Кай. Пролог.

Прошло всего несколько часов, как Сарвийский караван покинул Финрир. Эти два дня оказались испытанием для столичного градоначальника. Нескончаемый поток горожан со всех уголков дома, стягивался к центру событий. Но к удивлению, Таунсенда, все прошло более-менее гладко. Конечно если, не брать в расчет тех бедолаг, что с дуру накупили устройств коими толком не умели пользоваться и устроили вечером пожар в трактире. Особенно запомнился доходяга, который приобрел аналог имперского флайдинга. Устройство верно служит легионерам в момент десантирования с кораблей. Вот только несчастный не учел, что сначала его желательно настроить. Ожидаемый первый полет, оказался не совсем успешным. Бедолагу швыряло из стороны в сторону, наверняка только глухой не слышал его криков. Про посадку, наверное, лучше не упоминать. Постепенный отток граждан, дал возможность городу задышать, если не полностью, то хотя бы на треть. Казалось, если караван простоит хотя бы на день дольше, то столица лопнет. Нагрузка на мост тоже наконец то снизилась, а это означало, что Таунсенду и его легиону пора выдвигаться. Инженеры уже ожидали его визита, тот оставлял им свое снаряжение накануне. Точно откалиброванный браслет уже успел покрыться незаметным слоем пыли, а острый словно хирургический скальпель, меч, томился в своих ножнах. Он доверял им не просто свое оснащение, он доверял им свою жизнь. Инженеры были щитом их дома, а его легионы копьем. Во многом благодаря этому тандему, дом Хайрэн удостоился звания «великий». День имперского легионера начинался неизменно - с тренировки. Потоки, что находились внутри них требовали тонуса. Без их должного контроля, легионер погибал в первые минуты боя. Это та часть их подготовки, которая не требовала физической силы. Она требовала силы духа, закаляла его. Она называлась - Санмора. Сегодня в казарме находился третий легион, во всю готовившийся к отправке на J-19. - Командир, - произнес стучавший в дверь легионер. - Открыто, - ответил, Тау. Вошедший во внутрь легионер, отдал честь приложив сжатый кулак к груди. - Что случилось, Гарьер? – поинтересовался их легат. - Легион в полном составе прибыл в казарму и практически готов к перемещению. - Это хорошо... Я распоряжусь, что бы инженеры готовили для нас мост. - Да, сэр! Спасибо сэр! – ответил легионер. - Черт возьми, Гарьер, что за напускная официальность! – нахмурившись пробурчал Таунсенд, - Мы же не при параде! Легионер, едва заметно улыбнулся. - Принеси мне лучше воды, а то тут стало душно! - Хорошо, командир, - улыбаясь, произнес Гарьер. Таунсенд не выносил вычурности в обращениях к старшим по званиям внутри своего подразделения. Он не считал себя выше других, за это был всеми любим. Он стал легатом единогласно. Три тысячи легионеров в унисон кричали его имя каждый раз, после каждого боя. Легион за все время существования, не потерял ни одного воина, а о их эффективности слагали если не легенды, то как минимум байки. Посему, негласно, среди остальных легионов, коих было десять, их нарекли первым. Тау вышел из своей комнаты. Абсолютно всё вокруг было в движении. Часть легионеров уже грузилось в корабли, остальная готовилась к этому. Идя мимо своих воинов, он заглядывал им в лица. В их глазах он видел преданность своему легиону, своему императору. Для них это была не просто служба в армии, это было нечто большее. Узы, которые связывали их, крепче чем можно представить. Закаленные в боях, они сражались рядом друг с другом, а посему их связь была на совершенно ином уровне. Говорят, что со временем легионеры начинают чувствовать потоки друг друга, что возводит их синергию в абсолют. Войдя в тренировочный отсек Санморы, Тау занял свою очередь. Легионеры, что уже во всю тренировались, старательно поддерживая поток. Они сидели напротив стеклянных кубов, внутри которых песком был рассыпан палладий. Стеклянный дисплей, вырисовывал перед ними произвольные предметы, а легионер должен был воссоздать его из палладия внутри куба. Простая на первый взгляд задача, для носителя браслета. Но Санмора исключала использование устройств во время тренировки. Человек должен был использовать