После этого ужасного события Цзюнь У долго не говорил с Се Лянем, лишь молча наблюдал за ним и даже не трогал. Се Лянь никак не реагировал на это. Он ощущал дикую несправедливость, обиду, боль. Парень не желал никого видеть, и даже плач Ши Цинсюаня доводил его до внутренней истерики.
«Это был пистолет вашего приближённого, мы не смогли его достать».
Цзюнь У, вероятно, думал, что ему делать дальше. Конечно, Се Лянь знал, что наказание за его поведение неминуемо последовало бы, однако у него не было больше такой выдержки ожидать чего-то на каждом шагу. Он продолжал пусто существовать, попутно пытаясь поддерживать сломленного трагедией Ши Цинсюаня, который просто не мог поверить в то, что его брата больше не было в живых. Он жался к Се Ляню и говорил, что теперь он не знает как жить. Се Лянь тоже не знал.
И наконец Цзюнь У всё же обратился к парню, приглашая того поесть вместе.
Се Лянь покорно смотрел в свою тарелку, вновь не в силах удержать дрожь внутри себя. Цзюнь У спокойно ел и, казалось, совершенно не обращал на пленного внимания, пока тот водил палочками по тарелке, ничего не беря в рот.
— Сяньлэ не голоден? — спросил мужчина, и Се Лянь встревоженно посмотрел на него.
Но Цзюнь У даже не взглянул на пленного. Это было тревожно.
— Не особо, — Се Лянь попытался выдавить из себя улыбку. На самом деле он до ужаса хотел есть, но понимал, что любой кусок вызвал бы тошноту. В конце концов парень положил палочки.
— Если мой Сяньлэ не будет есть, то он совсем исхудает. Посмотри на себя, — Цзюнь У внезапно прекратил трапезу и сложил руки у подбородка.
Его взгляд стал презрительным, от чего крупная дрожь прошлась по телу Се Ляня.
— Я сделал что-то не так?..
Цзюнь У иронично усмехнулся. Се Ляню стало страшно. Конечно, мужчина знал, что он сделал.
— Скольких друзей Сяньлэ я должен убить, чтобы он понял? Я надеялся, что он стал послушным, — голос Цзюнь У был ледяным, а внутри Се Ляня всё забилось в панике. — Но Сяньлэ, видимо, думает, что я идиот. Что я не могу понять, что он всё ещё пытается сбежать к этому мерзкому выблядку Хуа Чэну.
Распахнув широко глаза, Се Лянь сжал под белой скатертью нож, прежде схваченный со стола.
— Он делает моего Сяньлэ грязным! — Цзюнь У повысил голос и внезапно спрятал лицо в руках, а его пальцы с силой впились в кожу. Через несколько секунд Се Лянь увидел, как мужчина затрясся. Он смеялся. — Почему так?.. Я всего лишь люблю тебя… Почему никто этого не понимает?..
Смех его перешёл во внезапные всхлипывания, а затем стало тихо. Се Лянь не шевелился и ничего не говорил, лишь поджимал губы. Он ничего не мог сделать с чувствами Цзюнь У. Он был не тем, кто смог бы вытащить его из ямы сумасшествия, в которой он погряз из-за… кого? Из-за Се Ляня ли? Был ли виновен в этом Се Лянь? Был ли в этом виноват Хуа Чэн? Но Хуа Чэн тоже любил Се Ляня… Неужели во всём был виноват единственный человек?.. Всего одно слово «нет» довело неспособного совладать со своими чувствами человека, снесло ему крышу? Нет, нет…
Неужели Се Ляню правда лучше было бы вообще не существовать?
Се Лянь не виновен… Он просто был и есть, он просто любил другого человека. Он был счастлив. Цзюнь У сам довёл себя до такого состояния. Да, верно… Это не забота Се Ляня и ни он, ни особенно Сань Лан не должны были пострадать из-за того, кто не смог справиться с собой. Верно же?
А как там Сань Лан?..
Только не трогай его, пожалуйста, только не Сань Лана… Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
— Выпей вина, Сяньлэ… Я достал его для сегодняшнего дня, — сказал спокойно Цзюнь У, наконец поднимая голову и внезапно улыбаясь парню. — Ты ведь знаешь, я сделаю всё, чтобы исправить тебя. Я помогу тебе стать правильным. И не переживай, — мужчина выдохнул и сам отпил из своего бокала, — я не стану убивать Хуа Чэна. Он ведь всё ещё важен тебе. Но поверь мне, он забудет тебя.
