Один из обычных дней

Pov Ravi Сегодня прошел последний шоукейс, мы снова в нашей родной Корее. Я даже успел соскучиться по общежитию, по нашим нередким собраниям в кругу уже друзей. Нас сплотил шоубизнес, но эти люди стали такими родными за два года. Это не много, но и не мало, чтобы считать кого-то по-настоящему близким душой. В честь вполне удачно проведенного концерта все парни договорились отметить это в кругу группы. Не слишком много выпивки, много еды, шуток и веселья. Как только мы переступили порог общежития, то все тут же разбрелись по комнатам, переодеваясь в более удобную одежду да собираясь: кто в магазин, кто на кухню. Кажется, с «не слишком много выпивки» я погорячился. Все знают, что нам дали всего один выходной, но решили купить столько, будто нам в алкоголе ванны принимать. Из нас никто особо не был любителем напиваться, но глаза блестели попробовать многое. Через пару тройку часов стол был накрыт, все уютно сидели вокруг: я был напротив лидера, все бы ничего, но я до сих пор не могу смотреть ему в глаза, возможно, он это чувствует тоже. Вот и сейчас мы начали обсуждать разные моменты нашей жизни, я же активно пытаюсь смотреть на все, что угодно, кроме Эна. Это мне удавалось, кажется, Кен переборщил с выпитым спиртным, его гиперактивность увеличилась в разы, это позже начало беспокоить всех, а Хонбин решил увести его спать. За окном виднелась полная луна, уже не ночь, но еще и не утро. Время было проведено, действительно, хорошо, но все хорошее должно иметь свойство подходить к концу, поэтому вскоре все разошлись по комнатам, кроме одного. Лидер медлил, крутя в руке бокал с недопитой жидкостью, смотрел на нее так, словно читал на поверхности текст, который маленькие волны оставляли после себя, разбиваясь о стенки стекла. Это заставляло и меня сидеть словно приклеенный к стулу. Я хотел что-то сказать, если не смогу поговорить с ним, рано или поздно он не выдержит. Нужно расставить все на свои места, чтобы он больше себя не изводил. Я не хочу терять друга. - Почему не идешь спать?- голос лидера, наконец, разрезал пелену гнетущей тишины, из-за чего я сжал пальцы в кулаки для придания уверенности. - Я должен тебе сказать что-то важное,- голос был на удивление спокойным, я все смогу, нужно лишь это сказать. Хакён тем временем поднял на меня взор полный непонимания, видимо, он ничего не подозревает. Я решил продолжить, под моим прямым взглядом губы хёна сжались, а в глазах, как мне показалось, промелькнула тень страха. Догадался? - Когда я узнал, казалось все таким шатким, я не мог поверить в это, - начал-то я уверенно, но не мог смотреть, как глаза старшего расширяются от каждого моего слова,- Я не могу ответить ничем подобным на твои чувства, но и не хочу, что бы ты себя изматывал мыслями. Я не гей, мне нужны девушки, как и тебе, Эн-хён, я не хочу терять друга, - слова давались тяжело, наступила тишина, сердце будто остановилось, мне уже хочется взять свои слова назад и сказать что-либо другое, когда после моего заявления бокал просто выпадает из рук лидера, вдребезги разбиваясь об пол. Эн молчит, переваривает в голове услышанное, стекло его ничуть не беспокоит, встает с места, смотря на меня злыми глазами. В них была гамма эмоций, но злость и обида читались лучше всего. Лидер разворачивается ко мне спиной, ничего не говорит и уходит быстрой походкой в свою комнату. Его злость выдает лишь дверь, закрытая чуть с большим усилием, чем надо. Кажется, я сделал большую ошибку... Но ноги предательски наливались свинцом, я не последовал за ним. Pov N Хлопок двери о ставни немного отрезвил разум, надо же, он догадался. Как? Кто мог ему рассказать? Не хочет терять друга. Почему это все со мной? Какого черта вообще здесь происходит?! Мысли роем пролетали в голове, но ответы были слишком резки. Та правда, которую не хотелось слышать, вырвалась наружу. Теперь уж точно нельзя надеяться на продолжение. Что можно чувствовать ко мне, кроме дружбы? Да как ты мог подумать, что он тебя примет? Он меня не убил, но лучше от этого не стало. Лучше бы он кричал! Но не это. Хакён присел на кровать, тяжело дыша, осмысливал каждую свою фразу, пытался смириться или сделать что-нибудь уже. Но, вспоминая слова Воншика, хотелось лишь рвать и метать, кричать или забыть, жить дальше? Конечно, это надо сделать, кто сказал, что будет все радужно? Все было обречено с самого начала. Я больше не хочу думать о нем. Когда я узнал его ответ, посмотрел в эти, кажется, совсем безразличные глаза, увидел его жалость, то злость накрыла меня с головой. Я злюсь на себя или на него? Но знаю одно, я ему не уступлю, хватит реветь, Ча Хакён! Ты лидер группы, держи себя в руках. Мы еще увидим, кто будет жалеть. Постепенный ворох мыслей переходил в немой шепот, соленые губы сами произносили слова. После же лидер просто упал на кровать, лицом в подушку, тяжело вздохнув. Звуков слышно больше не было.