Совершенство. Вспомнить всё

      Через три дня они встретились. Хуа Чэн принёс с собой небольшую коробочку, в которой лежало серебряное кольцо в виде лепестков лотоса, огибающих палец, с мерцающими на свету камушками. И как бы Се Лянь не пытался вежливо отказаться от подарка, Хуа Чэн не принял возврат. Он также попросил Се Ляня называть его по-иному — Сань Ланом.       Сердце Се Ляня вырывалось из груди каждый раз, когда Хуа Чэн смотрел на него своими восхитительными глазами, а смотрел он почти постоянно, не отвлекаясь. Они часто сидели в кафе и рассказывали о своей жизни. Им было приятно в компании друг друга, они чувствовали приятное душевное единение. У Се Ляня такого не было абсолютно ни с кем ранее. Хуа Чэн точно погружал его в транс, и ему было комфортно в этом безмятежном мирке. Это грело душу, да и спутанные мысли пропали.       Тот ни разу не настаивал на неприятных для Се Ляня разговорах и всегда понимающе относился к его отрицательной реакции. За это он был безмерно благодарен. Тепло в душах обоих становилось всё более обволакивающим; атмосфера уюта, понимание и взаимоуважение становились всё более явными.       В какой-то определённый момент Ши Цинсюань вытащил их на совместную прогулку, но не на простую. Се Лянь сомневался в этой затее, но отказывать другу, чья жизнь, казалось, зависела от его ответа, было невозможно.       В общем, встретились как-то в батутном центре четверо парней… И поддерживать Ши Цинсюаня в его восхитительном настрое выпало Се Ляню. Хэ Сюань был максимально грозным и, казалось, готов был разорвать кого угодно на куски, поэтому отвлекать его разговором пришлось Хуа Чэну. Се Лянь вообще убедился, что Сань Лан был действительно близок с парнем Ши Цинсюаня, потому что он позволял себе достаточно иронично шутить над недовольным Хэ Сюанем. Сам же Хэ Сюань, казалось, был вампиром — выход в свет для него значил погибель. Этой догадке соответствовал и его вид: почти белая чистая кожа, хмурый взгляд, волосы, которые иногда он распускал из высокого хвоста. Тогда он выглядел совсем неприветливо!..       — Хэ-сюн, ну хватит тебе хмуриться! — Ши Цинсюань надул губы, подсаживаясь рядом.       На квадратике батута остался один Се Лянь. Он устало вздохнул и присел на бортик. Хуа Чэн тут же улыбнулся ему и подмигнул.       — Ты обещал, что немного социализируешься для меня, — продолжал Ши Цинсюань, обнимая Хэ Сюаня за руку. — Я знаю, тебе непросто, но посмотри — я пригласил Хуа Чэна! Пожалуйста, я переживаю за тебя…       — За себя переживай и за свой зад, — буркнул Хэ Сюань, делая глоток вишнёвого сидра, который он налил в термос, потому что это была единственная неприметная для батутного центра ёмкость. Нужно же было как-то поддерживать стабильное настроение. — Мне не требуется социализация. Я этого не хочу.       — Хорошо, ну тогда пойдём, попрыгаешь со мной, — Ши Цинсюань не сдавался, прижимаясь к руке своего парня. — Пожалуйста, поддержи меня.       — Да у тебя комплексы, должно быть, — ухмыльнулся Хуа Чэн, мельком поглядывая на угрюмого друга. — И отсутствие страхов. Неужели смеешь отказывать огромным влюблённым глазам?       Наконец Хэ Сюань усмехнулся.       — Да уж, Цинсюань, ты обманываешь людей, — сказал он. — Но меня тебе не обмануть.       — Хэ-сюн, ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!       — Ты так просишь его, что мне уже самому интересно стало, — сказал Хуа Чэн и тут же принялся разуваться.       Ши Цинсюань удивлённо похлопал ресницами, когда тот поднялся к батутам.       Се Лянь тут же встрепенулся, и его дыхание снова сбилось, словно он и не отдыхал вовсе, пока его товарищи переговаривались.       — Гэгэ, я видел, как ты делал кувырок через голову, — Хуа Чэн добродушно улыбнулся, начиная прыгать в соседнем с Се Лянем квадрате, — но тебе стоит немного поджимать ноги, иначе ты можешь потерять чувство пространства и неудачно приземлиться. Позволь показать.       Се Лянь закивал, внимательно следя за движениями Хуа Чэна. Как будто эти прыжки имели какой-то потаённый смысл…       — Сань Лан, где ты научился такому?       — Кто знает! Жизнь на улице требовала учиться всякому.       Совершенно внезапно для Се Ляня они оказались в одном квадрате, из-за чего он потерял равновесие, но крепкие руки Хуа Чэна подхватили его. Это было похоже на сцену из какого-то дешёвого романчика, но Се Ляню, как ни странно, это пришлось по душе.       — Ну а что насчёт гэгэ? — спросил Хуа Чэн своим низким голосом, явно и нагло пользуясь преимуществом в росте и в какой-то степени габаритах — Се Лянь чувствовал себя маленьким зверьком!       Не настолько маленьким, конечно, в пределах допустимого, но всё же!       — Иногда я занимаюсь спортом, ничего особенного, — неловко ответил Се Лянь, не пытаясь отстраниться от заботливо держащих его за предплечья рук.       — Гэгэ замечательно выглядит.       — И т-ты тоже, Сань Лан!       — Ребята, тут, кажись, Чанъэ с луны прилетела! — послышался голос Ши Цинсюаня. — Хэ-сюн идёт прыгать!       — Заткнись, Цинсюань, пока я не передумал…       Ши Цинсюань не обратил внимания на грубый тон Хэ Сюаня и потянул его руку за собой. Се Лянь был немного удивлён. Эти двое являлись полными противоположностями, и они, казалось, никак не могли быть вместе. Но вот Хэ Сюань действительно делал то, что у него просили, пускай ему это не нравилось. Искренняя улыбка Ши Цинсюаня вызывала в его глазах особенный блеск. Похоже, этот парень действительно очень его любил.       Из мыслей Се Ляня вывело покачивание, специально вызванное Хуа Чэном. Парень заинтересованно смотрел на него.       — Интересно узнать, что ещё умеет делать гэгэ.       — Ох, признаться, больше ничего особенного. Мне лучше не рисковать, а то сломать шею для меня — это слишком легко.       Хуа Чэн рассмеялся.       — Со мной ты не упадёшь.       Раскрыв глаза, Се Лянь застыл на месте. Его теплые пальцы переплелись с другими, холодными.       — Пока я держу гэгэ, он не упадёт.       И Се Лянь был уверен, если бы он попросил Сань Лана не трогать его, тот бы перестал это делать. Но ему не хотелось, чтобы тот отстранялся.       Вместе они разыгрались до такой степени, что между Хуа Чэном и Хэ Сюанем завязалась борьба, из-за которой оба оказались увязшими в яме с поролоном. Эти, казалось бы, детские активности разливали странное тепло в душе Се Ляня. Ши Цинсюань смеялся до слёз, пока он взволнованно пытался схватить хоть кого-нибудь за какую-либо конечность, чтобы достать из этой ловушки. Но двое парней в яме вообще не собирались прекращать свои игрища и брыкались, чтобы задеть друг друга, как могли. Казалось, Ши Цинсюаня вовсе разорвёт от смеха, когда Се Лянь тоже свалился в яму, и только тогда Хуа Чэн остановился и помог ему выбраться.       — Ты так и продолжишь ухахатываться? — недовольно спросил Ши Цинсюаня Хэ Сюань, протягивая ему руку. — Помоги лучше.       — Ох, прости, Хэ-сюн, — он вытер слёзы и схватил парня за руку.       Однако Хэ Сюань тут же потянул его на себя, скидывая в поролон.       — Хэ-сюн! — недовольно закричал Ши Цинсюань, кидаясь кубиком в лукаво улыбающегося Хэ Сюаня. — Немедленно вытащи меня отсюда!       