«Это неправда», — закричал про себя Се Лянь, жмурясь. — «Сань Лан никогда не забудет меня!»
— Печально осознавать? — Цзюнь У чуть склонил голову вбок, следя за Се Лянем.
Мужчина внезапно поднялся и подошёл к пленному. Он приобнял его за плечи и потянул наверх, вынуждая встать. От отчаянных слов, рука Се Ляня ослабла и нож, что крепко до этого сжимался в ней, со звоном упал на пол. Цзюнь У посмотрел на него, но ничего не сказал. Он сел на место Се Ляня и посадил его на колени.
Страшно. Се Ляню опять было страшно. Его голову аккуратно прижали к тёплой груди, руки стали медленно и успокаивающе гладить волосы. Они так нравились Цзюнь У…
— Не бойся, маленький Сяньлэ, — сказал он очень мягко, но Се Ляня от этого лишь сильнее будоражило от ужаса. — Я никогда не оставлю тебя… — за этими словами последовал поцелуй в голову. — Я единственный, кто будет любить тебя вечно. Кто не забудет тебя. Почему же мне так мало досталось тебя?.. Разве я не достоин любви? Что же я должен был делать со своими чувствами? Ответь мне, Сяньлэ. Неужели было бы лучше, если б я сдох?! Ты бы даже не заметил.
Но Се Лянь лишь молча глотал слёзы. Нет, нет, только не опять… Он ведь не был вещью, он чувствовал. Он не был рождён кому-то… Он не отвечал за чувства других. Пожалуйста, хватит навязывать эти ужасные мысли!
Цзюнь У поднял со стола бокал и немного отодвинул голову Се Ляня от груди. Он поднёс его к губам парня.
— Пей… Пей, мой хороший… Я буду с тобой, очищу тебя, сделаю снова красивым…
Се Ляню было невыносимо от этих слов. Он зажмурился и пил, вино чуть обжигало горло, а у парня сразу же кружилась голова. Несколько струек стекло с его подбородка, пара розовых капель упала на белое ханьфу, которое ему приходилось носить по приказу своего похитителя, но Цзюнь У продолжал вливать в зажавшегося парня содержимое бокала. Когда в нём ничего не осталось, он поставил его обратно на стол и заботливо вытер испачканный подбородок платком. В ушах Се Ляня эхом отдалось «ничего страшного», после чего всё вокруг парня стало затемнённым и размытым. Это было не просто действие алкоголя. Се Лянь быстро упал в тёмную пропасть, оставаясь абсолютно беззащитным в руках своего тирана.
Се Лянь очнулся в тёмной комнате, освещённой лишь одной электрической лампой. На этот раз её гудение особенно сильно раздражало барабанные перепонки, и парень сильно жмурился, пока медленно приходил в себя. Он не имел понятия, сколько пролежал в бессознательном состоянии, да и это не было важно… Важно было то, что он был намертво прикреплён к медицинской кушетке. Се Лянь задёргал руками и ногами, пытаясь хоть немного ослабить ремни, но это было бесполезно. Боль в голове была сильной, в ушах звенело, а кровь внутри бурлила. Но было безумно холодно. То ли от страха, то ли от того, что парень опять был полностью обнажённым…
Се Лянь осмотрелся, пускай картинка перед его глазами какое-то время была затуманена, а разум не мог сконцентрироваться на происходящей ситуации. Парень увидел перед собой камеру. Красная кнопка не мигала, а значит, запись не шла.
«Пожалуйста, только не опять», — взмолился в пустоту своего полуразрушенного разума Се Лянь. Как он пытался оставаться сильным, как он успокаивал себя мыслями о свободе, о любимом Сань Лане. Всё это прекращало действовать, стоило ему вновь оказаться на этой жёсткой кушетке, ещё и скованным кожаными ремнями. Хотя чего он ожидал?.. Что-то должно было случиться.
Он не пролежал так долго в одиночестве, очень скоро в комнату зашёл Цзюнь У. Выражение его лица было мягким, он смотрел на Се Ляня, словно на бездомного жалкого котёнка, который вот-вот мог погибнуть от истощения. В руках у мужчины было нечто обёрнутое в полотенце. Нечто длинное…
Се Лянь испугался, но лишь сжал губы.
— Итак… — Цзюнь У медленно стал подходить к кушетке. — Нас ждёт так много работы.
Из Се Ляня вырвались обрывки фраз, но он не закончил начатое, замолкая, чтобы мужчина не впал в бешенство.
К сожалению, он не знал, что его похититель уже был в нём.
