Хён, я, наверное, готов попробовать "открыться"

Если бы их отношения попросили описать в двух словах, то вышло бы что-то вроде «комфорт и взаимопонимание». Парни всегда старались решать свои проблемы сразу, как те появлялись, а не ждать, пока кто-то соберёт волю в кулак и заговорит. Заметил проблему – поговорил и решил. Все в группе и приближённый стафф знали об отношениях Намджуна и Хосока, все воспринимали взаимоотношения этих двоих как эталон здоровых адекватных отношений. Мелкие ссоры разрешались буквально за десять минут, а до серьёзных конфликтов не доходило. Как двое взрослых мужчин, разумеется, парни умели разделять работу и домашнюю свободу. На публике они всегда ведут себя сдержано, не провоцируя ненужные слухи, и даже мемберы группы точно не знают, что происходит за закрытыми дверьми квартир парней. Намджун и Хосок не живут вместе, ибо и так почти каждый день видятся в компании, но часто ночуют друг у друга. Самый частый вид проведения досуга – пассивный отдых. Активности днём вполне хватает, чтобы со спокойной душой пару-тройку раз в неделю поваляться вечером на диване под фильм и поизничтожать запасы снеков и не особо полезных напитков. Но, как и во всех продолжительных отношениях двух взрослых людей, горячие вечера нечасто, но случаются. В основном на выходных, когда ноги Хосока уже не гудят от перенапряжения в зале, а Намджун духовно преисполнился на очередной выставке. Всё-таки после тяжелого буднего дня хочется только завалиться спать, а не заниматься любовью, пусть даже и с самым дорогим сердцу человеком. В сексуальном аспекте, как и в целом в отношениях, никто не был «главным» или «подчиняющимся», парни были равны и всегда прислушивались к желаниям партнёра, но и не в ущерб своим. Хоть и чётко оговоренной позиции в постели у них не было – в большинстве случаев роль актива доставалась Намджуну и Хосок наслаждался всеми прелестями нижней позиции. В те же вечера, когда Намджун был пассивом, Хосок с радостью использовал его бёдра и руки для удовлетворения. Оральный секс парни не особо жаловали, а попа Намджуна была запретной даже для Хосока. Связано это было с неудачным опытом в подростковые годы, после которого Намджуну стало банально страшно доверять свою задницу кому бы то ни было (благо, проблем со здоровьем не было, а то визит к врачу закончился бы сбегающим на этапе осмотра парнем), так что максимальное взаимодействие, которое мог себе позволить его любимый – это шлепки и поглаживания. Хосок с пониманием относился к этому и не создавал триггерных ситуаций, а Намджун в свою очередь время от времени дарил парню разного рода стимуляторы, ибо чувствовал себя виноватым в, по его мнению, недостаточном удовлетворении своего партнёра. Ещё пару лет подобных «извинений» и Хосоку придётся оборудовать дома новую гардеробную специально для секс-игрушек. Однако, как и всё в этом мире, люди меняются и Намджун не исключение. В отношениях с Хосоком он не первый год и систематическое лицезрение его парня, получающего наслаждение от римминга и анального секса, сподвигло его на кое-какие размышления. Он по-прежнему боялся проникновения, та даже перспективы любого прикосновения дальше мягкой ягодицы, но ему стало интересно каково это, когда тебе отлизывают. Судя по ярким оргазмам Хосока и отсутствию каких-либо жалоб с его стороны – Намджун прекрасно справляется с ролью актива и не причиняет боли всем чувствительным местам своего парня, включая и анальное отверстие. А Намджун любил наблюдать и за столько лет смог бы отличить фальшивые эмоции от реальных. И вот уже несколько дней, пока они с Хосоком спят отдельно в своих квартирах, Намджун между принятием душа и сном активно сёрфит по интернету в поисках информации. Его лента рекомендаций ютуба теперь похожа на ленту озабоченного студента-медика, ибо видео медицинского характера обо всём, что касается секса, рисков и строения органов, Намджун сто процентов пересмотрел больше, чем кто-либо. Как все мы знаем, порно не является методичкой к действию, но Намджун на всякий заглянул и туда, возможно, просто для собственного успокоения. В плане интеллектуальной подготовки всё было прекрасно, но самое важное действие так и не было совершено – с Хосоком парень на этот счёт не поговорил. Да, они старались всегда сразу всё обсуждать, особенно вопросы секса, но он хотел сначала во всём разобраться сам, а потом уже, когда удостоверится в безопасности своей задумки, поговорить. Это «потом» наступило буквально в четверг, когда пятница была объявлена выходным днём для всей группы и Намджун с Хосоком отправились к последнему домой, чтобы провести этот день вместе за просмотром чего-нибудь и поеданием вкусняшек. Иногда сложно, посмотрев на наполнение гардеробной, сказать кому именно из мемберов она принадлежит. В любой из них можно найти какую-нибудь сумку Тэхёна, джинсы Хосока, рубашку Чимина, чёрное худи со сложной идентификацией хозяина, футболку Намджуна, свитшот Джина и так далее. Собственно, большинство сообщений