***
— Не успела, не успела, не успела, — шептала Лиля. — Лиль, это просто сон, — потрясла за плечо Лиза. — Всё хорошо, слышишь? Лиля пришла в себя и виновато огляделась по сторонам: задремала прямо за кухонным столом. — Ночью потому что опять не спала, — осуждающе сказала близняшка. — Ты ничем не поможешь в поисках Ирины, если будешь так изводить себя. — Я и так ничем помочь не могу, — нахмурилась Лиля. — Что снилось-то? Куда ты не успела? — К Ирине. Снился старый разрушенный дом. И словно она там… — девушка не стала продолжать. Быстро сменила тему разговора. — Андрей с Костей еще не вернулись? — А вот и мы, — сам ответил на вопрос Скворцов-старший, заходя на кухню. — Всё без изменений, Удальцов молчит, никакими клещами из него ничего не вытащить. — Меня уже берут сомнения, точно ли на записи он, — признался Костя, — мало ли кому Ирина перешла дорогу? Лиля застучала зубами от приступа бессилия. — Можно, я с ним сама поговорю? Третьи сутки скоро закончатся. Еще немного, и уже будет неважно, что он скажет, — опасаясь собственных мыслей, попросила Лиля. Костя кивнул. — Позвоню Владимиру. Не обещаю, но попробовать можно. Холодное помещение, металлический стол. Сидящий напротив Удальцов с невозмутимостью в глазах. — Лилечка! Рад вас видеть, — расплылся в улыбке. — Не могу сказать тоже самое про вас, — холодно ответила Лиля. — Вы знаете, зачем я здесь. Небрежно откинулся на спинку стула. — Всё те же вопросы про Ярскую? Дорогая, я уже всё сказал — где Ирина Михайловна, я знать не знаю и сам переживаю, что с ней случилось. Лиле очень хотелось встать, схватить его за грудки, потрясти так, чтобы информация посыпалась сама, но она сдерживалась, ради Ирины. Ради мамы. — Если она еще жива, то совсем скоро может умереть, будучи где-то взаперти, понимаете? Аркадий Юрьевич, вы же не чудовище. — Это когда же вы успели так узнать меня и сделать такие выводы? Когда шпионили на Ярскую, работая в моей компании? — саркастически заметил Удальцов. — Она — моя мама, — выпалила Субботина. — Кто? — недоуменно переспросил Аркадий. — Ярская?! Лиля кивнула. — Поздравляю, если так, — глаза Удальцова стали серьезными. — И надеюсь на скорейшее воссоединение в семье. Лиля сжала пальцы в кулак с такой силой, что на ладони остались глубокие отметины от ногтей. Поднялась с места и опустилась на колени, глядя на Аркадия. — Я знаю — вы не убийца, Аркадий Юрьевич. А это значит, она сейчас где-то умирает. Пожалуйста, не молчите. Вы же хороший человек. Вы всегда таким были. Удальцов не оценил порыв Субботиной: — Встаньте, Лиля, это ни к чему. Я ничем не могу помочь. Лиля подвинулась ближе и разразилась рыданиями, обнимая ноги Удальцова, согнувшись от слёз и душевной боли. Таяла последняя надежда увидеть Ирину, всё остальное казалось неважным и ненужным. Ранее не существовало человека, ради которого она могла бы так умолять. Переступила через гордость, забыв про достоинство, но сейчас, находясь на холодном полу, её это волновало меньше всего. — Я обещаю вам… нет, я клянусь, что сделаю всё возможное, чтобы вам дали минимальный срок, — сквозь всхлипывания отрывисто говорила Лиля. — У Ирины есть связи везде, мы договоримся, я обещаю, слышите? Пока она еще жива, всё можно исправить. Аркадий Юрьевич, да услышьте же вы меня! Удальцова словно пробили электрическим током. — Всё можно исправить, кроме смерти, — глухо ответил Аркадий. Слова Субботиной наконец дошли до него. Он не сможет жить, зная, что на его счету загубленная жизнь. — Встаньте, Лиля, и запишите адрес. Это заброшенный небольшой завод около железной дороги. Там вы её найдете. Если еще не поздно. Не сдерживая себя, Лиля обняла Аркадия, прошептала «спасибо» и выбежала из комнаты для допросов.***
Летели в сторону завода с включенным проблесковым маячком, распугивая сиреной мирно спящих голубей, но даже это казалось Лиле черепашьей скоростью. Повторяла, как мантру, «надо успеть». Костя с Андреем поехали на своей машине, а девушка так рвалась поехать на служебной, что препятствовать, видя её желание и настойчивость, не стали. — Скорая приедет к объекту одновременно с нами, — после телефонного разговора обернулся Владимир к заднему пассажирскому сидению. — Вы как, Лилия? — Держусь, — ответила Лиля, растирая ладони. — Долго еще? — Практически приехали. Условие — мы с Серёгой заходим первыми, — смерил глазами Владимир, — и никакой самодеятельности. Здание завода было мало похожим на дом из сна, что слегка успокоило Лилю. Подумалось глупое, но такое обнадёживающее «не вещий». Как и договаривались, пошла следом за мужчинами, которые быстро, один за другим, проверяли кабинеты и служебные помещения. Кругом под ногами валялся мусор, заплесневелые коробки, какие-то бумаги, доски с гвоздями, разбитые бутылки. — Здесь! — крикнул Владимир. Удостоверился, что женщина в сознании, перочинным ножом быстро разрезал веревку на руках, отклеил скотч с лица. Ирина не успела ничего