Цзюнь У пусто оглядел дрожащего Се Ляня и оказался ближе к нему. У парня дыхание спёрло, ещё не пролитые слёзы душили. Он боялся говорить. Цзюнь У резко выдохнул и как-то обречённо улыбнулся.
— Я должен сказать тебе кое-что… — произнёс мужчина, не сводя взгляда с Се Ляня. — Ты такой красивый, ты знал? Такой добрый, просто невозможно. Несмотря на разницу в возрасте, ощутимую в детстве, ты покорил меня своим добродушием, нежным и доверчивым отношением ко мне. Никто никогда не относился ко мне с таким трепетом, поэтому, когда твои родители-идиоты повесились, бросили своё маленькое чудо, я не мог оставить его одного. Я видел твои страдания, и, вспоминая ласку, что ты мне дарил, я не мог жить с этим. Сяньлэ… — Цзюнь У всхлипнул. — Я убил своих родителей! Когда они спали, я перерезал горло матери, но отец п-проснулся и попытался меня обезоружить. Я почти проиграл, но у меня… получилось столкнуть его с лестницы! И нанести семь ударов ножом! Ты понимаешь, что я сделал это всё для тебя?! Ты п-понимаешь, что в этом мире нет никого, кто любит м… тебя?! Только я! Только я могу помочь тебе избежать одиночества! Что бы я ни делал, это всё было только для тебя!
Истерика усиливалась, Се Лянь не мог более держать слёзы, и они беспрерывно срывались с ресниц. Он с ужасом смотрел прямо на Цзюнь У, на лице которого было выражено отчаяние.
— За что ты так со мной?! Ты будешь моим, ты ещё не понял этого?!
«Я не люблю тебя! Я боюсь тебя! Мне так страшно!» — кричал внутренний голос Се Ляня, но он не осмеливался произнести это в лицо Цзюнь У.
Мужчина внезапно мягко улыбнулся.
— Всё исправимо… Я больше не буду один, — он погладил влажную щёку Се Ляня, а затем наклонился, чтобы оставить на ней нежный поцелуй. — Сяньлэ не будет одинок. У него есть всё: друзья, работа, любовь… Мой милый… Где твоя прежняя искренность и добродушие? Почему ты так несправедлив ко мне?.. Я опять принёс жертву ради тебя, а ты снова пытаешься меня сломать… Зачем ты пользовался мной? Почему не можешь быть честным? Лживая сука…
— Это не так… — смог выдавить из себя Се Лянь. — Пожалуйста, позвольте мне искупить вину…
— Я не верю тебе... Я тебе не верю.
Сердце Се Ляня пропустило удар, а Цзюнь У положил на стол предмет, что держал в руках. Се Лянь так и не понял, что это было, он просто не видел из-под ткани, но он чувствовал, что предмет был увесистым.
Цзюнь У внезапно надел перчатки. Се Лянь в ужасе смотрел на мужчину, недоумевая, что тот собирался делать. Ведь он обычно просто брал его…
Что-то шло не так. Се Лянь молчал и почти не шевелился, лишь широко раскрыв глаза смотрел прямо на Цзюнь У. Мужчина в свою очередь подошёл ближе к бледному парню, и прижал свою руку к его лицу. Се Ляню пришлось прильнуть к ней под пристальным взглядом серебряных глаз. Его всё ещё трясло от страха.
— Сяньлэ, ты любишь меня? — спросил Цзюнь У, поглаживая скулу Се Ляня пальцем в резиновой перчатке.
Тяжёлый ком встал в горле парня. Он сглотнул.
— Да…
Цзюнь У некоторое время смотрел в наполненные слезами глаза без каких-либо эмоций.
— Почему Сяньлэ снова врёт мне?
Се Лянь не мог ответить. Ложь действительно давалась ему с трудом, и от этого парень лишь сжимал зубы и жмурился, отчего несколько бусинок повисли на его длинных ресницах.
— Сяньлэ не пытался бы сбежать от меня к другому, если бы он любил своего господина… Ты очень расстраиваешь меня. Но сегодня я отучу тебя сбегать от реальности, — после этих слов мужчина чуть улыбнулся, отчего Се Лянь почувствовал, как внутри у него всё перевернулось.
Он не знал, что его ждало в этот раз и от этого было безумно страшно! Неизвестность грозилась сожрать его целиком, не оставив ни кусочка.