чистую силу, без каких-либо катализаторов. Лишь один из тысячи мог держать поток на должном уровне дольше двух минут. После, картинка внутри куба либо искажалась, либо вовсе рассыпалась в прах. Когда очередь дошла до него самого, воины по близости замерли в предвкушении. Таусенд сел в позу лотоса и приложив ладонь к дисплею, дал ему понять, что тренировка началась. Панель послушно отозвалась и на стекле вырисовалась первая фигура. Держа правую ладонь перед собой, он поднял палладиевый песок в воздух. Первая минута, как и всегда далась ему просто. Вырисовывая фигуру за фигурой, по его лицу медленно начал стекать холодный пот. На 1:45 его сердцебиение ускорилось, а дыхание стало затрудняться. Каждая последующая секунда, заставляла его прилагать нечеловеческие усилия. От напряжения у него затряслась ведущая рука. На 1:59, предметы что он вырисовывал уже имели размытые края. Палладиевый песок рухнул, когда на панели было 2:09. Никто вокруг не удивился результату, ведь это был их легат, первый среди равных. Но на лице Таунсенда виднелась печаль. - Твоя вода, - подавая ему бутылку, произнес Гарьер, - Отличный результат, – продолжил он. Сидевший на лавке, Тау помахал головой, в знак недовольства собой. - Пару лет назад, я без труда держал результат 2:10. - Это всего лишь одна секунда, Таунсенд, - успокоил его Гарьер. - Эта секунда, в бою может стоить чьей-то жизни. - Но ты ведь сам всегда говорил: «Не важно то, сколько времени ты можешь находиться в потоке. Важно сколько ты можешь обходиться без него. Ведь использовав силу, раньше своего врага, ты уже проиграл.» - Я так говорил? – Тау сделал задумчивое лицо. Гарьер пихнул его в плечо. - Хватит надо мной прикалываться, Тау! - Ладно, ладно! – улыбнулся он, - Да, это мои слова. Но ты никогда не думал, что мы можем столкнуться с противником, который может держать поток намного дольше чем мы? - Это невозможно, - уверенно отрезал Гарьер, - Назови хотя бы один пример! Тау, немного помедлил. - Ты что-нибудь слышал о паладинах? - Только слухи. Вспомни сколько раз нас пугали повстанческими домами. Сколько всего мы слышали, но все они рассыпались перед нами. Нет никого, среди известных или неизвестных нам домов, о чей щит бы разбилось наше копье. - Ну ты загнул, Гарьер… Тебе бы стихи писать! – подколол его, Таунсенд. - А может я и начну! Когда завяжу с легионом! - Считай у тебя уже есть один фанат! – с улыбкой до ушей произнес Тау. - Кстати где твоя снаряга? – отпивая воды, спросил Гарьер. - Я отнес ее к знакомому инженеру на ремонтном кольце, - поднимаясь с лавки ответил он, - К слову, пора бы ее забрать… - Тогда увидимся на корабле! - Только не улетайте без своего безоружного командира! – подшутил, Таунсенд. - Мы подумаем! – ответил ему в след Гарьер. Таунсенд вышел на улицу, без своего боекомплекта он чувствовал себя некомфортно. Привыкший, к плотно прилегающему материалу, что защищал его от колотых ранений, он ощущал себя слишком свободно. Ничего не стесняло его движений. Несмотря на то, что казармы находились на краю города, даже отсюда Тау чувствовал, что воздух стал легче. Подобные мероприятия были ему не по душе. Вдохнув полной грудью, он направился за своим приданным. Столица была удобно построена, а потому инженерный блок находился неподалеку от их казарм. Шагая мимо домов, он увидел рядовых солдат. Одетые с иголочки военнослужащие, патрулировали город. В его голове промелькнула мысль: «Когда все легионы покинут Финрир, кто останется защищать столицу… Они?» Таунсенд не признавал в них воинов. Он никогда не высказывал им публичное неуважение, но всегда смотрел на них искоса. Это были простые солдаты, которые никогда не видели боя. Подавляющая часть их оппонентов составляют ворье или пьянчуги. Единственное, чего бы он хотел им пожелать, так это, чтобы их трусы остались сухими в первой же реальной схватке. Они отдали честь при виде Таунсенда. Он ответил неестественной улыбкой. Наконец дойдя до инженерного блока, он вошел внутрь. - Здравствуй, Карвел! - обратился Тау, к стоящему на входе человеку. - Ты опаздал, - недовольно высказался главный инженер. Старик, был помешан на пунктуальности