Совершенство. Вспомнить всё

      Хэ Сюань верно стоял подле Хуа Чэна все эти дни, пока ювелир принимал действительность и боролся с остатками сомнений. В груди Хуа Чэна словно скрывался клинок, который обрывал вены и артерии, отчего было просто непередаваемо больно. Сердце точно выпускало кровь на клетку рёбер, и грудь наполнялась теплом и одновременно леденящим чувством горечи вперемешку со злостью.       Боль за гэгэ превышала все существующие в мире виды страданий. Прежде Хуа Чэн даже не задумывался о том, что можно было страдать за человека сильнее, чем за себя. Хотя за себя ювелир и не переживал. Это казалось абсурдом, ибо неужели не хватало недомоганий в теле, нервов на то, чтобы жить чью-то жизнь? Хуа Чэн мысленно называл этих людей глупцами, а сейчас выяснил, что он сам был этим самым глупцом. И он не мог остановить поток своих мыслей. Тысяча понятий смешались в его голове, прошлые убеждения боролись с нажитыми за три года настоящими, и Хуа Чэну хотелось рвать и метать.       Теперь, когда он всё помнил, что он должен был сделать?       Этот вопрос он задал Хэ Сюаню.       — До нашего разговора я узнал кое-что занятное, но не стал сразу говорить, так как в этот момент ты резко всё вспомнил, — мужчина открыл нужную страницу на ноутбуке и представил Хуа Чэну.       Ювелир уставился в документ, который он уже видел раньше. Это было дело преступника, однако на фотографии была девушка.       — И что?       — Её зовут Баньюэ. Почему-то её дела не было в других, однако она была вместе со сбежавшими преступниками. Её документ был спрятан в архивах, мне неизвестна причина этого.       — Эта девушка… — Хуа Чэн удивлённо посмотрел на Хэ Сюаня, — это она пыталась своровать в лавке серебро. Мы её тогда поймали и дали денег…       — Да, я тоже помню её, — Хэ Сюань кивнул и улыбнулся. — Видишь, как хорошо всё помнить.       Хуа Чэн тоже не сдержал ухмылки. Вернувшаяся память не переставала радовать его, ведь это значительно упрощало задачу для них с Хэ Сюанем. Голова пускай и не была ясной, но она работала.       — Вероятнее всего, она работает на организатора похищения. Однако у меня есть иная версия её действий, — продолжил Хэ Сюань.       Хуа Чэн сам начал догадываться, однако кивнул.       — Главе нужны посредники, чтобы отправлять посылки, сообщения, угрозы и прочее. Если этим всем занимается один человек, верный организатору, то зачем ему отправлять «живую» куклу именно тебе?       — Он мог не знать меня, моё имя было изменено. К тому же, вероятно, он не подозревал, что на самом деле было спрятано в коробке.       — Это верно, но послушай. Если бы посредником всего был Ци Жун, он бы непременно узнал твой дом. Более того, в положении похищенных им бы так или иначе потребовалась чья-то помощь извне. Например, чтобы достать нужные запчасти или элементарно не сдать их по камерам, когда они что-то делали. Помнишь ту тень, которая помогла Сяньлэ в борьбе с демоном?       — Это могла быть Баньюэ, — завершил Хуа Чэн. — У меня тоже есть кое-что, — ювелир достал фотографии, которые ему передала Линвэнь. — Когда-то давно ты говорил про человека, который мог работать в полиции и скрывать возникающие дела пропавших три года назад. У меня нет никаких сомнений, что это была Линвэнь, — он протянул Хэ Сюаню фотографию избитого Пэй Мина. — Переверни. Она случайно дала мне это с фотографиями гэгэ.       По лицу Хэ Сюаня нельзя было сказать, что он перебывал в шоке. Он больше казался злым.       — Можно мне посмотреть другие фотографии? — попросил Хэ Сюань, и Хуа Чэн протянул ему стопку.       Хэ Сюань внимательно рассматривал фотографии, и с каждой карточкой, брови его всё сильнее сводились к переносице.       — Линвэнь украла у меня эти фотографии… — произнёс он уверено, задерживая взгляд на их общей с Хуа Чэном, Се Лянем и Ши Цинсюанем фотографии с подписью. — Я специально печатал их после того, как пропал Ши Цинсюань. Так как меня пытались взламывать, что в частности было успешно, я понимал, что фотографии могут просто исчезнуть, их удалят, как и любую информацию о пропавших. Это было уже очевидно.       — Вот почему на моих страницах ничего не было. Некоторые даже были полностью удалены, — добавил Хуа Чэн. — Но как Линвэнь сделала это?       — Хороший вопрос… — Хэ Сюань задумчиво замолчал. — Спустя неделю после того, как ты попал в реанимацию, я не выдержал и затолкал её в дом, чтобы выбить информацию. Но она сбежала через окно и грозилась написать заявление. Мне пришлось сразу переехать.       — Могла ли она тогда проникнуть и в мой дом? Ведь у меня наверняка тоже имелись фотографии с гэгэ…       — Может быть. Я тоже заметил, что у тебя в доме не осталось личных вещей Се Ляня, не было фотографий — ничего. Ещё с самого начала я чувствовал, что Линвэнь специально не занималась этим.       — Нет, она как раз-таки занималась и очень тщательно скрывала это от всех. Поэтому она ушла в архивы.       — Как думаешь, что ещё ей скрывать?       — Что Цзюнь У жив. И очевидно, ей посылали угрозы. Хэ Сюань, перестань отрицать это! Это очевидно, что именно ему понадобился гэгэ!       Хэ Сюань долго молчал, Хуа Чэн напряжённо думал, пока не сказал:       — Остаётся только выбить из неё всю правду. На этот раз она не сбежит через окно.       — Хуа Чэн, ты уверен, что видел его?.. Когда лежал в больнице, кто-то приходил к тебе, проверял помимо меня, ты сказал мне. Так ведь? Это могла быть ошибка, твой разум игрался с тобой.       Ювелир понурил голову, прокручивая в голове тот самый момент, расплывчатый, но раскрывшийся. Мужчина в маске, со шрамами на висках и над бровью опустился к Хуа Чэну достаточно низко. Его взгляд был пустым, стеклянным, но Хуа Чэн чувствовал, что это человек держал на губах пугающе спокойную улыбку.       — Я уверен, что этот урод Цзюнь У приходил убеждаться в том, что я в предсмертном состоянии. Он маскировался, но шрамы на лице было сложно скрыть.       — С его стороны было бы нерационально приходить вот так вот в больницу…       Хуа Чэн ничего не ответил. Он был убеждён в своих словах, а Хэ Сюаню ничего не оставалось, как вздохнуть и принять это.       — Хорошо, я согласен. Правда всё равно вскроется. Позвонишь Линвэнь?       Уговаривать девушку не пришлось, так как она сама ждала разговора с Хуа Чэном ещё с того дня, когда отдала ему фотографии. Её поведение, казалось, изменилось с тех пор: говорила она покладисто и сговорчиво, даже согласилась встретиться во время рабочей смены. Хуа Чэн сказал, что заедет за ней с Хэ Сюанем, и девушка снова, как ни странно, согласилась.       Когда они подъехали к зданию полиции, Линвэнь уже ждала на улице. Она села назад, и они двинулись в неизвестном ей направлении. В какой-то момент двери в машине заблокировались, что не осталось без её внимания.       — Куда мы едем? — спросила она совершенно спокойно.       — Туда, где никто нам не помешает, — ответил чётко Хуа Чэн, но Линвэнь не ответила. Она словно чувствовала намеренья двух мужчин и почему-то не сопротивлялась этому.       