в общей группе парней выглядело как: «*вложение* это чьё? Мне отдать или на всякий оставить у себя?» В связи с этим проблем с домашней одеждой в чужой квартире никогда не возникало, особенно у Хосока и Намджуна, как у самых частых гостей квартир друг друга. Так что по прибытии парни по очереди принимают душ, переодеваются в удобную одежду, из которой не собираются вылезать как минимум следующие сутки, и устраиваются на диване. Рядом стоит маленький стеллажик со снеками и напитками, ноутбук Намджуна проигрывает какое-то трендовое видео, а сам Намджун лежит на животе, обняв подушку, и просто отдыхает в компании своего парня, который лежит чуть сбоку, положив руку на талию своего любимого. Разговор плавно перетекает из темы в тему, одно видео сменяет другое, пустых пачек и банок становится больше, чем запечатанных, а Намджуну становится всё неуютнее. Дело не в обстановке или Хосоке, просто Намджун поставил себе на сегодняшний вечер цель – рассказать своему парню о своих мыслях и возможных планах на их сексуальную жизнь, но каким бы он ни был с виду идеальным и серьёзным – Намджун – обычный человек, которому разговоры о сокровенном даются так же нелегко, как и всем остальным людям. Время за полночь и парни решают переместиться в спальню и готовиться ко сну. Вместе идут умываться и чистить зубы, не упуская шанса немного подурачиться с водой и пенками для умывания, и разваливаются на разных концах кровати, чтобы перевести дух и просто полежать по одному – личное пространство никто не отменял, наобниматься у них ещё будут как минимум сутки, не говоря уже о том, что спят они по большей части как две пельмешки. Темы для непринуждённой беседы исчерпали себя и Намджун понимает, что тянуть дальше нет смысла, поэтому он подлезает к Хосоку и кладёт свою голову ему на плечо, а руку под футболку на живот. Хосок приобнимает парня за плечи и целует в лоб. Это обыкновенное действие смущает Намджуна каждый божий раз и парень просто не может с очаровательным писком и смущённым смехом не спрятать лицо в груди Хосока, который каждый раз умиляется с такой реакции. Хосоку нравится воздействовать на это единственное слабое место своего парня – Намджун бессилен перед такими нежными проявлениями любви, ему до безумия приятно получать такие маленькие поцелуйчики или тёплые объятья. Аж пульс учащается от умиления, когда взрослый мужчина после вполне обычных, но романтичных в его понимании вещей, ведёт себя как подросток, получивший впервые комплимент от девушки, что ему нравится. — Хён, могу я спросить? — интересуется Намджун, упорядочив слегка мысли. — Что-то случилось? – Хосок знает, что, если его парень серьёзным голосом спрашивает что-то уже лёжа в постели и засыпая, то вопрос действительно важный. — Нет, вернее, я пока не уверен, хочу ли, чтоб это случилось. — Поясни, — Хосока напрягает размытая формулировка, поскольку Намджун всегда отличался прямолинейностью и чётким изложением своих мыслей. — Что ты чувствуешь во время римминга? Я вижу, что тебе вроде как приятно и ты получаешь удовольствие, но мне интересно что именно ты ощущаешь. — Ого, неожиданно, — Хосок ожидал любого вопроса, кроме этого. — Ну, на самом деле тут больше упор на эмоции. Нереально приятно осознавать, что твой партнёр тобой не брезгует и касается ртом самого «грязного», так сказать, места. — Так, а почему я должен брезговать своим любимым человеком, тем более что, лично для меня, римминг является частью прелюдии, когда всё еще чисто и красиво. — Джун, то ты у меня такого мнения, а многие брезгуют и не видят смысла уделять внимание наслаждению партнёра, им главное довести себя до оргазма, а о втором участнике процесса не считают должным позаботиться ни до, ни после. — Так тебе приятно просто от осознания близости? – Намджуна радует, что Хосок серьёзно отнёсся к его вопросу и объясняет все тонкости своего восприятия, а не сказал что-то вроде: «Ты у меня самый лучший, к чему такие вопросы?» — Как бы кто не кричал о могуществе самоубеждения, без действия оно ничего не стоит. Короче, не только язык Юнги способен до Гонконга довести. Психосоматика, конечно, вещь классная, но физическое удовольствие от поглаживаний, толчков языком, поцелуев и внимания к ляжкам и ягодицам я тоже получаю и немалое, в этом ты не раз убеждался, — Хосок не знает, чем вызван такой вопрос, но он понимает, что Намджун скоро ему сам всё расскажет - заканчивать разговор на середине не в его стиле. — Я тебя понял, но мне интересно именно в плане реальных ощущений, — Намджуну сложно, он понимает, что в этом процессе бояться нечего, но многолетняя закрытость и страх побуждают задавать всё больше вопросов. — Честно, я не знаю, как это описать. Если не брать в расчёт эмоции, то сначала это не особо приятно, вот оближи сейчас, к примеру, свою руку, — и Намджун так и делает, сейчас ему важно всё, что говорит Хосок, он хочет понять как можно точнее, чтобы не было непредвиденных сюрпризов. — Что ты чувствуешь? — Ну, руке стало прохладно и