— Когда все так жестоко покинули тебя, маленького, беззащитного, я был единственным, кто остался с тобой. Ты забыл? Как ты плакал, как держался за меня, а я чувствовал, как разрывалось твоё сердце. Ты был неудачливым, другие насмехались над тобой за неуклюжесть и чрезмерную доверчивость. Ты никому не был нужен, о тебе забывали даже воспитатели. Только я всегда был рядом, только я защищал тебя. Слабый мальчик с открытой душой, которая всегда приводила его к новым неудачам. Но ты даже не жаловался мне, хотя я чувствовал, как тебе было плохо, я слышал твои всхлипывания! Я был тем, кто утешал тебя! Когда я вышел из детдома, даже тогда я не оставил тебя, навещал почти ежедневно! Я хотел забрать тебя, как своего брата, но не успел подготовить документы, и ты ушёл с Наньяном и Сюаньчжэнем! Я почувствовал разбитость… Почему ты выбрал их? Почему не дождался меня? И через несколько лет они выгнали тебя, как пса! И кто приютил тебя? Помнишь? Это был я! Ты не прожил и месяца, скажи мне, чем я стал тебе неприятен?!
Се Лянь испуганными огромными глазами смотрел на разъярённого своими же словами Цзюнь У.
— Ответь мне, блять!
— Я был напуган чрезмерной заботой! Я…
— Напуган?! Почему ты не говорил мне об этом?! Я сходил с ума от тебя! Я жил тобой и для тебя!
— Прошу, простите!
— Заткнись! Заткнись, заткнись и слушай меня! Неблагодарная блядь. Ты искал деньги? Нашёл их у Хуа Чэна. Сел на его член… Лучше бы ты никогда не появлялся в моей жизни!
Се Лянь не знал, куда себя деть. Всё его тело тряслось, а слёзы не прекращали литься по оледеневшим от паники щекам. Он не знал, как утихомирить Цзюнь У, а мужчина в это время тяжело дышал, распалённый озвученной тирадой.
Тут он выпрямился и несколько раз глубоко втянул воздух, приходя в себя, если это было возможно.
— Ладно… Это всё неважно. Мой Сяньлэ сейчас со мной… Мой замечательный, красивый, мой… — затвердил Цзюнь У, продолжая успокаивать себя. Затем он отошёл к камере, и замигала красная кнопочка. После этого мужчина посмотрел на Се Ляня и вернулся к нему. Рука в латексе прошлась по его бёдрам. — У моего Сяньлэ такие милые ножки…
Се Лянь замер.
— Сяньлэ такой шустрый… На этих двух он уже много где успел побывать, не так ли?
Се Лянь с застывшим выражением лица смотрел на Цзюнь У, боясь представить, к чему вёл мужчина.
— Хуа Чэн трогал их, когда брал тебя? Ты стоял на коленях, когда делал ему приятно? — мужчина, казалось, наслаждался тем, как наполнялись б
ольшим ужасом карие глаза Се Ляня. — Должно быть, именно твоё упругое тело так завлекало Хуа Чэна. Трахать тебя одно удовольствие. Как только твои ножки не раздвигаются. Но они опорочены. Я помогу тебе очиститься…
Цзюнь У продолжал гладить лицо парня, наблюдая, как тот тянулся к его ладони.
— Нет… нет… — Се Лянь попутно замотал головой.
Уголок рта Цзюнь У дёрнулся, и мужчина медленно раскрыл одной рукой то, что лежало на столе.
Зрачки Се Ляня сузились. Это был топор.
— Что?.. — парень панически забегал глазами по топору и Цзюнь У. — Зачем… Для чего?..
— Тш-ш, мой маленький, мой прелестный Сяньлэ, — Цзюнь У в который раз погладил щёку забившегося в истерике Се Ляня. — Ну-ну, не роняй слёзки… Это всё для твоего блага.
— Нет… Нет… — осознание било по ушам и голове, сердце Се Ляня разрывалось. — Пожалуйста… Не надо!..
Что он собирался сделать с ним?!
— Я сделаю тебе другие ноги, более красивые, — говорил Цзюнь У. — Я улучшу тебя, помогу стать прекраснее. Ты будешь любить меня за это.
Се Лянь начал задыхаться. Он забился изо всех сил.
— Не надо, умоляю! Пожалуйста, я буду послушным! Я никуда больше не сбегу! Я сделаю всё!..
— Я знаю, милый, — Цзюнь У взял в руки топор. — Но я должен вернуть тебя к совершенству. Только тогда ты станешь честным и благодарным.
Лезвие коснулось дрожащей груди, пытающейся вместить в себя как можно больше воздуха. Се Лянь задыхался и не переставал дёргаться. Он ревел и кричал изо всех сил.