Но тот выбрался сам, а помогать застрявшему парню не собирался.       — Ах ты, предатель! Се Лянь, помоги ты мне!       Се Лянь был далеко, да и его уже давно увлёк Хуа Чэн, поэтому он остался один в этом бездонном море поролона.       — Хэ-сюн!!!       Пока трое парней общались друг с другом за столом, Се Лянь заметил изменившуюся атмосферу в их компании. Хэ Сюань уже не выглядел таким хмурым и даже пытался перешутить Хуа Чэна. Движения развязали ему язык, и Се Ляню стало немного жалко Ши Цинсюаня. Тот всё ещё болтался в плену зыбучей ямы, а его попросили не спешить помогать. Попросили по-доброму… Он подумал, что Хэ Сюань знал лучше. Правда, когда Се Лянь всё-таки хотел проигнорировать его просьбу, он внезапно зацепился взглядом за знакомую фигуру, что находилась недалеко от их стола.       — Что случилось, гэгэ? — спросил тут же Хуа Чэн, заметив недоумение на его лице.       — Я сейчас.       Хуа Чэн хмуро глянул на человека, который смотрел на них, и кивнул. Се Лянь подошёл к каким-то образом нашедшему их Цзюнь У.       — Привет?.. Ты что тут делаешь?       — Здравствуй, Сяньлэ, — он чуть улыбнулся. — Пришёл навестить тебя.       — Неужели? Как ты понял, что я здесь? — Се Лянь приподнял одну бровь, пронзая его подозрительным взглядом.       Цзюнь У помолчал. Взор его был усталым и, казалось, ему даже не хотелось выдумывать ответ. Он вздохнул.       — Хотел увидеть тебя. Ты знаешь, дело серьёзное.       — Но я не желаю, чтобы это было связано со мной, — возмущённо ответил Лянь. — И я не просил тебя становиться моим телохранителем!       — Сяньлэ должен понимать, что мафия может использовать мои слабости, чтобы я прекратил расследование. Извини, я зашёл слишком далеко.       На этот раз утомлённо вздохнул Се Лянь. Теперь он действительно чувствовал себя участником происходящего, хотя и не знал сути дела.       — Я должен быть уверен, что ты в порядке.       — В этом нет необходимости, — Се Лянь помотал головой. — Ты знаешь, что я позвоню тебе, если что.       Цзюнь У посмотрел в пол, потом снова на Се Ляня. Его руки сжали пиджак, который он обычно носил на работе. Се Лянь знал, как пусто тот себя ощущал, и ему было искренне жаль его.       — Что ж… Увидимся, Сяньлэ.       «Я устал», — подумал он и тут же одёрнул себя за эти мысли.       — Прости. Пока.       Цзюнь У удивлённо моргнул, но затем вымученно улыбнулся и ушёл. Се Лянь почувствовал, как резко у него упало настроение, но совсем не надолго.       В конце концов, Ши Цинсюань буквально висел на Хэ Сюане от усталости. У него даже не было сил говорить, но он смог выдавить из себя улыбку, когда внезапно достал камеру и сделал несколько общих фотографий.       — Подпишем их, как лучший день в году, — сказал он, — несмотря на твоё безобразное поведение, Хэ-сюн! Я счастлив, что мы собрались вместе.       Се Лянь был рад. Посмотрев на Хуа Чэна, он убедился, что тот тоже чувствовал нечто похожее на удовлетворение.       После они разделились и разошлись.       Се Лянь шёл по вечерней дороге в парке рядом с Хуа Чэном и задумчиво смотрел себе под ноги. Темнело. В его голове крутилась ситуация с Цзюнь У, и он чувствовал беспокойство. Такое было впервые, чтобы мужчина заявлялся без какого-либо предупреждения! Раньше он хотя бы оставлял сообщения, что подъедет...       Хотелось скинуть с себя эту ношу, да и Хуа Чэн уже спрашивал подробнее о необычном поклоннике Се Ляня… Правда, в тот раз Се Лянь не стал ничего отвечать и перевёл тему.       — Сань Лан, ты спрашивал про Цзюнь У… — начал он.       Хуа Чэн сразу же обратил на него внимание.       — Гэгэ, если тебе не хочется рассказывать, то не заставляй себя.       — Нет, я просто не хочу скрывать от тебя подобное, — Се Лянь нервно сглотнул. — Мы с Цзюнь У давние друзья. Дело в том, что он всегда был одинок, и так выходило, что я был единственным, кто мог его поддержать, кто мог бы остаться рядом. Это ли повлияло на его отношение ко мне или нечто иное — мне неизвестно. Сейчас он тоже одинок, и он как будто не в состоянии заводить других друзей. Я не считаю его плохим, никак нет…       — Он достаточно навязчив, потому что у него никого нет, кроме гэгэ. Мне кажется, тебя это немного удручает.       — Да, такое есть, — вздохнул Се Лянь. — Просто мне хочется, чтобы он не был так одинок. Но я чувствую, как выгораю.       — Почему ты не можешь сказать ему об этом прямо? Гэгэ же знает, что разговор — лучшее средство решения всех недопониманий.       — Знаю, Сань Лан, но сейчас Цзюнь У сложно, как никогда прежде. На работе очень тяжёлое дело, опасное. Мне кажется, если прямо сейчас я скажу ему отстраниться, то он резко бросит это всё и… Я не знаю, что будет дальше.       — Ты не обязан спасать других людей.       — Я знаю… Но это тяжело. Мы столько пережили.       — Гэгэ, позволишь мне предположить?       Се Лянь взглянул на Хуа Чэна и кивнул.       — Судя по всему, ты нравишься этому человеку не только в дружеском плане.       Он как-то стыдливо опустил голову:       — Я мучаю его. Я мог бы заставить себя, но не хочу этого.       — Прости за моё мнение, но я считаю, заставлять себя делать что-то неприятное — значит ломать свою жизнь. Когда мы думаем о других меньше, жизнь становится намного проще.       — И правда, — Се Лянь улыбнулся.       Он тут же замер на месте, и Хуа Чэн остановился следом. Их пальцы снова переплелись, и тепло разлилось в груди Се Ляня, успокаивая и освобождая голову от тревожных мыслей.       — Гэгэ, ты не можешь заставить своё сердце выбирать, оно будет действовать за тебя, — сказал Хуа Чэн, мягко соединяя чужую ладонь со своей. — Мы не можем видеть будущего и от этого не можем судить, какие наши выборы окажутся истинными. На каком перепутье мы окажемся завтра? — он усмехнулся. — Куда бы теперь не закинула меня судьба, я всегда поддержу твоё решение.       Се Лянь почувствовал странную слабость в теле от услышанных слов. Он тихонько счастливо хмыкнул, сжимая как обычно холодную ладонь Хуа Чэна и поднимая на него огромные глаза, в которых зарождалась та самая волшебная преданность.       — Сань Лан… Спасибо.       Се Лянь уже потерялся в количестве их свиданий, так что он даже не смог бы сказать не подумав, когда произошёл их первый поцелуй. Единственное, что тогда он знал точно — его тело и душа расцветали. Губы Сань Лана оказались горячими и невероятно мягкими. Самый нежный цветок во вселенной не смог бы сравниться с лепестками этих губ. Се Ляню показалось тогда, что он потерял рассудок. Хуа Чэн держал его в своих руках и целовал очень медленно и осторожно, лаская нетронутые ранее губы с трепетом. Это было волшебно. Только после произошедшего Се Лянь смог посчитать, сколько они были знакомы.       Три месяца.       Се Лянь с неким беспокойством подумал, что ему для любого движения нужно было слишком много времени… Или три месяца это ещё маленький срок? В общем, это всё казалось неважным, ведь он впервые был влюблён. Се Лянь не знал точно, почему именно в Хуа Чэна. Он был добр к нему так же, как и Цзюнь У, особенно трепетен, но по каким-то причинам он отличался…       Се Лянь не знал, и, признаться, не хотел думать. Его сердце выбрало Сань Лана, и этого было достаточно.       