и не терпел опозданий. - Прости, там сегодня невыносимая суета… - попытался сгладить Тау. - Как и всегда Таунсенд. Ты не изменяешь своим принципам. – пропустив мимо ушей сказанное, произнес инженер. Тот попытался отыграть чувство вины, отведя глаза в сторону. - Как всегда, фальшиво. – колко подметил его плохую актерскую игру мастер Карвел, - Идем. Они зашли в небольшой панорамный лифт. - Твой легион, уже готов к отправке? – холодным голосом задал вопрос, Карвел. - Да, практически готов. - Хорошо. Тогда мы начнем подготавливать мост. Лифт быстро доставил их на нужный этаж. С высоты предпоследнего этажа инженерного блока, город выглядел иначе. Это конечно трудно сравнить с высотой основной цитадели нашего дома, но вид был не менее завораживающий. Тау стоял возле окна, ожидая пока готовят комнату окончательной калибровки боекомплекта. Он вглядывался вдаль, что-то тревожило его. Беспокойство медленно окутывало его душу. - Проходи Таунсенд, - позвал его Карвел. Тау прошел в специальную комнату. На столе лежало его снаряжение. Сначала он одел свой экзоскелет, материал которого был удивительно тонок и в тоже время необычайно прочен. Плотно ложась на тело, он повторял мышечное сечение своего носителя, это делало его невероятно удобным. Технологичная ткань, на треть состояла из палладия, что позволяло усиливать ее прочность в необходимые для этого моменты. Это спасало жизни, не одной сотне легионеров. Холодный материал обжигал его кожу, но уже через доли секунды перенимал ее температуру и становился частью носителя. Костюм закрывал практически все тело оставляя на виду лишь необходимые части, оставаясь при этом незаметным для глаз. Разведя руки в сторону, Таунсенд, как всегда, удивился, как быстро экзоскелет уселся на его теле. Хотя, он никогда не мог привыкнуть к настолько плотно прилегающим вещам. Он одел поверх свою одежду. После чего вновь подошел к столу. Меч что скучал в своих ножнах, он повесил за спину. Затем очередь дошла до браслета. Имперские устройства отличались от других. Инженеры создавали сплав с идеальной пропорцией палладия, для каждого конкретного легионера. Отсекая от неподатливого материала, все, что могло бы навредить его носителю. Чистый же палладий, очень опасный материал. Посему вся работа с этим металлом, велась исключительно под надзором инженерного блока. Устройство Таунсенда, стояло на подставке. Он просунул руку под не активированный браслет. Тот среагировал, сомкнувшись на его руке. На матовом браслете исписанным незаметными рунами, стояло гордое клеймо дома Хайрэн – Ворон. Покрутив запястьем, он поправил браслет. Неожиданно стол утонул в стене. А из противоположной, вылетело копье. Таунсенд успел среагировать в последний момент. Оно пронеслось у него перед глазами и в след за столом утонуло в стене. - Какого хрена, Карвел! – бросил он. Тау не услышал ответа. Вместо этого свет в комнате потускнел и в хаотичном порядке из раскрывавшихся щелей стали продолжать вылетать заостренные предметы, заставляя его уворачиваться, либо отражать удары. Это происходило в течении нескольких минут, пока поток оружия резко не остановился. Пол был усыпан им. Через несколько секунд, комнату наполнила вибрация и оружие рассыпалось в прах. «Что за новые игрушки» - подумал Тау. Затишье оказалось не долгим и из стен выехало два манекена. Бездушные куклы с оружием в руках. Секунду спустя они ринулись к нему и принялись кружить вокруг. Находясь в этом смертельном танце, Тау понимал, что все это может закончиться в любой момент. Клинки пролетали в сантиметрах от него. Как вдруг, один из манекенов поменял угол удара и клинок направился прямо в его сердце. Видя, что ему не увернуться он активировал браслет. По доселе не заметным рунам, рекой растеклись потоки окрашивая его в ярко рубиновый цвет. В туже секунду, Таунсенд использовал силу, отражая удар щитом, что воссоздал на месте браслета, подчинив палладий внутри него. Одновременно с этим молниеносно разрезая другой манекен обнаженным мечем. Комнату осыпали искры, а пораженные манекены, неподвижно лежали у его ног. Та же вибрация наполнила помещение и манекены в след за оружием