Пожалуйста!!! Пожалуйста, кто-нибудь!!!
Он сейчас отрубит мне ноги!
Нет, умоляю!
Помогите, помогите, помогите, помогите!!! ПОМОГИТЕ МНЕ!!!
Цзюнь У, казалось, действительно получал удовольствие от ярых криков и крупных слёз Се Ляня, что нескончаемым потоком лились из заплывших от влаги глаз.
Он убьёт его. Это конец.
Лезвие поднялось вверх.
— НЕ НАДО!!!
══════════════════════════════════════
— ААААААА!!!!!
Ши Цинсюань закрыл уши руками, тихо плача себе в колени. Он сидел отдельно от всех, никто не приближался к нему, чтобы успокоить. Каждый присутствующий в этой тёмной холодной комнате был на пределе. Му Цин сидел рядом с Фэн Синем. Оба смотрели в пол огромными настороженными глазами, Му Цина и вовсе потряхивало. Пэй Мин был единственным, кто стоял, прислонившись к стене всем корпусом. Он смотрел в другую стену отстранённым взглядом, но было очевидно, ещё немного и последние капли сдержанности покинули бы и его.
Новый рёв разрубил пространство.
Пэй Мин не выдержал. Он издал измученный стон и сел на корточки, закрывая лицо руками. С новым послышавшимся криком застонал и Ши Цинсюань.
— Когда это кончится?! — завыл он, пока истерика сотрясала его тело. — Почему он в сознании, когда ему так больно?!
— Заткнись, Цинсюань, — грубо зарычал Му Цин. — Это не ты там. Молчи в тряпку.
— Его напоили чем только можно, — дополнил Фэн Синь. — В нём наверняка наркота и медицинские препараты, чтобы не умер. Этот псих издевается, что неясно?!..
— Я не выдержу, если этот монстр убьёт и Се Ляня! — сильно заикаясь и сквозь нескончаемый поток слёз ответил Ши Цинсюань. — Сначала мой брат!..
— Боже, пожалуйста, замолчи! — рыкнул Пэй Мин. — Он специально нас оставил тут, чтоб мы всё слышали. Твои слёзы ничем не помогут. Так не спасёшься.
Ши Цинсюаня эти слова совсем не успокоили, но он перестал издавать громкие звуки. Крики за дверью перешли громкий скулёж и стоны агонии. Это безумно давило на психику каждого.
Тут все замерли. Се Лянь за дверью начал тараторить:
— Нет, нет, нет, нет… Нет, нет… — его язык заплетался, голос был совсем хриплый. После он снова заорал.
Ши Цинсюань обнял себя со всей силы, его дико трясло, но теперь он всхлипывал значительно тише.
— Мне очень страшно… — тихонько сказал он, но никто не отреагировал на это.
— Нельзя молчать и просто слушать это, иначе мы свихнёмся, — сказал Фэн Синь. — Что он делает с ним?.. Се Лянь не резиновый.
— Очевидно, что ничего хорошего, — произнёс напряжённо Пэй Мин. — Так кричит…
В этот момент крики уже обломились. Все были напряжены до предела. Тут Пэй Мин поднял голову и встретился взглядом с Фэн Синем.
— Этот ублюдок что-то рубит…
Но все понимали, что кроме Се Ляня, рубить было нечего.
══════════════════════════════════════
Спустя несколько дней, никто из них так и не увидел Се Ляня. Но они встречались с Цзюнь У. Мужчина выглядел как никогда сурово. Он избил Фэнь Синя после того, как мужчина не выдержал и начал высказывать своё презрение к нему.
«Вы здесь не потому что мне хочется».
Почему же они тогда тут?..
Они продолжали медленно работать, кто над чем: Пэй Мин рисовал наброски новых ханьфу, Фэн Синь не очень аккуратно лепил голову для куклы, Ши Цинсюань не мог рисовать, его руки очень тряслись, поэтому он бесконечно убирался в комнате. Му Цин был не с ними. Он находился в комнате со множеством мониторов, за которыми сидел Цзюнь У. Мужчина пристально следил за любым нажатием парня, пока тот работал в программе для создания игр. Хотел Му Цин или нет, у него бы не вышло отправить какое-либо сообщение о помощи. Однажды он попался на этом, и Цзюнь У сломал ему пальцы на левой руке. Те до сих пор не пришли в норму.
