Ах, подойди к окну мое сокровище! Приди и осуши мои слезы.
Если ты отвергнешь меня, я умру на твоих глазах.
Ты — чьи губы слаще меда, ты — чье сердце полно любви и неги,
Не будь жестока ко мне, моя радость, моя прелесть!
Отрывок из серенады
Пьеро восхваляет Мальвину. Она — его муза, его слабость, первая и последняя любовь. Приложив руку на сердце, он поет ей свои серенады, надеясь, что в этот раз она выглянет из позолоченного окошка и улыбнется. Её розовые крашеные губки снизойдут, и их уголки слегка поползут вверх, пока стеклянные глаза слегка прищурятся, эдак, кокетничая. Но она не выглядывает из окна, предпочитая компанию дурака-соперника Буратино. Он расскажет ей несуразные истории, придуманные на ходу. Расскажет, как путешествовал по всему свету, хотя на самом деле ничего подобного никогда не было. И Мальвина поверит! Каждому слову! Прижмет руку к аккуратной груди и тяжело вздохнет, пока Буратино встанет и начнет изображать то, как он боролся с разбойниками. А Пьеро... Что Пьеро? Он тихо побренчит на своей старой мандолине, смотря, как небесно-голубые шторы резко задергивает хрупкая рука. На вопрос «Что там за окном?» от Буратино, Мальвина отмахнется, сказав, что это соседи снизу.И так каждый раз.
Иногда Буратино занят своими приключениями и не приходит к Мальвине, но она, как верная девушка-солдата, встает на балкон и смотрит в даль. Надеясь, что именно от туда выйдет её солдат. Однако, только в такие дни Мальвина слушает мелодию мандолины и тихо подпевает, толком не зная слов, пока в руках покоится платочек с аккуратно вышитыми инициалами девушки. А её розовое платье слегка покачивается из-за прохладного ветра. Пьеро любит каждую часть Мальвины, но её ноги — это как отдельный вид искусства. Она носит белые колготки, они подчеркивают её аккуратные, нежно-нежно сделанные ноги. Однако, именно в эти вечера она надевает белые чулки, они точно такие же по цвету, но то, что заставляет смущаться и запинаться, когда дует сильный ветер — подвязки и белоснежное бельё. Мальвина будто нарочно дразнится и делает все, чтобы на следующий вечер услышать старенькую мандолину. Ведь она даже не скрывает, как слишком сильно задралась её юбка. Пьеро смущенно отводит взгляд под тихий и едва уловимый смешок любимой, продолжает играть. С уст слетают уже выученные пару строк, мелодично сливаясь с игрой на инструменте:Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем
Но пусть она вас больше не тревожит
Я не хочу печалить вас ничем…
Слова звучат будто в признании своей безответной любви, летят так слезливо и печально.Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно…
И будто завершая свою историю любви, Пьеро останавливается и проводит рукой по тонким струнам, что издают грустный звон:Как дай вам бог любимой быть другим!..
Струны еще слегка вибрируют, но Пьеро замолк и смотрит на Мальвину глазами маленького щенка. Уже зная, что она уйдет и зашторит окна, Пьеро встает с одного колена и собирается уходить… — Пьеро! Резко оборачиваясь, поэт застает все так же облокотившуюся на подоконник любимую. Мгновенье и голубой платочек Мальвины приземляется в бледные ручонки Пьеро. — Спой мне ещё, — тихо произносит актриса. — Пожалуйста… Любимая уходит и зашторивает небесную штору, пока Пьеро лыбится, как дурак, смотря на платочек в руках. И правда, настоящий Мальвинин платочек…