рассыпались в прах. Свет вернулся в норму, а из незаметной до этого двери вышел Карвел. - Калибровка прошла успешно, - холодно прокомментировал он. - Что это за новшества?! Ты меня так в могилу сведешь! – недовольно возмутился Тау. - Мы идем в ногу со временем Таунсенд. Опоздание для нас, может очень дорого стоить дому Хайрэн. И извинения не смогут загладить нашу вину. Щит в отличии от копья, прекрасно понимает это, ведь у него нет права на ошибку. – колко ответил мастер Карвел. Таунсенд прикусил губу, понимая на что он намекает. - Мост, уже готов. Возвращайся к своему легиону. Вернувшись, он обнаружил, что последние легионеры уже грузятся в корабль. В Казарме его ожидали триарии, ветераны третьего легиона и максимально приближенные к нему воины. Их манипула, насчитывала шестьдесят человек. Исключительно преданные в первую очередь ему самому, они покорно дожидались своего легата. Легион был довольно интересно устроен и включал в себя манипулы, которые насчитывали до сотни человек. Те в свою очередь объединялись в отряды по больше – когорты. Таким образом, легион включал в себя несколько десятков когорт и эффективно функционировал благодаря использованию сильных сторон того или иного подразделения. - Мы уже хотели улетать без тебя! – прокричал идущему на встречу Таунсенду, Гарьер. - А чего не улетели? – отозвался он. - Решили посидеть на дорожку! – с улыбкой ответил легионер. - Привет, парни! – подойдя поближе, с теплотой произнес Таунсенд. Он огрел взглядом каждого из них. Легионеры уже были закалены в доспехи. Легкие, металлические щитки покрывали их тела, а шлема свисали с поясов. - Гарьер, сказал нам, что у тебя прихватил живот и ты не слезаешь с унитаза все утро! – высказался, Дарот. - Серьезно? – спросил Саркиз, - А мне он сказал, что ты выпил десять пинт Сарданского эля и дойдешь до сюда только к вечеру! Таунсенд уколол взглядом Гарьера. Тот улыбнулся, пытаясь сделать вид, что он не при делах. - Да парни, лучше бы это было правдой! – он положил руку на плечо Гарьеру и чуть сильнее обычного сжал. Лицо Гарьера, видоизменилось, он как будто бы терпел неприятные ощущения. - Что такое Гарьер? - Да ничего, Тау! Все отлично! - ответил весельчак. - Я так и думал! – пихнув его по-дружески в плечо, проговорил Таунсенд, - А где моя броня? - Уже на корабле! – ответил Саркиз. - Хорошо, нам пора выдвигаться. – закончил Тау. На взлетной площадке стояло три огромных по своим размерам судна. На обшивке красовались номера легиона - третий. Каждый корабль вмещал ровно тысячу легионеров. Два воздушных судна уже запустили двигатели и были готовы направиться к мосту. В то время, как последний еще ожидал недостающего легата вместе с ключевой манипулой. Боевые штандарты, что были выставлены на входе в корабль, развевало на ветру. Земля ходила ходуном от шага легиона, а рев двигателей добавлял особой помпезности происходящему. Подобное величие каждый раз поражало его будто бы впервые. Все три корабля оторвались от земли и приблизились к мосту. Между колонами натянулось полотно ярко голубого цвета. Корабли один за другим стали погружаться в эту синеву, бесследно исчезая в ней. Именно с этим зрелищем было связанно его первое воспоминание о легионе. Он, будучи еще ребенком, сбежал из детского дома и по воле случая оказался свидетелем сего действа. Легион, поднимал воздушные судна, чтобы отправиться в зону боевых действий. Это навсегда оставило отпечаток внутри него. Наблюдающего за отлетом кораблей, его заметил проходящий мимо мужчина. У них завязался небольшой диалог, пока неизвестный провожал его обратно в детдом. Ценности, о которых говорил будущий легат, удивили его. Еще будучи совсем юным, Тау, непоколебимо решил стать легионером. Это зацепило незнакомца, и он долго думал об этом мальчике. В конце концов, он стал навещать его, а после, когда Таунсенд подрос, оплатил его образование. Он стал его наставником, заботился о его физической форме, оплачивая лучших мастеров боя. Фактически он открыл для него дорогу в жизнь. Как оказалось после, его жена погибла при родах, а ребенок не дожил до трех месяцев. Этого незнакомца звали – Карвел. Карвел Стронг.