You can forget me <...> But that doesn't mean I don't still exist.

После нескольких месяцев в море Кракен понимает, что ему остоебенило все на свете, а рожи команды - сильнее прочего. Поэтому он решает культурно развлечься - развеяться в борделях Нассау, проиграть в карты кучу денег и убить кучу людей.. С собой он берет Иззи, как он говорит себе - чтобы поиздеваться, потому что тот до сих пор хромает и ему сложно передвигаться по суше, но в глубине души понимает, что причина не только в этом. После неудачного похода в бордель Кракен напивается, а потом вдруг на улице, возле местной цирюльни, видит призрака Стида Боннета, который прижигает рану какому-то бродяге. При виде остолбеневших Кракена и Иззи он приветливо предлагает им любые процедуры на их вкус, от стрижки до вырезания бородавок. Кракен некоторое время находится в ступоре от изумления и ярости, а Иззи озадачен, ведь, полгода назад он сам притащил на борт газетенку, в которой был напечатан некролог Стида Боннета, который погиб от свалившегося на голову пианино, после того как он попал под карету и был подран леопардом. После непродолжительной немой сцены Кракен устраивает драку и угрожает Стиду прирезать и скормить ему его же кишки, а тот оправдывается, что его с кем-то перепутали и его зовут вовсе не Стид Боннет, а Сэм Блэкуотер, и если господам когда-то оказали плохие услуги в заведении, то виноват был предшественник, потому что Сэм запомнил бы столь колоритных личностей в черном. Кракен избивает его, затем велит Иззи связать его и забрать на корабль. После ночи на гауптвахте Блэкуотера приводят к капитану в каюту, где тот начинает издеваться и угрожать ему. Сэм продолжает утверждать, что понятия не имеет, кто такой Кракен, с Черной бородой не знаком, хотя безусловно польщен, и вы не могли бы убрать свой нож от моего горла, сэр? И постепенно, по некоторым признакам, Кракен понимает, что этот человек его действительно не помнит. Он никак не реагирует на имена, упоминания о событиях, которые с ними произошли, зато умеет держать в руках инструменты и выполнять работу цирюльника. Несколько следующих ночей Кракен приходит к нему, чтобы избить, порезать или унизить Сэма. Он предлагает выбрать способ смерти - повешение, расстрел или протяг под килем, а Сэм продолжает утверждать, что понятия не имеет, в чем его обвиняют. От жизнелюбия его пленника постепенно остается все меньше и меньше. В какой-то момент Сэм пытается извиниться перед Кракеном за то, что увел у него девушку. Хотя скорее всего парня, ведь девушки его не интересуют, он точно это знает, прожив внутри борделя несколько месяцев. В ответ на изумление Кракена, он сообщает, что один из членов команды раскрыл ему, будто он, Сэм, в прошлой жизни разбил капитану сердце и видимо, дело в этом. Кракен ничего не отвечает и даже не идет разобраться с командой, он просто лежит всю ночь на полу каюты и смотрит в потолок. На следующий день его меланхолия сменяется гневом, он драконит команду, оскорбляет Иззи, а потом идет к Сэму и после нескольких обвинений валит на пол и начинает избивать ногами. Выбив ему пару зубов, Кракен начинает злиться уже на себя и уходит напиваться в воронье гнездо. В один из дальнейших вечеров к причалу приходит девушка-креолка и угрожая оружием, требует, чтобы ей отдали ее работника. Черный Пит под дулом пистолета пускает ее на борт и девушка имеет разговор с капитаном. Она рассказывает, что ее зовут Леилани и она является фактической хозяйкой цирюльни, потому что ее отец беспробудно пьет и нужен только как прикрытие для общения с властями и потому что с ней из-за репутации не все захотят иметь дело. - Сэм работает у меня уже полгода, - говорит Леилани, - Я забрала его с улицы, когда увидела, что он здорово помог с прическами и одеждой нескольким проституткам. Он быстро научился