Они стали встречаться каждый день, а затем Хуа Чэн предложил Се Ляню остаться на ночь. Тот тогда очень смутился и сначала не смог принять это предложение, но Хуа Чэн умел уговаривать взглядом. Се Лянь сдался, но поставил условие — только обнимать и целовать, не более! Всё дело в том, что Се Лянь просто-напросто боялся и не мог пока представить свой первый раз. От одной мысли, как это всё могло происходить, его передёргивало от страха. Ему никто не рассказывал какого это, чувствовать в себе кого-то другого, поэтому он ограничивался только общим представлением.       Но ночи с Хуа Чэном были… волшебными. Когда он впервые поцеловал Се Ляня за ухом, тот забылся от резкого прилива тепла к животу. Это было настолько приятно, что Се Лянь не смог сдержать стона. Этого звука он сам испугался, а Хуа Чэн тихонько засмеялся, успокаивая ласковыми поглаживаниями.       Се Лянь забывался так каждую ночь, а Сань Лан постепенно позволял себе чуточку больше, но не заходил слишком далеко. Он обещал, что дождётся разрешения гэгэ, а пока нежил его, как мог: целовал, гладил, поддразнивал. Се Лянь цеплялся за возлюбленного, когда тот оставлял на шее новый бутон засоса, и однажды в его голове возник вопрос. А как отреагирует Цзюнь У, когда узнает о такой связи с Хуа Чэном?.. Всё-таки Се Лянь не был дураком и прекрасно понимал, что их отношения с другом детства можно было бы назвать односторонней любовью, как бы ужасно это ни звучало. Нет, Се Лянь любил Цзюнь У, но в другом плане. Он считал его близким и мог доверить многие вещи. Он даже задумывался над тем, чтобы попробовать вступить с ним в связь, видя, как тот старался ради него, но Се Лянь снова не смог. Он воспринимал Цзюнь У в другом плане и не мог изменить себя.       — Гэгэ, что-то случилось? — спросил Хуа Чэн, отрываясь от сладких губ Се Ляня, чувствуя, как тот ушёл в себя и перестал отвечать на ласки.       — Ох, прости… Всё хорошо, — он нежно улыбнулся, краснея под пристальным взглядом гетерохромных глаз. — Я просто задумался.       — Тебе не больно, когда я кусаю твои губы?       — Н-нет, — Се Лянь икнул. — Сань Лан делает всё так аккуратно. Мне очень приятно…       Хуа Чэн облегчённо выдохнул, пальцами поглаживая горящую щёку возлюбленного. Он начал шептать ласковые слова о том, какой Се Лянь прекрасный, какой он тёплый и открытый, а у того в животе распускался цветок…       Ему было так хорошо с Сань Ланом. И, в отличие от Цзюнь У, с ним было комфортно и спокойно.       Цзюнь У звонил Се Ляню, но тот стал отвечать реже, потому что находился в доме Хуа Чэна и не хотел отвлекаться. Се Лянь стал работать в его мастерской. Он показывал ему процесс создания кукол, рассказывал о своей истории, и часто по вечерам они сидели в гостиной, и он писал новеллу, а Хуа Чэн просто наблюдал за ним и гладил по волосам. После он с огромным удовольствием слушал написанный отрывок в исполнении автора и обязательно поддерживал. Се Лянь, нуждающийся в тактильности, переплетался своими пальцами с чужими, сталкиваясь парными кольцами.       — Красный демон? — удивился ювелир. — Он же изначально был чёрным.       Се Лянь смущённо улыбнулся.       — Тебе так идёт красный, и я не смог сдержаться, — ответил он. — Демона будут звать Собиратель цветов под кровавым дождём.       — А принц — тот самый цветок, которого он защищает… Гэгэ, ты замечательный.       Однажды, когда Се Лянь находился у Хуа Чэна целых пять дней и уже собирался уходить домой, чтобы дать друг другу немного выдохнуть. Но заметив у дома автомобиль, они недоумённо переглянулись.       — Это машина Цзюнь У, — сказал Се Лянь.       — Ты говорил ему, что ты у меня?       — Нет…       Ответ был один — Цзюнь У выследил Се Ляня по его телефону. От этого ему стало не по себе. Осознание, что его могли найти в любой момент, не радовало. Он вышел на улицу вместе с Хуа Чэном. Цзюнь У невозмутимо смотрел на них, сидя за рулём, окно с его стороны было открыто.       — Привет, Сяньлэ. Тебя подвезти?       Плечи Се Ляня дёрнулись, но руки Хуа Чэна погладили их. Взгляд разноцветных глаз был успокаивающим.       — Гэгэ, если переживаешь, останься у меня ещё. Ты мне правда не мешаешь… — тихо сказал Хуа Чэн.       — Нет-нет, всё в порядке. Будет здорово, если меня довезут до дома.       «Просто неожиданно…» — добавил про себя Се Лянь и, улыбнувшись Хуа Чэну, сел в машину. Он помахал ему, и Цзюнь У надавил на педаль. Хуа Чэн так и остался стоять у обочины, недоверчиво глядя вслед удаляющемуся авто.       Сначала было тихо. Се Лянь вжимал голову в плечи, чтобы не было видно свежих засосов на шее, хотя её и так прикрывал шарф. Цзюнь У смотрел прямо, его лицо было невозмутимым.       — Твой брат недавно опять угодил за решётку, — сказал он. — Сейчас он всё ещё в тюрьме. Я выпущу его через день.       — Обнаглевший… Он совсем ничего не хочет делать…       Се Лянь вздохнул, обречённо глядя в ноги. Слова вырвались из него на автомате, так как разум был немного в другой теме. Не то, чтобы он не переживал за своего непутёвого брата Ци Жуна… Се Лянь просто устал от этих ситуаций, хотя не хотел смиряться с тем, что никак не мог заставить брата меняться и помогать себе.       — Знаешь, давай ты не будешь выслеживать меня, — наконец решился сказать Се Лянь, глубоко вздыхая. — Мне некомфортно.       — Ты не отвечал мне, я начал переживать.       — Что со мной может случиться? Я в городе со своими друзьями…       — С Хуа Чэном, личность которого мне неизвестна. У меня опасное дело, ты это знаешь, Сяньлэ. Преступники осведомлены о моей слабости.       Се Лянь напрягся ещё сильнее. Почему он должен был страдать от этого? Работа Цзюнь У — то, во что он уж никак не хотел ввязываться. Се Лянь понурил голову. По крайней мере, мужчина не лез к нему с вопросами об отношениях с Сань Ланом…       — И всё же, кто этот Хуа Чэн? Что он тебе рассказывает?       Се Ляню хотелось завыть. Только он облегчённо выдохнул…       — Он мой друг…       — У которого ты провёл несколько дней. И не впервые.       — И что?       — Вы близки, я вижу, — Цзюнь У усмехнулся. Он ни разу за поездку не посмотрел на зажавшегося в сидении Се Ляня, и его это угнетало. — Чем же он тебя покорил, Сяньлэ? А впрочем, не отвечай. Извини.       Се Лянь и не собирался отвечать на подобные вопросы. Он уже пожалел, что сел в эту машину, потому что сейчас сбежать у него не было возможности.       — Я хочу, чтобы ты хранил у себя кое-что. Открой бардачок.       Се Лянь с сомнением взглянул на Цзюнь У, но всё же потянулся к бардачку и открыл его. Сердце замерло.       — Пистолет?.. Я не могу взять его.       — Можешь. Это важно для твоей безопасности.       — Но я даже не умею им пользоваться! И в принципе, я не могу убить человека.       — Никто и не говорит тебе убивать кого-то. Сяньлэ, это нужно для самозащиты. Поверь, коли что случится, ты не сможешь контролировать себя.       «Я молюсь, чтобы этого не случилось», — отчаянно подумал Се Лянь, глядя на пистолет.       — Бери, Сяньлэ. Сейчас в городе слишком опасно. Преступная группировка, с которой мы имеем дело, очень разрослась. Пожалуйста.       — Цзюнь У, я правда не могу. Сам подумай, у меня даже нет разрешения на оружие!       — За это не волнуйся, я всё разрешу.       — И всё равно я не могу.       Цзюнь У тяжело выдохнул. Наконец он посмотрел на Се Ляня прожигающим взглядом.       — В таком случае, не удивляйся, почему я постоянно рядом.       Се Лянь почувствовал себя расстроенным и потерянным. Он посмотрел в окно, за которым мелькали серые невысокие дома.       Они должны были уже скоро приехать. Цзюнь У не любил слушать радио, поэтому оставшееся время поездки они провели в тишине. Подъехав к дому Се Ляня, тот всем корпусом повернулся к своему пассажиру. Он казался таким большим и значимым по сравнению с подавленным в этот момент Се Лянем.       — Не возьмёшь?       — Нет.       Цзюнь У снова вымотано вздохнул, а Се Лянь отстегнул ремень и вышел из машины. Он чувствовал, что тот хотел ему что-то сказать. Цзюнь У всё же окликнул его:       — Сяньлэ, подож…       Внезапный оглушающий звук и резкая взрывная волна сбили Се Ляня мысленно и физически. От сокрушающего взрыва его откинуло на несколько метров, от грохота в ушах зазвенело до боли в голове. Се Лянь перекатился несколько раз по земле, и с ужасом в расфокусированных глазах посмотрел на машину Цзюнь У. Точнее на то, что от неё осталось. Чёрный дым густо рвался вверх.       Первое, о чём подумал Се Лянь — Цзюнь У!       — Цзюнь У! — закричал он, с усилием поднимаясь.       В голове и ушах гудело, Се Ляня шатало, пока он короткими шажками пытался пройти к горевшей машине, от которой исходил опасный жар. Он был обязан понять, что стало с Цзюнь У. Он же успел выбежать?! Но он был пристёгнут и хотел что-то сказать Се Ляню!.. Его сердце зашлось от паники.       Тут, за дымящимися обломками показался силуэт, и Се Лянь выдохнул, когда убедился, что это был Цзюнь У. Однако теперь с обожжённым лицом. Се Лянь остолбенел, смотря точно на Цзюнь У, который, видно, из-за шока даже не понял, что его лицо было страшно изувечено: левая его часть была сильно обожжена, кожа на щеке деформировалась из-за застрявшего в ней обломка, и тонкие струйки крови стекали по обожжённым местам.       Се Лянь кое-как сдержал вскрик.       — Небеса… — прошептал он и ринулся к Цзюнь У, который не сводил с него шокированного взгляда. — Боже, ты жив!.. Нужно срочно в больницу, твоё лицо!       Цзюнь У как будто его не услышал. Он вцепился в Се Ляня и крепко обнял, а сам Се Лянь даже пошевелиться не смог.       — Жив… — ошалелым шёпотом произнёс Цзюнь У.       Чудом. Они выжили чудом.       Он сразу же позвонил Хуа Чэну, который немедленно приехал за ними и отвёз в больницу. Изведённый и всё ещё шокированный Се Лянь хотел дождаться Цзюнь У, который с момента взрыва больше ничего ему не сказал, но Хуа Чэн уговорил его уехать и отдохнуть после тяжёлого стресса.       Приходило осознание. Хуа Чэн не верил. Так же, как и Се Лянь не смог принять это сразу. Он чуть было не погиб.       Бомба была под машиной Цзюнь У, следовательно, кто-то желал устранить его, и Се Лянь догадывался, почему. Но что, если бы устройство сработало раньше? Если бы он не успел выйти?       Хуа Чэн не выпускал его из объятий целый день, а изведённый Се Лянь и не желал отстраняться. Он был счастлив, что его успокаивал любимый человек. В тот же день в дом Хуа Чэна завалились Ши Цинсюань с Хэ Сюанем. Поражённый новостью, Цинсюань нескончаемо спрашивал о самочувствии Се Ляня, но тот его почти не слышал.       Он думал, стоило всё-таки остаться и убедиться, что Цзюнь У в порядке.       Как ни странно, тот был выписан уже на следующий день, но когда Се Лянь с Хуа Чэном прибыли в больницу, его уже не было. С того дня Цзюнь У больше не появлялся перед ним вживую — лишь сухо отвечал на текстовые сообщения, что всё было нормально, и просил не приезжать к нему.       — Переживаешь за него?.. — спросил Хуа Чэн, взбивая подушки перед сном. Он только что вышел из душа и увидел тоскующего у окна Се Ляня. — Гэгэ?       — Боюсь, его лицо было изувечено, — со вздохом ответил Се Лянь. — Возможно, поэтому он не хочет видеться со мной.       — Что теперь сделаешь? Он не желает твоей поддержки. Ощущение, что ему лучше страдать ради своего удовольствия и выгоды.       — Не говори так, — Се Лянь повернулся к Хуа Чэну и удручённо посмотрел на него. — Цзюнь У устал делать то, что ему не надо. Видишь, к чему это привело… — он провёл рукой по своему лицу.       — Как бы то ни было, ты чуть не умер по его вине, — фыркнул Хуа Чэн. — И я сомневаюсь, что он остановится. Он всё ещё любит моего гэгэ.       Се Лянь зажмурился после этих слов. Он хотел бы забыть всю свою жизнь, чтобы начать её заново. Он желал никогда не пересекаться с Цзюнь У, чтобы… тот не привязывался к нему? Чтобы не ломал свою жизнь ради Се Ляня? О Небеса! Се Лянь почувствовал удушающую вину за всё случившееся.       Стоя в душе, он понял, что сейчас он бы ничего не смог сделать. Он не мог заставить Цзюнь У прекратить подобную жизнь, начать всё заново, это было бы неправильно и безрезультатно. Сейчас больше всего на свете хотелось просто забыться. Се Лянь не мог зацикливаться на этом происшествии так долго, потому что это нагнетало его морально, сдавливало изнутри, да и Хуа Чэн не позволял постоянно думать об этом. Да, сейчас в приоритете Се Ляня был возлюбленный, и он не собирался не насладиться этим.       — Сань Лан, — тихо произнёс Се Лянь, выйдя из ванны. Его тело скрывалось за дверью, — я готов…       Хуа Чэн сначала замер, а затем легонько улыбнулся. Он поднялся с кровати и медленно пошел к своему смущённому парню.       — Гэгэ так долго был в ванной, что я уже начал скучать. У тебя всё в порядке? — спросил он ненавязчиво.       Щёки Се Ляня ещё сильнее покрылись румянцем, и он забегал глазами то на пол, то на Хуа Чэна. Он не боялся, нет, с Сань Ланом ему ничего не было страшно. Просто он не мог поверить, что подобный момент действительно настал.       — Да… — ответил робко Се Лянь и полностью вышел из-за двери. — Я хочу заняться с тобой любовью…       Хуа Чэн, который был уже совсем рядом, замер. На Се Ляне был восхитительно нежный белый халат. Шёлк мягко обрамлял его бледную кожу, из-под ткани выглядывали красивые ключицы, а на груди соблазнительно выпирали две бусинки. Зрачки Хуа Чэна расширились. Се Лянь выжидающе смотрел прямо ему в лицо, поджимая губы.       — Гэгэ так красив… — наконец сказал Хуа Чэн, казалось, так и не придя в себя.       Се Лянь облегчённо и радостно выдохнул.       — Сань Лану правда нравится? — спросил он.       — Я хочу съесть тебя… Но гэгэ уверен, что готов?       — Да…       Хуа Чэн был ошарашен. Он медленно приблизился вплотную к Се Ляню, обвивая рукой его талию. Се Лянь застенчиво улыбнулся и прижался к груди возлюбленного, чьи ладони принялись гладить его по бокам и пояснице, успокаивая. Лицо Хуа Чэна вжалось в макушку, пахнущую сандаловым деревом. Он с наслаждением вдохнул этот запах, прижимая тело Се Ляня к себе и чувствуя, как в животе всё бурлило от непередаваемых ощущений.       