влажно, на этом всё. — Вот, а потом становится тепло от дыхания и приятно от поцелуев. От римминга у меня расслабляется всё тело, включая и мышцы внизу, так что, если ты заметил, после отлиза всегда легче растягивать. Плюс, ты всегда уделяешь внимание ногам, ягодицам, члену, та и в принципе всему, что рядом, поэтому и на физическом, и на эмоциональном уровне только благодарность и наслаждение. — Я понял, ты прости за этот вопрос, мне просто важно было узнать это именно от тебя, мне было интересно твоё мнение и видение, — Намджун рад, что Хосок не стал смеяться или сомневаться, а просто спокойно объяснил, но парень знал, что тот ждёт объяснений, и чуть погодя произносит, ничего не утаивая. — Я хочу открыться тебе, я чувствую за собой вину от того, что ты не можешь полноценно удовлетворить себя моим телом, поэтому я много изучал и физиологическую, и психологическую сторону моего страха и последним пунктом было поговорить с тобой и расспросить об ощущениях непосредственно тебя, как моего любимого мужчину и сексуального партнёра. На несколько минут в комнате повисает тишина. Хосоку нужно время, чтоб обдумать услышанное, а Намджуну – чтоб успокоиться после такого своего рода признания. — Я рад, что ты решился поговорить об этом и я безумно горжусь твоим подходом к решению. С нашим расписанием психотерапевт не вариант, так что контент в интернете – не такой уж и плохой источник информации, а зная тебя, ты просмотрел и прочитал всё что только можно на эту тему, — произносит всё же Хосок, когда Намджун уже по новой начал переживать о своём решении. — Если у тебя ещё остались вопросы, то задавай и помни, что в этом деле не бывает тупых вопросов – лучше перестраховаться и спросить очевидную вещь, чем потом навредить себе и загнаться в страх ещё глубже. — Спасибо, Хоби-хён. Ты меня успокоил. Пока что я всё понимаю и, возможно, моя идея не так уж далека от реализации. О проникновении я по-прежнему даже мысли не допускаю, но всё-таки за столько лет должно же было что-то измениться, тем более что тебе я доверяю и уж с кем и пробовать новое, так это с тобой. — Принято, солнце. Мне приятно, что ты мне доверяешь и что я могу помочь тебе если не избавиться совсем, то хотя бы видоизменить твой комплекс в более лёгкую форму. Я буду только рад открыть для тебя мир взаимодействий с твоей шикарной попкой, но имей ввиду, только в том случае, если ты будешь готов и сам будешь хотеть этого, а не когда тобой руководит чувство вины. Кстати, о нём. Я уже могу открыть небольшой секс-шоп с твоими подарками, из всего того многообразия подаренных тобой игрушек я пользуюсь лишь парой-тройкой вещей. Перестань думать, что ты меня не удовлетворяешь. Ты же знаешь, если бы что-то мне не нравилось – я бы сказал. Мне абсолютно комфортно с тобой как снизу, так и сверху. Понимаешь? А Намджун уже почти заснул под спокойный голос Хосока и наслаждается поглаживаниями по спине. Он лишь кивает и сильнее обнимает своего парня, отдаленно улавливая засыпающим мозгом тихое «спокойной ночи». Пролетает выходная пятница, а за ней и более недели рабочих дней. Ночь с понедельника на вторник парни всей группой провели в компании: кто оттачивал до автоматизма хореографию, кто не вылезал из студии даже за стаканом кофе, кто бегал по поручению руководства по этажам и решал разные вопросы, а кто и просто решил остаться за компанию и помочь с чем-нибудь. В семь утра все были уже нереально уставшими (после двадцатипятичасового рабочего дня-то) и начали разъезжаться по домам. Хосок же забрал Намджуна с собой и поехал отсыпаться, благо добрались быстро в силу отсутствия пробок. Из машины парни выходили, цепляясь друг за друга и едва не падая от усталости. Лифт, душ, пижама, кровать – этот путь был преодолён буквально за пятнадцать минут и следующие часов десять парни спали и восстанавливали энергию. К шести часам просыпается Намджун и отправляется на кухню в раздумьях чего бы приготовить поесть. Лапша и мясо – стандартный выбор, к тому же довольно простой в приготовлении. Намджун старается не шуметь, чтобы не разбудить своего и так недосыпающего парня. Растворимая лапша готова, мясо идеальной прожарки остывает на тарелке и Намджун решает принести Хосоку ужин (в их случае завтрак) в постель и обрадовать новостью от менеджера – следующий день у парней абсолютно свободен, в среду планы у компании только на Юнги и Чонгука. Намджун берёт две порции еды, приборы и относит в спальню, следом на стеллаж для вкусностей ставит две чашки кофе. Парень садится на кровать и откидывает одеяло с ног Хосока, осторожно гладит сначала по ступням, потом выше по голени и до колена. Намджун знает, насколько сильно после таких выматывающих дней у Хосока болят ноги, поэтому начинает их понемногу аккуратно разминать. Нажимает на акупунктурные точки, мягко надавливает и разгоняет кровь по забившимся мышцам. Пять минут такого лёгкого массажа и Хосок начинает шевелиться, просыпаясь. Он открывает глаза и с улыбкой смотрит на Намджуна, который