всем премудростям цирюльника, таким как вырезание бородавок и кровопускание и прочим вещам, а еще он вежлив и хорош собой, что привлекает клиентов. - Откуда он взялся на улицах? - Говорят, в порту выловили из воды парня с разбитой головой, без бумаг и денег. Парень ни черта не помнил о себе, даже имени и откуда он родом. Его никто не искал и взять с него было нечего, поэтому из околотка его быстро выгнали пинком под зад. Он какое-то время бродяжничал по припортовым районам, работая за еду на лавочников и бакалейщиков, а потом ему повезло помочь девочкам из борделя и я это заметила. - А откуда взялось имя? - влезает в разговор Иззи. - Монограмма на рубашке, С. Б., мы просто взяли первые буквы и придумали что-то подходящее. Блэкуотер - потому что выловили из самого глубокого места бухты. Сэм - ну, потому что моего кота звали Сэм. Это звучит настолько нелепо и настолько в духе злосчастного Стида Боннета, что поверить оказывается легче легкого. - Он не из простых, этот Сэм, - продолжает Леилани. - Слишком белорукий, даже после месяцев грязной работы порода видна. Но он хороший работник и приносит моему заведению удачу, так что мистер Борода, отпустите его, я готова хорошо заплатить. Кракен выслушивает ее историю и велит проваливать. Между ними происходит перепалка, Кракену удается ее обезоружить и все-таки выгнать с судна под угрозой смерти. На прощание он швыряет в нее кошелек с деньгами. Леилани молча смотрит на него, на корабль, а потом уходит. Кошелек остается лежать на досках причала. В эту ночь Кракен снова приходит к Сэму, но в этот раз просто молча смотрит на него несколько минут, а потом уходит. Иззи получает от капитана задание узнать, как Сэм оказался в бухте и кто разбил ему голову. Выясняется, что за этим мог стоять один из главарей бандитов, настолько даже в порт не пускают. Кракен отправляется в предгорья, пообщаться с ними. Там он узнает, что бандитам дали наводку - какой-то холеный белый хочет купить в Нассау корабль и у него есть деньги. Они напали на него, отобрали все деньги и вещи, крепко дали по голове и выбросили за борт в надежде, что все остальное завершит море. Кракен уточняет, кто именно из них это сделал, узнав - перерезает ему глотку, а затем велит Иззи перестрелять остальных. По дороге на корабль Иззи просит разрешения убить Блэкуотера и получает вместо этого зуботычину. При возвращении на “Месть” они обнаруживают, что происходит грабеж - некая группа пытается вытащить его пленника и заодно угнать корабль. Кракен в ярости вступает в бой. Выясняется, что спасать Сэма пришли проститутки и бывшая команда Боннета. Кроме того, за Кракеном и Иззи угнались остатки банды, которые захотели отомстить за своих. В пылу сражения Кракена ранят, Иззи и Ивана берут в плен. Бандиты готовы отпустить Сэма, проституток и бывших членов “Мести”, если им оставят корабль и команду Кракена. Кракен плевать хотел на договоренности, он собирается сражаться до последнего и идет со шпагой наперевес против главаря и в это момент его помощник стреляет в Кракена в упор из дробовика. Тяжело раненый, он падает на колени у края причала и истекает кровью. Он думает, что ему жутко больно и грудь горит огнем, но даже это не так страшно, как когда ему вырвали сердце и бросили. Последнее, кто Кракен слышит, перед тем как рухнуть в воду - как кто-то вдалеке пронзительно кричит имя “Эдвард!”