Они подъехали к дому, где жил Хэ Сюань. Сначала вышел Хуа Чэн. Он открыл дверь девушке, и та неспеша выбралась из машины. На улице шёл дождь, но никто не торопился заходить в дом. Когда они вместе подошли к двери, Хуа Чэн схватил руки Линвэнь за спину и быстро стал заматывать их верёвкой.       — Что за?!.. — возмутилась девушка, но её буквально втолкнули в комнату.       Никто не причинял ей боли или вреда, такой цели ни у Хуа Чэна, ни у Хэ Сюаня не было. Они желали лишь добиться потаённых сведений, показать серьёзность своих намерений. Всё-таки перед ними сейчас был человек, который мог всё это время содействовать похитителям дорогих им людей, и что более ужасно, содействовать грёбанному психопату, который ежедневно насиловал людей ментально и физически.       — А можно без этого?! — зашипела Линвэнь, садясь на стул. — Я могу лишь предполагать, кто вы такие на самом деле.       — Поведай свои догадки, — сказал Хуа Чэн, оказываясь рядом девушкой. — Кто мы?       — Вы можете быть очередными посредниками этого ублюдка…       — Не неси херни, — рыкнул Хэ Сюань. — Тебе самой не противно? Какие у нас мотивы похищать людей, которые всегда были с нами?       — У Хуа Чэна был мотив, — шикнула Линвэнь, сверкая взглядом. — Цзюнь У напал на Се Ляня. Он пытался его изнасиловать.       — Хуа Чэн потерял память после случившегося. Есть заключение врача, есть прописанные препараты, которыми он пользовался с момента трагедии. Ты лично приезжала на место преступления. Ведь правда, это было преступление, не хочешь подтвердить? Кто-то сломал тормоза в его машине перед тем, как он узнал, где якобы прятались похитители. Это всё было провокацией. Далее таблетки! Кто был человеком, который прописал именно эти препараты? Изначально мне говорили, что память могла вернуться самостоятельно. Не мог же тот же доктор прописать таблетки, которые блокировали любые воспоминания и ухудшали память! Ты всё это знала.       — И фотография Пэй Мина, которую ты дала мне случайно. Ты знала, кто занимался всем этим и покрывала.       Глаза Линвэнь стали огромными, она тяжело дышала.       — Ты знала прекрасно, что отдав фотографии Хуа Чэну, он безусловно покажет мне их. Но ведь именно ты их у меня и украла! Ты знала, что мы сразу всё поймём и при этом сейчас несёшь какую-то херню. Для чего это? Ты ушла в архивы, чтобы контролировать дела, потому что тебе приказали, — продолжил Хэ Сюань.       — И не абы кто. Это Цзюнь У, не так ли?       — Это… это… — пребывая в диком шоке, замямлила Линвэнь.       Она не могла связать двух слов, а затем отчаянно вздохнула.       — Блять… Я думала, что Цзюнь У сломал вас… — очень тихо произнесла девушка. — Успокойтесь, я просто… Мешкалась, не могла решиться рассказать об этом следствию, потому что всё куда серьёзнее, чем вам кажется. Хотя, я думаю, вы уже прочувствовали… Ещё после вашего визита я задумалась вновь над тем, что делаю. А после видеозаписи, что дал мне ты, Хуа Чэн, я больше не могла нормально жить. За мной ведь до сих пор следят…       — Хватит мямлить тогда, — огрызнулся Хэ Сюань. — Рассказывай, что происходит. Поверить не могу… Се Лянь, Пэй Мин и остальные страдали из-за такой суки, как ты.       Хуа Чэн поднял руку, призывая мужчину успокоиться.       — Как ты могла скрывать это? Ты ведь знала, что происходило с этими людьми… — ювелир с силой сжал кулаки, в упор смотря на опустившую голову Линвэнь.       — Я знала всё и даже больше. У меня не было выбора, — тихо сказала она, немного помолчав. — Он шантажировал меня.       — Каким образом? Рассказывай всё, — грубым тоном произнёс Хэ Сюань, присаживаясь рядом со связанной девушкой.       Линвэнь ухмыльнулась и лукаво посмотрела сначала на него, затем на Хуа Чэна. Она будто хотела сказать что-то против, но потом её лицо стало нейтральным. Девушка долго думала, а мужчины с обеих сторон пристально смотрели на неё и ждали ответа.       — Когда Цзюнь У ушёл, он велел мне оставить работу и уйти в архивы, чтобы после тяжёлого дела у меня была возможность отдохнуть от погонь и стрельбищ. Я согласилась, так как мы были в хороших отношениях, к тому же он… был так взбудоражен, когда просил меня об этом, что я подумала, что у него случилось что-то ужасное. Я хотела поддержать его, уйдя от своей обычной работы.       Она сделала паузу.       — Ну, дальше, — уже нетерпеливо потребовал Хэ Сюань.       — Когда пропал Се Лянь, у меня сразу появились подозрения на босса. Я прекрасно знала об этой его нешуточной аддикции по отношению к Се Ляню. Я помню несколько раз, как оказывалась в его доме, ведь он всё-таки был моим начальником, и мы часто работали с бумагами. В его квартире я случайно наткнулась на альбом с фотографиями Се Ляня, его рисунками, там даже были записаны вещи, которые ему нравились и не нравились. Я была потрясена, ведь прекрасно знала, что Се Лянь был в отношениях с тобой, Хуа Чэн. Выходит, это было после того, как они перестали общаться. Кстати, ты там тоже был, Хуа Чэн, но твоя фотография была изорвана. Это было не моё дело, но Цзюнь У заметил, что я нашла этот альбом и мне пришлось поговорить с ним об этом. Он отрицал любую зависимость от Се Ляня, но то, что я поняла абсолютно точно — он ненавидел тебя, — Линвэнь посмотрел на Хуа Чэна. — Он слетел с катушек, его поведение изменилось, он не концентрировался на обычных вещах, вечно был в чём-то своём. Он стал вспыльчивым, нервным, часто твердил всякую несвязную чушь… Так вот, когда Се Лянь пропал, я связалась с Цзюнь У. Голос его тогда был спокойным, но когда я спросила его о Се Ляне, он, как мне показалось тогда, не на шутку перепугался и сказал, что немедленно организует поиски. Так и случилось, весь город объединился, чтобы искать его, во главе был сам Цзюнь У и ты, Хуа Чэн, если помнишь это.       — Тогда мы искали три дня, — сказал Хэ Сюань, понимая, что ювелиру всё же нужно было помочь, чтобы тот настроил память на нужный момент. — Тщетно. Ты тоже подозревал Цзюнь У даже после того, как он лично организовал поиски. Ты следил за ним, как и он за тобой.       — А дальше пропал сам Цзюнь У… — сказал Хуа Чэн.       — Да, — ответила Линвэнь. — По крайней мере так думали все и я в том числе. Когда расследование шло во всю, а я тогда как раз анализировала найденные документы о пропаже босса, он позвонил мне. Вот так вот, совершенно внезапно.       — Что он сказал тебе?       — Он был в панике, кричал, меня не слушал. Я слышала… плач. Я не знаю точно, чей он был, но на тот момент никто, кроме Се Ляня и самого Цзюнь У, не числился пропавшим. Босс сказал мне молчать, не говорить никому, что мы контактировали. Он говорил, что иначе произойдёт нечто ужасное, если кто узнает.       Снова стало тихо. Хуа Чэн, нахмурившись, ждал продолжение рассказа.       — Я звонила ему после. Подумала, что рисковать не стоит, поэтому решила немного подождать и попробовать узнать что-то самостоятельно. Всё это время я пыталась выведать что-то у отвечавшего мне изредка Цзюнь У, но всегда, когда я дозванивалась, он был в дикой истерике. Он кричал, ругался, но не говорил ничего дельного. У меня не было доказательств против него. Зацепка была единственная — все похищенные были связаны с Се Лянем. Я тогда уже подумала, что Цзюнь У был просто жертвой, которому повезло связываться со мной по телефону. Но почему тогда он сказал никому не говорить об этом? Когда был похищен мой близкий друг, Пэй Мин, я сама была в дикой панике и сообщила начальству о том, что могла связываться с Цзюнь У.       — Тогда полицейские вычислили местонахождение этого больного ублюдка по телефону, но, когда они прибыли на место, то оказались в пустом заброшенном бункере, — сказал Хэ Сюань, давая встревоженной Линвэнь прийти немного в себя. — На этом месте была обнаружена кровь как Цзюнь У, так и Се Ляня. Это была первая операция, верно?       — Да… — Линвэнь поджала губы, а затем как-то отчаянно усмехнулась. — Дальше начался новый кошмар. Цзюнь У связался со мной уже не через телефон. Он стал присылать мне письма. Причём не было ни подписи, ни адреса, откуда и куда отправлялось, но мне было очевидно, что посылал их Цзюнь У. Почерк и конкретное обращение ко мне со знанием дела… Он приказал мне закрыть дела всех пропавших, уничтожить документы.       — И шантажировал он тебя расправой над похищенными, — сказал Хуа Чэн. — Ты не могла просто повиноваться.       — Конечно, не могла! — возмутилась Линвэнь. — С письмом мне пришла фотография Пэй Мина… Он был избит до полусмерти. На обратной стороне было написано «неповиновение = смерть». И знаете, когда пропал Ши Уду, я не повиновалась.       — Это была вторая попытка выйти на похитителей, — сказал Хэ Сюань.       — Верно, но она тоже была безуспешна, потому что… Цзюнь У подстроил свою смерть. К тому же после операции Хуа Чэн попал в страшную аварию, мои друзья были похищены… Я была в шоке. А после мне… пришла посылка…       Тут Линвэнь всхлипнула и опустила голову, видно скрывая выступившие слёзы. Хуа Чэна самого бросило в дрожь. Воспоминания о посылке, что пришла однажды ему, наполнили мерзким обволакивающим чувством волнующуюся грудь.       — Что было внутри?       Линвэнь ответила не сразу.       — Голова Ши Уду… — сказала наконец она и сжала зубы. Очевидно, девушке было страшно вспоминать это. — И тогда я поняла, как именно подстроил свою смерть Цзюнь У. Я исследовала место второй операции. Только вот, когда мы прибыли туда, где происходила вся вакханалия, все уже сбежали. На руках у нас остались лишь волосы Му Цина и фотография, на которой пленные сидели у стенки все избитые и накаченные наркотой. Цзюнь У был там. На нём тогда была черная рубашка и серые брюки. Играл он, конечно, бесспорно идеально. Нам сообщили, что люди в белом убьют пленных, если мы продолжим наступать. Естественно, полиция стала выжидать, но когда приехали снайперы и гвардейцы, было слишком поздно.       Хуа Чэн был в шоке.       — Ты поняла, как так вышло?       — Да. Я даже подумать не могла тогда, что моего лучшего друга убьют так жестоко… Когда мы прибыли на место, нам рассказали очевидцы, что среди людей в белых одеждах мог оказаться Се Лянь. На самом деле, один из них выделялся, действовал очень робко, даже когда он не шевелился и у него в руках дрожало оружие. Когда происходила сцена с… лишением… головы… Человек в белом отличался по телосложению, был выше, более широкоплеч, а Ши Уду просто переодели в одежду Цзюнь У и надели на голову мешок. После этого всего было найдено оружие с отпечатками пальцев Се Ляня.       