кладёт его ноги коленями себе на бёдра, поднимаясь руками всё выше по уставшим конечностям. Мышцы ноют и неприятно болят под давлением сильных рук лидера, но расслабление не заставляет себя долго ждать. На ляжки Намджун надавливает сильнее и круговыми движениями помогает болезненным спазмам отступить. За пятнадцать минут и еда остыть не успела, и ноги Хосока вернулись в относительно нормальное состояние. Они ещё гудят от чрезмерно долгой нагрузки, но под аккуратными движениями Намджуна боль притупляется, а мышцы расслабляются. — Я тут покушать нам приготовил, а то мы ели часа в два ночи прошлый раз, — говорит Намджун и кивает на рядом стоящий стеллаж. — Садись. И Хосок поднимается с подушки, нежно целует парня в губы и разворачивается, чтоб есть было удобно им обоим. — Джун, ты в курсе, что ты самый лучший? – спрашивает Хосок с полным ртом еды. — Мог бы говорить об этом почаще, — игриво отвечает Намджун и ловит агрессивно летящую в него подушку. — Что, я комплименты люблю, особенно от тебя. Парни доедают всё, что Намджун приготовил, выпивают слегка подостывший кофе и заканчивают пару начатых пачек снеков. На часах около восьми вечера, парни выспались, поэтому лежание на кровати под ютубчик единогласно провозглашается лучшим вариантом времяпровождения. Хосок лежит на животе, подложив руки под голову, а Намджун снова начинает разминать его ноги, всё-таки тело – главный инструмент любого артиста, а Хосоку, как главному танцору, оно необходимо сильным и здоровым в любом случае. Каждый вечер Намджун по-прежнему пропадал в интернете в поисках полезной для себя информации. Оказалось, изучать свой страх довольно интересно. Невозможно в один момент перестать бояться чего-то, перед этим стоит огромная работа над собой, которая и способствует перебарыванию своих страхов. И Намджун был готов проделать эту работу в первую очередь для себя, он послушал Хосока и не стал идти наперекор своим желаниям, он размышлял, учился, собирал информацию и ждал, пока желание не станет сильнее страха. Помимо интернет-ресурсов, каждый день в компании Намджун что-то да спрашивал у Хосока, даже если он прекрасно знал ответ, ему нужно было удостовериться и двадцать раз всё перепроверить. Так что вопросы гигиены, атмосферы, сопутствующих действий, триггеров и всего остального были по много раз обсуждены. Намджун знал всё до мельчайших подробностей со стороны актива и того, кто делает римминг, но по части принимающего не знал ничего, вот и спрашивал у смиренно помогающего ему Хосока. И вот сейчас, когда Намджун был по части теории идеально подготовлен, когда страх остался только на уровне воспоминания и экстренного стоп-крана, парень сидел, разминал мышцы своему любимому человеку, которому искренне доверяет, и понимал, что наконец хочет открыться и пересечь черту, которую ему нарисовали неудачные подростковые отношения. Однако нужно подготовиться, та и Хосок не любит спонтанностей. Очередное видео подходит к концу, время близится к одиннадцати, в спальне из освещения только ноутбук, и парни наслаждаются обществом друг друга. Они смеются с видео, болтают на разные темы, рассуждают, как, судя по трейлеру, будут разворачиваться события во втором сезоне сериала и просто приятно проводят время. Намджун решает, что сейчас лучший момент, чтобы рассказать Хосоку о своём решении. — Хоби-хён? — Мм? — Как ты себя чувствуешь? — Твои руки – чудо, — Хосок довольно потягивается, — чувствую себя превосходно, ноги почти не гудят, а что такое? — Я просто подумал, - Намджун делает вдох-выдох и предлагает, — давай завтра попробуем. — Ты о чем конкретно? У нас столько разных планов на работу, что я и не помню всего. — Я не о работе, — Намджун ложится сверху на спину Хосока и кладёт голову ему на плечо. — Я просто подумал, хён, я, наверное, готов попробовать открыться, — за время подготовки парни окрестили финальный шаг Намджуна к преодолению своего страха «открыться». И пошлый смысл в это кодовое название был заложен в последнюю очередь. — Джун, ты точно уверен? Всё-таки прошло не так много времени, как мы впервые это обсуждали. — Я уверен. До того, как сказать тебе, я тоже много изучал и морально готовился. Я понимаю, что телом я готов и единственное, что меня сдерживает, это факт того, что столько лет я никому не разрешал прикасаться к себе там. Я тебя люблю, тебе я могу довериться, ты мне не навредишь, и я знаю, что ты остановишься в случае чего. — Так-то ты прав, но задам финальный вопрос: ты это делаешь ради себя или ради меня? – Хосок не хочет и не будет причинять вред как физическому, так и ментальному здоровью Намджуна, для него важно, чтоб его партнёр чувствовал в первую очередь себя хорошо и правильно, а не закапывал глубже в душу страхи ради него. Та и как лидер Намджун должен обладать трезвым расчётливым разумом. — Для себя. Мне это нужно. Я столько готовился и столько изучал, я столько донимал тебя расспросами, что теперь мне необходимо закрыть этот гештальт. Хён, помоги мне справиться со