. После этого его поглощает темная вода. Потом мир возвращается к нему рывками. Боль и слепящий свет сменяются чьим-то голосом, который умоляет его о чем-то, но он не понимает ни слова. Боль сменяется ватной, душащей тишиной, иногда он видит перед собой потолок каюты и чувствует на своей груди чью-то руку, а потом опять приходит боль, а за ней темнота и так раз за разом. Ему хочется сдохнуть и не чувствовать наконец ничего, но боль возвращается снова. Ему снится дно океана и чудовище с щупальцами, такое огромное, что его не видно целиком. У чудовища глаза цвета моря перед штормом. Чудовище держит за его ноги, душит и не дает всплыть на поверхность, чтобы вдохнуть воздуха. Он пытается вырваться, но только тонет все сильнее. И вдруг появляется кто-то, чьего лица не видно из-за слепящего света. Он не спасает, но передает Эдварду в руки свой меч и тот обрубает щупальца и плывет вверх. Эдвард приходит в себя и видит, что рядом с ним сидит Сэм. Они в капитанской каюте, у того же самого окна, где познакомились. Только теперь им пришлось поменяться местами. Эдвард щурится от солнечного луча, бьющего в окна.. - Ненавижу тебя, - шепчет Эдвард еле слышно. - Ненавижу сильнее всего на свете. Чтоб ты сдох самой позорной смертью. Сэм (или Стид?!) кивает, соглашается с каждым словом, обещает, что Эдвард сделает с ним что угодно, только для начала пусть он хотя бы выживет. Эдвард засыпает, а когда просыпается снова, снаружи уже ночь, Стида нет у кровати, но он рядом, подтащил поближе свой монструозный стол и что-то лихорадочно записывает. Рядом с ним пачка исписанных бумаг, хватило бы собрать целую книжку. Стид чему-то улыбается и Эдварду кажется, что в его глазах блестят слезы. Он засыпает, наблюдая за тем, как Стид пишет и пишет и пишет. В следующий раз он просыпается, чувствуя себя намного лучше. Рядом с ним никого нет. Каюта качается, словно они ушли далеко в океан. Эдвард встает и бредет к зеркалу оценить ущерб. Он весь в бинтах, на лице следы от дробин, левая рука почти не шевелится под повязками, а на ноге бондаж похуже того, что он таскал раньше. Он бледен, словно из него пинту крови выкачали, и все болит, но так, что это скорее вызывает бешенство, чем желание умереть. - Если бы ты не свалился в воду, было бы намного легче, - говорит Стид от двери. Эдвард смотрит на него через зеркало, боясь обернуться. - Ты вспомнил, - не спрашивает, а утверждает он. - Вспомнил, - соглашается Стид. - Когда увидел, что ты весь в крови, когда понял, что ты сейчас умрешь - на меня словно снизошло. Хотя больше это походило на удар той же дубиной, которой меня оприходовали грабители. Эдвард оборачивается и видит, что на столе лежит связанная пачка исписанной бумаги, а еще его нож, пистолет и сабля. Все оружие вычищено от крови, блестит и он уверен, что пистолет к тому же и заряжен. - Я обещал, что ты сделаешь со мной что угодно, - говорит Стид. - Если хочешь сделать это сейчас… Эдвард, не дослушав, хватает пистолет и наводит его на Стида. Тот даже не вздрагивает и смело смотрит на него. Эдвард замечает, что тот перестал бояться смерти, хотя раньше страшился ее до ужаса и умолял о повязке на глаза при расстреле. Стид отвечает, что с тех пор смерть беспокоит его намного меньше.       Эдвард думает о том, что впервые за много лет он сам испытал настоящий страх только когда увидел, как на Стида наводят ружья английские моряки. - Ты бросил меня, - обвиняет он Стида. - Ты сбежал к своей обожаемой женушке на Барбадос, может ты и не боишься пули, но ты законченный трус, который зассал прийти ко мне и сказать, что испугался пойти со мной на край света. Стид просто кивает и даже не пытается возражать. - Ты умер, - говорит Эдвард. - Ты умер, я видел газетенку с твоим некрологом, там даже был твой портрет. Там написали, что тебя сожрал леопард и сверху добило роялем. - И каретой переехало, - подхватывает Стид. - Чтобы для гарантии. Неужели ты поверил в эту дикую ахинею? Это же была одна большая мистификация, обман, это ты меня научил, Эд. Эдвард взводит курок. - Говори, - требует он, - говори, иначе я тебя убью. Стид в подробностях рассказывает о том, как они с Мэри придумали и воплотили план, как это было весело и зачем вообще нужно. Он рассказывает, как нашел команду, брошенную Кракеном