Хуа Чэн был в ярости. Боль заполняла внутренности. Это была боль за любимого гэгэ… За что этот ублюдок ломал его?! Хуа Чэн клялся себе убить этого психопата.       — Когда мне пришло новое письмо, я была не в состоянии адекватно реагировать и хотела сразу показать его начальству, но содержание меня снова заставило дрожать. Тогда я открыла посылку и… ох… — Линвэнь больше не могла держать в себе пережитый ужас. Слёзы потекли по её напудренным щекам. — Было поставлено условие: либо я помогаю Цзюнь У избавляться от дел и фальсифицировать документы, либо он убивает остальных пленных. Следующим был Пэй Мин… Я должна была следить за тем, чтобы поиски не продолжались, а также заниматься скрытием дел сбежавших заключённых, которых Цзюнь У вербовал целый год. Он встречался с ними и, насколько я понимаю, предлагал им отработку в три года, чтобы потом они спокойно вышли на свободу.       — Всего лишь в три года?.. Но этот срок уже вышел, — ошарашенно сказал Хэ Сюань. — Что же тогда сделают с пленными, если за ними не будут следить?..       — Я не знаю! — крикнула Линвэнь несдержанно.       — Убьют… — произнёс Хуа Чэн, отчего у всех троих внутри всё замерло. — Зачем Цзюнь У кто-то кроме гэгэ?..       Линвэнь зарыдала, а Хэ Сюань и Хуа Чэн опасливо переглянулись. Каждому в комнате было невероятно тяжело на душе.       — Что бы вы сделали на моём месте?! — отчаянно произнесла девушка, всхлипывая. Тушь растеклась под её глазами. — Я ослушалась его и убила не просто человека!.. Я не хотела терять остальных! Он угрожал мне, говорил, что если я сделаю что-то не так, то буду следующей, кто пропадёт без вести. Но это было не так важно, хотя тоже давило!.. Я доставила куклу Хэ Сюаню, я украла фотографии, я сливала личную информацию о Хуа Чэне, а в последствии я должна была сдать адрес Хэ Сюаня, но я тогда уже знала, что ты переехал. Я не могла решиться на донос, как в прошлый раз! На моей совести до конца дней будет лежать смерть Ши Уду!       Хуа Чэн действительно задумался. Можно ли было винить Линвэнь? Что бы сделал сам Хуа Чэн на её месте? И опасения девушки были оправданными. Она была запугана и жила всё это время со страшной правдой, не в состоянии кому-либо об этом поведать. Постоянная слежка, угрозы, манипуляции — жить в таком круговороте с чистой совестью было очень тяжело. И всё же три года нескончаемых мучений для всех участников этого дела. По сути, Линвэнь лишь оттягивала момент смерти тех, кто был похищен. И это было самое страшное. Безнадёжность. И Линвэнь смогла наконец поверить и рассказать то, что держала в себе долгие три года. Что сейчас творилось в её душе, Хуа Чэну было неизвестно, однако он догадывался о главном чувстве — о неистовом страхе.       — Ши Уду мёртв, что тогда с Ши Цинсюанем и остальными? Что с Инь Юем? — спросил Хэ Сюань, и Линвэнь посмотрела на него загнанно.       — Я не знаю! Он не позволял узнавать большего, у меня не было возможности! Я не знала ни адреса, ни человека, который передавал мне эти посылки. Однажды я пыталась отследить, но эти письма получались в обычных почтовых отделениях и доставляли их несколько человек!       — Как раз об определённом посреднике между этим ублюдком и тобой… Соответственно, скорее всего, со всем внешним миром, — сказал Хуа Чэн. — Этот человек знает точно, что делать, куда и кому передавать.       — Возможно, вопросы поставок кукол в магазины тоже проходят через него, — добавил Хэ Сюань. — Мне кажется логичным, что у Цзюнь У есть всего один человек, которому он может доверить подобные дела. Иначе это было бы опасно. Хотя слежка точно ведётся несколькими людьми.       — Нужно выяснить, что это за человек. Так же нужно продолжить вести расследование.       — Вы думаете, о чём говорите?! — возмутилась Линвэнь. — Цзюнь У следит за мной, и я даже не удивлюсь, если его человек уже знает, что я вам всё рассказала!..       Тут Хуа Чэна передёрнуло и он переглянулся с Хэ Сюанем. Парень ринулся к входной двери и выбежал на улицу. Лил дождь, и его шум показался Хуа Чэну оглушительным.       — Что случилось?! — крикнул Хэ Сюань, развязывая Линвэнь.       — Давайте немедленно осмотримся!       Оба мужчины оказались на улице, разделившись. Хуа Чэн осматривал каждый переулок, дождевые капли хлестали по лицу, мешая нормальной видимости единственному глазу. Хуа Чэн не слышал ни моторов машин, ни чьих-то шагов, но он чувствовал, что что-то происходило, и именно Линвэнь подтолкнула его на действия.       История, которую услышал ювелир, буквально взбудоражила его. Беспокойство возросло, и Хуа Чэн был готов ринуться во все стороны, лишь бы помочь людям, которых держали в плену три долгих года. И ему даже представлять не приходилось, что творилось в это время с этими несчастными. Что происходило с Се Лянем. В сознании Хуа Чэна рождалось дикое желание убивать.       В затемнённых переулках никого не было, но внезапно Хэ Сюань окликнул Хуа Чэна:       — Эй, здесь некто, говорящий, что он бездомный!       Хуа Чэн обернулся и увидел, как Хэ Сюань крепко держал за шею человека. Это был парень с волосами чуть ниже плеч, настолько неряшливыми, что они почти полностью закрывали его лицо. Он, вероятно, вырывался, отчего Хэ Сюаню пришлось приложить силу.       Невероятно… Они действительно кого-то поймали…       — В дом его, — сказал Хуа Чэн.       — Ублюдки! — резко взревел парень осипшим голосом. — Пустите меня, маньяки! Два здоровых извращенца!       Он начал вырываться пуще прежнего, но с держащим его Хэ Сюанем и Хуа Чэном это было невозможно.       Линвэнь перестала ронять слёзы и обратила внимание на пойманного.       — Как необычно, — рыкнул Хуа Чэн, отпуская незнакомца и позволяя Хэ Сюаню кинуть его на пол. — Бездомные всегда прячутся в такой ливень, оттого на улице никого нет. А ты каким-то образом оказался в такой близости, верно? — Хуа Чэн взглянул на Хэ Сюаня.       — Да, ты ушёл в другую сторону, а этот, — парень кивнул на незнакомца, который поднялся с пола и, сгорбившись, встал в позу бойца, — забился в угол. Точно пойманный.       — Я вас всех поубиваю, если не отпустите меня! — огрызнулся парень, сгибая пальцы, точно он собирался расцарапать двух высоких молодых мужчин перед ним. — Мне всё равно, что вы не верите мне! Я бомж! У меня нет дома!       Хуа Чэн озлобленно сощурил глаза и оскалился, подходя к парню, который тут же попятился назад.       — Покажи своё лицо!       — Нет! — заорал незнакомец, пряча голову руками и толкая Хуа Чэна. — Не трожь меня, выродок!       Вероятно, он пытался сбить Хуа Чэна, но тот не пошатнулся, а ему на помощь тут же подскочил Хэ Сюань. Парень отчаянно вырывался, шипел, рычал, но попытки были безуспешны. Внезапно у него из-под куртки выпал пистолет. Хуа Чэн раздражённо прыснул на это и схватил незнакомца за волосы, потянув на себя, а Хэ Сюань откинул мокрые пряди болотного цвета с лица, и замер.       — Это ты!.. — вскрикнула Линвэнь.       — Надо же, как всё было просто, — зарычал Хэ Сюань.       Сдерживаемый парень оголил зубы и мерзко рассмеялся. Хуа Чэн сразу понял, кого он держал. Это был Ци Жун, двоюродный брат Се Ляня.