страхом. Намджун чувствует, как участился пульс Хосока, поэтому он убрал голову с его плеча, чтобы не мешать всё обдумать и вынести решение, но руки, обёрнутые вокруг груди, оставил на месте. — Разумеется, мы всё ещё двадцать раз завтра обсудим, но я согласен. Надеюсь, ты понимаешь, что моя цель – доставить тебе удовольствие и я не буду делать что-либо сверх того, к чему ты будешь готов. — Конечно, я тебе доверяю. А сейчас давай спать, а то днём хоть и поспали, а энергии только на душ хватит. — Согласен. Иди первый, а я посуду уберу. Так они и поступают: Хосок выбрасывает пустые пачки от снеков, относит тарелки и чашки на кухню, где их моет и вытирает полотенцем, затем выключает ноутбук и, уткнувшись в телефон, ждёт Намджуна из душа. Сам же Намджун наносит шампунь на волосы и вспенивает его, а когда закрывает глаза, пытается представить себя с разведёнными ногами и с языком Хосока в своей заднице. От картинок в голове резко накатывает страх и чувство дискомфорта, так что Намджун как можно быстрее смывает шампунь и открывает глаза, выравнивая дыхание. Всё-таки лучше не представлять, а то накрутит себя ещё больше. Парень выходит из душа и надевает ту же пижаму, в которой был до этого, вытирает волосы и умывает лицо специальной пенкой. Намджун смотрит на себя в зеркало и не видит во взгляде никаких сомнений, возможно, небольшой страх, но не сомнение. Хосок заходит в ванную комнату, обнимает Намджуна со спины и целует в шею, от чего тот уже в который раз краснеет и смущённо прячет глаза. Мило. Парни стоят, обнявшись, и пару долгих раз целуются – нежно, чувственно, будто на языке не слюна, а частички души перетекают изо рта в рот. Губы разъединяются и пара стоит еще минутку, прислонившись лбами друг к другу, после чего Хосок отпускает Намджуна устраиваться ко сну, а сам принимает душ и тоже представляет завтрашний день. Утро выходного дня ощущается лучше любого другого. Спешка ни к чему, поэтому Хосок просыпается, аккуратно вытаскивает свою руку из-под головы Намджуна, не упустив возможность погладить парня по мягким приятно пахнущим волосам, тихо приводит себя в порядок, надевает обязательные атрибуты маскировки – кепку, очки и маску и выходит из квартиры. Парень решил сходить в Старбакс и купить себе и Намджуну по кофе и какой-нибудь вкусняшке. Уже на обратном пути Хосок заходит в секс-шоп, чтобы купить вещи, которые могут понадобиться им с Намджуном сегодня. Благодаря всех богов, что никто за время прогулки его не узнал, ну, или сделал вид, что не узнал, Хосок спешит домой, получив от Намджуна сообщение: «Где ты?» — Джун, незачем так пугаться моего отсутствия, я просто вышел за кофе, — говорит Хосок, почувствовав при входе в квартиру уже десятую вибрацию телефона. — Так, а что я, я тебе один раз всего написал. Хосок отдаёт Намджуну переноску с кофе и пакет с пирожными и достаёт телефон. Сообщение от менеджера: «Хоуп, планы поменялись, через час ты должен быть в компании, машину за тобой пришлют», — повторённое десяток раз с разным количеством восклицательных знаков. Парень показывает сообщения Намджуну и с явно недовольным выражением лица отпивает глоток американо со льдом. Работа есть работа и в назначенное время Хосок уже стоит перед главным менеджером вместе с Юнги и Чонгуком и слушает, в честь чего его вызвали во вроде как выходной. Работа артиста любого жанра не имеет чёткого графика, все это понимают, но всё равно обидно, что в единственный выходной практически за две недели он должен выполнять какие-то поручения, а не заниматься любовью со своим парнем. К счастью, надолго всё не затягивается и спустя пять часов Хосок уже едет домой, к Намджуну. Время три часа дня и к этому моменту Намджун успел не только окончательно проснуться. Он понимал, что единственный источник энергии Хосока – кофе и чизкейк, а значит домой он приедет наверняка голодным. Парень приготовил достаточно еды, заказав перед этим доставку продуктов, и параллельно с этим немного прибрался в квартире: застелил кровать, запустил стирку и вытер пыль с кухонных поверхностей, а потом и немного рассортировал вещи в гардеробной, которые он точно знал, что принадлежат другим мемберам. Он не знал, когда Хосок вернётся и будет ли это вообще сегодня, так что сам поел и думал ехать домой, ведь следующий день у него точно рабочий, но передумал после сообщения от Хосока о том, что тот почти закончил и примерно через час-полтора будет дома – зависит от загруженности дорог. И вот тут Намджун начинает переживать. Он не забыл о вчерашнем разговоре и было бы очень наивно полагать, что Хосок не сделал того же. Хоть и форс-мажор с вызовом Хосока на работу дал Намджуну несколько дополнительных часов на размышления – это ничего не изменило и вчерашнее предвкушение снова начало покрываться коркой страха, но Намджун не глупый, он знает, что Хосок чу́ток к его состоянию при любом раскладе и что он не будет принуждать его через «боюсь» и «не хочу», так что мужчина пару раз глубоко вдыхает и идёт в душ. Вопрос