спросить или сказать, как в помещение вбежала Лиля с пронзительным криком «мама!». Опустилась рядом, нежно прижала к себе Ирину, боясь нанести своими действиями какой-нибудь вред. Опешившая от неожиданности Ярская сперва было подумала, что это не более чем часть бредовых снов, но ощутимо теплое дыхание обнимающей девушки утверждало обратное. В голове беспорядочно закрутились вопросы: «Почему мама? Неужели я была права в своих подозрениях? Лиля — моя?», но сил на их озвучивание уже не хватало. — После объяснитесь, — скомандовал Владимир, и это предназначалось в большей степени Лиле. Подхватил Ирину на руки и аккуратными движениями направился в сторону выхода. — Как она? Ира жива? — наперебой засыпали вопросами Скворцовы, едва только выскочили из автомобиля. — Мы разминулись с машиной скорой помощи. — Она в сознании, сразу под капельницу и в больницу. Лиле ехать вместе не разрешили, чтобы не волновать лишний раз, причём непонятно, за кого больше переживали, — усмехнулся Владимир. Кивнул в её сторону, улыбаясь, — боевая у вас родственница. — Слава богу, — с облегчением выдохнул Андрей. — Я и не надеялся уже. Пока мужчины обсуждали произошедшее, Лиля опёрлась на покосившийся деревянный забор, уставившись стеклянным взглядом в траву под ногами. — Как ты? — спросил подошедший к ней Костя. — Как встреча с Ирой? Лиля мягко улыбнулась и, не говоря ни слова, подтянула его к себе и поцеловала. — Поедем домой? — предложила она. — К ней нас пока всё равно не пустят. Мигом повеселевший Константин согласился.***
На следующий день, наконец избавившись от компании веселых, но назойливых сотрудников ИМЯRec и всего семейства Скворцовых, Ирина с Лилей вышли на придворовую территорию больницы. Чуть ранее Ярская объявила при всех, что у неё есть взрослая дочь, которая не нуждается в особом представлении - Лилия Субботина. Стены ИМЯRec были обеспечены разговорами и сплетнями вплоть до самого переезда. — Тебе точно уже разрешены прогулки? — обеспокоенно спросила Субботина, на автомате пытаясь придержать Ярскую за локоть. Ирина не могла сдержать улыбку: дочь продолжает переживать за неё. — Я чувствую себя прекрасно, и, если бы не ваша с Андреем настойчивость, до завтрашнего дня ждать не стала и выписалась бы уже сегодня. Присядем? Расположились на прогретой солнцем скамейке. От волнения, или, быть может, боясь увидеть в них невысказанное осуждение, Ирине с трудом получалось смотреть дочери в глаза. — Мы наконец остались наедине. Поговорим? — Поговорим, — охотно согласилась Лиля. Она ощущала напряжение, которое было внутри Ярской, и ей хотелось помочь справиться с ним. — Когда я тебя увидела вчера, — негромко начала Ирина, — у меня всё перевернулось. Не знаю, чем заслужила то, что ты не отвернулась от меня, не бросила, как когда-то это сделала я. Лиля накрыла своей ладонью холодные пальцы Ярской, тёплым жестом давая понять: подожди. — Я ни в чем тебя не виню, — выделяя каждое слово, ответила Лиля. — И даже если есть поступки, в которых ты продолжаешь считать себя виноватой… то помнишь: «и не такое можно простить»? Ты ведь сама меня учила. Ирина слушала, не перебивая. Её дочь выросла удивительно мудрым человеком, и как жаль, что не удалось быть рядом с ней всё время. Как жаль, что ничего нельзя вернуть назад. — Накопилось много вопросов, и в своё время я задам тебе их все, но сейчас предлагаю начать всё заново, оставив обиды позади, — Лиля прислонилась к плечу Ирины, испытывая физическую необходимость в прикосновениях к матери. — Так просто? — щурясь от сентябрьских солнечных лучей, спросила Ярская. — А зачем усложнять? — немедленно отозвалась Лиля. Наступило комфортное для обеих молчание. Каждая думала о чем-то своём. — Так или иначе, ты прости меня, прости за всё, — внутренне сжалась Ирина, произнеся слова, которые хотела сказать дочери столько лет. Лиля чуть отстранилась, поймала взгляд Ярской, смотря на неё искренне и открыто. — Знаю, тебе это важно услышать. Я прощаю тебя, мам. Не стесняясь своих чувств, обвила её руками, в этот раз крепко заключив в объятия. В сердце Ярской возвращалась любовь дочери. — Ты поможешь Удальцову? — вдруг вспомнила Лиля. — Я обещала ему. — Исключительно только ради тебя, да, — созналась Ирина. — Андрей мне поведал, что если бы не твоя настойчивость, я бы до сих пор прозябала в том месте. — Главное, что всё получилось, - в голосе сквозили нотки гордости и удовлетворения. - На Евгению и того доктора будешь писать заявление? — Есть ли смысл? — Ирина задумалась. — Не думаю, — Лиля была категорична. — Мы же решили начать всё сначала, давай и им дадим шанс. И пока тебя не хватились, предлагаю всё же дойти до палаты. Лиля хитро подмигнула матери, чувствуя себя рядом с ней раскрепощенно и спокойно. Было ощущение, что Ирина всю жизнь была где-то поблизости. А Лиля вновь стала маленькой беззаботной девочкой под крылом родителей, ощущая опору, с которой никогда не страшно.