На мониторах было видно, чем занимались остальные. Также было слышно, о чём они иногда переговаривались, но в основном было тихо. Через какое-то время Фэн Синь бросил своё дело и подошёл к углу, где висела камера. Он крикнул:
— Где Му Цин, ты, чёртов психопат?!
Цзюнь У на это ухмыльнулся. Пленник поджал губы. Его сердце забилось быстрее.
— Этот за тебя больше всех волнуется, — занятно сказал мужчина, и улыбка спала с его лица, отчего Му Цин сразу же напрягся.
Тут же бывший полицейский неожиданно схватил парня за лицо, сильно сжимая. На рефлексах Му Цин хотел отпихнуть от себя мужчину, но сдержался. Лицо Цзюнь У было близко, его дыхание ощутилось на коже Му Цина. Мужчина рассматривал его. После нескольких мгновений уголки его губ дёрнулись, отчего на секунду на лице Цзюнь У промелькнула нездоровая улыбка.
Му Цину было страшно и до ужаса мерзко. Его лицо продолжали сжимать длинные пальцы.
— Заканчивай. Позаботишься кое о чём.
Му Цина сразу же отпустили. Он ошарашено замер, но затем немного пришёл в себя. Он молча выключил компьютер и встал следом за Цзюнь У. В руках мужчина крутил связку ключей.
— За мной, — приказным тоном произнёс он, и они покинули комнату.
Му Цин был без понятия, куда они шли. Во всём здании, или что это было, было очень темно, а некоторые коридоры совсем не освещались. Он не смел отходить от своего похитителя, потому что на подкорке сознания присутствовало чувство опасности и страха. Цзюнь У убил уже двух людей. Он не скупился на побоях и кровавой жестокости в случае неповиновения. Он действительно был психопатом.
И Му Цин не знал, чего ждать. Он хотел выжить.
— Он в плохом состоянии. Следи за ним, пока я занимаюсь кое-чем. Я разрешаю... выносить его из этой комнаты, можете свободно общаться, но... вся ответственность на тебе. Вечером будете приносить его в эту комнату, там я уже буду им заниматься. Пока он не может помогать вам с куклами, но придёт время, он снова вернётся за работу. Ясно?
Пока Му Цин слушал это, его руки задрожали. Конечно, он понимал, о ком говорил Цзюнь У.
— Да.
Они остановились около двери, и Цзюнь У начал открывать её ключами. Когда проход стал свободным, мужчина пропустил Му Цина, а затем зашёл следом.
Однако, как только Му Цин оказался в новой комнате, тускло освещённой голубым светом электрической лампы, он замер на месте, а его глаза широко раскрылись в ужасе.
Весь пол был в крови. Прижавшись к стене, напротив него на полу сидел человек в некогда белом, запачканном кровью ханьфу. Му Цин ошалело уставился на два обрубка ног, завернутых в тряпки, которые приобрели бурый цвет. Губы человека были приоткрыты, лицо бледное-бледное, руки свободно лежали с двух сторон.
Се Лянь смотрел на Му Цина безжизненным взглядом.
══════════════════════════════════════
На следующий день Цзюнь У сказал Се Ляню, что Хуа Чэн попал в реанимацию, но парень даже не моргнул.
══════════════════════════════════════
Кошмары стали полноценной частью дня. Их было неприятно смотреть, в них было страшно участвовать. Чёрные руки схватили тонкую шею и сжали до хруста. Толкнув лёгкое тело, они временно исчезли, а плоть напоролась на острые камни. Сломанная, изрубленная острыми когтями шея кое-как поддерживала голову. На лице расплылась улыбка. Дышать было нечем, но тело продолжало чувствовать боль.
Боль…
Очнись! Просыпайся! Ты задохнёшься!
Перед глазами снова замелькали бесформенные тени с острыми когтями. Изорванное тело начинало неметь. Оно не чувствовало ног. Голова, висящая на кровавых ошмётках кожи, повернулась, и глаза в ужасе перевелись вниз. Они тоже кровоточили, словно вместо слёз из них лилась щёлочь.
Нет, нет! Я не хочу этого! Не пожирайте мои ноги!
Се Лянь очнулся от оргазма. Он закричал, распахивая глаза так широко, как только мог. Спину выгнуло, и под поясницу пробралась крепкая мужская рука, а к шее прижались горячие губы.
— Просыпайся, Сяньлэ… — послышался низкий голос, но Се Лянь больше не боялся его. Руки обвились вокруг тела чужого мужчины и прижались к нему. — Всё-всё… У тебя снова был приступ.
Се Лянь ничего не сказал. Он даже не почувствовал, как слёзы снова заполнили глаза.