гигиены они с Хосоком обсуждали не один раз, плюс Намджун сам прекрасно знал как именно его парень готовит своё тело к тому или иному виду близости. Он ведь сам говорил, что римминг – это часть прелюдии, что это чистый и интимный процесс, а Намджуну не хочется испортить свой первый опыт по собственной невнимательности, так что, помимо стандартного душа, парень уделяет чуть больше внимания чистоте интимных мест, благо различных средств для их гигиены у Хосока дома предостаточно. В силу расы и профессии, волос на теле парня практически нет, что упрощает подготовку. Понятное дело, что как актив Намджун тоже следил за чистотой своего тела, он уважает Хосока, та и самому приятнее не вдыхать запах пота и усталости, но всё-таки принимающему нужно на косметическую подготовку чуть больше времени. После душа Намджун слабо пахнет кокосом, ибо резкие запахи будут только отвлекать, а лёгкий, еле заметный фруктовый аромат – то, что надо. До приезда Хосока остаётся минут сорок, которые Намджун тратит на принятие окончательного решения по поводу сегодняшнего вечера и раскладывание мягких игрушек по кровати – они создают какую-то своеобразную атмосферу, которая нравится обоим парням. Хосок приезжает чуть позже четырёх и не сильно уставший, что не может не радовать. Ещё на пороге, когда Намджун его обнял, Хосок понял, что тот был в душе и, судя по бегающему взгляду, что-то точно задумал. Что именно – ясно как летний день. Парни так и стоят, обнявшись, в коридоре и не хотят отпускать друг друга. В конце концов Хосок разрывает объятья и проходит в ванную помыть руки и умыться. В комнате замечает перестановку бутыльков и примерно понимает, что и для чего использовал его парень, и делает в голове пометку купить на всякий случай Намджуну парочку личных средств в свою ванную, чтоб его быстро не заканчивались – мало ли чем закончится сегодняшний вечер. — Джун, а есть что-то поесть? Я кроме кофе так и не съел ничего, умираю просто, — взывает Хосок и безумно радуется, когда находит Намджуна на кухне с тарелкой вкуснейшей курочки и несколькими гарнирами. Парень достаёт из холодильника немного свежих овощей и наслаждается едой, приготовленной его любимым человеком. Хосок видит страх, смешанный со смятением, в глазах Намджуна и, легко поглаживая по руке, произносит. — Давай я сейчас доем, схожу в душ, переоденусь, а потом мы с тобой спокойно ещё раз всё обсудим, а то ты совсем испуганный. Ты же помнишь, что ничего не будет, если тебе некомфортно? – Намджун кивает. — Хорошо. Тогда расслабься, попытайся успокоиться, а я скоро буду готов. После такого напутствия Намджун встаёт и уходит в спальню. Переживать действительно не о чем. Хосок с пониманием относится к единственному страху его парня и без разрешения ничего не сделает. Главное – успокоиться и не испугаться ещё больше, закрыв анальное отверстие на четыре замка навеки. Намджун лежит на кровати и прокручивает в голове как мантру очевидные факты для собственного успокоения. Через минут двадцать к нему на кровать подсаживается Хосок и, взяв за руки, аккуратно поднимает, заключая в объятья. Такого нежного и испуганного Намджуна даже мемберы никогда скорее всего не видели, видимо, тогда очень сильно задело, раз потребовалось больше десяти лет чтобы только подумать и заговорить об этом. Но Хосок здесь как раз чтобы всё проговорить и помочь чем сможет. — Ты как? — Порядок. — Скажи, ты меня боишься? – спрашивает Хосок. Ему важно знать, что в этот момент его партнёр ему доверяет и не будет дёргаться от любого движения. — Нет, конечно. Я готов, просто мне нужно решиться сделать этот последний шаг за грань. — Хорошо. Ещё раз, для кого ты это делаешь? — Для себя, — уже спокойно отвечает Намджун. — Отлично, тогда ляг и послушай меня внимательно, — Хосок следит за тем, как парень ложится, и садится ему на бёдра, упираясь руками в грудь. — Если хочешь, если тебе так будет спокойнее, я могу использовать салфетку, ты знаешь – на ощущения это почти не повлияет; дальше, при любом дискомфорте говори мне хотя бы жестами, наш язык ты по-любому помнишь. Помнишь же? – Намджун кивает, они действительно разработали свой язык знаков в постели на те случаи, когда не могут донести мысль словами. — Прекрасно; и последнее, главное – эмоциональный контакт, не зажимай свои ощущения и эмоции, здесь только я, а я обожаю, когда ты искренен в мимике и выражении чувств. Ты много раз делал римминг и видел мою реакцию, сегодня же я надеюсь увидеть твою. Принято? – снова кивок, но в глазах теперь только доверие и уверенность в партнёре. — Салфетку берём? — Давай оставим рядом, но использовать не будем. Хочу чувствовать напрямую, без латекса. Хосок соглашается и идёт в прихожую за рюкзаком, в котором с утра лежали латексные салфетки, купленные по дороге из кофейни, ибо мужчина просто забыл выложить дома свои покупки из секс-шопа. Поэтому сейчас на кровати оказывается две пачки презервативов, каждая под размер одного из парней, тюбик лубриканта без отдушки, средство