Се Лянь растерялся. Он не знал, куда деть свои руки, поэтому медленно принялся гладить грудь Хуа Чэна. Он чувствовал себя под защитой… Руки Сань Лана были холодными, но в груди так жарко билось сердце. Се Лянь поднял голову и встретился с любящим взглядом разноцветных и таких красивых глаз.       Внезапно Се Лянь остолбенел, и лицо его выразило потрясение.       — Что такое? — взволновался Хуа Чэн, замирая.       Было ли возможно то, о чём подумал Се Лянь?.. Если так, то почему это всплыло только сейчас, когда они собирались любить друг друга?       — Ох, прости, — Се Лянь несколько раз моргнул, взмахивая пушистыми ресницами, а затем поднялся на носочки. — Всё замечательно…       Он потянулся за поцелуем, и Хуа Чэн поторопился подарить его, наклонившись, чтобы Се Ляню не было тяжело. Их губы были мягкими и горячими, они нежно сминались, на секунду отстранялись, чтобы следом снова слиться. От нежности, что давал ему Хуа Чэн, у Се Ляня закружилась голова, а внутри всё сжалось от чувств и ласки. Он обхватил шею Сань Лана, притягивая его вплотную и углубляя поцелуй. Хуа Чэн поддался. Его пальцы зарылись в длинные волосы, мягко поглаживая и массируя кожу головы, от чего Се Лянь издал тихий, еле слышный стон.       Они целовались медленно и чувственно, передавая друг другу ту частичку тепла, что долгое время таилась в их сердцах. Впервые за их жизни. Так осторожно. Они знали, они были предоставлены исключительно друг другу и не могли отпустить, такими сильными были их чувства.       — Можно мне попробовать тебя, гэгэ? — томно прошептал Хуа Чэн, а у Се Ляня от этого дыхание зашлось.       — Да, Сань Лан… — он закивал, пытаясь настроиться хотя бы на какую-то часть своего парня. — Ты был всегда так аккуратен, но уверен… Ты правда никогда не делал этого?       Хуа Чэн усмехнулся.       — Честно, гэгэ. Но я много изучал этот процесс, поэтому не бойся. Я сделаю тебе как можно более приятно.       «Я не боюсь…»       В голове Се Ляня царил беспорядок. Несмотря на то, что Хуа Чэн был младше, он проявлял большую инициативу и, казалось, готов был брать всё в свои волшебные руки. Сейчас же они с лёгким нажимом водили по пояснице и спине, отчего у Ляня в голове всё мутнело, разум отключался, а в животе трепетало от предвкушения. Нежный шёлк щекотал кожу и одновременно охлаждал её. Да, всё тело Се Ляня горело, как и обычно холодное тело Хуа Чэна. Губы касались румяных щёк, и Лянь блаженно прикрывал глаза, хватаясь за младшего парня и сильнее прижимаясь к нему.       Наконец ладони Хуа Чэна огладили бёдра Се Ляня, а затем его талию, цепляя тонкий пояс, завязанный бантом. Все это время он смотрел на Ляня очень необычно, в его глазах таились серьёзность и сдержанная жадность. Хуа Чэн лёгким движением развязал его халат, и из-под ткани показалась полоса обнажённой кожи груди, живота и гладкого паха.       Се Ляню казалось, его ноги не выдержат и он вот-вот упадёт, но тут Хуа Чэн крепко обнял его за талию и подвёл к кровати, аккуратно укладывая на мягкую красную постель. Се Лянь был поражён этими осторожными действиями, и поэтому неосознанно издал тихий стон. Хуа Чэн сразу же занялся его губами, а ладони коснулись обнажённых боков. Верхний парень не смог сдержать удивлённого вздоха.       — Сань Лан так нежен, — сбивчиво произнёс Се Лянь в его губы, и оба улыбнулись.       — Я не хочу пугать своего гэгэ настойчивостью, — ответил Хуа Чэн, влажными поцелуями спускаясь к шее.       И это было правдой. Се Лянь нутром чувствовал, как Хуа Чэн сдерживался. Его тело было напряжено, касания — пускай ласковые, но слишком замедленные. Для своего первого раза, казалось, он был слишком жаден.       Влажные поцелуи в шею заставили Се Ляня задрожать и снова тихонько простонать.       — Сегодня Сань Лану не нужно сдерживаться… — сквозь заходящееся дыхание произнёс он, откидывая голову, открывая младшему больший простор для ласк.       Хуа Чэн почти прорычал в ответ:       — Ещё рано срываться…       Се Ляню показалось, что его желудок совершил тройное сальто. Всё тело дрожало. К тому же ему было немного неловко лежать почти обнажённым под другим человеком, когда тот был полностью одет, и Се Лянь сводил ноги, чтобы немного прикрываться. Хотя его полувозбуждённый член был прижат к животу. Руки не могли найти места и от этого теребили края одеяла.       Ранее они крепко обнимались и много, очень много целовались, доводя друг друга до исступления и вынуждая после снимать напряжение в одиночку. Но Хуа Чэн был очень терпелив. И пускай он позволял себе мять мягкие ягодицы и немаленькие бёдра Се Ляня, сжимать его в своих руках, прижимая к собственному вставшему члену, пускай он целовал его, пока у того слёзы не начинали литься из уголков, он никогда не заходил дальше и сдержанно ждал разрешения обласкать его в других местах, а также наконец-то получить долгожданное совместное облегчение.       — Сань Лан, одежда… — полушёпотом пролепетал Се Лянь, разморённый негами возлюбленного.       Одновременно с этим он всё ещё думал кое о чём занятном, что внезапно осенило его, когда они только-только начинали этот процесс. Се Лянь хотел поговорить об этом с Хуа Чэном, но пока что просто позволял гладить свои рёбра, большими пальцами задевать набухшие соски, выбивая воздух из груди.       — Гэгэ такой чувствительный, — горячо прошептал Се Ляню в ушко Хуа Чэн, сразу же легонько кусая за мочку.       Он наслаждался тем, как податливое тело плавилось под его касаниями. И всё же он отстранился, чтобы освободить себя от пижамной рубахи. Вновь перед Се Лянем открылось стройное тело. Несмотря на его подтянутость, рёбра всё равно были сильно выражены, что напоминало о тяжёлых голодных временах. Сейчас это тело хотелось не просто щупать и гладить. Во рту скопилась слюна. Се Лянь тоже хотел исцеловать Хуа Чэна, но пока занимались им, и это было невозможно.       — Сань Лан, поговори со мной… — попросил он тихо, зарываясь руками в гладкие волосы младшего парня, который целовал его грудь. Теперь горячий язык ласкал ореолы сосков, а руки мягко гладили напряжённые бёдра.       Хуа Чэн поднял на Се Ляня взволнованный взгляд.       — Конечно, гэгэ. Что тебя беспокоит? — он приподнялся на руках, нависая над возлюбленным.       — Ничего… — вздохнул Се Лянь. — Мне очень приятно, правда. И я чувствую, как в животе всё щекочет от твоих действий. Просто, какое-то странное воспоминание посетило меня.       Хуа Чэн кивнул, а затем сел на кровать, прижавшись к её спинке. Се Лянь непонимающим взглядом проследил за ним, и тот потянул его к себе.       — Садись на меня. Так тебе будет удобнее, — Хуа Чэн успокаивающе улыбнулся, а Се Лянь закивал, усаживаясь на его бёдра.       Он почти что сразу замер, ощутив под собой твёрдый орган, и его глаза округлились.       — Не переживай, это подождёт, — Хуа Чэн погладил Се Ляня по щеке. — Расскажи мне, гэгэ, что это за воспоминание. Поделись со мной.       