— Посмотри вниз, — сказал Цзюнь У, позволяя своему пленнику опустить голову. Он вытер пальцами текущие по щекам слёзы. — Не плачь, твои ножки на месте…
Се Лянь истерически засмеялся. И правда! Он по-детски обрадовался, когда увидел, что все части его тела были на месте. Пускай в ином виде, но они присутствовали. От отрады Се Лянь снова прижался к мужскому телу, согревая свое оледенелое его теплом.
— Тебе нравятся твои новые ноги, мой нежный Сяньлэ? — почти шёпотом спросил Цзюнь У, целуя макушку и гладя жмущегося к нему пленника.
— Да… — Се Лянь быстро закивал. — Да, мой господин. Я благодарен вам за то, что вы сделали мне новые ноги.
Цзюнь У резко вжал истощённое тело в кровать, зубами цепляясь за кожу на шее. Се Лянь пискнул от неожиданности. Его бёдра развели, ладонь снова огладила опавший член, начиная ласкать.
Се Лянь ничего не говорил, лишь кротко и часто стонал, смотря, как Цзюнь У поднимал его ногу и целовал икру. Парень ничего не чувствовал, кроме врывающегося в него члена, но так было даже лучше.
Ему было хорошо.
После совокупления они учились ходить. Цзюнь У заботливо поддерживал Се Ляня то за талию, то за плечи. Он улыбался, когда Се Лянь счастливо смеялся после каждого второго шажка, хвалил за упорство, обещал наградить. Се Лянь забыл обо всём на свете. Он смотрел исключительно на свои еле передвигающиеся новые ноги, от усердия кусал губы в кровь и даже не замечал этого. После того, как он обходил вместе с Цзюнь У комнату несколько раз, мужчина заботливо одевал своему пленному нижнее одеяние, которое не доходило колен, натягивал наколенники и, снова поддерживая, выводил в коридор, где опускал парня на пол.
Се Лянь ползал по всем помещениям, увлечённый своим положением. Он пытался встать, держась за стены и столы, но сразу падал, не в силах удержаться на протезах. От этого он чувствовал обиду и кое-как подавлял слёзы. Другие пленные смотрели на эти действия с ужасом и сожалением. Это было кошмарно: некогда здоровый и весёлый Се Лянь сейчас был полностью ментально и физически разрушен.
— Се Лянь, давай помогу… — вызывался Му Цин, желая поднять друга, но тот шипел на него.
— Не подходи ко мне!
Никто не мог ничего сделать. Се Лянь сильно изменился, он никого к себе не подпускал, ни с кем не говорил, всё делал сам. Когда кого-то избивали на его глазах, он лишь молчал, пусто смотря на истекающего кровью. Он знал, что не мог ничего сделать. Когда Ци Жун насмехался над ним, Се Лянь тоже молчал и даже не смотрел на него. Он и без этого знал, что его ненавидели.
И вот в один день Се Лянь совершил то, к чему стремился. Он устоял на ногах и смог сделать несколько шагов, прежде чем его подхватил Фэн Синь.
— Аккуратнее, ты можешь разбиться, — сухо сказал он, сажая Се Ляня на пол.
Се Лянь и без этого был разбит.
— Я сказал не трогать меня.
На радостях парень пополз к единственному человеку, с которым сейчас он хорошо контактировал. Его проводили опечаленные глаза Фэн Синя.
Се Лянь хотел ни о ком не думать. Он никому больше не желал помогать. Как он мог это сделать, когда себя спасти не мог? Ему оставалось лишь отдаваться тому, что имелось.
Перед входом в комнату, он снова медленно поднялся. Побалансировав около двери и счастливо заулыбавшись своему успеху, Се Лянь облокотился на ручку, нажимая на неё.
— Мой господин, смотрите! — радостно произнёс он, но улыбка тут же спала с его лица.
Цзюнь У сидел напротив разбитого зеркала и держался за голову. Кровавые разводы остались на треснувшем стекле, спина мужчины тряслась. Он даже не сразу обратил внимание на внезапно ворвавшегося Се Ляня, который свалился на ноги и быстро подполз к нему. Маленькая головка оказалась на его бёдрах, а почти бесцветные глаза тревожно поднялись вверх, смотря на искажённое в тревожной гримасе лицо.
— Что с вами?.. У вас кровь…
В эти моменты Цзюнь У был неуправляем. Он тут же грубо схватил Се Ляня за волосы, поднял под отчаянные крики и швырнул на постель. Парень знал, что его сейчас начнут жестоко избивать, но покорно лежал, лишь сжался в маленький комочек.