для чистки игрушек, которое у Хосока недавно закончилось, и, собственно, пачка уже нарезанных латексных салфеток. Намджуна в этом наборе ничего не удивляет, все эти вещи хранятся дома у каждого и переживать по этому поводу не стоит. Хосок убирает всё по местам, оставляя только салфетки и смазку на всякий случай. Парень смотрит на Намджуна и, перекатываясь по кровати, сгребает его в объятья, укладывая на себя. Оба смеются такой внезапной смене настроения и напряжение Намджуна заметно снижается. Хосок гладит лидера по волосам и пытается понять, как такой суровый репер, опора группы, композитор, поэт, продюсер, акционер и в целом секс-кумир миллионов может быть таким нежным котёнком в его руках. Видимо, магия любви всё же существует. Намджун поднимается в сидячее положение и снимает пижамную рубашку, к чему побуждает и Хосока. Даже среди мемберов группы уже давно никто не стесняется чужой наготы, а в любящей паре так тем более, так что с голым торсом парни чувствуют себя вполне комфортно. Внутри зарождается предвкушение, а по телам начинают расползаться взаимные поцелуи куда придётся. Шея, плечи, грудь, локти, щёки, ладони, живот, бока, ключицы, нос, губы – везде чувствуются влажные следы от нежных поцелуев. Сейчас спешить им уж точно некуда, так что можно вдоволь нацеловаться, прежде чем перейти к главному действию сегодняшнего вечера. Хосок специально не опускает руки ниже талии, чтобы не пугать раньше времени. Да, он любит шлёпать Намджуна во время секса и тот никогда не запрещал, но сегодня любое действие будет ощущаться не тем, чем кажется, так что лучше повременить со взаимодействиями ниже пояса и одарить своего парня поцелуями. Сегодня один из тех дней, когда на Хосоке ответственность за удовольствие Намджуна, сегодня он актив и прелюдией заведует он, а Намджун сегодня наслаждается позицией пассива и доверяет своё тело Хосоку, пусть и решающее слово сегодня только за ним. Хосок толкает Намджуна коленом в бедро, чем заставляет перевернуться, и теперь уже Хосок сидит сверху и, пользуясь большей свободой движений, гладит и целует все, не скрытые одеждой, части тела своего парня. Намджун останавливает мужчину крепкой хваткой на запястьях и кивает на свои штаны. Хосок аккуратно стягивает элемент одежды и оставляет парня лишь в белье и цепочке на шее. Губы опускаются на след от резинки на животе, а руки начинают гулять по ногам Намджуна, просто легонько поглаживают – заводят. Намджун напряжён, он слегка боится того, что будет дальше, но не просит остановиться или что-то поменять, сейчас этот страх не мешает ему наслаждаться приятными, даже слегка массажными движениями. Поцелуи в последствии переходят с живота на щиколотки, через каждые два-три касания губ Хосок проводит вверх-вниз по икрам носом, внюхиваясь в лёгкий аромат геля для душа, и следит за реакцией Намджуна, который, к его радости, спокойно дышит, расслабляется и возбуждается, судя по встающему члену. Намджун всегда был чувствителен к ласке, он не нервничает, он прикрывает глаза и наслаждается действиями своего парня, который уже добрался поцелуями до середины бедра. Хосок отстраняется, слезает с ног парня и гладит Намджуна по щеке, прося посмотреть на него, на что тот целует его в ладонь и открывает глаза. — Джун, разденешься? – нужно, чтоб он осознанно сделал это сам, а не плыл по течению, которым управляет Хосок. — Только, если ты готов, конечно. Помни, чуть что – я остановлюсь. Намджун встаёт с кровати и освобождает себя от белья, в любой другой ситуации он бы так не переживал, но сегодня он должен преодолеть свой комплекс и довериться своему парню ещё больше, чем обычно, больше, чем на сто процентов. — Иди ко мне, — Хосок притягивает Намджуна за руку к себе, ложась. Оказавшись над Хосоком, с разведёнными по обе стороны от его талии ногами, парень чувствует себя вполне привычно и против рук, что мягко гладят от колена до ямочек Венеры, ничего не имеет, — как будешь готов – ложись и позволь мне позаботиться о тебе и твоих страхах. Намджуну приятно, что Хосок его не торопит, он ещё немного собирается с мыслями и ложится на спину рядом со своим парнем, который отползает чуть ниже и кладёт голову ему на ляжку. Хосок лежит, рисуя пальцем на другой ляжке Намджуна витиеватые узоры и целуя то правую, то левую. Лидер вздрагивает, когда следующий поцелуй опускается не на мягкое бедро, а на основание мошонки. Хосок улыбается с реакции и поднимается поцелуями по всей длине члена, проводя несколько влажных коротких дорожек языком. — Откройся, — просит Хосок и проскальзывает пальцами между бёдер Намджуна, сжимая кожу с внутренней стороны. Это приятно, так что Намджун сгибает ноги в коленях и слегка разводит. — Так под тобой я ещё не лежал, — говорит он и вскрикивает от укуса в ляжку. — Лежал. И наслаждался близостью. Просто сегодня мой член будет не меж твоих шикарных бёдер, а останется у меня в штанах. Ничего страшного сегодня не случится, в любом случае, остановиться никто не запрещает. Всё