Лицо Хуа Чэна было близко, и Се Лянь мог видеть любое колебание цвета в его глазах. Несмотря на то, что оба были возбуждены, они сдержанно ожидали, когда каждый будет готов к последующим действиям.       — Сань Лан, твои глаза всегда были такими? — спросил Се Лянь.       Хуа Чэн приподнял одну бровь.       — Да. Что-то не так?       — Нет-нет! Тебе, наверное, всегда говорили, что они превосходны.       На этот раз Хуа Чэн усмехнулся.       — В детстве меня гнобили за их цвет. Но однажды один человек сказал мне, что они выглядят волшебно, словно я с другой планеты. С тех пор я не думаю, что они ужасны.       Сердце Се Ляня пропустило удар.       — Да… Они действительно такие. Сань Лан, ты помнишь, когда это было?       Хуа Чэн удивленно моргнул.       — Когда мне сказали это?.. Я был маленьким. Должно быть, мне было лет семь. В чём дело?       — Просто, — Се Лянь не знал, как подобрать слова, — однажды я встретил мальчика с цветом глаз, как у тебя. Это было давно, мне было девять или десять лет, поэтому я ничего почти не запомнил. Но тогда я хотел помочь этому мальчику, его избивали ребята постарше…       Глаза Хуа Чэна становились шире.       — И что ты сделал, когда увидел его? — спросил взволнованно ювелир.       — Я заступился за него, — Се Лянь ухмыльнулся, пытаясь воспроизвести события того дня. — И в итоге нас двоих побили.       — Гэгэ… — ошарашено произнёс Хуа Чэн, кладя лицо Се Ляня в свои ладони и смотря на него с невероятной нежностью и осознанием. — Сказал ли ты после этого те самые слова?       — Я сказал ему именно это, — смущённо ответил Се Лянь. — Сказал, что он должен быть выше этих глупых и бессмысленных оскорблений, что он должен гордиться тем, чем наградили его Небеса…       — И то, что я должен сам надирать задницу всем этим зазнайкам? — спросил Хуа Чэн с ухмылкой.       — О Небеса, я правда сказал такое? — Се Лянь обреченно закрыл глаза.       Но в это время в его душе трепетали бабочки, и тепло заливало грудь.       Хуа Чэн прижал его к себе так сильно, что у него задрожали руки. Се Лянь засмеялся.       — И кто меня за язык тянет всегда!..       — Я пошутил, гэгэ. Ты никогда не говорил такого. Но тогда это действительно были мы.       Поразительно. Сердце Хуа Чэна вырывалось из груди, Се Лянь чувствовал это. Это было почти невозможно, чтобы они встретились вот так вот после такого события. Почти уму было непостижимо, что мир мог быть настолько тесен.       — Мой гэгэ… Такой добрый, справедливый… — зашептал Хуа Чэн, вжимаясь носом в волосы Се Ляня. — Я люблю тебя. Люблю тебя.       Се Лянь улыбался от счастья и облегчения. Им не нужны были эти слова — они всё понимали без них, но держать эти чувства в себе тоже оказалось невозможным. Теперь всё было на своих местах.       Вероятно, они действительно встретились не просто так.       Хуа Чэн выглядел немного неуверенным, чтобы продолжать свои действия, и Се Лянь с лёгкостью в груди поддался вперёд лицом, соединяясь губами. Хуа Чэн погладил поясницу возлюбленного, наслаждаясь его податливой реакцией — Се Лянь прижался к согревшейся груди. Громко выдохнув, он отстранился от покрасневших губ и посмотрел в гетерохромные глаза.       — Сань Лан, ты… возбуждён… — смущённо произнёс Се Лянь, и его губы тронула улыбка.       — Я чувствую, что гэгэ тоже в положении, — полушёпотом ответил Хуа Чэн, поглаживая подрагивающие бёдра. — Но мы можем целоваться до бесконечности…       — Звучит заманчиво, — хихикнул Се Лянь, чувствуя, как дрожь пронзала тело почти каждые пять секунд. Он и вправду тоже был возбуждён, пускай их разговор немного успокоил. — Но сейчас я хочу сам сделать Сань Лану приятно.       Пользуясь своим положением на Хуа Чэне, Се Лянь прильнул губами к шее возлюбленного, как когда-то тот делал ему. Немного неловко он стал покрывать белую кожу нежными поцелуями, наслаждаясь тяжёлым дыханием Хуа Чэна и его большими ладонями, которые в этот момент продолжали обжигать и одновременно охлаждать его кожу на спине и бёдрах. Медленными движениями пальцы Се Ляня оглаживали острые ключицы, округлые мускулистые плечи, а затем грудь. Отвлёкшись от поцелуев, он задышал в чужую шею, а когда пальцы Хуа Чэна сжали вставший сосок, Се Лянь ахнул — тот резко качнул его на себя, отчего два возбуждения соприкоснулись.       Довольный реакцией, Се Лянь не сдержал улыбки. Он снова прижался губами к шее, поднимаясь вверх к ушку и целуя за ним. Хуа Чэн громко вздыхал, на этот раз поглаживая уже его голову. В какой-то момент, он не дал Се Ляню перейти к новым ласкам на шее, а обхватил его лицо ладонями и прижался к чуть покрасневшим губам. Оставшееся на теле Се Ляня нижнее одеяние висело на его руках и уже в полной красе открывало его грудь. Две вставшие бусинки сосков Хуа Чэну хотелось зацеловать особенно сильно, прекрасно помня свой прошлый опыт — когда Се Лянь не мог сдерживать громких вздохов от дразнящих ласк. Внизу соприкасались два возбуждённых влажных члена: один был чуть больше, но от этого второй не был менее красивым, даже наоборот, в какой-то степени милым. Се Лянь был восхитительным, его хотелось не просто нежить — Хуа Чэн желал подарить ему всё удовольствие вселенной. Только вот Се Ляню самого Хуа Чэна уже было достаточно.       — Сань Лан хочет, чтобы я продолжил?.. — спросил Се Лянь, снова краснея от восхищённого взгляда двухцветных глаз.       — Гэгэ следует расслабиться.       После этих слов Хуа Чэн неожиданно, но очень аккуратно перевернул Се Ляня, оказываясь сверху. Не давая времени одуматься, они снова поцеловались, а затем Хуа Чэн наклонился к алому ушку, кусая за мочку. Наслаждение реакцией отозвалось в паху: Се Лянь застонал, а его тонкие пальцы зарылись в чужие волосы.       Он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете, и ничто не могло отвлечь его от этой лёгкости.       — Сейчас я подготовлю гэгэ… — прошептал ему в ухо Хуа Чэн. — Я чувствую, что его телу уже не терпится приступить к чему-то новому…       — С-Сань Лан, что за разговоры?..       Лицо Се Ляня горело так, что ему стало неудобно в своём теле. Но тут ладони Хуа Чэна почти невесомо огладили румяные щёки, охлаждая. Он лукаво улыбался и наблюдал за реакцией Се Ляня с большим увлечением.       — Гэгэ, ты просто не представляешь, сколько всего я хочу сделать с тобой… — продолжил Хуа Чэн, видя как в безмолвном шоке сверкали глаза Се Ляня. — Ты всегда такой сладкий в моих руках. Мне так хотелось приласкать буквально каждую клеточку тебя…       — Сань Лан так и делал… ох! — Се Лянь почувствовал, как теперь ладони сжали его ягодицы, а юркий язык оказался снова на шее.       Хуа Чэн прижался губами к забившейся венке и не без удовольствия вдохнул запах кожи.       — Ещё интимнее, ещё глубже…       Се Лянь пискнул, замирая в позе зажавшегося комочка. Хуа Чэн усмехнулся.       — Я пугаю гэгэ? Может, он ещё не готов?       — Я готов! — Се Лянь помотал головой, немного хмурясь и хватаясь за плечи ювелира. — Просто Сань Лан говорит такими загадками!..       Буквально через полминуты Се Лянь смущённо глазел на полностью обнажённое тело Хуа Чэна, буквально упиваясь его красотой: бледное и стройное, оно казалось чем-то демоническим, безумно притягательным. На его лице продолжала держаться фирменная лукавая улыбка — Хуа Чэн заметил, как глаза Се Ляня метались, не в силах посмотреть на стоящий член.       — Всё хорошо, не бойся, — томно произнёс Хуа Чэн, успокаивающе целуя щёки Се Ляня, который на этот раз не ответил, лишь кивнул. — Для меня важнее, чтобы гэгэ получил удовольствие…       Чужое имя сорвалось с губ Се Ляня, когда его губы оказались на поджатом животе. Лянь сначала зажмурился, а затем посмотрел вниз. Хуа Чэн был невероятно красив. Его красноватые губы кружили вокруг пупка, ладони поддерживали бёдра, а большие пальцы оглаживали еле заметные бедренные косточки. Это было так близко к истекающему члену Се Ляня, что он не знал куда себя деть, но точно решил, что выдержал бы любые действия Хуа Чэна. Ведь для него тоже было важно, чтобы его возлюбленный наконец насладился процессом.       Тут Се Лянь забыл как дышать. Горячий язык коснулся блестящей головки, а затем стал медленно опускаться вниз.       — Сань Лан!.. Ох… ох…       Послышался новый смешок снизу, после чего к пульсирующему стволу прижались и дразнящие губы. Хуа Чэн оставлял влажные поцелуи на члене возлюбленного с большим трепетом и осторожностью. Се Лянь снова взглянул вниз и… лучше бы не делал этого, потому что дышать стало почти невозможно.       Длинные ресницы Хуа Чэна подрагивали, пальцы обхватили горячий орган и направили его ко рту. А особенно невыносимо стало, когда Хуа Чэн погрузил кончик внутрь бархатной полости и взглянул вверх своими огромными разноцветными глазами.       — Небеса… Ах… Сань Лан, какой ты красивый… — не смог сдержаться Се Лянь, аккуратно гладя струящиеся волосы. Тот выпустил головку, и… его щёки залились румянцем.       — Гэгэ ещё прекраснее… К тому же, он невероятно вкусный.       После этих слов он снова взял в рот, начиная посасывать. Се Лянь упал на подушки, не имея понятия, куда себя деть. Только когда руки Хуа Чэна помогли его бёдрам обхватить шею и прижать голову к себе, он немного успокоился. Но его дыхание снова зашлось — член почти полностью оказался в горячем плену узкого горла.       — Хорошо… Мне очень хорошо… — лепетал Се Лянь, роняя несдержанные стоны и неосознанно прижимая голову ювелира к паху.       Руки Хуа Чэна потянулись к талии, укладывая её в ладони. Он втянул щёки, и Се Ляня выгнуло.       — Ах! Сань Лан, если… — он задыхался. — Если ты будешь делать так, я… Ах!       Бархатный язык кружил вокруг члена во рту, щёки втягивались, чёрная голова двигалась назад и вперёд, и Се Лянь не мог понять, как Хуа Чэну удавалось делать это всё в одно время, ещё и не давиться слюной. Хлюпающие звуки, что исходили снизу, просто изводили Се Ляня, погружали в какой-то транс. Он даже подумать не мог, что когда сосут член, то становится так приятно…       Хуа Чэн с неприличным хлопком выпустил член изо рта, и Се Лянь увидел, как парень облизнул опухшие губы, отчего его сердце просто замерло.       — Гэгэ, подожди секунду… — сказал он хрипло и отстранился от изведённого тела.       — Сань Лан, всё хорошо?.. — спросил взволнованно запыхавшийся Се Лянь.       Хуа Чэн слез с кровати и посмотрел на своего парня. Его зрачки расширились. Возбуждённый и розовый от смущения, Се Лянь распластался на красной постели с так и не снятым с себя белым халатом, который теперь никак не скрывал его тела. Парень был таким нежным и красивым… Хуа Чэн тепло улыбнулся.       — Не переживай, всё прекрасно. Но гэгэ нужно подготовить для дальнейших действий…       Се Лянь сглотнул. Хуа Чэн достал из прикроватной тумбочки баночку, в которой, видно, хранилось масло. Он вернулся на своё место вместе с ней и, смотря на покорно ожидающего Се Ляня с поджатыми губами, игриво лизнул гудящий от возбуждения член.       — С-Сань Лан!..       — Гэгэ, обязательно скажи мне, если тебе станет больно. Услышал?       Се Лянь кротко кивнул, кусая щёки изнутри. Обволакивающая полость снова оказалась вокруг ствола, и Се Лянь кое-как подавил вскрик. Но когда скользкий палец Хуа Чэна внезапно уткнулся в девственное отверстие, старший парень ахнул. Приятные ощущения отвлекали от чужих махинаций. Длинный палец медленно вошёл в тугую дырочку, и попытался пошевелиться между тугих стенок. Ощущения были… странными. Се Лянь не мог думать о них, потому что Хуа Чэн стал интенсивнее двигать головой, доводя его до небытия.       Се Лянь закрыл горящее лицо ладонями, когда в него вошёл ещё один палец.       — Мне кажется, я сейчас не выдержу!..       После этих слов он ожидал, что Хуа Чэн прекратит свои бесстыдные действия, но тот лишь ускорился.       — С-Сань Лан! Ах! Я же сейчас..! Сань..! Лан… М!       Хуа Чэн почувствовал сильную дрожь в теле Се Ляня. Его глаза устремились вверх, сверля мечущегося Се Ляня. Хуа Чэн на секунду выпустил член и прошептал прямо в него:       — Кончи мне в горло.       — А-ах!? — ошарашенно выдохнул Се Лянь, теряясь в пространстве и своих же мыслях.       Сань Лан всё проглотит?.. Он правда сделает это? Се Лянь решил отпустить все сомнения и позволить себе сконцентрироваться на одном — он сейчас кончит.       Зайдясь в стонах, он выгнулся дугой. Внутри всё бешено забилось. Се Лянь сквозь оргазм ощутил, как запульсировала его дырочка вокруг пальцев Хуа Чэна, и это чувствовалось… интересно.       — Небеса… Ох, Небеса… — залепетал он, расфокусированным взглядом смотря на Хуа Чэна, который старательно вылизывал головку, не оставляя на той ни капли белой субстанции.       Се Ляню захотелось зацеловать своего возлюбленного. Никогда в жизни он не испытывал такой оргазм, и перед глазами всё ещё плясало. Это было невероятно.       — Судя по всему, гэгэ понравилось, — довольно произнёс Хуа Чэн, целуя внешнюю сторону его бёдер. — На вкус идеально.       «Извращенец…» — пронеслось в голове Се Ляня, но он сразу же забылся — пальцы внутри него зашевелились. Казалось, после оргазма его тело стало ещё более чувствительным, а от этого любить его было бы куда приятнее…       — Гэгэ выглядит здесь таким нежным… Он просто идеален, — успокаивающим полушёпотом говорил Хуа Чэн, разводя пальцы.       Он тщательно подготавливал расслабленное тело к будущим действиям, был невероятно осторожен. Каждый вздох Се Ляня был для него сигналом, а когда тот внезапно вскрикнул, Хуа Чэн улыбнулся. Подушечки пальцев нащупали нужную точку, продолжая надавливать.       — Ах, а-ах-х! С-Сань Лан!..       — Тш-ш, я здесь… Тебе приятно?       — Д-да! Ох, прошу, не останавливайся… Вот здесь очень хорошо!..       С рыком Хуа Чэн прикусил кожу на бёдре, и его пальцы действительно стали двигаться интенсивнее, старательно растягивая нежные стенки и давя прямо на нужное местечко, отчего Се Лянь задыхался. Он даже не заметил, как в него вошёл третий палец. Ювелир занятно наблюдал за тем, как его пальцы сжимались краями тугой дырки, покрасневшими и слегка набухшими. Эта картина прямо перед его лицом отчаянно била в живот, отчего он чуть ли не рычал от желания завладеть этим местом. Но больше всего Хуа Чэну хотелось посмотреть на лицо своего возлюбленного, однако Се Лянь прятал его за ладонями, смущённый.       — Гэгэ, я хочу войти в тебя…       — Я готов, Сань Лан… Давай.       Нависнув над изведённым и снова возбуждённым Се Лянем, Хуа Чэн ласково огладил его лицо. Се Лянь потянулся вверх, затягивая возлюбленного в долгий и медленный поцелуй. Им нравилось не спеша играться языками и кусать губы друг друга, и Се Лянь был безмерзно благодарен Хуа Чэну за то, что парень позволял ему этим наслаждаться в такой важный момент.       И вот Се Лянь почувствовал, как к дырочке прижалась скользкая головка члена. Хуа Чэн на этот раз прижался губами к украшенной своими метками шее, облокачиваясь на руки, которые забрались под спину возлюбленного. Се Лянь спрятал лицо в его волосах и вцепился в его спину пальцами.       Сейчас в него войдут… Сейчас его лишат невинности. Сейчас Хуа Чэн будет сладко любить его. Се Лянь ждал.       — Ах… Сань Лан… — пролепетал он, вжимаясь в крепкое тело. В старшего медленно погружались. — А-ах…       — Не больно?..       — Нет, совсем нет!..       Входить было не совсем легко, потому что Се Лянь сильно зажимался, но Хуа Чэн всячески гладил его по спине, плечам, целовал шею, подбородок и скулы, надеясь успокоить.       — Постарайся расслабиться, милый, — прошептал Хуа Чэн, хотя сам был на неком пределе. Он словно стоял на обрыве скалы, собираясь прыгнуть в бездонную пропасть. В крови хлестал адреналин.       Хотелось резко погрузиться в горячее тело, быть сжатым…       — А-ах… — Се Лянь прижался к ювелиру так сильно, что тот не смог отстраниться.       — Всё-всё, я внутри… Всё хорошо…       — Я знал, что справлюсь… — он улыбнулся и всё же позволил Хуа Чэну любящими глазами посмотреть на него.       — Гэгэ снова возбудился… Я рад.       Глаза Се Ляня расширились, и он смущённо отвёл взгляд.       — Мне очень хорошо… Там тепло и… скользко… Сань Лан, тебе приятно… внутри?       — Бесподобно, — Хуа Чэн мягко толкнулся вперёд, и Се Лянь ахнул. — Гэгэ мягкий и горячий… Сжимает меня так хорошо…       — Сань Лан! Ох!       Хуа Чэн аккуратно задвигал бёдрами, давая старшему парню привыкнуть к новым и, должно быть, странным ощущениям. Лицо Се Ляня было сосредоточенным, но, когда ювелир толкался внутрь, его брови сводились домиком.       — Так хорошо?.. — томно спросил Хуа Чэн, на что Се Лянь закивал.       — Да... Так приятно, как и пальцами...       — А если я немного ускорюсь?..       Се Ляню казалось, его тело потихоньку возносилось. Член внутри давил на нужную точку, в голове всё медленно сливалось в непонятное месиво, и он только и мог, что издавать почти беспрерывные ахающие звуки.       Стоило отдать должное — Хуа Чэн был невероятно нежен. Он всячески ласкал его, не давая отвлекаться на тянущие ощущения, шептал всякие неприличные словечки и хвалил Се Ляня за то, что он просто был... Надо же! Се Лянь даже почувствовал бусинки слёз в уголках глаз — так расчувствовался.       И что уж было говорить, ему правда было приятно. Особенно когда Хуа Чэн двигался быстрее, и его бёдра шлёпались о ягодицы; когда он странным, казалось, жадным взглядом смотрел прямо в глаза млеющему Се Ляню.       — Гэгэ так славно принимает меня...       — Сань Ла-ан!..       Хуа Чэн усмехнулся поднимаясь и подхватывая одну ногу Се Ляня под колено. Он поднял её выше и опустил взгляд на место, где они сейчас соединялись. Покрасневшие края тугого отверстия чуть поднимались вверх, когда он выходил. Стенки плотно обхватывали покрытый маслом и собственной смазкой член, словно не желали выпускать его из своего плена. От этого в гетерохромных глазах что-то почти нездорово сверкало.       Се Лянь, видевший это, совсем терялся в смущении.       — Сань Лан...       — Не переживай, гэгэ. Ты выглядишь просто великолепно.       После этих слов Хуа Чэн притянул одну ногу Се Ляня к его груди, раскрывая сильнее. У нижнего парня желудок перевернулся от шока, смущения и ощущения чужого члена ещё глубже.       — Ах!       Хуа Чэн брал своего гэгэ быстро, но аккуратно. Он не долбил его, позволяя осознавать, что с ним происходило. И Се Ляню это было важно для первого раза. Он знал, Хуа Чэн мог бы сорваться на бешенный темп, забыть про чувства старшего и увидеть в нём только стонущее тело. Но нет... Он был трепетен. Хуа Чэн показывал Се Ляню, как его тело могло отзываться, и на что он был способен.       — Чувствительный, такой нежный, — тихо говорил Хуа Чэн, задыхаясь и продолжая размеренно двигаться в горячем теле. — Я люблю тебя...       После этого он отпустил ногу возлюбленного и снова наклонился к нему. Се Лянь счастливо улыбнулся.       — И я тебя...       Они поцеловались, но Се Лянь не смог углубить поцелуй — Хуа Чэн ускорился, и шлепки о кожу стали чаще и громче. В какой-то момент Хуа Чэн подхватил его под спину и потянул на себя, сажая. В этой позе Се Лянь наконец смог помочь ему получать удовольствие, двигаясь самостоятельно. Они были так близки телами, Хуа Чэн кусал и облизывал кожу на плечах и шее гэгэ, а рука ласкала его истекающий член.       — Сань Лан, как глубоко...       — Я уже скоро, гэгэ, — опалил кожу Ляня Хуа Чэн.       — Вместе... Давай вместе, — между своими движениями произнёс Се Лянь, рукой ища другую.       Хуа Чэн ускорил движения ладони на члене возлюбленного, подкидывая бёдрами вверх, насколько это было возможно. Се Лянь нащупал его руку на своих ягодицах и переплёлся с ней пальцами. Он улыбался, пребывающий в невероятном забвении удовольствия и счастья. Ему было так хорошо, и он был готов вот-вот кончить второй раз.       Перед оргазмом Хуа Чэн резко прижал Се Ляня к кровати, снова начиная двигать бёдрами в быстром темпе. Он так и не отпустил руку Ляня, сжимая её со всех сил.       С ним Се Лянь не упал бы.       Да?       — А-а-ах!! Не могу больше, Сань Лан!       — Гэгэ... Ох...       В который раз зайдясь в стонах, Се Лянь забыл своё имя, пока его быстро продолжали брать, пока он кончал. Он даже не слышал, кричал он или нет, какими были его стоны — это казалось неважным. Ему было тепло в душе и в животе, а от этого всё ненужное отходило на последний план.       — Н-не выходи... — попросил парень, гладя закончившего возлюбленного по спине. — Давай побудем так, пожалуйста.       — Хорошо...       Се Лянь не упал бы, пока Хуа Чэн держал его. За руку. Их пальцы до сих пор были скреплены и прижаты к сердцу. Хуа Чэн не переставал покрывать поцелуями горячие щёки и мокрые ресницы, а Се Лянь из последних сил сдерживал волнующие эмоции в себе.       Да, он верил в то, что был в безопасности. Кто мог вообще навредить ему? Он бы и сам кому угодно дал отпор.       И что вообще за мысли после самого счастливого дня за последнее время для Се Ляня?       — Мне очень-очень понравилось, — сказал он.       — Я не был слишком груб?       — Нет, — Се Лянь улыбнулся, заглядывая в взволнованные глаза. — Что бы ты не сделал, я уверен, мне понравится.       — Гэгэ... Мой милый гэгэ.       Они долго не спали. Общались о каких-то нелепых вещах, мечтах и планах. Только ни для кого это не имело значения в данный момент.       Чувствовать биение чужого сердца под ладонью казалось более важным и сокровенным процессом.