Се Лянь чувствовал, что творилось внутри его тирана.
— За что ты мне?! — кричал на него Цзюнь У, обрушивая поток пощёчин на лицо зажмурившегося парня. — Смотри, что ты сделал со мной! Я мог быть один! Я могу существовать без тебя!
Да... опять был виноват он.
Пока бессвязный поток продолжался, Се Лянь не двигался, лишь вскрикивал, когда становилось совсем больно. Когда Цзюнь У успокаивался, он начинал рыдать. Мужчина обнимал хрупкое тело, ласково гладил и шептал:
— Прости меня… Прости, прости, прости…
А Се Лянь молчал, лишь опустошённо смотрел куда-то вперёд, позволяя прижимать его голову к груди, в которой быстро стучало ошалелое сердце.
Потом Се Лянь снова работал.
— Се Лянь, можно мне попросить тебя?.. — робко спросил Ши Цинсюань, передавая в руки другу новый парик, созданный из его волос.
Се Лянь нехотя поднял взгляд на Цинсюаня, который теребил пальцами оставшиеся длинные прядки на своей голове.
— Попросить?
— Я знаю, как это эгоистично с моей стороны. Я не должен жаловаться, прости!.. Но я подумал, что ты сможешь немного помочь мне… Если ты откажешься, я пойму!
Се Лянь терпеливо ждал, когда поток слов Ши Цинсюаня оборвался бы. Наконец он глубоко вздохнул.
— Они продолжают насиловать меня… Они не спрашивают, просто берут. Однажды они убьют меня, а я не хочу… Не хочу умирать, понимаешь? Мне кажется… — Ши Цинсюань запнулся, точно хотел рассказать о своих надеждах о спасении, но замолчал. — Извини… Просто я не понимаю, за что они так…
Се Лянь бессмысленно помолчал, а затем слабо кивнул.
— Я скажу господину.
Ши Цинсюань нервно улыбнулся, и они продолжили работу. Через какое-то время парень с бирюзовыми глазами снова нарушил тишину:
— Почему ты больше не называешь его по имени? Ты перестал с нами общаться. Я так переживаю…
На лице Се Ляня не проскользнуло ни единой эмоции.
— Я делаю только хуже своими попытками как-то облегчить ваше существование, поэтому бессмысленно пытаться.
— Ты должен знать, что мы тебя не ненавидим, — Цинсюань слабо улыбнулся. — Все переживают за тебя. Когда ты ползаешь тут, становится так страшно. Мы все хотим поддержать тебя, а ты кусаешься…
— Прекрати, — раздражённо сказал Се Лянь, хмурясь на собеседника. — Не желаю слушать эту чушь.
Ши Цинсюань испуганно вздрогнул и расстроенно опустил голову. Се Лянь увидел, как слёзы полились из его глаз, но ничего не сказал. Он подавил в себе желание обнять и успокоить друга. К тому же он ему не верил.
Через несколько дней Се Лянь как обычно ползал по коридорам, практикуясь в ходьбе, как внезапно услышал задушенный скулёж в одной из комнат. Сердце Се Ляня замерло. Он с трудом поднялся, чтобы открыть дверь, и увидел лежащее на полу дрожащее тело. Под ним расплывалась лужица крови. Се Лянь узнал Ши Цинсюаня и, обнаружив его в таком положении, почувствовал, как внутри всё похолодело. Он бросился на колени и подполз к дёргающемуся телу, пытаясь перевернуть его.
— Брат… Брат!.. Хэ-сюн… — в бреду произносил Цинсюань, пока Се Лянь со страхом смотрел на воткнутый ему в живот нож. — Се Лянь… Хуа Чэн…
Никогда прежде Се Ляню не приходилось так умолять Цзюнь У помочь. Он ревел, прижимался к своему похитителю, клялся о вечной верности, лишь бы тот помог его другу выжить. В этот момент что-то проснулось в сердце Се Ляня, что заставляло его изнывать от колющей боли. Цзюнь У, видно, довольный поведением своего подчинённого, совершенно внезапно согласился и пропал с Ши Цинсюанем на неделю.
В полном одиночестве Се Лянь лежал на постели, где он спал с Цзюнь У, и думал о последнем произнесённом Ши Цинсюанем имени.
Хуа Чэн. Он больше никогда не вспомнит его.
Зажмурившись, Се Лянь заплакал в подушку, пропахшую его же кровью. Как же было больно.