хорошо? — Да, хён, я в порядке. После этого подтверждения Хосок аккуратно разводит ноги своего парня ещё чуть шире и принимается целовать и облизывать внутреннюю сторону бёдер. Намджун возбуждён, значит сильного страха и дискомфорта нет, это успокаивает Хосока, который тоже нервничает и переживает за всё это действо. Руки гуляют от коленей к бокам, пока Хосок сантиметр за сантиметром приближается к заветной точке, вылизывая и целуя всё вокруг. Совсем близко, на нижней части ягодицы, Хосок оставляет последний поцелуй и останавливается, просто выдыхает тёплый воздух на анальное отверстие. Намджун от этого дёргается и сжимает бёдрами голову парня. — Тише-тише, чудо, успокойся. Дай руку, — Намджун и не заметил, как закрыл лицо ладонями, он отпускает Хосока и выполняет просьбу. — Молодец, — Хосок целует тыльную сторону ладони, а затем проводит по ней языком. — Помнишь же – сначала влажно, потом приятно? — Помню. Я просто нервничаю. После стольких лет страха сложно пробовать что-то новое и триггерное. — Всё будет хорошо. Можешь взять меня за волосы и в случае чего останавливать, — с этими словами Хосок снова опускается к анусу Намджуна. Он лижет языком по шву на мошонке и оставляет пару поцелуев на ягодицах, после чего нежно, почти не касаясь, целует прямо в кольцо мышц. Ноги Намджуна снова сжимают голову Хосока, а свободная рука резко оттягивает волосы. — Ты молодец, Джун, ты это сделал. Ничего же страшного не произошло, правда? Правда. Намджуну просто нужно переварить только что пережитое. В его случае даже еле ощущающееся касание является подвигом. Хосок чувствует, как немного расслабляются пальцы в волосах и ляжки на ушах, и проводит по отверстию уже языком. На этот раз Намджун спокоен, он вспоминает всё, что говорил ему Хосок о совместном удовольствии, об эмоциональном контакте и фокусируется на самом ощущении, парень чувствует легкие касания языка к своему до этого времени закрытому для всех месту и понимает, что уже не страшно – процесс априори безболезненный; Хосок внимательный; язык ощущается даже приятно, в каком-то смысле похоже на душ; никакого давления на него не оказывается, поэтому, свыкнувшись с ощущениями, Намджун отпускает волосы своего парня и окончательно расслабляет ноги. Движения Хосока нежные, состоящие практически полностью из любви и ласки. Парень двигает языком с разной скоростью и по разной траектории, время от времени обводит им по яичкам и всей длине члена, двигается плавно, без нажима, даже руки сцеплены с намджуновыми, чтобы не пугать возможным проникновением – Намджун и так достаточно переживал, так что сегодня только римминг, поцелуи, объятья и поглаживания. Хосок слышит учащённое дыхание – признак правильности его действий, а тихий стон пробивает верх его шкалы собственной гордости. Хосок на пару секунд отрывается от своего занятия, смотрит на Намджуна, который расплылся по кровати и натурально получает удовольствие, и снова припадает к, уже порозовевшим, мышцам, и всасывает бортики, получая в ответ стон погромче. Парень начинает чуть агрессивнее целовать и вылизывать ляжки, ягодицы и анус Намджуна (в связи с чем наутро будет выслушивать от своего парня лекцию за засосы), мельком смотрит на часы и понимает, что гештальт о неприкосновенности закрыт уже как минут двадцать. Хосок дёргает Намджуна за руку, чтобы привлечь внимание, и просит его помочь себе кончить. Намджун обхватывает свой член рукой и начинает энергично двигать по всей длине, пока его парень продолжает вылизывать его анальное отверстие и бодать носом яйца. Слюны Хосока недостаточно для идеального скольжения, так что Намджун использует смазку, лежащую всё это время рядом, и доводит себя до разрядки буквально за полминуты. Часть спермы попадает Хосоку на лицо, после чего он последний раз целует колечко мышц и отстраняется, осматривая Намджуна. Тот лежит и слегка подрагивает, справляясь с отдышкой, в глазах нет страха, только благодарность и любовь. Хосок ложится рядом и обнимает развернувшегося к нему мужчину. — А как же ты? — Джун, отдохни, я ничего не потеряю, если не кончу сегодня. Сейчас главное – ты. И Намджун слушается. Ещё минут десять парни лежат в объятьях друг друга, лениво целуясь, после чего вдвоём идут в душ, ибо если ходить по очереди, то кто-то один точно заснёт со спермой на теле. После ванных процедур Намджун меняет постельное бельё, а Хосок расставляет по местам все шампуни, гели для душа, средства для умывания и для интимной гигиены, среди которых обязательно появится и резервный бутылёк для Намджуна. Уже засыпая лёжа в кровати в чистой одежде и объятьях своего любимого мужчины, Намджун прокручивает в голове сегодняшний полученный опыт и решает для себя, что точно не ошибся, попросив Хосока сделать ему римминг. Один из давних замков раскрылся, переместив отношения пары на другой уровень. Хотя, казалось бы, куда уж дальше? Пройдёт еще немало времени, прежде чем Намджун хотя бы допустит мысль о проникновении, но и эту старую рану Хосок поможет заживить.