на крошечном острове и как разозлился на него за это, ведь это он, Стид, был виноват перед ним, вымещать зло на ребятах было незачем. Он рассказывает, что собирался купить новый корабль, догнать “Месть” и все ему, Эдварду, объяснить, но вышло как вышло - его обманули, избили и выкинули в воду. Он рассказывает, как несколько недель побирался по Нассау, не зная ни своего имени, ни того, к кому можно обратиться за помощью, как случайно подсобил одной из девочек, которая порекомендовала его Леилани и как-то все закрутилось… Где-то на середине рассказа Эдвард не выдерживает и опускает оружие, а затем и сам оседает на пол от усталости. У него кружится голова и совершенно нет сил, но Стид мгновенно оказывается рядом, подхватывает его и мягко забирает пистолет. И все это - не переставая говорить. - Мне так погано, Стид, - хрипло говорит Эдвард, когда он наконец умолкает. - Мне каждую ночь снится, что я снова жду тебя на той чертовой пристани, каждую ночь я слышу, как ты идешь по скрипучим доскам и я каждый раз просыпаюсь до того, как увижу тебя. Я больше не смогу снова, Стид, я выгрызу кому-нибудь глотку, если ты снова уйдешь. Стид утешает его и обещает уйти только если Эдвард сам его прогонит. Спустя некоторое время Эдвард спрашивает о своей команде. Стид отвечает, что Иван и Клык присоединились к его экипажу, а мистера Хэндса он отправил мариноваться на гауптвахту, это все равно безопасней, чем вышвыривать его за борт, вернется и не один, а с проблемами. Так что Иззи две недели провел взаперти, считая капитана погибшим и не имея возможности выместить на ком-то злость, наверное, уже собственным ядом пропитался. - Постой, ты сказал ему, что я мертв? - поражается Эдвард. - О, нет, я не сказал ему, что ты жив, - говорит Стид и улыбается, как будто удачно сыграл в штуку с массивной агрессией. - Большая разница, ощущения намного острее. Знаешь, тебе бы с ним поговорить, а то он немного тронулся умом, постоянно колотит в дверь и стал отказываться от еды. Стид помогает Эду выбраться наружу, на свежий воздух. Команда не особо довольна, но старается делать вид, что все хорошо, если капитан этому рад, Иван и Клык, напротив, почти счастливы, что Черная Борода выкарабкался и что ему выстрел в упор и купание в грязной бухте оказались нипочем. Стид командует привести Иззи к ним сюда. Все идет не так с самого начала. Эдвард слышит шум, а затем из кубрика вылетает перепуганный Френчи и кричит, что Иззи Хэндс вырвался, отобрал у кого-то оружие и теперь хочет пристрелить капитана. Стид бросается вниз как полный придурок, наверное надеясь предотвратить кровопролитие, по факту становясь его причиной. Спустя полминуты шума драки и ругательств Иззи вылетает на палубу черным разъяренным пятном и выталкивает перед собой Стида - Иззи, - негромко зовет его Эдвард. - Иззи, убери пистолет или я тебя за борт выкину. Говорить громче не получается, но и этого хватает, чтобы все заткнулись и застыли на месте. Иззи оборачивается на звук его голоса, замирает на мгновение и пистолет просто выпадает у него из рук. Стид с воплями немедленно его подхватывает и сообщает, что нельзя при нем размахивать заряженным оружием и тем более ронять, это плохо кончается. Иззи его не слышит, потому что смотрит только на своего капитана. Он выглядит жутко, исхудавший, почерневший, с красными от бессонницы (или слез) глазами, со сбитыми в кровь костяшками пальцев. Иззи сипло зовет Эдварда по имени, с трудом делает несколько шагов в сторону капитана, а потом падает перед ним на колени и утыкается в полу халата. Его трясет и Эдвард не сразу понимает, что это рыдания, сухие рыдания без единой слезы. Он кладет руку на голову Иззи и думает о том, что в их первую встречу его волосы были черными, как борода Кракена, а сейчас он седее, чем две недели назад. Еще он думает, что