золотистый оттенок кожи обратился в белоснежный. Альтмер напоминал приведение. — Ну и что ты тут забыл? — холодно спросила Элантэ. — Неужели не помнишь что тебе сказал доктор? — Я пришел... потому что... потому что мне нужно поговорить с тобой. Разговор требует от меня больших усилий, поэтому выслушай меня, — Анкано сел на стул, поправил простыню и продолжил, — начнем с денег. Я верну все до последнего септима, что ты потратила на меня. Когда мне станет лучше, я покину коллегию. Прошу, не преследуй меня, оставь в покое. Твое общество мне... ненавистно. Я уже все сказал тебе по этому поводу, ты умная девочка, все понимаешь. Мне жаль, что так вышло. — тихо и ровно закончил альтмер. — При каждой нашей встрече ты делаешь мне больно. И тебе жаль, да? Нет. Тебе все равно. Я... люблю тебя, ты знаешь об этом. Хотя бы из жалости мог бы говорить что-то менее жестокое, — Элантэ посмотрела ему в глаза, — Полвека ты жил со мной. Неужели ничего не чувствуешь? Двадцать лет без единой мысли об Алиноре, о доме, обо мне? Анкано молчал и пустым взглядом глядел на сестру. — Помоги мне дойти до комнаты. — прошептал обессиленный альтмер. Элантэ помогла ему подняться со стула и Анкано обнял ее. Нельзя было точно сказать сколько они так простояли, казалось, вечность. — Прости меня, сестра. — Никогда.