Стид Боннет верно сам сатана, что способен устроить даже такому человеку, как Израэль Хэндс, персональный ад на Земле. На корабле воцаряется странный, хрупкий мир. Все руководством командой Стид берет на себя, но при этом старается в своем стиле посоветоваться с Эдвардом. Тот самоустраняется до тех пор, пока не заживут раны и большую часть времени проводит на мостике, наблюдая за морем. Его все еще что-то мучает, что-то идет не так, что-то не дает ему покоя и тихо грызёт изнутри. В один из вечеров на вахте стоит Иззи и они впервые за несколько недель оказываются наедине. - Капитан, - говорит Иззи, - я обязан вам кое-что сказать. В ту ночь, когда в вас стреляли, вас спасли не Иван, не Клык и не я. Вас спас этот ублюдочный Боннет. Когда он увидел, что гаитяне вас сейчас убьют, то схватил вашу шпагу и пошел в лобовую. - И что, ему удалось обратить в бегство всех троих? - криво улыбается Эдвард. - Нет, капитан. Всех троих он убил. Сам. А потом прыгнул за вами в воду. Вы должны это знать. Эдвард с минуту переваривает услышанное. Это не может быть правдой. Изнеженный аристократ после короткой жизни пиратом. и полугода карьеры цирюльника не может превратиться в машину смерти, которую описал сейчас Иззи. А он и не превращался, хмыкает Иззи, он всегда был. Просто тщательно от всех нас скрывал. А может, он просто сам не знал. Той же ночью Эдвард заводит об этом разговор. - Ты не рассказывал, что это твои ребята нас всех спасли, - смотрит он исподлобья. - И не рассказывал, что зарубил трех головорезов и что нырял за мной с причала. - Разве это важно? - спрашивает Стид и улыбается, - Ведь главное, что ты жив. И тут до Эдварда доходит, что не так. Стид обеспокоено спрашивает, в чем дело, когда он резко меняется с лица. - Я выбил тебе зубы, - говорит Эдвард. - Я выбил тебе пару передних зубов, а сейчас вижу, что они на месте и такие же белые. Стид смотрит непонимающе, а затем с улыбкой спешит его успокоить: - Не беспокойся, я вставил их обратно. Меня этому трюку научила Леилани. Если выбитый зуб цел, его нужно немедленно промыть в чистой воде с солью и вставить обратно и он приживется. Видишь? - демонстрирует он верхнюю челюсть, - Побаливают все еще, но вполне держатся. Эдвард смеется впервые за много месяцев - от облегчения, счастья и общего идиотизма ситуации. Спустя неделю странной, но спокойной жизни, когда Эдвард почти перестал подрываться среди ночи от страха, что Стида нет рядом и все это ему привиделось в пьяном бреду, к ним в каюту приходит Иззи и требует разговора тет-а тет. Он несколько минут мнется, не зная, с чего начать, лишь желваки по лицу ходят, когда взгляд падает на Стида. - Я готов принести клятву, - сообщает он. - Какую еще клятву? - не понимает Стид. - Клятву верности капитану. Обоим капитанам, - уточняет Иззи без восторга. - Но только если он, блядский Боннет, тоже поклянется. Стид улыбается и уточняет, что же он должен пообещать. Иззи на мгновение теряется, не ожидав, Стид так просто согласится - Что будете верны Черной Бороде. Что пойдете за ним в огонь и воду, не сбежите при опасности или ссоре, что будете сражаться бок о бок… - Я даю слово, - легко обещает Стид. - Все, что ты требуешь, все что есть в этой странной клятве - я даю слово, что буду рядом с Черной Бородой, Кракеном или Эдвардом, в зависимости от его настроения. Эдвард слушает их, не зная как реагировать. Клятвы непростые, такими словами нельзя разбрасываться. Но то, что Стид так легко их дает, не значит, что он так же легко от них откажется. Иззи удовлетворяется словами Стида и приносит ему ту же клятву, что когда-то давно - молодому Эдварду Тичу. В каюте повисает неловкое молчание, лишь Стид с интересом смотрит на них обоих, ожидая, что же будет дальше. Видимо, мне теперь тоже нужно в чем-нибудь поклясться, растерянно думает Эдвард.